Егор сел за руль. Химера — рядом. Кардинал — в кузове.
Их осталось трое. И впереди — самое опасное место Мешка.
Мотор взревел. Урал тронулся, оставляя позади дым, кровь и разрушенное святилище.
В кармане Егора чёрный камень излучал странное тепло, словно живое сердце. У Химеры — камень Матки. В сознании Егора ещё звучали отголоски древней силы. Он изменился. Стал больше, чем человеком. Но какой ценой?
У них есть пять дней. Может, меньше.
Пять дней, чтобы пересечь Пустошь, найти молодую Матку и спасти тысячи жизней.
Время пошло.
Глава 12. Пепел и пыль
Пустошь встретила их на второй день пути. Сначала изменения были почти незаметны — дождь все так же шел, но капли стали маслянистыми, оставляя радужные следы. Земля постепенно темнела, трава исчезала, а серое небо Мешка медленно, час за часом, наливалось багровым. Граница оказалась не четкой линией, а долгим переходом — два мира нехотя перетекали друг в друга под бесконечным дождем.
— Приехали, — сказал Кардинал, останавливая потрепанный Урал. — Дальше только с проводниками или на свой страх и риск.
Егор смотрел на открывшийся пейзаж. Земля здесь была черной, спекшейся в стекло. Остовы зданий торчали как обглоданные кости.
— Радиация? — спросила Химера, проверяя старый дозиметр.
— Фон превышен в пятнадцать раз, — подтвердил Кардинал. — Без защиты больше суток не протянем. А если встретим радиоактивную бурю...
Он не договорил. Егор вопросительно посмотрел на него.
— Радиоактивная буря — это не просто ветер с пылью, — пояснил Кардинал, заметив его взгляд. — Когда поднимается настоящая буря в Пустоши, она несет с собой частицы от самого взрыва. Концентрированную смерть. Я однажды видел, что осталось от каравана, попавшего в такую. Только скелеты в кабинах — радиация сожрала всю плоть за минуты, оставив только кости и одежду.
— За минуты? — Химера нахмурилась. — Это вообще возможно?
— В обычном мире — нет. Но Пустошь живет по своим законам. Когда Пёс взорвал бомбу, усиленную красной пылью, он создал не просто радиоактивную зону. Он создал место, где сама смерть обрела физическую форму. Бури здесь — это концентрированная энтропия. Попадешь в такую — растворишься, как сахар в кипятке.
— И что теперь? — спросил Егор. — Просто поедем наугад?
— Самоубийство, — покачал головой Кардинал. — В Пустоши есть свои проводники. Радоловы — охотники за радиоактивными камнями. Без них здесь не выжить.
— Радоловы? — переспросила Химера.
— Сумасшедшие, которые живут в Пустоши практически постоянно, — пояснил Кардинал. — Собирают рады — камни с мутировавших тварей. Один рад стоит как сотня обычных, но чтобы их добыть, нужно лезть в самое пекло. Только они знают безопасные маршруты.
Химера молча осматривала горизонт, явно не ожидая увидеть признаки жизни в этой мертвой земле.
— И где их искать? — Химера оглядывалась. — Не вижу объявлений.
Но искать не пришлось.
Первым Егор заметил движение среди руин — слишком целенаправленное для тварей. Потом увидел отблески стекол биноклей. И наконец, из-за остова автобуса вышли люди. Пятеро, в самодельной защите из свинцовых пластин и прорезиненной ткани. Лица скрыты противогазами старого образца.
— Стоять! — крикнул тот, что шел впереди. Голос через фильтры звучал механически. — Руки на виду!
— Мы не враги, — Кардинал медленно поднял руки. — Ищем проводников в Пустошь.
— В Пустошь? — главарь радоловов стянул противогаз. Под ним оказалось лицо мужчины лет сорока с оплавленным левым ухом и странными пятнами на щеках. Кожа имела нездоровый землистый оттенок. — Самоубийцы или идиоты?
— Ни то, ни другое, — ответил Егор. — У нас важное дело. И мы готовы платить.
Радолов прищурился, изучая их. Взгляд задержался на Химере, потом вернулся к Егору.
— Я Ржавый. Это моя команда. — Он кивнул на остальных. — Можем провести через Пустошь. До самого центра, если надо. Но чем глубже — тем дороже.
— Сколько? — деловито спросил Кардинал.
— Тысяча камней за проход до центра Пустоши. Половина сейчас, половина когда доберемся. — Ржавый усмехнулся, видя их удивление. — Дорого? А вы думали, в радиоактивный ад за копейки водят?
— Вообще-то не так уж и дорого, — тихо сказала Дюна, всё ещё не сводя своих белесых глаз с группы. — Для тех, кто носит с собой два черных камня.
Ржавый резко повернулся к ней:
— Что? Черные камни?
— Чувствую их с тех пор, как эти люди въехали в наш район, — подтвердила Дюна.
Ржавый присвистнул.
— Черные камни... Дело связано с Матками? — Он прищурился. — Теперь понятно, зачем вам в центр Пустоши. К молодой, да? Она там лет пять как обосновалась.
Кардинал кивнул, не видя смысла отрицать.
— Западный сектор гибнет. Твари вышли из-под контроля, — сказал он прямо. — Нужна помощь.
Ржавый задумался, переглянулся со своими людьми.
— Значит, вы те самые, из-за кого весь сыр-бор в Форт-бирже? — Он покачал головой. — Рискованное дело. С такими клиентами можно и без головы остаться.
