Торжество точной стрельбы длилось не более минуты.
– Целей больше не вижу, – отчитался «маркиза», поскольку оставшийся вражеский десант попрятался в коробочках рейдеров.
– Бронированные цели, «маркиза»! Ближайшие! – приказал Шомберг, меняя магазин в раскаленном автомате.
Он еще наделся, что на позиции остался хотя бы один человек, однако среди траншей не было видно никакого движения, за исключением первой линии, где хозяйничали и готовили атаку вражеские десантники.
– Ближайшие – две… – определил робот.
– Ну а я тебе чего говорю! Давай быстрее!
На плечи «маркизе» скользнули две направляющие с кумулятивными ракетами.
Последовал залп, и оба рейдера лопнули, словно перезрелые помидоры, расшвыряв стальные листы и дымящиеся трупы.
– Пошли вниз, к нашим! – приказал Шомберг и начал скатываться под гору, однако тяжелый «маркиза» повторить такого маневра не мог.
Он двигался значительно медленнее и вскоре привлек внимание стоявших в балке легких танков. Застрекотали автоматические пушки, плотные очереди снарядов стали вспарывать землю вокруг робота.
Наконец две из них грохнули по грудной пластине «маркизы», и робот упал на спину. Шомберг замер, опасаясь, что машина серьезно повреждена, однако «маркиза» поднялся и благополучно покинул опасную зону.
– Давай, давай скорее! – торопил его Шомберг и принимался лихорадочно копать руками взрыхленную землю, если ему казалось, что там лежит кто-то из своих.
– Шомберг! – сквозь треск догорающих рейдеров послышался знакомый голос.
– Сэр! Это вы, сэр?! Где вы?!
– Под днищем рейдера! Помоги мне откопаться, а то я сварюсь вкрутую!
Наконец Шомберг разглядел западню, в которой оказался лейтенант Фиммар, и, сорвав с пояса лопату, начал расширять отверстие под разбитым рейдером.
«Маркиза» зажужжал приводными механизмами и выдал несколько коротких очередей.
– Что там? – не прекращая работы, спросил Шомберг.
– Разведка, сэр, – пророкотал «маркиза». – Довольно неумелая… – добавил он будто для себя.
«И все-то ты знаешь», – зло подумал Шомберг, хотя сам научил «маркизу» разным сверхнормативным выражениям.
– Готово, сэр! Руку!
Лейтенант протянул руку, и Шомберг выдернул командира из-под раскаленных останков боевой машины.
– Уа-а! – прохрипел лейтенант. – Полей на спину! У меня жилет как сковородка!
Шомберг сорвал флягу и целиком вылил ее на парившую броню лейтенанта.
– Легче, сэр? – спросил он.
– Еще не знаю, – признался Фиммар.
В этот момент звук подлетающей мины разрезал воздух, однако она разорвалась совсем далеко – на позициях третьей роты. Вслед за первой прилетела другая, а затем они стали ложиться целыми кустами, перемалывая территорию квадрат за квадратом.
Земля под лежащими Фиммаром и Шомбергом подпрыгивала от чудовищных ударов, однако ротный робот пружинил на стальных ногах и только строго поводил усеянной датчиками головой.
– Это свои! – догадался лейтенант. – Минометы триста пятьдесят миллиметров!
– Значит, третья рота вызвала огонь на себя! – прокричал в ответ Шомберг.
Обстрел длился еще полминуты, а затем прекратился так же неожиданно, как и начался.
К лейтенанту и Шомбергу подползли еще пятеро уцелевших.
– О, Покровский! – обрадовался лейтенант. – Кто с тобой? Петрикс здесь?
– Петриксу моряки голову отрезали, раненному…
– Вот сволочи.
В первой траншее началось какое-то движение, остатки четвертой роты занимали оборону вокруг разбитых рейдеров. Впрочем, десант противника нарвался на мины-ловушки, и это охладило его пыл.
Несколько человек попытались прорваться поверху, минуя траншеи, но тут же были встречены пулеметами «маркизы».
Убитые попадали на землю, раненые отползли назад, и снова наступило затишье.
– Если вышибем их с первой линии, позиция снова будет наша, – неожиданно предложил сержант.
– Хочешь умереть героем? – серьезно спросил лейтенант Фиммар.
– Да нет, это просто тактическое предложение, сэр.
– В том-то и дело, что тактическое… Шомберг, прячь «маркизу»! – закричал вдруг лейтенант, заметив у горизонта надвигавшиеся точки.
Урайские штурмовики шли на сверхзвуковой скорости и казались вовсе не страшными.
Однако было поздно. Ракета ударила робота в плечо, страшный взрыв потряс окружающее пространство. И без того оглохшие солдаты окончательно выпали из реальности и с тупым интересом смотрели, как вокруг них поднимаются столбы черной земли.
Неожиданно из кустов на пригорке, находящемся в тылу, показался танк.
– Обошли, сволочи! – закричал Фиммар, однако его все равно никто не слышал. Только «маркиза», потеряв одну конечность, смело поднялся на ноги, однако стрелять в появившегося врага не стал.
«Наверное, системы отказали», – решил лейтенант. А неизвестный танк между тем открыл огонь с двух башен сразу, а затем легко покатился вниз.
– Это свои! – прокричал Шомберг, рассмотрев на борту знакомую эмблему. Фиммар не услышал, но понял по губам.
