В итоге к 15 сентября, т. е. более чем за три месяца войны, 47 итальянских подводных лодок совершили 55 боевых походов и провели 12 атак, на них 4 против боевых кораблей и 8 против торговых судов. Сами лодки подвергались атакам противника 38 раз, при этом 22 раза их преследовали надводные корабли и 16 раз авиация.
В начале 1941 г. в связи с занятием англичанами Эритреи оказались отрезанными последние четыре итальянские лодки, находившиеся в Красном море. Им было приказано попытаться пройти вокруг Африки в Бордо, что, как выше указывалось, они и сделали.
Несмотря на наличие таких узких мест в средиземноморской противолодочной обороне англичан, как слабость охранения конвоев, отсутствие специально патрулирующих ударно-поисковых групп и бездействие авиации ПЛО ночью, эта оборона оказалась почти непреодолимой для итальянских подводных лодок. Как правило, они отказывались от атак конвоев, а при попытках атаковать терпели неудачи. Помимо нехватки решительности, одной из важных причин малой успешности атак итальянских подводников явилось отсутствие у них бесследных торпед и неотработанность ночных атак. При дневных же атаках лодки быстро обнаруживались по следам торпед и контратаковывались кораблями охранения, а атакуемые суда уклонялись от торпед. На Средиземном море из-за преобладания ясных погод и высокой прозрачности воды дневные перископные атаки подводных лодок вообще были затруднены.
7. Боевые действия германо-итальянской авиации на морских сообщениях Англии
Если раньше радиусы действий немецкой авиации едва перекрывали восточные районы Англии и Ла-Манша, то новые условия базирования позволяли ей совершать полеты над всей Англией, держать под наблюдением всю зону Ла-Манша, западные подходы к нему и всю зону Бискайского залива. Вне досягаемости германской авиации остался лишь район Гебридских о-вов. Постепенно увеличивалась и численность авиации: 2 сентября 1939 г. Германия имела в строю 4161 самолет, а к 29 июня 1940 г. уже 4476 самолетов всех типов.
Однако, во-первых, начиная с зимы 1940/41 г., пишет французский адмирал де Бело, «необходимость военных приготовлений к боевым действиям на русском фронте явилась новой причиной и новым предлогом для Геринга, чтобы сократить сумму средств, идущих на морскую авиацию». В другом месте он же говорит: «В июне 1941 г. 2/3 немецких ВВС были развернуты на русском фронте»[75]. А во-вторых, использование авиации по-прежнему происходило непоследовательно. Хотя начавшиеся после поражения Франции действия германских ВВС против союзного судоходства, в том числе постановка мин с самолетов, дали неплохие результаты[76], директива гитлеровского руководства № 17 от 1 августа 1940 г. нацеливала авиацию лишь против наземных и воздушных целей.
Потери союзного тоннажа от действий германской авиации сразу снизились. Одновременно сократилась и без того малоэффективная помощь авиации своим подводным лодкам. Частичное ее возвращение к решению этих задач произошло лишь в январе, а главным образом в марте 1941 г., но в оставшийся до начала войны против СССР срок ВВС Германии уже не смогли добиться перелома в этой борьбе.
Но, противопоставив операциям авиации против сообщений действия ее против английских городов с целью «парализовать английский военный механизм путем разрушения отдельных частей страны», гитлеровское командование и здесь не добилось чего-либо существенного. В докладе министерства национальной безопасности Великобритании о размерах ущерба, причиненного этой стране немцами в период «блица», подчеркивалось, что «действительный материальный ущерб не имел серьезного значения для способности Великобритании продолжать войну».
В этот период в действиях германской авиации против сообщений участвовало лишь несколько соединений бомбардировочных самолетов (включая и пикирующие бомбардировщики), небольшая группа торпедоносной авиации и часть истребителей. До середины августа 1940 г. эти силы наносили удары по конвоям в районах к западу и востоку от о-ва Уайт, в устье Темзы и у северо-восточного побережья графства Эссекс. Одновременно подвергались атакам порты и аэродромы юго-восточной и южной Англии. В частности, из 38 налетов, совершенных германской авиацией на различные морские объекты Англии с 10 июля по 12 августа 1940 г., 26 были произведены на суда и конвои, 6 – на порты и суда в районе портов и 6 – на другие цели. В ходе тех же налетов в районах английских портов и судоходных фарватеров самолетами было сброшено около 600 мин.
В результате потери союзного тоннажа от действий гитлеровской авиации составили в августе 1940 г. лишь 53 283 бр. рег. т, в сентябре – 56 328 бр. рег. т., а в октябре упали до 8 752 бр. рег. т. Более систематическими и целеустремленными (см. табл. 6) эти действия стали лишь после директивы германского командования № 23 от 6 февраля 1941 г., требовавшей усилить борьбу против английской военной экономики. Директива, по-видимому, преследовала цель некоторого ослабления военной мощи Англии на период вторжения в СССР. Сопоставление цифр таблицы показывает, что если до февраля 1941 г. включительно германская авиация совершала в несколько раз больше самолето-вылетов, чем английская, то с марта картина стала противоположной: сказалось отчасти усиление английской авиации, отчасти – ослабление ее напряжения в ПВО страны.
