Глава первая
Когда он снова пришел в себя, то решил, что Послежизнь ему не нравится. Было темно, воняло прогорклым маслом и плесенью. К тому же страшно болела голова, а спину словно разломили на части.
Может ли у духа болеть голова? Блейн пошевелился и обнаружил, что все еще обладает телом. Нет, он еще явно не в Послежизни.
— Полежи немного, — донесся из темноты голос.
— Кто это? — Блейн весь похолодел.
— Смит.
— А, это ты… — Блейн сел и схватился за голову. — Как это тебе удалось?
— Я чуть не опоздал, — сказал зомби. — Когда тебя объявили Жертвой, я сразу же поспешил к тебе на помощь. Несколько моих друзей согласились помочь, но ты двигался слишком быстро. Я звал тебя, когда ты выходил из ломбарда.
— Да, мне показалось, что я слышал свое имя.
— Если бы ты оглянулся, мы успели бы впустить тебя вниз еще тогда. Несколько раз мы открывали решетки стоков и шахт, но трудно было угадать момент, каждый раз мы немного опаздывали.
— Но не в последний раз, — заметил Блейн.
— Да, мне пришлось открыть решетку прямо под тобой. Жаль, что ты ушиб голову.
— Где я сейчас?
— Я оттащил тебя от главной линии. Ты в боковом проходе. Охотники не найдут тебя здесь.
И снова Блейн не мог найти подходящих слов, чтобы отблагодарить Смита. И снова Смит не ждал благодарности.
— Я делал это не ради тебя, а ради себя, ты мне необходим.
Ты вспомнил зачем?
— Пока нет, — ответил Смит.
Глаза Блейна выхватили из темноты очертания головы и плеч зомби.
— Что теперь?
— Теперь ты в безопасности. По подземным путям мы можем довести тебя до Нью-Джерси, дальше тебе придется добираться самому, но не думаю, чтобы это было особенно трудным.
— А чего мы ждем?
— Мистера Кина. Мне потребуется его разрешение, чтобы провести тебя по нашей территории.
Через несколько минут Блейн разглядел миниатюрный силуэт мистера Кина, который приближался, опираясь на руку негра.
— Очень вам сочувствую, — сказал мистер Кин, присаживаясь рядом с Блейном.
— Мистер Кин, — сказал Смит, — если бы вы разрешили провести моего друга через старый Голландский тоннель до Нью-Джерси..
— Мне действительно очень жаль, — сказал мистер Кин, — но я не могу этого позволить.
Блейн огляделся по сторонам. Его окружала дюжина зомби.
— Я говорил с охотниками, — продолжал мистер Кин, — и дал им гарантии, что вы будете выпущены на поверхность через полчаса, не более того. Вам придется уйти, Блейн.
— Но почему? — спросил он.
— Мы просто не можем позволить себе оказать вам помощь Я и в первый раз шел на риск, позволяя вам осквернить гробницу Рейли. Но я делал это ради Смита, поскольку его судьба как-то связана с вашей. А Смит — один из моих подопечных. Но на этот раз вы требуете слишком многого. Вы ведь знаете, что нас здесь только терпят.
— Знаю, — сказал Блейн.
— Смит должен был учесть последствия, когда открывал решетку. Вниз повалили охотники и устроили обыск. Обыск, Блейн! Десятки охотников заполнили коридоры, они толкали моих людей, кричали в свои радиопередатчики. Явились и репортеры и даже зеваки. Некоторые охотники помоложе потеряли присутствие духа и начали стрелять в зомби.
— Мне очень жаль, — сказал Блейн.
— Это не ваша вина, но Смит должен был лучше подумать. Наш подземный мир — не суверенное королевство, мы существуем только по снисхождению властей, нас терпят, но могут в любой момент стереть с лица земли. Поэтому я и обратился к охотникам и репортерам.
— Что вы им сказали?
— Я сказал, что решетка провалилась сама, потому что проржавела. Что вы попали сюда случайно и где-то затаились. Я заверил, что зомби в этом деле не замешаны, что мы найдем вас и вернем на поверхность.
— Спасибо, — поблагодарил Блейн, — и тебе, Смит, спасибо.
— Я старался, как мог, — проговорил Смит, — если ты умрешь, я тоже, наверное, умру. Если ты выживешь, я буду стараться вспомнить тебя.
— И что, ее ли вспомнишь?
— Тогда я тебя найду.
Блейн кивнул и стал подниматься по лестнице.
Снаружи стояла глубокая ночь. На 79-й улице не было видно ни души. Блейн стоял рядом с выходом, раздумывая, что бы предпринять.
— Блейн!
Кто-то звал его, но это была не Мэри, как ожидал. Голос был мужской, знакомый, голос Сэмми Джоунса или Тезея.
Он быстро повернулся к выходу из метро. Дверь была надежно заперта изнутри.
Глава вторая
— Том! Том! Это я!
— Рей?
— Конечно! Говори тише, охотники рядом. Подожди-ка.
Блейн ждал, присев у входа в заброшенную линию метро. Нигде не было и намека на присутствие Мелхилла. Не было обычной эктоплазмовой дымки, ничего, кроме голоса.
— Хорошо, — сказал Мелхилл. — иди на запад, быстро!
— Рей, откуда ты здесь?
— Я еле успел. Этот старик Кин связался с твоей Мэри, и она нашла меня через Спиритический коммутатор. Погоди! Стой на месте!
Блейн нырнул за угол здания. Над крышами медленно проплыл вертолет.
— Охотники, — сообщил Мелхилл. — На тебя идет большая охота, малыш. Объявлены награды даже за информацию о твоем местонахождении. Том, я сказал Мэри, что помогу тебе. Не знаю, насколько меня хватит, я быстро теряю энергию. После этого мне дорога прямо в Послежизнь.
— Рей! Я даже не знаю, как…
— Брось, слушай, я не могу говорить долго. Мэри договорилась с одним из друзей, у них есть план. Мне нужно только провести тебя к ним. Стой!
Блейн спрятался за большим ящиком для писем. Медленно тянулись секунды. Вскоре мимо пробежали три охотника с пистолетами в руках. Когда они свернули за угол, Блейн покинул убежище и пошел дальше.
— Ну и глаза у тебя! — сказал он Мелхиллу.
— Сверху хорошо видно. Быстро перейди улицу.
Блейн бросился бежать. В течение следующих пятнадцати минут, руководствуясь указаниями Мелхилла, он метался по лабиринту улиц, словно по полю боя, которым стал для него город.
— Вот она, — сказал наконец Мелхилл, — вон та дверь, номер 341. Мы добрались, Том, еще увидимся. Осторожно!
В этот момент из-за угла появились два человека и уставились на Блейна.
— Гляди-ка, — сказал один из них, — это он!
— Кто?
— Тот парень, за которого обещали награду. Эй, ты!
Они бросились к Блейну. Тот, размахнувшись, быстро отправил одного из них в бессознательное состояние, развернулся и приготовился уложить второго. Но Мелхилл уже овладел ситуацией.
Второй мужчина сгорбился, пытаясь защититься от левитирующей над ним урны с мусором. Урна с сердитым звоном стукнула его по затылку и, перевернувшись, плотно села ему на голову, по самые уши. Блейн шагнул вперед и довел дело до конца.