Танк остановился неподалеку, и из него высадились коммандос: здоровые парни под защитой отличной брони и с оружием, больше напоминавшим авиационные пушки.
Их главный сразу определил лейтенанта и, подскочив к нему, начал что-то спрашивать.
Поняв, что Фиммар его не слышит, главный больно надавил лейтенанту пальцами где-то возле ушей. Так больно, что Фиммар заорал благим матом. Однако слух к нему вернулся, и он тут же услышал вопрос:
– Еще люди остались, лейтенант?! Остались еще люди?!
– Нет, сэр… Это вся четвертая рота. А третью накрыло минами…
– Знаю, это мы вызывали огонь. Я капитан Ланс, и мне приказано эвакуировать всех, кто остался.
В этот момент между десантом, засевшим в первой линии окопов, и коммандос завязалась перестрелка. Чтобы поддержать своих, на бруствер выбрался еще один легкий танк, но «маркиза» навскидку вогнал в него последнюю кумулятивную ракету, однако тут же поплатился за свое геройство, пропустив удар гранатомета.
– Все, не жилец наш «маркиза»! – в отчаянии прокричал Шомберг, не закрываясь от осколков и глядя, как из разбитых гидравлических магистралей его друга вытекает густое масло.
– Ладно, пошли отсюда! – приказал капитан Ланс. – Танк прикроет нас корпусом, а потом погрузимся на броню. Все ясно?
– Да, – кивнул Фиммар.
– Сэр, они на нож зовут! – крикнул вдруг один из наблюдателей капитана Ланса.
– На нож?! – удивился тот. – А они знают, с кем имеют дело?
– Наверное, думают, что здесь только моя рота, – мстительно усмехнулся Фиммар.
– Ну что, принимаем вызов? – спросил коммандос.
– Принимаем, – кивнул Ланс и с лязгом выхватил из крепления свой длинный тесак.
Подобное в этой долгой войне случалось довольно часто. Даже был выработан своеобразный кодекс – когда сходятся на ножах, другое оружие применять запрещено.
Если кто-то нарушал этот запрет, его могли запросто отдать противнику – чтобы смыть позор. Делалось это негласно, однако старшие офицеры в эти дела не вмешивались.
Не разрешалось также стрелять противнику в спину, если после рукопашной схватки он, одержав победу, возвращался на свои позиции.
– Ну, пошли, – скомандовал Ланс, и его люди, оставив автоматическое оружие на земле, поднялись в полный рост и бегом помчались на вышедших им навстречу врагов.
Морские пехотинцы поздно поняли, с кем им придется схватиться, однако отступать было уже поздно, к тому же они имели численное преимущество. Отряды схлестнулись, зазвенели ножи, защелкали бронещитки, появились первые жертвы.
Жаркий бой был скоротечен, через минуту все было кончено. Коммандос быстро вернулись назад все без исключения, но кое-кто с глубокими порезами на незащищенных частях тела.
– Уходим! – крикнул Ланс и, подхватив с земли оружие, подтолкнул Шомберга: – Чего ты на него смотришь – он уже издох!
– Он еще жив, сэр! У него манипулятор один работает и пятьсот патронов в магазине!
– Ты его на себе потащишь?!
– Разрешите, я ему трос на ногу накину! – В глазах Шомберга читалась такая мольба, что капитан махнул рукой.
– Накидывай! Но учти, сейчас танки морпехов выберутся из балки. Они знают, что здесь все перебиты!
Вскоре доставивший коммандос танк тронулся и стал уходить обратно в кусты. Своим корпусом он прикрывал отступавших солдат, а на тросе волок по земле изувеченное тело робота.
Отойдя на безопасное расстояние, солдаты взобрались на броню, и капитан Ланс передал по рации, что позиции четвертой роты можно накрывать.
Высоко в небе завыли мины, и вскоре высокие столбы земли стали вздыматься на последнем оставленном участке 28-го полка.
Двухбашенный монстр катился быстро, а Шомберг с волнением смотрел на кувыркавшиеся в пыли и подпрыгивавшие на камнях останки «маркизы». Он боялся, что его любимец развалится на части, однако путешествие скоро закончилось, и танк остановился возле шаттла-эвакуатора.
Пузатый челнок уже ревел турбинами и был готов сорваться с места, однако спасенных в его трюмах оказалось совсем мало. Командование рассчитывало эвакуировать хотя бы четыре сотни солдат, а набиралось не больше двух десятков.
– Все, это последние! – кричал капитан Ланс главному пилоту.
Тот понял, развел в ответ руками – дескать, ну ничего не поделаешь – и озабоченно посмотрел на небо, где барражировали задиристые «браво», прикрывая старт судна-эвакуатора.
Пилот уже хотел забраться в кабину, когда подбежавший к нему Шомберг снова стал просить за своего «маркизу». Пилот пытался отмахнуться от сумасшедшего солдата, показывал, что у того не все дома, однако вмешался Ланс, и пилот согласился взять робота на подвеску.
Вскоре шаттл стартовал, оставив внизу только брошенный коммандос танк. А под брюхом судна вниз головой бесстрашно болтался «маркиза».
Шомберг был уверен, что его другу страшно, и поддерживал его разговорами по радио.
– Ты лучше пристегнись, – посоветовал ему капитан Ланс и озабоченно выглянул в иллюминатор.