– Даже не представляю… Нет, подождите, дайте я угадаю, кто-то из сотрудников районной потребительской кооперации? Неужто сам Бородин?
– Почти, некто Рыжиков Ефим Ильич, заведующий овощным складом райпотребкооперации.
– Похоже, надо разматывать клубочек и дальше. Пойду-ка я встречусь с этим героем – Горуновым. Мне нужны подробности.
– Желаю успеха!
У парадного подъезда Оршицкого РОВД было на удивление многолюдно. Целыми шеренгами люди, в большинстве своем в форме, то заходили во внутрь здания, то выходили. Причину столпотворения Беспалов понял сразу же, как только оказался в холле: на столе, покрытом красной скатертью, стояла большая ваза с гвоздиками, а рядом – портрет в черной рамке со значившейся под ней фамилией: Горунов Вячеслав Александрович…
– Что случилось? – почти шепотом обратился Беспалов к стоящему рядом милиционеру.
– Грузовик сбил, прямо на пешеходном переходе… Честный был милиционер, принципиальный, все правду искал… Светлая память…
– Кому-то он сильно помешал… – вздохнул Беспалов и вышел на воздух.
Дело усложнялось. Теперь, кроме пресловутой папки с развернутой жалобой, переданной покойным Горуновым в ЦК партии, да серии анонимок, у чекиста нет ничего. Похоже, надо начинать все сначала, к тому же осторожно, чтобы не наткнуться на заинтересованных высоких чиновников и не повторить судьбу Горунова. К обеду у Беспалова должны объявиться четверо помощников, по приказу командированных в состав только что созданной следственной группы, и тогда можно будет начать с Раскина.
24
Беспалов с прибывшими коллегами шел нога в ногу по белому с розовой окантовкой пустынному длинному коридору стоматологической клиники. Остановившись у двери напротив распахнутого окна, в котором еще играло утреннее солнце и дул прохладный ветерок, чекисты притормозили, прислушиваясь, как за стеной зудит страшный стоматологический агрегат. В поисках зубного техника Беспалов заглянул в кабинет, в котором на кресле возлежало грузное тело знакомой нам уже Ираиды Марковны, а над ней склонился щуплый доктор в белом халате. Из транзистора доносился сладкий голос Анны Герман о том, как где-то далеко от дома светит незнакомая звезда.
– Как найти Раскина, не подскажете? – поинтересовался Беспалов.
– В конце по коридору под лестницей, там он был полчаса назад, – не отвлекаясь от процедуры сверления кариеса, буркнул стоматолог.
Тихо подкравшись к маленькому кабинету под лестницей, Беспалов открыл дверь как раз в тот момент, когда Раскин что-то прятал за батареей.
– Не надо этого делать, Раскин, или, как вас там, Броутман Рудольф Александрович!
Сперва опешив от неожиданности, Рудик отскочил от батареи, тут же нашелся и прыгнул на высокий подоконник, пытаясь открыть окно. Но Беспалов крепкой хваткой заломил руку, и подоспевшие коллеги надели наручники.
– Ну и что же мы там прятали от глаз честных советских граждан? – Беспалов нагнулся к батарее и извлек небольшой тряпичный сверток, в котором позвякивали кусочки золота. – А вот и неопровержимые доказательства… Раскин Рудольф Александрович, вы задержаны! Семен, зовите понятых! И откуда это у вас?
Рудику, прошедшему многолетнюю школу в местах не столь отдаленных, следовало бы только молчать, но после пары жестких тумаков в живот он с ненавистью процедил:
– Фимы Рыжикова золото…
– Уведите! – с такой же ненавистью скомандовал своим нукерам Беспалов.
Сразу же после задержания Раскина-Броутмана группа отправилась на квартиру к Рыжикову.
Анна Ивановна, услышав звонок в дверь в постели, не спеша накинула короткий халатик, сунула соблазнительные ножки в модные в сезоне мягкие тапочки с розовым помпоном на небольшом каблучке и со словом «иду-уууу…» неторопливо двинулась открывать входную дверь. К ее изумлению, на пороге стояли четверо крепких мужчин в затрапезных практически одинаковых костюмах, один из которых тут же раскрыл перед хозяйкой квартиры служебное удостоверение. Правда, это проявленная Беспаловым простая формальность для Аннушки показалась никчемной, поскольку она сразу же поняла, кто и зачем пожаловал к ним домой в полуденный час.
– Ефим Ильич сейчас на работе, я так понимаю, что вам он нужен? Он придет не скоро…
– Разумеется…Как вас?
– Анна Ивановна я…
– Разумеется, Анна Ивановна, нам нужен ваш супруг, а еще у нас есть ордер на обыск…
Аннушка в модном халатике безропотно, поджав ноги, села в кресло в гостиной, пододвинула поближе телефон, собираясь набрать номер Фимы, но человек в штатском тут же положил руку на рычаг телефонного аппарата.
– Не надо глупостей, Анна Ивановна!
Очень скоро недавно прибранная квартира превратилась в настоящий бедлам с напоминающей мусорную свалку горой разбросанных книг и поздравительных открыток посередине. Аннушка сидела молча, изо всех сил стараясь не волноваться и не злить грозных непрошенных гостей. Какая-то, видимо, природная женская интуиция диктовала ей чувства самосохранения и собственного достоинства одновременно, ибо в случае ареста Фимы ей понадобится очень много сил и денег. Разумеется, женщина понимала, что теперь ее жизнь не будет прежней, но показывать слабость перед этими страшными людьми она никогда не будет.