— Отлично. — голос Мелхилла был едва слышен, — давно хотел попробовать себя в качестве призрака, но это тяжеловато… Удачи, Том…
— Рей! — крикнул Блейн и подождал. Но ответа не было, исчезло и чувство присутствия Мелхилла.
Не став больше ждать, он подошел к двери с номером 341, открыл ее и вошел.
За дверью тянулся узкий коридор. В конце его была еще одна дверь. Блейн постучал.
— Войдите.
Он открыл дверь и вошел в тесную грязную комнату с тяжелыми портьерами на окнах.
Блейн был уверен, что его уже ничто не может удивить, но он был поражен, увидев, что на него с усмешкой смотрит Карл Орк, похититель тел. А рядом с ним сидел, тоже ухмыляясь, маленький Джо, толкач от Трансплант-игры.
Глава третья
Блейн инстинктивно отшатнулся назад, к двери, но Орк успокаивающе поманил его.
Похититель тел внешне совсем не изменился. Он был таким же высоким и жилистым, с вытянутым унылым лицом, загорелый, с прямым и честным взглядом прищуренных глаз. Одежда сидела на нем все еще неловко, словно он больше привык к джинсам, чем к модному костюму.
— А мы тебя ждем, — сказал Орк. — Надеюсь, ты помнишь Джо?
Блейн кивнул. Он очень хорошо помнил хитроглазого коротышку, который отвлекал его внимание, пока Орк подсыпал наркотик ему в стакан.
— Счастлив вас видеть, — приветствовал его Джо.
— Представляю себе, — сказал Блейн, не делая даже попытки отойти от дверей.
— Входи и присаживайся, — сказал Орк, — мы не кусаемся, Том. Честное слово. Что было, то прошло.
— Ты пытался убить меня.
— Это мой бизнес, — со свойственной ему прямотой сказал Орк, — но сейчас мы на одной стороне.
— Откуда мне знать?
— Еще ни один человек, — торжественно объявил Орк, — не ставил под сомнение мое честное слово. Мисс Торн наняла нас, чтобы мы спрятали тебя и вывезли из страны. Садись и обсудим наш план. Ты голоден?
Нехотя Блейн присел за стол. На столе лежали бутерброды, стояла бутылка красного вина. Он вдруг вспомнил, что не ел почти целый день, и набросился на еду, пока Орк раскуривал тонкую сигару, а Джо, похоже, дремал.
— Знаешь, — сказал Орк, выпуская клубы дыма, — я почти было решил не браться за это дело. Не потому, что мне предлагали мало, наоборот, мисс Торн проявила немалую щедрость. Понимаешь, Том, это одна из самых больших охот на человека в нашем славном городке. Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное, Джо?
— Никогда, — заверил Джо, быстро тряся головой. — Весь город похож на липучку для мух.
— «Рекс» взялся за дело основательно, — продолжал Орк. — Дана команда пристукнуть твое несчастное тело при первой же возможности. Конечно, когда против тебя такая организация, человеку не по себе. Это настоящая проблема.
— Карл любит настоящие проблемы, — вставил Джо.
— Да, сознаюсь, — вздохнул Орк, — особенно когда грозит неплохой заработок.
— Но куда мне бежать? — спросил Блейн. — Где «Рекс» меня не сможет найти?
— Да, почти некуда, — печально согласился Орк.
— На Марс? На Венеру?
— Это еще хуже. На планетах всего несколько больших городов и поселков поменьше. Все друг друга знают. Новость о новичке за неделю разнесется повсюду. Кроме того, ты к этому делу не подходишь. Кроме китайцев на Марсе в колониях живут почти одни ученые с семьями и молодые практиканты. Ты сюда не вписываешься.
— Куда же тогда?
— Именно об этом я и спросил мисс Торн Мы рассмотрели несколько возможностей. Во-первых, можно превратить твое тело в зомби, я мог бы это устроить. «Рекс» никогда не додумается искать тебя среди зомби.
— Нет, лучше умереть, — сказал Блейн.
— Я тоже такого мнения, — кивнул Орк. — Поэтому мы этот вариант отбросили. Подумали также и о небольшой ферме в Атлантике, но жить на морском дне может не каждый человек, тут требуется особый склад психики. Ты бы долго не выдержал. Поэтому после тщательного размышления мы решили переправить тебя на Маркизы.
— Куда?
— На Маркизы. Это разбросанная небольшая группа островов, относящихся к Полинезии, примерно посредине Тихого океана. Недалеко от Таити.
— Южные моря, — сказал Блейн.
— Правильно. Мы подумали, что там тебе будет лучше всего, почти как дома. Мне говорили, что это почти двадцатый век. И, что важнее всего, «Рекс», возможно, оставит тебя в покое.
— Почему?
— Причина очевидна, Том. Почему они решили убить тебя? Потому что они незаконным образом вытащили тебя из прошлого и теперь опасаются неприятностей с законом. Но, переехав на Маркизы, ты покидаешь сферу юрисдикции США Нет тебя — нет и причины беспокойства. И то, что ты забрался туда, есть подтверждение твоей доброй воли к «Рексу», ведь если бы ты хотел начать против них дало, то туда бы не поехал. Кроме того, с тех нор как оттуда ушли французы, Маркизы стали суверенной территорией, поэтому «Рексу» прядется получить специальное разрешение для охоты на тебя. А это будет слишком уж обременительно. Правительство забудет это дело, и «Рекс», я думаю, оставит тебя в покое.
— Это точно? — спросил Блейн.
— Нет, конечно. Я только строю догадки, но они имеют смысл.
— Нельзя ли договориться с «Рексом» заранее?
Орк покачал головой.
— Чтобы торговаться, Том, надо иметь, чем торговаться. А пока ты в Нью-Йорке, для них легче и безопаснее убить тебя.
— Думаю, ты прав, — согласился Блейн. — Как вы собираетесь перевезти меня?
Орк и Джо неловко переглянулись.
Орк сказал:
— Понимаешь, в этом вся загвоздка. Получается, что почти нет способа вытащить тебя отсюда живым.
— Геликоптер или самолет?
— Их осматривают, и тебя наверняка там отыщут. Все наземные машины тоже не годятся.
— Грим? Переодевание?
— Возможно, это и удалось бы в первые часы охоты. Теперь это невозможно, даже если бы мы устроили тебе полную пластическую операцию. Охотников уже вооружили детекторами личности. Они сразу же тебя распознают.
— Значит, выхода нет? — спросил Блейн.
Орк и Джо снова обменялись смущенными взглядами.
— Выход есть, но он может тебе не понравиться. — Орк помолчал, закуривая новую сигару. — Мы думаем заморозить твое тело почти до абсолютного нуля, как для космического путешествия. Потом мы отправим его в контейнере с мороженой говядиной. Тело будет находиться в самой середине и его вряд ли обнаружат.
— По-моему, это рискованно, — заметил Блейн.
— Не очень, — возразил Орк.
Блейн нахмурился, чувствуя, что здесь что-то не так.
— А во время перевозки я буду в сознании?
— Нет, — сказал Орк после недолгой паузы.
— Нет? — Блейн вздрогнул и насторожился.
— Иначе ничего не получится. Тебе и твоему телу придется на время разделиться. Вот именно этого я и опасался, что ты можешь испугаться.
— Проклятье! О чем ты говоришь? — Блейн вскочил на ноги.
