ельный круг, спросив: «Это же не правда, что ты в соседнюю «зону» ездил доски воровать». Начало моего ответа гостью несколько успокоило: «Конечно, неправда!» Затем я продолжил: «Не в соседнюю «зону», а в соседнее ЛТП, и не доски, а стеклоблоки!» Дальнейшие минуты были сравнимы только со знаменитой сценой из гоголевского «Ревизора».
В ЗАГС на автозаке
Невеста жила в поселке у моих сослуживцев уже месяц. По нормам социалистической нравственности давно пора было жениться. И вот я решился. Утром, взяв лучшую из двух машин в роте, я приехал с утра к избраннице и с самым серьезным видом предложил ей руку и сердце и поехать подать заявление. Она, не колеблясь, согласилась, оделась и вышла из дома. Ее первый вопрос был: «На чем поедем? На этом?». Она показала на «автозак» и засмеялась, довольная своей шуткой. Я ответил вопросом на вопрос: «А чем не машина? Смотри, какой комфорт: хочешь – садись в кабину, не хочешь – в камеру. Можно на выбор – в многоместную или эксклюзивную одноместную («стакан»)». Невеста молча предпочла в кабину.
По пути следования в противоположную от ближайшего города сторону она спросила: «А куда мы едем?» Я ответил, что в поссовет. Она расстроенно пробурчала, что мечтала о красивом Дворце бракосочетаний, но быстро успокоилась.
Председатель поссовета попросила побыстрее заполнить документы по причине необходимости отъезда по каким-то делам. Невеста, как назло, испортила два бланка, на что председательша сказала мне: «Заполни сам, а то я точно опоздаю». Я быстро заполнил и автоматически расписался за избранницу». Таким образом, в наших заявлениях на бракосочетание следов невесты не обнаружено.
Далее председатель попросила сообщить о свадьбе хотя бы накануне. На это невеста удивилась и спросила: «А что, не надо ждать три месяца». Ответ был в духе нынешнего времени: «Милочка! Ваш жених – депутат нашего Совета, а депутату мы всегда сделаем исключение». Если и дальше увязывать с нашим временем, то скажу честно, что я посещал заседания Совета не чаще, чем нынешние депутаты Госдумы.
Мальчишник с видом на "зону"
Накануне свадьбы, я по настоянию свидетеля и одного из друзей организовал мальчишник. Поскольку у этого друга жена с ребенком была в отъезде, свидетель остановился с ночлегом у него, я проживал в общежитии, то и место мероприятия, естественно, было выбрано безальтернативно.
Вечером мы все начали чинно – благородно. Хороший стол, благородные напитки, приготовленные назавтра, а, значит, учету не поддающиеся. После неоднократно произнесенных пожеланий в мой адрес, сопровождавшихся тостами, кому – то из нас пришло в голову устроить турнир по попавшейся на глаза дефицитной в то время игре «Дартс». После каждого круга по десять бросков каждым подводились итоги с тостами за жениха и победителя, и начиналась новая игра. Если жених, то есть я, побеждал, то тост был всего один. С каждым кругом результаты падали, все чаще дротики пролетали мимо мишени, иногда на значительном расстоянии.
Наступила вторая половина ночи, показатели точности бросков неуклонно приближались к нулю, упоминания о предстоящей свадьбе достигли абсолютного нуля. И в этот момент прозвучал чей-то (чей, не помню) ответственный возглас: «Жениха надо мыть! Негоже жениться грязным!» Меня быстро раздели и усадили (или уложили) в быстро наполненную теплой водой ванну.
Дальнейшее могу рассказать только с чужих слов. Поскольку мы никого о мальчишнике не предупредили, утром родители, невеста и родственники обеспокоились отсутствием жениха и свидетеля. В общежитии и роте мы обнаружены не были. Был организован общепоселковый розыск. В результате проведенных мероприятий были найдены два участника мальчишника, которые не могли по причине проблем с сознанием и речью ответить на вопрос: «Где жених?» Была полностью проверена квартира, в том числе и шкафы. В ванную и туалет заглянули бегло, так как там не было света.
Пока все гадали, куда и когда я мог отсюда уйти, кто-то решил пойти помыть руки. Я был обнаружен в уже холодной воде в ванной в позе эмбриона. Причем, моя остывшая натура категорически отказывалась просыпаться и разгибаться. Так меня и вытащили. При этом самые слабые в психологическом плане родственники и друзья ставили под сомнение саму мою способность сегодня жениться.
Спустя какое-то время после массированного и массового массажа, растирания и распрямления, я был свеж, чист, в здравом уме и красивом костюме с белой матерчатой розочкой на пиджаке и полной готовности жениться. А вот над свидетелем пришлось еще какое-то время поколдовать. Холодный – прехолодный душ расколдовал и его.
Свадебный кортеж стартовал вовремя!
Свадьба в обстановке секретности
Моя свадьба пришлась на ответственный этап в жизни страны. Весь народ, давясь в очередях в вино-водочные магазины, активно выполнял горбачевское Постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма».
