-нибудь признака пропасти, ямы, в которую, как говорили, упал храм короля-жреца, пораженный огненной горой, - упавшего в саму Бездну. Больше всего на свете он жаждал найти потерянные врата, ведущие в царство его бывшей богини Такхизис, королевы Тьмы. Он знал, что ее там больше нет. Она бежала вместе с другими богами, бежала от ужасного Лика Хаоса.
Танар знал, где он должен лежать. Пропасть, должно быть, находилась в самом сердце города, и потому он обратил свой взор туда. "Несокрушимый" продолжал свой путь, и Сэру Танару и Конундруму казалось, что чем ближе они подходили к центру Истара, тем больше разрушений они видели. Теперь они видели лишь несколько стоящих строений, а Земля представляла собой разбитую и беспорядочную массу камней и грязи. Они уже не могли различить улиц и проспектов этого некогда великого города. Все было свалено вместе-колонна, дверной косяк и булыжник. Только несравненное чувство направления навигатора удерживало их на истинном курсе.
Вскоре они были вознаграждены. У сэра Танара перехватило дыхание, когда он увидел это-зияющую дыру в земле, которая вела в яму, черную, как любой кошмарный ад.
- Вот она, Конундрум, - сказал Танар дрожащим от волнения голосом, - дверь к славе.”
Конундрум, не поняв колдуна, кивнул в знак согласия и продолжал смотреть в иллюминатор с открытым ртом. От их дыхания стекло начало запотевать, поэтому он вытер его рукавом, но это только размазало его и еще больше испортило ему вид-прошло уже несколько дней с тех пор, как он в последний раз стирал свой халат. Он повернулся в поисках чистой тряпки и увидел, что сэр Танар подтягивает ящик к краю гамака.
На крышке ящика лежала любопытная коробка, которую Конундрум чуть не выбросил из окна в то утро, когда они с сэром Танаром впервые встретились в "Отдыхе Моряка". Как только Рыцарь Шипов поставил ящик на место, он осторожно сел в гамак и открыл ящик.
Не в силах сдержать свое любопытство, Конундрум подошел поближе, чтобы посмотреть, какие редкие и волшебные сокровища лежат внутри него, Но сэр Танар быстро обернулся, словно почувствовав приближение гнома, и сказал: Остальные не поймут, если увидят то, что я тебе сейчас покажу.”
Конундрум поспешил сделать то, что ему было велено. Странное отвращение охватило его, когда он проверил защелку-грязное чувство, как будто он предавал своих друзей. Но в то же время он чувствовал свое превосходство над ними, как будто они вовсе не были его друзьями или не заслуживали того, чтобы делиться секретами волшебника. Внутренний голос звал его на помощь, но он так и не смог пробиться сквозь зубы.
Убедившись, что дверь, на которой не было замка, не распахнется внезапно, Конундрум подошел к волшебнику. С хищной улыбкой на узком лице сэр Танар слегка повернул шкатулку, чтобы гному было лучше видно, что там лежит. Конундрум наклонился ближе, его глаза на морщинистом коричневом лице расширились. Но тут его рыжая борода нахмурилась. Это была всего лишь серебряная тарелка, вставленная в крышку шкатулки. Он ожидал, по крайней мере, увидеть некий украшенный драгоценными камнями жезл великой силы и таинственного предназначения или книгу, наполненную мерзкими заклинаниями, один вид которых мог бы довести непосвященного до безумия и смерти. Но это была всего лишь серебряная тарелка. Он не мог скрыть своего разочарования.
Несмотря на это, сэр Танар не мог не чувствовать себя немного разочарованным. Он надеялся, по крайней мере, вызвать благоговейный вздох у своего заколдованного спутника. Но опять же, как простой гном должен был понять значение того, что он видел? Гном не мог почувствовать магию, исходящую от этого артефакта силы, и вряд ли он мог предугадать его назначение и использование. Мозг Конундрума был приспособлен к пониманию механизмов, рычагов и избыточных систем безопасности, а не к нюансам и тонкостям магической атрибутики.