— Спокойно, — сказал Орк, — садись, возьми сигару, налей вина. Дело вот в чем, Том. Мы не можем перевозить твое замороженное тело вместе с сознанием. Представляешь, что будет, если они просканируют груз мороженой говядины и обнаружат там твое спящее сознание? Высоко в небеса — и прощай, музыка! Я ведь не пытаюсь надуть тебя, Том, просто другого выхода нет, пойми.
— А что же тогда будет с моим сознанием? — все еще сомневался Блейн.
— А вот тут, — сказал Орк, — в игру включается Джо. Расскажи ему, Джо.
Джо нервно кивнул.
— Трансплант, мой друг, вот единственный выход.
— Трансплант? — переспросил Блейн.
— Я тебе уже о нем рассказывал в тот злосчастный вечер, — напомнил Джо. — Помнишь? Трансплант! Величайшее из развлечений, встряска для пресыщенных нервов, игра с бесконечным числом участников, тонизатор утомленных тел! У нас существует всемирная сеть трансплантов, мистер Блейн, то есть людей, которые любят переключаться, когда устают от своих тел. Мы включим вас в эту сеть.
— И так вы думаете переправить мое сознание через границу?
— Вот именно! Из тела в тело! Поверьте, это в высшей степени увлекательно и одновременно может вас многому научить.
Блейн вскочил так быстро, что опрокинул стол.
— Черта с два! — крикнул он. — Я вам уже тогда говорил и повторю еще раз, что в вашу вшивую игру я не играю! Лучше пусть меня пристрелят на улице!
Он направился к выходу.
— Я знаю, что это немного пугает, — начал Джо.
— Нет!
— Проклятье, Блейн! Ты дашь, наконец, человеку сказать? — не выдержал Орк.
— Хорошо, — выдохнул Блейн, — пусть говорит.
Джо налил себе полстакана вина и залпом выпил.
— Мистер Блейн, — сказал он, — мне трудно будет объяснить вам, выходцу из прошлого, но все же попытайтесь меня хорошенько понять. Значит, так. В наши дни Трансплант используется как сексуальное развлечение, именно так его рекламировал я. Почему? Да потому что люди и понятия не имеют о других способах его применения, так как он под запретом нашего консервативного правительства. Но Трансплант — это не просто новое развлечение, это новый способ жизни. И нравится это правительству или нет, но за Трансплантом будущее. — Глаза подпольного торговца засверкали. — Человеческие отношения содержат два основных элемента, — наставительно сказал Джо. — Один из них — это вечная борьба человека за свободу; свободу веры, печати и собраний, — свободу вообще. А второй элемент — это стремление правительства отнять эту свободу у людей.
Блейну подобные утверждения всегда казались слишком упрощенным взглядом на человеческие отношения, но он промолчал.
— Правительство, — вещал Джо, — делает это по нескольким причинам. Для безопасности, для личной выгоды, для удержания власти или потому, что, как оно считает, люди не готовы для пользования свободой. Конфликт вечно остается тем же: правительство противостоит человеку. Трансплант — это еще одна свобода, к которой тянется человек, а правительство опять считает, что это человеку не нужно.
— Свобода удовольствий? — насмешливо спросил Блейн.
— Нет! Это, конечно, тоже имеет значение, но Трансплант создавался не для этого. Трансплант дает возможность человеку преодолеть ограничения, наложенные на него средой и наследственностью.
— Вот как?
— Да! Трансплант позволяет обмениваться телами, знаниями, жизненным опытом с каждым, кто того пожелает. И многие охотно соглашаются. Человек — слишком беспокойное существо. Музыкант хочет на время стать инженером, рекламный агент — охотником, моряк — писателем. Но обычному человеку не хватает времени, чтобы испробовать более одного занятия за всю жизнь. А с помощью Транспланта можно приобрести такую возможность да еще плюс врожденный талант, навыки, знания — короче, все, что захотите. Подумайте об этом, мистер Блейн. Почему человек должен всю жизнь проводить в одном теле? Человек должен иметь свободу выбора тела и талантов по своему вкусу и потребностям.
— Если ваш замысел осуществится, вы получите толпу неврастеников, каждый день обменивающих тела.
— Именно такой довод приводится против каждой новой свободы! — глаза Джо сверкали. — Вспомните историю, где говорилось, что человек не имеет права выбирать религию, что женщины недостаточно умны, чтобы иметь право голоса. Конечно, неврастеников вокруг хватает, но много и таких людей, которые разумно пользуются свободами. — Джо понизил голос до доверительного шепота. — Вы должны понять, мистер Блейн, что человек — это не его тело, которое он получает из рук случая. Человек не заключается в своих талантах — он наследует их. И он не определяется своими болезнями, к которым может иметь предрасположенность, или окружающей обстановкой, формирующей его. В человеке все это содержится. Но сам он нечто большее. Он способен изменять свое окружение, лечить болезни, развивать навыки и — наконец-то! — выбирать себе тело и таланты. Это следующая степень свободы, мистер Блейн. Она исторически неизбежна, чтобы бы ни думали я или правительство.
Джо закончил свою страстную и несколько непоследовательную речь, его лицо покраснело, он тяжело дышал. Блейн смотрел на маленького продавца подпольных удовольствий совершенно новыми глазами. Это был, как он понял, подлинный революционер 2110 года.
— Он прав, Том, — сказал Орк. — Трансплант разрешен в Швеции и на Цейлоне, и особенного вреда общественной нравственности пока что не нанес.
— Наступит время, — сказал Джо, наливая себе вина, — и весь мир обратится к Транспланту!
— Возможно, — сказал Орк, — а может, изобретут новую свободу, и она потеснит Трансплант. Во всяком случае, Том, это единственный способ спасти твое тело. Что ты теперь скажешь?
— Ты тоже революционер? — с любопытством спросил Блейн.
Орк усмехнулся.
— Мог бы и быть им. Я вроде тех парней, что продают винтовки повстанцам из Южной Америки. Они работают ради выгоды, но и на пользу социальных перемен.
— Ну, ну, — ядовито заметил Блейн, — а я до сих пор думал, что ты — обыкновенный преступник.
— Ладно, забудь, — добродушно сказал Орк. — Так ты согласен?
— Конечно, но я и не думал, что окажусь в авангарде социальной революции.
— Отлично! — Орк улыбнулся. — Надеюсь, все пройдет как надо. Том, расстегни рукав, начнем прямо сейчас.
Блейн закатал рукав, а Орк достал из ящика стола шприц.
— Это чтобы отключить тебя, — пояснил он. — Йога-генератор стоит в соседней комнате. Основную работу выполнит он. Когда ты придешь в себя, то окажешься у кого-нибудь в гостях внутри сознания, а твое тело будет путешествовать в контейнере с мясом. Их соединят, как только это станет безопасным.
— Через сколько сознаний я перейду?
— Точно не знаю. Но в каждом ты будешь находиться несколько минут, самое большее полчаса. Мы будем двигать тебя с максимальной скоростью. Это ведь не полный Трансплант. Тела ты контролировать не будешь, ты займешь лишь небольшой участок сознания как наблюдатель. Так что сиди тихо и веди себя прилично. Уяснил?
Блейн кивнул.
— А как работает эта машина?
