– Да вот, Сам вызвал по срочному делу! – парировал Никулкин.
«Нечасто Петр Миронович приглашает в кабинет для личной беседы таких людей», – удивился Киселев, но не придал встрече особого значения, поскольку своих дум в голове было предостаточно.
– Звали, Петр Миронович?
– Хорошо, что пришел, Яков Прокопьевич! Присаживайся! Времени в обрез, так что перейду сразу к делу. Тут мне папку передали удивительную о хищениях в особо крупных размерах на одном предприятии в Оршице. Изучите и дайте мне знать!
– Откуда папка, могу поинтересоваться?
– Так и я подумал, что странно: милиционер один местный лично привез, на месте не смог добиться ничего. Круговая порука, говорит. Вы представляете, если это правда? Не может быть, чтобы в нашем прогрессивном обществе, победившем фашизм, под боком работали такие нечистые на руку граждане! Вы у нас человек новый, вам и карты в руки. Хотя в системе государственной безопасности опыта у вас предостаточно. Вы будете объективны, я думаю…
– Изучу непременно, будьте уверены!
– И помните: вопрос у меня на контроле, держите в курсе.
– Непременно!
Вернувшись в свое ведомство, Никулкин вызвал начальника оперативного отдела и вручил драгоценную папку.
– Ознакомьтесь и секретной почтой перешлите в Управление Комитета государственной безопасности по Витебской области. Пусть там создают следственную группу, командируют в Оршицу. Работать аккуратно, встречу с дотошным опером организовать, пусть расскажет и покажет все, что знает…
– Слушаюсь!
– Да, и не забудьте: операция под грифом «совершенно секретно», вполне вероятно, что в деле высокие чины замешаны, при должностях и погонах. Докладывать тут же! Дело на контроле у первого лица.
– Есть! Разрешите идти?
– Идите.
23
Начальник следственной группы капитан Сергей Беспалов, прибывший по месту назначения из области, открыл глухую массивную деревянную дверь в небольшом здании Оршицкого районного отдела Комитета государственной безопасности. Предъявив служебное удостоверение, худощавый чекист в неброском коричневом костюме прошелся по коридору к скуластому облысевшему начальнику, который, судя по всему, был уже в курсе цели визита Беспалова:
– Да, к сожалению, как ни пытаются оршицкие потребительские кооператоры вести добропорядочную жизнь небезызвестного Корейко, слухи о неучтенном дефиците расползаются через анонимки, – начальник райотдела кивком головы пригласил Беспалова присесть на потрепанный стул.
– А что же вы бездействовали?
– Товарищ капитан, мы подключились не так давно, это правда, но большую работу провел старший оперуполномоченный ОБХХС Горунов. Тут, вне всякого сомнения, были сложности, как вам объяснить… Завязаны в деле непростые люди…
– Да, верхушка области, и партийная, и правоохранительная…Тем более вы должны были отреагировать вовремя. Впрочем, сейчас уже бессмысленно толковать об этом.
– Да, но могу дополнить: у нас ведь как? Все распределяется, надо отстоять огромное количество лет в очереди на машину или квартиру. Но есть люди, готовые заплатить больше в несколько раз и получить все сразу. Так вот, Горуновым проведено одно любопытное задержание в местном райисполкоме. Я имею в виду некоего Завьялова, у которого в сейфе была обнаружена крупная сумма. Разумеется, дело тут же передали в наше ведомство, на допросах на вопрос о происхождении денег этот довольно мелкий служащий исполнительной власти поначалу твердил, что деньги ему не принадлежат, они предназначались для какого-то высокого начальника, а вскоре задержанный раскололся: в сейфе оказалась взятка для приобретения автомобиля вне очереди. И вы знаете, кто взяткодатель?
– Даже не представляю… Нет, подождите, дайте угадаю, кто-то из сотрудников районной потребительской кооперации? Неужто сам Бородин?
– Почти, некто Рыжиков Ефим Ильич, заведующий овощным складом райпотребкооперации.
– Похоже, надо разматывать клубочек и дальше. Пойду-ка я встречусь с этим героем – Горуновым. Нужны подробности.
– Желаю успеха!
У парадного подъезда Оршицкого РОВД было на удивление многолюдно. Целыми шеренгами люди, в большинстве своем в форме, то заходили вовнутрь здания, то выходили. Причину столпотворения Беспалов понял сразу же, как только оказался в холле: на столе, покрытом красной скатертью, стояла большая ваза с гвоздиками, а рядом – портрет в черной рамке со значившейся под ней фамилией: Горунов Вячеслав Александрович…
– Что случилось? – почти шепотом обратился Беспалов к стоящему рядом милиционеру.
– Грузовик сбил, прямо на пешеходном переходе… Честный был милиционер, принципиальный, все правду искал… Светлая память…
– Кому-то сильно помешал… – вздохнул Беспалов и вышел на воздух.
Дело усложнялось. Теперь, кроме пресловутой папки с развернутой жалобой, переданной покойным в ЦК партии, да серии анонимок, у чекиста ничего нет. Похоже, надо начинать все сначала, к тому же осторожно, чтобы не наткнуться на заинтересованных высоких чиновников и не повторить судьбу Горунова. К обеду у Беспалова должны объявиться четверо помощников, по приказу командированных в состав только что созданной следственной группы, и тогда можно будет начать с Рудольфа Раскина.