У Танара были свои причины открыть гному свою тайну. Пришло время ему полностью подчинить себе Конундрума, подчинить ее своей воле. Используя силу магического коммуникационного устройства, он мог сотворить заклинание, которое создало бы такую мощную связь, что только смерть могла бы разорвать ее. Попав в рабство, гном сделает все, что он попросит, даже убьет своих товарищей.
Чтобы подготовить Конундрума к заклинанию, Танар начал с создания максимально дружественной и дружеской атмосферы. Обмен секретом открыл бы гному возможность внушения, поэтому Танар начал объяснять Конундруму, как магическая пластина используется для связи на больших расстояниях.
“На самом деле здесь есть две такие пластины, каждая из которых сделана из серебра, отполированного до зеркального блеска, как ты можешь видеть, - сказал он. - Это всего лишь половина одной пары, которая подходит друг другу. Когда произносится соответствующее заклинание, его двойник, где бы он ни был в мире или вне его, даже в Бездне, будет звенеть, как колокол. Тогда эти два зеркала становятся как бы одним окном. Того, кто сидит перед этим зеркалом, можно увидеть в отражении другого зеркала, а того, кто сидит перед другим зеркалом, можно увидеть здесь.”
“А теперь ты собираешься заставить его работать?- Спросил Конундрум. “А с кем ты собираешься связаться? Вы…”
- Его голос затих, когда тарелка зазвенела сама по себе.
“Ты это сделал?- Спросил Конундрум.
- Молчать!- Рявкнул сэр Танар. Тарелка снова настойчиво звякнула. Внезапно его отражение на ее поверхности исчезло, сменившись теперь уже знакомым пятном маслянистой темноты. При виде этого у Конундрума перехватило дыхание, но он ничего не сказал.
- Приятно видеть, что ты все еще жив, Танар, - сказал Голос из темноты.
- Да, и у меня есть новости, - ответил Танар, не в силах подавить волнение в своем голосе. “Мы уже здесь. Даже сейчас, когда мы говорим, нас окружают руины древнего Истара. Через несколько мгновений мы начнем наш спуск в Бездну.”
Глава 21
По мере того как "Несокрушимый" все ближе подходил к зияющей черной пропасти в центре руин Истара, те, кто находился на мостике, собирались у иллюминатора, чтобы разинуть рты в благоговейном изумлении. Даже обычно невозмутимый коммодор присоединился к остальным, прижавшись носом к холодному стеклу. Профессор Хэп-Троггенсботтл был вне себя, и Сэр Грумдиш обвинил его в том, что он ведет себя как Кендер. И Размоус, и профессор почувствовали себя оскорбленными, но они были в слишком хорошем настроении, чтобы жаловаться. Это казалось последним и самым важным-и, вероятно, самым трудным, хотя в тот момент никто так не думал-этапом их путешествия.
Снорк вывел их на позицию над ямой. Руины Истара были едва заметным скоплением темных теней, парящих вокруг края пропасти. Гномы притихли, можно даже сказать почтительно, думая о тех, кто погиб здесь во время катаклизма.
Через некоторое время коммодор стряхнул с себя нависшую над ними тень. Обращаясь к экипажу, он сказал: “Мы начинаем сейчас последний этап нашего путешествия. Я прошу вас помнить о своем долге. Давайте не будем забывать, что мы ученые.”
“Да, Коммодор” - первым признал шеф Портлост, - так оно и есть, и мы этого не забудем! С этими словами он бросился к лестнице и в мгновение ока спустился вниз.
Сэр Грумдиш занял свое место на огневой позиции, к нему присоединился профессор. Доктор Ботхи вернулся к больным. Снорк вцепился в штурвал, а коммодор занял место рядом с наполовину поднятым Пирупитскопом. Он еще раз оглядел мост, как бы устраиваясь поудобнее, и испустил долгий удовлетворенный вздох.