— Как йога. Генератор может то же самое, что настоящий йог. Он расслабляет каждый мускул твоего тела, фокусирует и успокаивает сознание, помогает сосредоточиться. Когда накапливается достаточный потенциал, можно начинать астральную проекцию. Это тоже делает машина. Она помогает освободиться от тела, что йог может и без помощи аппарата Она проецирует твое сознание в выбранное нами тело человека. Дальше все идет само собой. Сознание входит в хозяина, как ключ в замочную скважину.
— По-моему, это рискованно, — заметал Блейн. — А если я не войду?
— Ты войдешь, даже если и не захочешь этого. Ты ведь слышал о демонах, овладевающих человеком? Про таких говорят, что они одержимы. Эта идея пронизывает весь мировой фольклор. Конечно, некоторые из этих одержимых были просто шизофрениками, но известно множество случаев настоящей спиритической одержимости. Контроль над сознанием человека в этом случае брали другие люди, знавшие фокус с освобождением тела и проекцией в другой мозг. Раньше они это делали без помощи науки, преодолевая сопротивление хозяина тела. А к твоим услугам — йога-генератор, и люди готовы принять тебя. Так о чем волноваться?
— Ладно, — сказал Блейн, — а как там на этих Маркизах?
— Великолепно, — заверил его Орк, вгоняя ему в руку иглу. — Там тебе понравится.
Блейн незаметно поплыл в туман забытья, думая о пальмах, белой пене прибоя, коралловых рифах и темноглазых девушках, поклоняющихся каменному богу.
Глава четвертая
Не было ничего — ни ощущения перехода, ни чувства пробуждения. Внезапно к нему вернулось сознание, внезапно, как приведенная в действие марионетка, он начал двигаться.
Он был не совсем Блейном, он был и Эдгаром Даерсеном, или, точнее, Блейном внутри Даерсена, глядя на мир его глазами, переживая нюансы его воспоминаний, его страхов и надежд. И одновременно он продолжал оставаться Блейном.
Даерсен — Блейн как раз пересек вспаханное поле и прислонился, отдыхая, к деревянному забору. Он был фермером из Южного Джерси, недоверчиво относящимся к машинам и поэтому обходящимся самым минимумом техники. Ему было почти семьдесят, но его здоровью можно было только позавидовать. Правда, в суставах еще ощущался артрит, который почти вылечил умник в деревне, и спина иногда побаливала перед дождем. Но он считал себя крепким стариком, собираясь протянуть еще лет двадцать.
Даерсен-Блейн направился к своему коттеджу. Серая рабочая рубашка насквозь пропиталась потом, на потерявших форму джинсах тоже белели пятна.
Вдалеке загавкала собака, и он увидел, что к нему приближается размытый желто-коричневый силуэт. (Очки? Нет, спасибо, я и так неплохо обхожусь.)
— Эй, Чемп!
Собака обежала вокруг него и пошла рядом. В зубах у нее висело что-то серое, наверное крыса.
Он наклонился погладить Чемпа по голове.
И опять не было никакого ощущения перехода, просто на экран его мозга спроецировался новый слайд, и новая марионетка пришла в действие.
Теперь он был Томпсоном-Блейном, девятнадцати лет, и он дремал на разогретых досках палубы идущего под парусом скифа-одиночки. Загорелой рукой он сжимал румпель и управлял парусом. По правому борту лежал Восточный берег, в смотровой иллюминатор виднелась Балтиморская гавань. Весело журчала рассекаемая вода.
Томпсон-Блейн зашевелился, стараясь упереться босыми ногами в мачту. Он только неделю назад вернулся домой после учебной программы на Марсе. Было очень интересно, особенно — археологические работы. На пескофермах иногда становилось скучно, но вот ездить на уборочных машинах было одно удовольствие.
Теперь он вернулся домой для ускоренного двухгодичного курса в колледже, после которого намеревался вернуться на Марс управляющим фермой. Таково было условие получения им стипендии. Но если он не захочет возвращаться, они не смогут его заставить.
Девушки на Марсе очень деловые, энергичные, выносливые и всегда любят покомандовать. Когда он полетит назад, — если полетит, — то только со своей женой. Конечно, там была Марсия, и такую девушку еще надо поискать, но ведь ее киббуц перебрался к Северной Полярной шапке, и она не ответила на три его последних письма…
— Эй, Сэндли!
Томпсон-Блейн поднял голову и увидел Эдди Дулитла, вышедшего покататься на своем «Тистле». Томпсон-Блейн лениво помахал ему в ответ. Эдди было всего семнадцать, и он еще ни разу не покидал Землю, хотя и мечтал стать капитаном космолайнера. Ха-ха!
Солнце клонилось к горизонту, и Томпсон-Блейн был рад этому. Сегодня вечером у него свидание с Дженнифер Хант. Они поедут на танцы в «Стардинг», в Балтимор. Отец разрешил взять его коптер.
Видели бы вы, как она выросла за два года! И она может так взглянуть на парня, смело и застенчиво одновременно! Неизвестно, что может случиться после танцев на заднем сиденье коптера. Может, и ничего, а может…
Томпсон-Блейн сел, повернул румпель. Скиф лег на другой галс. Нужно возвращаться к причалу, потом пообедать, потом.
Удар хлыста пришелся по спине.
— А ну, за работу!
Питгот-Блейн удвоил усилия, махая киркой и опуская ее на пыльное полотно дороги. Охранник стоял неподалеку, зажав под мышкой карабин, в правой руке он держал хлыст, хвост которого волочился по пыли. Питгот-Блейн изучил каждую морщинку на худом и глупом лице охранника, каждый изгиб губ маленького напряженного рта, каждый взгляд его выцветших глаз навыкате.
«Ладно, погоди, рыло, — молча сказал он охраннику, — твое время скоро кончится».
Охранник прохаживался вдоль ряда работающих под жарким солнцем Миссисипи заключенных. Питгот-Блейн попытался сплюнуть, но во рту не набралось слюны на плевок. Мы живем, думал он, в этом вашем прекрасном современном мире, с вашими космолетами и автоматическими фермами. Думаете, это все? Тогда спросите, как строятся дороги в графстве Квиллег, Северное Миссисипи. Они вам не скажут, конечно, тогда вы сами посмотрите, каков мир на самом деле.
Арни, работавший впереди, прошептал:
— Отис, ты готов?
— Я-то готов, — прошептал Питгот-Блейн, его крепкие пальцы сомкнулись на пластиковой рукоятке кирки. — Я уже не просто готов, Арни.
— Тогда через секунду начинаем. Смотри на Джеффа.
Он отбросил длинные каштановые волосы и взглянул на Джеффа, стоящего через пять человек от него. Питгот-Блейн ждал, плечи его горели от солнечных ожогов, на щиколотках виднелись зароговевшие шрамы от ножных кандалов, а на боках темнели полосы от ударов хлыста. Внутри все горело, но даже ведро воды не смогло бы утолить эту жажду, которая в конце концов и привела его сюда после того, как он устроил поножовщину в единственном Гейнсвилльском салуне и прикончил того старого индейца.
Джефф махнул рукой. Скованная линия заключенных одновременно прыгнула вперед Питгот-Блейн бросился на охранника с худым лицом, который выронил хлыст и попытался поднять карабин.
— Ах ты, ублюдок! — завопил Питгот-Блейн и опустил кирку ему на голову.
— Взять ключи! — раздался чей-то крик.