Между тем Беспалов отправил коллег обыскивать другие полные изобилия комнаты, а сам перешел к дружественному допросу.
– Анна Ивановна, я вижу, живете вы небедно…
– Ну что вы, нормально живем, небогато…
– Кому как. На какие деньги?
– Вы же знаете, Ефим Ильич работает!
Аннушка, некогда по малолетству попавшая за решетку, не спешила удовлетворять любопытство людей из комитета глубокого бурения. Отлично понимая поговорку «молчание – золото», она и сама вела себя как золотце: удобно расположившись в кресле, ничего лишнего не произносила, и для того, чтобы как-то себя занять и напустить на красивое личико эффект безразличия, начала подпиливать небольшой маникюрной пилочкой изящные ноготки.
– Товарищ чекист, может, кофе желаете? – не отвлекаясь от маникюрного занятия, произнесла Аннушка.
– Вы слышите, что я у вас спрашиваю? Откуда в вашей семье такие деньги?
– Спросите у мужа…
В этот момент из соседней комнаты вышел высокий лобастый человек по имени Семен и взволнованно позвал Беспалова.
– Товарищ капитан, вы должны это видеть!
– Что там, Семен? – нехотя оторвался Беспалов от приятного разговора с красивой женщиной, но все же из чувства долга последовал за ним. У настежь раскрытого громоздкого шкафа с выдвинутыми ящичками Семен держал в руках тряпицу из грубого льняного полотна натурального цвета.
– Что это?
– Золото, товарищ капитан. Золотые монеты 1867 года!
Что-то подобное ожидал Беспалов обнаружить в ходе обыска в квартире Рыжикова, но от такого подарка судьбы и он удивленно присвистнул, глядя на развернутую тряпицу с пригоршней настоящих золотых монет царской чеканки.
– На экспертизу! – скомандовал без лишних слов Беспалов. – Хозяина квартиры тихо ждем здесь, чтобы не спугнуть.
Капитан хладнокровно вернулся к Аннушке, старательно скрывая от дамы в розовом халатике обнаруженную Семеном находку:
– Анна Ивановна, а какие-нибудь запрещенные вещи хранятся в квартире?
– А что вы имеете в виду? – Аннушка приступила к обработке самого маленького ногтя левой руки.
– Валюта, например, золото…
– У меня есть парочка золотых колец в шкатулке, но разве это запрещено? – блондинка с глуповатым видом пыталась состроить из себя невинное создание.
– Вы где-нибудь работаете?
– Разве я похожа на работающую женщину? У нас в семье один кормилец.
– А что вы делаете дома?
– Воспитываю двух очаровательных сорванцов – наших деток!
– А где же они, эти очаровашки?
– В данный момент у бабушки в Молдавии, отвезли на летние каникулы.
– Что вы там говорили про кофе?
– Пойдемте на кухню, я заварю вам ароматную чашечку…
Не теряя самообладания, Аннушка продефилировала на кухню походкой супермодели, достала из тумбочки чашку и поставила чайник на плиту. Насыпая кофе, она с тревогой размышляла о том, что такого запрещенного могли найти эти страшные люди в спальне. И, судя по всему, находка может потянуть за собой Фиму, а как его предупредить, если капитан безотрывно следит за ней, не давая даже набрать номер телефона? С чашкой в руке Аннушка выглянула в окно – там по двору медленно шла грузная женщина с тяжелой сумкой, и некому было ей помочь… Аннушке вдруг вспомнилась давняя щемящая сцена в колонии для несовершеннолетних, где она отбывала наказание: в день предстоящего свидания с матерью она тоже неотрывно глядела в окно. И вдруг через металлические ограждения она увидела старушку, волокущую тяжелую ношу. В этой бедняжке было что-то до боли знакомое – Анна не сразу признала в сгорбившемся женском облике мать, внезапно сильно постаревшую от горя и стыда за свою непутевую дочь. Вот и эта грузная дама тащит неподъемную кладь к какому-то неблагодарному и избалованному чаду, и некому ей помочь. Впрочем, кто бы сейчас помог Аннушке?
Закипел чайник. Не выключая газ, в тикающей часами тишине Анна заварила кофе. В висках стучало пробивающееся волнение от предчувствия настоящей беды.
– У вас замечательный кофе! Где брали?
– В магазине. Пейте на здоровье, – с поддельным добродушием пожелала Анна.
25
Фима, возвращаясь с работы поздно, на подходе к дому заметил горящие окна в квартире. Подумал: неужто нежданные гости к жене нагрянули. Но гости хоть и были нежданными, однако пришли они за Фимой.
– Добрый вечер, – растерянно моргал глазами Рыжиков, стоя в прихожей, глядя на четверо угрюмых коротко стриженных амбалов в помятых коричневых костюмах. Фима хотел было дернуться назад, но вспомнил про дорогую супругу и остановился, тем более что один стриженый моментально оказался у двери за спиной.
– Ефим Ильич Рыжиков? Капитан госбезопасности Беспалов. Вам придется проехать с нами, – предъявил служебное удостоверение начальник оперативно-следственной группы.