В это время в подразделении работал с проверкой начальник отделения пропаганды и агитации соединения в звании подполковника. Он меня прямо спросил: «Свадьба будет алкогольная?» Услышав мой утвердительный ответ, офицер почти перешел на шепот и сказал: «Это неправильное решение. Ты же коммунист. Больше никому не говори такое. Есть настоятельные рекомендации политуправления и политотдела по данному вопросу. И ты, как коммунист, просто обязан жениться без алкоголя. Иначе, это может сильно повредить твоей карьере. Скажи спасибо, что я к тебе хорошо отношусь, и этот разговор останется между нами». Дальше он начал убеждать меня в прелестях безалкогольной свадьбы – этой новой традиции, «широко шагающей» по стране. Я пытался возразить доводом, что такое видел только по телевизору, а в жизни не встречался. Мне до этого даже секретарь райкома комсомола предлагал быть первопроходцем в районе, при этом сулил серьезные выгоды. Например, стол и ресторан за счет комсомольской казны плюс съемочная группа областного или центрального телевидения и другие СМИ. Я мог стать звездой экрана. Но не мог решиться на тяжелый для русского человека эксперимент, да и в глазах друзей не хотелось пасть. Они бы меня точно не поняли.
Тогда была разработана тайная операция по женитьбе молодого коммуниста, то есть меня, в период широкомасштабного наступления партии и комсомола на алкоголь. В обстановке секретности было выбрано место свадьбы в одном из поселков в нескольких десятках километров от нашего. Место мероприятия держалось в тайне до последнего. В гостинице, расположенной в этом же здании, были зарезервированы несколько номеров для приезжих гостей и тех, кто переусердствует с поздравлениями. В целях конспирации их отпускать было нельзя.
И вот наступил день «секретной» свадьбы. Гости были все вместе доставлены на взятом в «зоне» автобусе. Начальник политотдела и замкомполка по общим вопросам на одной машине осторожно прибыли в последний момент. Транспортное средство было спрятано на безопасном удалении. Двери в холл гостиницы были закрыты на деревянную швабру, курилка была определена в одном из подсобных помещений ресторана.
Свадьба шла своим чередом – поздравления, подарки, тосты, песни, танцы. Единственно, что клич «Горько» раздавался всегда в неожиданный момент. Это свидетель после бурного и бессонного мальчишника периодически засыпал и от любого прикосновения сидящих справа (меня) и слева просыпался с криком «Горько».
Разнообразия внес настойчивый стук в дверь со стороны холла гостиницы. За рифлеными стеклами автора стука не было видно. Свидетель направился выяснить личность непрошенного гостя. Им оказался не очень трезвый и сильно возбужденный местный житель, требующий позвать к нему знакомую официантку ресторана. Свидетель уточнил, что данная дама сегодня не работает. Незнакомец не поверил, схватил не ожидавшего такого развития событий свидетеля за грудки и вытащил его в холл.
О происходящем за рифленым стеклом мы могли определить по активному перемещению теней и силуэтов, чем-то напоминающему танец маленьких лебедей. Первый сообразил начальник штаба батальона. Он быстро что-то шепнул комбату, замполиту и секретарю бюро ВЛКСМ батальона, и они все резко вышли из ресторана. По дальнейшим движениям за стеклом мы поняли, что кого-то вынесли, и вся компания вместе со взъерошенным свидетелем вернулась за стол. Свадьба продолжалась.
Через некоторое время за стеклом появилось множество теней, а их желание взломать дверь в ресторан не оставляла сомнений, что выражение «какая свадьба без драки начало материализовываться». Мужская часть гостей, кроме исполняющего под гитару знаменитый хит «Я желаю счастья вам» лейтенанта-однофамильца почившего несколько лет назад генсека и меня-жениха, быстро покинула ресторан. Происходившее за стеклами не оставляло двоякого толкования, и я присоединился к происходящему. Продолжающий громко звучать шлягер добавлял всему неповторимый колорит.
В холле шла массовая драка. Дрались все без исключения. Уже появились первые пострадавшие. У замполита батальона явно был сломан нос, у начальника политотдела от красивого галстука остался лишь красный треугольник. Остальные пострадавшие были мне незнакомы, из чего я сделал вывод, что наши побеждают. Труднее приходилось приезжим гостям. Они еще не успели запомнить всех соседей по праздничному столу, поэтому, прежде, чем нанести кому-то удар возмездия, им приходилось уточнять: «Наш? Не наш?» А это вело к потере времени.
Объективности ради, должен сказать, что противоборствующие стороны вели себя весьма благородно по отношению к выделяющимся прикрепленными к пиджакам белыми матерчатыми розочками жениху и свидетелю. Свои нас выталкивали из гущи событий, а чужие – даже не пытались нас ударить.
Вскоре прибыла милиция. Мы с трудом их отговорили устраивать разборки, не говоря уж о более серьезных формах правого реагирования. Самым серьезным препятствием в этом вопросе была испорченная мебель и телефон-автомат в холле гостиницы, перила на крыльце и согнутая на прилегающей проезжей части труба немалых диаметра и толщины, к которой был прикреплен дорожный знак «Уступи дорогу». Извлеченные деньги из подаренных конвертов покрыли нанесенный ущерб. А свадьба успешно продолжилась до логического завершения.