Питгот-Блейн сорвал связку ключей с пояса мертвеца. Он услышал, как выстрелил карабин и кто-то закричал в агонии. Встревожась, он обернулся..
Рамирес-Блейн вел свой коптер над техасской равниной, направляясь в Эль-Пасо. Это был серьезный молодой человек, и он все свое внимание уделял управлению, выжимая из старого коптера все, что тот мог дать, лишь бы успеть добраться в Эль-Пасо прежде, чем закроется магазин Джонсона.
Равнина под ним была испещрена желтыми и зелеными точками. Он взглянул на часы, потом — на индикатор скорости.
Да, подумал Рамирес-Блейн, до закрытия магазина он явно успевает И даже может остаться время на…
Тайлер-Блейн вытер губы рукавом и подобрал кусочком хлеба остатки жирной подливки на тарелке, потом рыгнул, отодвинул стул и тяжело поднялся. Небрежно взял с полки кладовой треснувший горшок и начал заполнять его остатками свинины, добавил к ней овощей и большой кусок маисового хлеба.
— Эд, — сказала жена, — что ты делаешь?
Он посмотрел на нее. Годы сильно ее состарили, она выглядела даже старше своих лет. Он отвел глаза, ничего не ответив.
— Эд! Я спрашиваю тебя! — закричала она.
Тайлер-Блейн почувствовал, как при звуке визгливого голоса заныла старая язва. Самый визгливый голос в Калифорнии, подумал он, и он на ней женился. Визгливый голос, остренькие колени, совершенно плоская и бесплодная в придачу. Ноги — только чтобы двигать тело, живот — для наполнения его пищей. Из всех девушек в Калифорнии он выбрал самую ядовитую. Этакий он болван, как всегда говорил дядюшка Раф.
— Куда ты тащишь этот горшок с едой?
— Собаку покормить, — сказал Тайлер-Блейн, направляясь к двери.
— У нас нет собаки! Эд, не делай этого, я тебя прошу!
— А я сделаю, — сказал он, довольный, что хоть этим ущемил ее.
— Только не сегодня. Пусть он переберется куда-нибудь подальше Эд, послушай меня, вдруг в городе узнают? Они тебя повесят, ты же знаешь!
— Не меня одного. Ты первоклассно будешь смотреться на веревке.
— Ты мне это назло делаешь! — крикнула она.
Он прикрыл за собой дверь. Снаружи стояли поздние сумерки. Он оглянулся по сторонам, стоя рядом с пустым курятником. Ближе всех к ним находился дом Фленнаганов, но те в чужие дела не вмешиваются. Он подождал, проверяя, не забрел ли кто из городских детишек к ним во двор, потом зашагал, осторожно неся горшок с едой.
Подойдя к окраине жидкой рощицы, он поставил горшок на землю.
— Все в порядке, можно выходить, дядя Раф.
Из кустов на четвереньках выполз человек. Лицо у него было бледное, губы бескровные, порез на шее гноился, а сломанная толпой фанатиков правая нога бессильно волочилась по земле вслед за ним.
— Спасибо, сынок, — сказал дядя Раф, ставший зомби.
Зомби быстро опустошил горшок. Когда он закончил есть, Тайлер-Блейн сказал:
— Как ты себя чувствуешь, дядя Раф?
— Ничего не чувствую. Это старое тело уже отслужило свое. Еще пару дней, ну, может, неделя, и ты наконец освободишься.
— Я буду заботиться о тебе, дядя Раф, сколько будет нужно. Если бы я мог взять тебя в дом…
— Нет, — ответил зомби. — Тогда они узнают. Это опасно. Сынок, как поживает твоя старая карга?
— Как всегда, такая же уксусная, — вздохнул Тайлер-Блейн.
Зомби издал нечто вроде смеха.
— Я тебя предупреждал десять лет назад, разве не так?
— Эх, дядя Раф, если бы я тогда послушался!
— Да, если бы, сынок. Ну ладно, полезу обратно.
— Ты уверен, что она сработает, дядя? — с тревогой спросил Тайлер-Блейн.
— Уверен.
— И думаете, что с уверенностью умрете?
— Умру, мой мальчик, и отправлюсь на Порог. Не волнуйся. Когда окажусь там, то свое обещание выполню.
— Спасибо, дядя Раф.
— Я человек слова. Устрою ей преследование, сынок, как только Владыка позволит мне взойти на Порог. Но сначала я рассчитаюсь с толстым доктором, который мне это сделал. Потом будет твоя карга. Я буду преследовать ее до самой смерти.
— Спасибо, дядя Раф!
Зомби издал звук, напоминающий смешок, и на четвереньках уполз в кусты. Тайлер-Блейн поднял пустой горшок и побрел к своей покосившейся лачуге…
Маринер-Блейн поправила завязку своего купальника, чтобы та получше прилегала к молодому, стройному телу. Она забросила за спину баллон с воздухом, взяла респиратор и пошла к шлюзу.
— Деннис!
— Да, мама, — она повернулась с бесстрастным выражением лица.
— Куда ты направляешься?
— Просто поплавать, мамочка. Пойду взгляну на новые сады, на двенадцатом уровне.
— А ты не думаешь увидеться с Томом Льюином?
Неужели она догадалась? Маринер-Блейн невозмутимо поправила длинные черные волосы и сказала:
— Конечно нет.
— Ладно, — мать слегка улыбнулась, явно не веря. — Постарайся не задерживаться, ты ведь знаешь, как мы волнуемся.
Она быстро поцеловала мать и поспешила в воздушный шлюз. Мать знала, это точно! И не останавливала ее! Ведь ей уже семнадцать. Дети в это время растут быстрее, но родители этого не понимают.
Маринер-Блейн надвинула маску, респиратор, надела ласты и повернула кран. Через несколько секунд шлюз наполнила вода. Когда давление сравнялось с наружным, автоматически открылся замок, и девушка выскочила наружу.
Ферма ее отца находилась на глубине ста футов, неподалеку от гигантского хребта Гавайев. Она спускалась в глубину, с каждым энергичным ударом ласт погружаясь в зеленые сумерки. Том будет ждать ее у коралловой пещеры.
Становилось темнее. Маринер-Блейн включила фонарик и покрепче сжала загубник респиратора. Учитель говорил, что скоро подводные фермеры смогут выращивать собственные жабры. Возможно, это случится уже при ее поколении. Интересно, как она будет выглядеть с жабрами? Кроме того, их всегда можно будет прикрыть волосами.
Впереди, в желтом свете луча ее фонарика, показались коралловые пещеры, лабиринт красных и розовых ветвей, в глубине которого имелись уютные герметичные кабинки — в них можно чувствовать себя наедине. И тут она увидела Тома.
Ее вдруг охватила неуверенность. Боже, вдруг будет ребенок? Том уверял ее, что это не страшно, но ведь ему всего девятнадцать. Правильно ли она поступает? Они много говорили об этом. Но говорить — это одно, а делать — совсем другое.
Большой и золотистый в свете фонаря, рядом с ней плыл Том Он поздоровался с ней на языке пальцев. Мимо проплыла рыба-собака, потом маленькая акула.
Что она делает? Пещеры уже совсем близко! Том улыбнулся, и она почувствовала, как тает ее сердце…
Элгин-Блейн сел прямо, решив, что, видимо, задремал. Он находился на палубе небольшого судна, сидел, закутавшись в одеяло. Кораблик подбрасывало на волнах, но небо было ясным, попутный ветер относил в сторону дым от выхлопа дизельного двигателя.