24
Беспалов с прибывшими коллегами шел нога в ногу по белому с розовой окантовкой пустынному длинному коридору стоматологической клиники. Остановившись у двери напротив распахнутого окна, в котором еще играло утреннее солнце и дул прохладный ветерок, чекисты притормозили, прислушиваясь, как за стеной зудит стоматологический агрегат. В поисках зубного техника Беспалов заглянул в кабинет, в котором на кресле возлежало грузное тело знакомой нам уже Ираиды Марковны, а над ней склонился щуплый доктор в белом халате. Из транзистора доносился сладкий голос Анны Герман о том, как где-то далеко от дома светит незнакомая звезда, которая никак не может соединить оторванные друг от друга любящие сердца.
– Как найти Раскина, не подскажете? – поинтересовался Беспалов.
– В конце коридора под лестницей, там он был полчаса назад, – не отвлекаясь от работы, буркнул стоматолог.
Тихо подкравшись к маленькому кабинету под лестницей, Беспалов открыл дверь как раз в тот момент, когда Раскин что-то прятал за батареей.
– Не надо этого делать, Раскин, или, как вас там, Броутман Рудольф Александрович!
Опешив от неожиданности, Рудик отскочил от батареи, тут же нашелся и прыгнул на высокий подоконник, пытаясь открыть окно. Но Беспалов крепкой хваткой заломил руку, а подоспевшие коллеги надели наручники.
– Что же мы там прятали от глаз честных советских граждан? – Беспалов нагнулся к батарее и извлек небольшой тряпичный сверток, в котором позвякивали кусочки золота. – Вот и неопровержимые доказательства… Раскин Рудольф Александрович, вы задержаны! Семен, зовите понятых! Откуда это у вас?
Рудику, прошедшему многолетнюю школу отсидки, следовало бы молчать, но после пары тумаков в живот он с ненавистью процедил:
– Фимы Рыжикова золото…
– Уведите! – скомандовал Беспалов.
Не теряя драгоценного времени после задержания Раскина-Броутмана оперативно-следственная группа отправилась на квартиру к Рыжикову.
Анна Ивановна, услышав звонок в дверь лежа в постели, не спеша накинула короткий халатик, сунула соблазнительные ножки в модные в этом сезоне мягкие на небольшом каблучке тапочки с розовыми помпонами и со словом «иду-уууу…» неторопливо направилась открывать входную дверь. К ее изумлению, на пороге стояли четверо крепких мужчин в затрапезных практически одинаковых костюмах, один из которых тут же раскрыл перед хозяйкой служебное удостоверение. Правда, подобная проявленная Беспаловым простая формальность для Аннушки показалась никчемной, поскольку она сразу поняла, кто и зачем пожаловал к ним домой в полуденный час.
– Ефим Ильич сейчас на работе, я так понимаю, вам он нужен? Он придет не скоро…
– Разумеется…Как вас?
– Анна Ивановна я…
– Разумеется, Анна Ивановна, нам нужен ваш супруг, а еще у нас есть ордер на обыск…
Аннушка в розовом халатике безропотно, поджав ноги, села в кресло в гостиной, пододвинула поближе телефон, собираясь набрать номер Фимы, но человек в штатском тут же положил руку на рычаг телефонного аппарата.
– Не надо глупостей, Анна Ивановна!
Очень скоро недавно прибранная квартира превратилась в настоящий бедлам с напоминающей мусорную свалку горой разбросанных книг и поздравительных открыток. Полагаясь на интуицию, Аннушка сидела молча, изо всех сил стараясь не волноваться и не злить непрошенных гостей. В случае ареста Фимы ей понадобится много сил и денег. Разумеется, женщина понимала, теперь ее жизнь не будет прежней, но показывать слабость перед страшными людьми из комитета она не будет.
Между тем Беспалов отправил коллег обыскивать другие полные изобилия комнаты, а сам перешел к дружественному допросу.
– Анна Ивановна, я вижу, живете вы небедно…
– Ну что вы, нормально живем, небогато…
– Кому как. На какие деньги?
– Вы же знаете, Ефим Ильич работает!
Аннушка, по малолетству попавшая за решетку, не спешила удовлетворять любопытство людей из комитета. Отлично понимая поговорку: «Молчание – золото», она и сама вела себя как золотце: удобно расположившись в кресле, ничего лишнего не произносила, и для того, чтобы как-то себя занять и напустить на красивое личико эффект безразличия, начала подпиливать маникюрной пилочкой изящные ноготки.
– Товарищ чекист, может, кофе желаете? – не отвлекаясь от маникюрного занятия, произнесла Аннушка.
– Вы слышите, что я у вас спрашиваю? Откуда в вашей семье такие деньги?
– Спросите у мужа…
В этот момент из соседней комнаты вышел высокий лобастый человек по имени Семен и взволнованно позвал Беспалова.
– Товарищ капитан, вы должны это видеть!
– Что там, Семен? – нехотя оторвался Беспалов от приятного разговора с красивой женщиной, но все же из чувства долга последовал за ним. У настежь раскрытого громоздкого платяного шкафа с выдвинутыми ящичками Семен держал в руках тряпицу из грубого льняного полотна натурального цвета.