Таблица 6
Действия германской и английской авиации на сообщениях в Северном море с ноября 1940 г. по июнь 1941 г. *
* S. Rоskill. The War at Sea 1939–1945, vol. I. London, 1954, p. 332.
Основными методами действий немецкой авиации на сообщениях были одиночные атаки самолетов-торпедоносцев («свободная охота») и групповые атаки торпедоносцев и бомбардировщиков. Метод «свободной охоты» применялся на слабо охраняемых и удаленных коммуникациях противника. В основе групповых действий лежал принцип эшелонирования ударов группами по 15–20 самолетов, причем вслед за атаками торпедоносцев следовали атаки бомбардировщиков. Близость германских аэродромов к районам боевых действий обеспечивала возможность ведения непрерывной разведки и нанесения повторных ударов по конвоям.
Активизация действий германской авиации привела к быстрому росту удельного веса причиняемоего ею ущерба в общем балансе потерь. Если в октябре последний выражался лишь 2 %, а в декабре – 4, то с января 1941 г. он превысил 20, а в апреле составил даже около 47 %. Одновременно заметно выросли общие потери союзного и нейтрального тоннажа. В апреле они достигли 687 901 бр. рег. т.
«Все расчеты показывали, – пишет Руге, – что для того, чтобы Англия в полгода созрела для мирных переговоров, тоннаж судов, потопленных всеми средствами, должен составлять по крайней мере три четверти миллиона тонн в месяц». Отметив, что в результате недостаточного внимания главного командования к проблеме борьбы против судоходства эта цифра была превышена лишь в несколько раз в 1942 г., Руге далее заявляет: «При помощи военно-воздушных сил этого можно было достигнуть раньше и добиваться чаще». В качестве аргумента он приводит мнение специалистов, что сосредоточение усилий против союзного судоходства и портов вместо действий против одного лишь Лондона позволило бы уничтожать (зимой 1940/41 г. минимум 300 000 бр. рег. т в месяц[77].
Повторяя свои расчеты в другой работе, Руге пишет: «Эта цифра кажется очень скромной, если учесть тот факт, что весной 1941 г. сильно истощенная немецкая авиация топила каждый месяц по 200 000 тонн. Это значит, что могло бы быть потоплено по меньшей мере еще два миллиона тонн, не говоря о большом разрушении доков и портовых устройств… Весьма вероятно, что высадка десанта в Северной Африке (ноябрь 1942 г.), например, не была бы предпринята в то время, а была бы отложена по крайней мере на полгода. Во всяком случае немецкая авиация нападала на более сильную во всех отношениях английскую авиацию, вместо того, чтобы заставить ее распылить свои силы по обороне побережья и многих портов Англии. Налеты на Лондон являются повторением битвы при Вердене в 1916 г., т. е. повторением стратегии «взять быка за рога» (если это можно назвать стратегией) с одинаковыми последствиями»[78].
Обратимся теперь к Средиземному морю. Одна из особенностей использования итальянской авиации на этом театре состояла в отсутствии какого бы то ни было ее взаимодействия с флотом, так как «командование итальянских ВВС придерживалось доктрины независимой войны в воздухе, проводимой по своим «собственным правилам», которые никогда не сообщались командованию флота и армии»[79]. Вторым следствием этой доктрины было развитие в Италии преимущественно бомбардировочной авиации, считавшейся универсальной. Минно-торпедной авиации не было вовсе, ее начали создавать только после налета английской авиации на Таранто в ноябре 1940 г.
В то же время итальянская авиация была несовершенной технически, имела невысокий уровень боевой подготовки и недостаточно опытный и стойкий в боевом отношении летный состав. Численность авиации Италии, которая по характеру развертывания могла участвовать в боевых действиях на море, была небольшой: по штатам в Ливии числился 351 самолет (в том числе 150 бомбардировщиков и 144 истребителя), в Восточной Африке – 213 самолетов (150 бомбардировщиков) и в районе Эгейского моря 84 самолета (36 бомбардировщиков). Фактически штаты частей в Ливии и на о-вах Эгейского моря были недоукомплектованы. Наиболее сильная авиационная группировка была развернута непосредственно в Италии.
Надо заметить, наконец, что итальянская авиация действовала почти без связи с германской. Частично это объяснялось тем, что Гитлер до конца 1940 г. не придавал значения Средиземноморскому театру, а, наоборот, рассчитывал на вовлечение части итальянских ВВС в войну против Советского Союза