— Вам лучше, мистер Элгин?
Элгин-Блейн поднял глаза на невысокого бородатого мужчину в капитанской форме.
— Прекрасно, просто прекрасно. — сказал он.
— Мы почти что на месте, — сообщил капитан.
Элгин-Блейн кивнул, пытаясь восстановить ясность мысли. Он напряг память и вспомнил, что когда-то был ниже ростом, мускулистый, с большими мозолистыми ладонями. На плече имелся старый рваный шрам — память о несчастном случае на охоте.
Элгин и Блейн словно слились в одно целое. Потом Блейн вдруг понял, что находится в своем старом теле, что Блейн — это его настоящая фамилия, а Элгин — псевдоним, под которым его отправили в путь Орк и Джо. Дальний путь завершен, сознание и тело снова вместе.
— Нам сказали, что вы не совсем здоровы, сэр, — говорил капитан, — что вы были слишком долго в коме..
— Теперь все в порядке, — успокоил его Блейн. — Далеко до Маркиз?
— Нет. До острова Нуку Хива всего несколько часов хода.
Капитан вернулся к штурвалу. Блейн вспомнил тех людей, с которыми встретился в пути.
Он с уважением подумал о стойком и независимом старике Даереене; о надеждах юного Сэнди Томпсона — пусть он все же вернется на Марс; ощутил жалость к исковерканной душе убийцы Пилгота; с удовольствием вспомнил встречу с серьезным и прямым Хуаном Рамиресом; почувствовал сожаление и презрение к скрытному, слабому Эду Тайлеру; пожелал всего лучшего Дженни Маринер.
Все они остались в его памяти. И плохим, и хорошим — веем им он желал удача Теперь все они были его родственниками: дядюшками, кузенами и племянницами, с которыми он никогда больше не встретится…
— Показался Нуку Хива! — объявил капитан.
На горизонте Блейн увидел черную точечку, увенчанную кучерявыми облаками. Он энергично потер лоб, решив больше не думать о своей приемной семье. Перед ним стояли реальные проблемы.
Скоро он прибудет к своему новому дому, и прежде следовало многое обдумать.
Глава пятая
Судно не спеша вошло в воды залива Тано Хэ. Капитан, гордый сын здешних мест, добровольно познакомил Блейна с основными сведениями о его новом доме.
Маркизские острова, объяснял он, состоят из двух групп островков, довольно гористых. Некогда эти острова назывались Каннибаловыми, обитатели которых прославились способностью вырезать экипажи торговых судов и шхун. Французы захватили острова в 1842 году и даровали им независимость только в 1993-м. Нуку Хива является самым большим островом архипелага и одновременно столицей. Его высочайшая вершина Темотиу достигает четырех тысяч футов. Торговый город Тайохэ мог похвастаться населением в пять тысяч душ.
Это было тихое, привольное место, как заверял капитан, и среди всех островов кипучих Южных морей считалось тихой обителью, последним прибежищем неиспорченной Полинезии XX века.
Блейн кивал, почти не слушая, увлеченный видом темного горного склона, украшенного серебристыми нитями водопадов.
Он решил, что ему здесь понравится.
Скоро судно пришвартовалось к городской пристани, и Блейн сошел на берег города Тайохэ.
Он нашел там супермаркет, три кинотеатра и несколько рядов сельского вида домов На улицах росло множество пальм, имелось порядочное количество коктейль-баров, дюжина автомобилей, бензоколонка и светофор; тротуары заполнены прохожими в пестрых рубашках и выглаженных брюках. Почти все носили очки от солнца.
Последнее пристанище простых нравов, думал Блейн, город из Флориды, перенесенный на острова Южных морей.
Однако чего еще он мог ожидать от 2110 года? Полинезия мертва вместе со Старой веселой Англией и Францией времен Бурбонов. А вот Флорида XX века, как помнилось ему, была совсем неплохим местом.
Он отправился по Главной улице и обнаружил вывеску, извещавшую, что почтмейстер Альфред Гей является представителем корпорации «Мир Иной» на Маркизских островах. Немного дальше он оказался рядом с невысоким черным зданием. Надпись на стене возвещала: «Публичные кабины для самоубийц».
Так, язвительно усмехнулся про себя Блейн, современная цивилизация проникла даже сюда. Не успеешь оглянуться, как они оборудуют здесь Спиритический коммутатор.
Он дошел до городской окраины. Когда он повернул обратно, к нему подбежал полный краснолицый мужчина.
— Мистер Элгин? Мистер Томас Элгин?
— Да, это я, — ответил Блейн с некоторой опаской.
— Ужасно извиняюсь, что пропустил вас на пристани, — краснолицый вытирал платком блестящий от испарины лоб, — это целиком моя вина — влияние местного образа жизни. Ах, ведь я не представился. Меня зовут Дэвис, я владелец местной верфи. Добро пожаловать в Тайохэ, мистер Элгин.
— Благодарю вас, мистер Дэвис.
— Наоборот, это я хочу поблагодарить за то, что вы ответили на мое объявление. Мне давно нужен старший проектировщик. И, честно говоря, я не ожидал, что привлеку сюда человека вашей квалификации.
— Гмм, — Блейн был поражен и одновременно обрадован тщательностью, с которой Орк организовал операцию переброски.
— Сейчас редко встретишь конструктора, хорошо знакомого со стилями XX века, — грустно признался Дэвис, — потерянное искусство. Вы уже видели остров?
— Да, но очень поверхностно.
— И думаете, вам здесь понравится? — с тревогой осведомился Дэвис. — Вы не представляете, как тяжело найти приличного конструктора в такой глухой провинции, как наша. Едва они к нам попадают, как тут же забираются в большие города, вроде Папаэтэ или Аниа. Я понимаю, там и платят больше, и развлечения, и все такое, но у Тайохэ есть свое особое очарование.
— С меня хватит больших городов, — сказал Блейн с улыбкой. — Я не думаю менять место, мистер Дэвис.
— Отлично, отлично! — обрадовался Дэвис. — На работу пока не спешите, мистер Элгин, отдохните несколько дней, побродите по острову. Вот ключи от вашего дома, номер один по Теметпу-роуд, прямо вверх по склону. Показать вам дорогу?
— Я найду, большое спасибо, мистер Дэвис.
— Вам спасибо, мистер Элгин. Я загляну к вам завтра, потом познакомлю вас кое с кем из местных жителей. Собственно, жена мэра устраивает вечеринку в четверг… Или это в пятницу? В общем, я узнаю и сообщу вам.
Они пожали друг другу руки, и Блейн направился вверх по Теметпу-роуд к своему новому дому.
Это было небольшое свежевыкрашенное бунгало. Из окон открывался живописный вид на три залива Нуку Хива. Несколько минут Блейн любовался картиной, потом толкнул дверь. Она оказалась незапертой.
— Ну наконец-то ты сюда добрался!
Блейн не мог поверить своим глазам.
Мэри!
Она была такая же стройная, хорошенькая и сдержанная, как всегда, но чувствовалось, как она сильно волнуется. Мэри говорила быстро, стараясь не встречаться с Блейном взглядом.