— Откажетесь? — спросил Егор.
Ржавый хмыкнул:
— С чего бы? Мне платят — я вожу. Хоть к самой Матке, хоть к черту на рога. В Пустоши каждый сам за себя, а камни не пахнут. — Он протянул руку. — Тысяча камней, половина сейчас. По рукам?
Они пожали руки. Сделка была заключена.
***
Первый переход занял всю ночь. В Пустоши твари не уходили с закатом, хотя их и становилось существенно меньше — взрыв нарушил древние циклы. Радоловы вели их по маршруту, известному только им — вдоль разрушенных эстакад, через высохшие русла рек, огибая светящиеся в темноте озера с застывшим стеклом вместо воды.
К рассвету нашли укрытие — остатки кирпичного дома, от которого уцелел только подвал. Верхние этажи снесло взрывной волной, но подвальное помещение с арочным потолком выстояло. Вход был частично завален обломками, что делало его незаметным снаружи.
Ржавый первым протиснулся в узкий лаз между бетонными плитами.
— Чисто! — крикнул он изнутри. — И даже относительно сухо.
Урал пришлось оставить снаружи, замаскировав обломками и рваным брезентом. В подвал спустились через пролом в стене. Помещение оказалось просторным — видимо, раньше здесь был винный погреб или склад.
— Входы блокируем, — скомандовал Ржавый.
Его люди сноровисто заложили проломы листами металла и камнями, оставив только узкие щели для вентиляции. У основного входа установили растяжку с сигнальной ракетой.
— Днем в Пустоши особенно опасно, — пояснил он. — Мутанты с рассветом еще активнее становятся. А радиоактивное солнце делает их еще агрессивнее. Лучше отсидеться до темноты.
Ужинали молча — сухпаек и вода из фляг. Потом Ржавый достал фляжку поменьше, отхлебнул, передал по кругу.
— Самогон на радиоактивных травах, — усмехнулся он. — Помогает выводить заразу. Ну, мы так считаем.
Алкоголь обжег горло, но создал иллюзию тепла. Все расслабились. Ржавый неторопливо закурил самокрутку, выпустил дым. Его люди расселись по углам, сняли противогазы, начали проверять снаряжение. Обычная рутина привала — казалось, ничего особенного. Но Егор заметил, как радолов искоса наблюдает за ними, словно что-то прикидывая.
— Слышал интересное перед выходом, — сказал он как бы между прочим. — В Форт-бирже большое движение. Три силы собирают армию.
— Для чего? — спросил Егор, хотя догадывался.
— Вот это самое интересное. — Ржавый затянулся и выпустил дым в потолок. — Мой человек в форте говорит — готовится удар по Нулевому форту. По самому Мазаю.
Все переглянулись. Химера нахмурилась:
— Но это же безумие. Армия Мазая...
— Была сильной, — перебил Ржавый. — Пока западный сектор исправно платил налоги и поставлял рекрутов. А теперь? Слышали, что там творится?
— Что-то случилось в святилище Детей Мешка, — тихо сказал Егор. — Твари выходят из-под контроля.
— Именно. — Ржавый кивнул. — Половина фортов уже пала. Остальные заперты, отрезаны от мира. Караваны не ходят. Поставки прекратились.
Он сделал паузу, давая информации усвоиться.
— Западный сектор — это четверть доходов Нулевого форта. Лучшие бойцы Мазая — оттуда. Редкие камни для его элиты — тоже. И вот всё это... — он щелкнул пальцами, — исчезло за несколько дней.
— Они специально все это затеяли, — внезапно осознал Кардинал. — Чтобы ослабить Мазая.
— Умный ты, караванщик. — Ржавый налил еще самогона. — Именно так. Пока Мазай пытается спасти западные земли, растягивает силы, посылает лучших бойцов на помощь гибнущим фортам...
— Удар в спину, — закончила Химера. — По ослабленному Нулевому.
— А западный сектор? — спросил Егор. — Десятки тысяч людей?
Ржавый пожал плечами с цинизмом человека, видевшего слишком много смертей.
— Разменная монета. Жертва ради власти над всем Мешком. Форт-биржа станет новой столицей, а западный сектор... — он сплюнул. — Может, потом что-то придумают. А может, просто огородят и забудут. Как Пустошь.
В лагере повисла тишина. Только ветер выл за стенами, принося запах гари и озона.
— Вот почему за нами гонятся, — медленно произнес Егор. — Если мы восстановим баланс...
— План провалится, — кивнул Кардинал. — Мазай сохранит власть. А заговорщики останутся богатыми торгашами под его пятой. Это если сам заговор не раскроется.
— Сволочи, — выплюнула Химера. — Готовы угробить целый сектор ради трона.
— Добро пожаловать в большую политику Мешка, — Ржавый поднял фляжку в издевательском тосте. — За тех, кто выживет.
***
Следующую ночь двигались быстрее — Дюна чувствовала приближение бури и торопила всех. К рассвету, когда на горизонте уже маячила черная стена радиоактивной пыли, нашли укрытие — полуразрушенное здание с подземным паркингом.
— Сколько у нас? — спросил Ржавый, оглядывая надвигающуюся бурю.
— Минут сорок, — ответила Дюна. — Едва успеем укрыться.
Егор направил Урал в проем паркинга. Спуск оказался крутым, машина заскользила. Удар! Переднее колесо пробило ржавую решетку. Урал встал.