- Штурман, включи нисходящие столбы потока, - приказал он.
- Да, задействованы колонны нисходящего потока, - подтвердил Снорк. Он повернулся и крикнул вниз по трапу инженеру: "включить спускающиеся столбы потока!”
"Несокрушимый" начал погружаться.
Он спустился вниз, и стены ямы поднялись, окружая их, как будто это были не они, а морское дно, которое начало двигаться. Край пропасти проплыл мимо, закрывая им вид на разрушенный город. Теперь они пролетели мимо темной скалы, испещренной пещерами и трещинами.
- Что это за пещера, Снорк?- спросил коммодор. “Но ведь это не одна из них, не так ли?”
“Нет, сэр” - сказал Снорк, когда они продолжили спуск. - Эти пещеры ведут к затопленным проходам под разрушенным городом. Когда-то здесь обитали всевозможные мерзкие и злобные существа, привлеченные сюда близостью своей темной королевы. Мы с Конундрумом нашли небольшой путеводитель, написанный кендером более ста лет назад, в котором говорилось об одном особенно злобном существе, называемом Королем Тьмы, которое должно было жить здесь.”
- Вы... э-э ... - пробормотал коммодор, глядя в иллюминатор на темноту, внезапно ставшую весьма зловещей. “Вы никогда не упоминали об этом, э-э ... раньше. Как вы думаете, возможно ли, что этот король все еще находится здесь?”
- Похоже, у Поливога не было никаких проблем ни с ним, ни с другими морскими существами, - ответил Снорк. - Я думаю, что этот король и его приспешники ушли вместе со своей темной Королевой. Если бы не водоворот, который засасывает несчастных моряков вниз, к их погибели, здесь, вероятно, не было бы так много злых существ.”
“Понятно” - сказал коммодор без особой уверенности.
Нисходя в водоворот потоковых пелларов, "Несокрушимый" все глубже погружался в черную яму под аккомпанемент все более тревожной серии стонов, хлопков и скрипов от корпуса и переборок. Ведомые вниз уверенной рукой Снорка на штурвале, они скользили, не причиняя вреда, мимо выступов черного камня, которые могли бы разнести их вдребезги. Сначала стены ямы были испещрены темными отверстиями, похожими на пещеры, но вскоре камень превратился в гладкую черную гладь, отполированную непрекращающимся вихрем водоворота.
Сложив руки за спиной, Коммодор Бригг смотрел, как мимо проносятся каменные стены. Доктор Ботхи снова появился на мостике и спокойно встал рядом с ним, барабаня пальцами по одной из больших медных пуговиц, украшавших грудь его синего мундира. Профессор Хэп-Троггенсботтл расхаживал перед иллюминатором, оборачиваясь при каждом проходе и всматриваясь в жуткую темноту морских глубин. Время от времени он останавливался, чтобы посмотреть на какое-нибудь необычное существо из соленых глубин, никогда ранее не отмеченное и не наблюдавшееся наукой. Они плавали во всей своей чуждой странности, быстро входя и выходя из поля зрения, как люди, проходящие по улице. У гномов возникло неприятное ощущение, что они сами, внутри своего железного пружинящего пузыря, были выставленными на всеобщее обозрение диковинками, и что эти существа с их длинными колеблющимися антеннами, плывущими по воде, фосфоресцирующими телами и выпученными белыми глазами выскакивали, чтобы быстро заглянуть в их темные, таинственные владения. Некоторые из них напоминали существ, часто встречающихся в более мелких и дружелюбных водах-омаров, креветок, медуз, скатов и угрей,-только ужасно преображенных в существ из кошмара. Другие были явно за пределами самых диких фантазий даже Кендера, о чем свидетельствовало его безмолвие с открытым ртом. Некоторые из них казались вовсе не естественными созданиями,