— Я решила, что будет лучше, если сама все улажу на месте, — говорила она. — Я приехала два дня назад. Ты уже познакомился с мистером Дэвисом? Он кажется таким милым человеком.
— Мэри…
— Я сказала ему, что я — твоя невеста, — перебила она его. — Надеюсь, ты не возражаешь? Мистер Дэвис очень, конечно, доволен. Он хочет, чтобы главный проектировщик остался здесь подольше. Ты не против, Том? Мы всегда можем сказать, что разорвали помолвку и…
Блейн обнял ее.
— Я не хочу разрывать помолвку, Мэри. Я люблю тебя.
— Ох, Том, я тоже тебя люблю! — На мгновение она прижалась к нему изо всех сил, но потом отступила на шаг. — Тогда надо поскорее организовать обручальную церемонию. Ты ведь понимаешь, они здесь такие старомодные и провинциальные, прямо из двадцатого века, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Думаю, что понимаю, — сказал Блейн.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
Глава шестая
Мэри настояла на том, чтобы она осталась в отеле «Южные моря», пока они не поженятся. Блейн предложил скромный обряд в присутствии мирового судьи, но Мэри удивила его, решив устроить как можно более шумную церемонию, которая и имела место в воскресенье в доме мэра.
Мистер Дэвис одолжил Блейну небольшой катер со своей верфи. На нем молодожены отправились в свадебный круиз на Таити.
Для Блейна все это было как волшебный сон. Они плыли по волнам, словно вырезанным из драгоценного камня, видели желтую огромную луну, на четверть закрытую парусом катера. Прямо из середины черного облака встало солнце, достигло зенита и скатилось к закату, превратив море в чашу расплавленной меди.
Они бросили якорь в лагуне Папаэтэ и увидели, как пылают в закатных лучах горы Муреа, — еще более фантастические, чем горы Луны. И Блейн вспомнил тот день в Чезапик-Бей, когда он мечтал, лежа на досках причала: «Ах, Ранатоа, и горы Муреа, попутный ветер и паруса…»
Тогда от Таити его отделяли континент и океан… Но то было в другом веке.
Они отправились на Муреа верхом на лошадях, потом вернулись к своему паруснику и отплыли к островам Туамоту.
Наконец они вернулись в Тайохэ. Мэри занялась домашним хозяйством, а Блейн начал работать на верфи.
Первую неделю они с тревогой просматривали нью-йоркские газеты, ожидая каких-либо неприятностей. Но корпорация хранила молчание, и они решили, что опасность миновала. И все же они с облегчением узнали из газет двумя месяцами позже, что охота на Блейна отменена.
Работа на верфи была интересная и разнообразная. Катера, тендеры, кечи приходили на верфь с различными повреждениями: с погнутыми осями, слетевшими винтами, с бортами, пробитыми кораллами. Нужно было также обслуживать и владельцев подводных аппаратов — фермеров с окрестных морских ферм. И нужно было строить новые суда-ялики, а иногда и шхуны.
Блейн искусно справлялся практически со всей работой. Постепенно он начал давать рекламные объявления в «Курьере Южных морей». Это привело его к новым заботам, увеличению переписки и более тесным деловым связям с мелкими мастерскими на других островах.
Его работа в качестве главного проектировщика верфи стала чем-то напоминать прошлые должности младшего конструктора яхт.
Но теперь ему казалось, что это его судьба, и Блейн смирился.
Жизнь его приобрела приятный, устойчивый характер. Верфь, белый домик на склоне живописной горы, кино по субботам, микрофильм свежего выпуска «Санди Таймс», недолгие визиты на подводные фермы и другие острова, вечеринки у мэра и партия в покер в яхт-клубе. Блейн уже начал думать, что жизнь его приобрела окончательную и определенную форму.
Но после четырех месяцев такой жизни ход событий снова круто изменился.
В то утро Блейн проснулся, как всегда, позавтракал, поцеловал жену и отправился на верфь. Там его ждал грузный, с круглым днищем кеч, тамотуанское судно, которое засело между двух гранитных стен прежде, чем команда успела запустить двигатель, требовалось заменить шесть шпангоутов и несколько листов обшивки.
Блейн осматривал кеч, когда к нему подошел мистер Дэвис.
— Послушай Том, тут какой-то человек искал тебя утром. Ты его встретил?
— Нет, а кто это был?
— Приехал с континента, — сказал Дэвис, нахмурившись. — Прямо с утреннего парохода. Я сказал, что тебя еще нет. Он заявил, что пойдет к тебе прямо домой.
— А как он выглядел? — спросил Блейн, чувствуя, как напряглись мышцы живота.
Дэвис нахмурился еще сильнее.
— Ты знаешь, это и было самым странным. Он был примерно твоего роста, худой и очень загорелый. У него была большая борода и бакенбарды. И от него воняло лосьоном для бритья.
— Очень странно, — проговорил Блейн.
— Очень, и могу поклясться, что борода у него ненастоящая.
— Что?
— Она показалась мне поддельной. Да на нем все выглядело, как бутафория. И он сильно хромал.
— Он назвал себя?
— Он сказал, что его зовут Смит… Том! Ты куда?
— Мне надо домой. Я потом объясню.
Он быстро зашагал к дому. Очевидно, Смит все-таки припомнил, кто он такой и что их связывает. И в точности, как обещал, зомби нашел его.
Глава седьмая
Когда он рассказал о случившемся Мэри, она достала чемодан и начала складывать туда вещи.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Собираю вещи.
— Вижу, но почему?
— Потому что мы уезжаем.
— О чем ты говоришь? Это наш дом!
— Был, — сказала она, — а теперь его нет и не будет, пока здесь этот чертов Смит. Том, это беда!
— Я понимаю, но это еще не повод бежать без оглядки. Да перестань ты возиться с чемоданами и послушай! Ну что он может сделать?
— Этого мы выяснять не будем, — ответила она, продолжая кидать вещи в чемоданы.
Блейн схватил ее за руки.
— Успокойся, — сказал он ей, — я от Смита бежать не стану.
— Но это единственный разумный выход, — возразила Мэри. — Смит принес беду, и он долго не протянет. Еще несколько месяцев, может, недель — и он умрет, этот ужасный зомби. Том, давай уедем!
— Ты сошла с ума! Чего бы он ни хотел, я с ним справлюсь!
— Я это не впервые слышу от тебя.
— Тогда было совсем другое дело.
— Теперь тоже другое дело. Том, мы можем взять катер, мистер Дэвис поймет, мы могли бы..
— Нет! Будь я проклят, если убегу от него! Наверно, ты забыла, Мэри, что Смит спас мне жизнь.
— Но зачем он ее спас? — всхлипнула Мэри. — Том, я умоляю тебя, ты не должен видеть его, если он вспомнил!
— Погоди, — медленно проговорил Блейн. — Ты что-то знаешь? Ты что-то скрываешь от меня?
Она мгновенно успокоилась.
— Конечно нет.
— Мэри, скажи мне правду.
— Это правда, дорогой, но я боюсь Смита. Пожалуйста, Том, сделай мне приятное, ну давай уедем отсюда!
— Никуда я не поеду. Это мой дом. И все.
Мэри вдруг осела, словно выбившись из сил.
— Хорошо, дорогой, делай, как ты считаешь нужным.
— Вот это другой разговор, — сказал Блейн, — все будет в порядке.
— Конечно, — Мэри устало присела прямо на кровать.
Блейн поставил чемоданы на место, разложил в шкафу вещи; физически он был спокоен, но в воспоминаниях он вновь спускался в подземный лабиринт зомби, снова открывал украшенную орнаментом дверь, ведущую в мраморный зал Дворца Смерти, где стоял бронзово-золотой гроб. Он опять слышал вопль Рейли, доносившийся из серебристой дымки:
«Есть вещи, которых тебе не дано видеть, Блейн, но я их вижу. Твое время на Земле будет очень недолгим. Те, кому ты веришь, предадут тебя, те, кого ты ненавидишь, победят тебя. Ты умрешь, Блейн, и не через несколько лет, а скоро, раньше, чем можешь себе представить. Тебя предадут, и ты умрешь от собственной руки!»
Этот безумный старикашка! Блейн чуть вздрогнул и посмотрел на Мэри. Она сидела, опустив глаза, словно ждала чего-то. И он тоже решил ждать. Немного спустя в дверь тихо постучали.
— Войдите, — сказал Блейн.
Глава восьмая
Блейн узнал Смита, несмотря на фальшивую бороду, бакенбарды и поддельный загар. Хромая, зомби вошел в комнату, разнося по ней запах тления, плохо скрываемый резким запахом лосьона для бритья.
— Прошу прощения за этот маскарад, — сказал Смит, — я не надеялся обмануть им вас или кого-то еще. Просто мое лицо уже нельзя показывать людям.
— Ты проделал длинный путь, — сказал Блейн.
— Да, весьма долгий, — согласился Смит, — и нелегкий. Но я не стану утомлять вас рассказами. Важно, что я добрался сюда.
— Зачем ты приехал?
— Потому что теперь знаю, кто я такой.
— И ты думаешь, это касается меня?
— Да.
— Не могу представить, каким образом, — мрачно сказал Блейн. — Расскажи нам, в чем дело.
— Минуту, — вмешалась Мэри. — Смит, с первого твоего дня в этом мире ты не давал ему ни минуты покоя. Неужели ты не можешь смириться со своим положением? Почему ты не можешь просто умереть?
— Сначала я должен ему сказать.
— Давай, говори, — сказал Блейн.
— Меня зовут Джеймс Олин Робинсон.
— Впервые слышу, — проговорил Блейн, минуту подумав.
— Конечно, впервые.
— Мы не могли встретиться в здании «Рекса»? Или еще до того?
— Могли.
— Значит, мы встречались?
— Да, но очень коротко.
— Ладно, Джеймс Олин Робинсон, расскажи нам все. Когда и где это было?
— Наша встреча была очень короткой, — повторил зомби, — мы видели друг друга всего долю секунды. Это случилось поздней ночью 1958 года, на пустом шоссе. Ты сидел в своей машине, а я — в своей.
— Ты управлял машиной, с которой я столкнулся?
— Да, но это было не совсем обычное столкновение.
— Не может быть? Это была совершенно случайная авария.
— Если это так, то мне здесь больше делать нечего, — сказал Робинсон. — Но, Блейн, я знаю, что это был не просто случай, это было убийство. Спроси у своей жены.
Блейн взглянул на Мэри, сидевшую в углу кушетки. Ее лицо стало бледным, словно воск, силы, казалось, покинули ее. Может быть, стремительно пронеслось в голове Блейна, она действительно видит сейчас перед собой призрак давно похороненной вины, вызванной к жизни появлением Робинсона? Не спуская с нее глаз, Блейн начал по частям воссоздавать прошлое.
— Мэри, — сказал он, — в ту ночь 1958 года… Как вы узнали, что произойдет авария?
— Существуют статистические предсказания, которыми мы пользуемся, валентные факторы… — она вдруг замолчала.
— Или вы подстроили аварию? — спросил Блейн. — Неужели вы сами устроили несчастный случай, когда вам понадобилось вытащить меня в будущее для вашей рекламной кампании?
Мэри молчала. Блейн напряг память, вспоминая последние секунды перед столкновением.
…Он ехал по прямому пустому шоссе. Лучи фар отбрасывали темноту далеко вперед. Вдруг его автомобиль круто свернул прямо на приближавшиеся фары встречной машины… Он изо всех сил налег на руль… тот не поворачивался… Вдруг руль заработал, мотор завыл..
— Бог мой! — закричал он. — Да ведь это вы устроили аварию! Вы и ваша энергетическая система! Вы заставили мою машину свернуть на противоположную полосу! Смотри мне в глаза и отвечай! Это правда?
— Да! — закричала Мэри. — Но мы не хотели убивать его! Робинсон просто оказался на пути. Мне очень жаль, что так вышло.
— Ты с самого начала знала, кто он такой, — сказал Блейн.
— Я подозревала.
— И ничего мне не сказала! — Блейн большими шагами мерил комнату. — Мэри, черт бы тебя побрал! Ты меня убила!
— Нет, Том, нет! Я вытащила тебя из 1958 года в наше время, я поместила тебя в новое тело, но я не убивала тебя!
— Вы убили меня, — тихо сказал Робинсон.
Мэри с трудом подняла на него глаза.
— Боюсь, я действительно несу ответственность за вашу смерть, мистер Робинсон, хотя и невольную. Ваше тело, очевидно, умерло одновременно с телом Тома. Энергетическая система «Рэкса» вытащила вас в будущее вместе с ним. И уже здесь вы завладели телом-носителем Рейли.
— Весьма слабое утешение по сравнению с моим прежним телом, — сказал зомби.
— Совершенно верно. Но чего же вы хотите? Чем я могу помочь? Послежизнь…
— Туда я не хочу, — сказал Робинсон, — я и на Земле-то не успел пожить.
— Сколько тебе было лет? — спросил Блейн.
— Девятнадцать.
Блейн печально кивнул.
— Я еще не готов к Послежизни, — продолжал Робинсон. — Я хочу путешествовать, хочу работать, дышать, хочу узнать, что за человек из меня получится. Я хочу жить! У меня еще никогда не было женщины! Я готов променять бессмертие на десяток лет земной жизни. — Робинсон немного поколебался, потом сказал: — Мне нужно тело, хорошее человеческое тело, Блейн, в котором я мог бы жить. Твоя жена убила мое старое тело!
— Ты хочешь взамен мое? — спросил Блейн.
— Если ты считаешь, что это будет справедливо, — сказал Робинсон.
— Одну минутку! — воскликнула Мэри. Румянец вернулся на ее лицо. Признавшись, она, казалось, освободилась от старой вины и снова была способна сражаться с жизнью. — Робинсон, ты не можешь этого требовать от Тома. Он не имеет отношения к твоей гибели. Это была моя вина, о чем я очень сожалею. Но ведь тебе женское тело не подходит, верно? Да я тебе все равно бы его не отдала. Что было, то было. А теперь уходи!
Робинсон, не обращая внимания на Мэри, продолжал смотреть на Блейна.
— Я с самого начала знал, что это ты Даже когда я вообще ничего не знал об этом мире, я сразу узнал тебя. Я смотрел за тобой, Блейн, я спасал тебе жизнь!
— Да, это так, — согласился Блейн.
— Ну и что из этого? — закричала Мэри. — Ну, спас он тебе жизнь! Но это еще не значит, что она теперь принадлежит ему! Если человеку спасают жизнь, он не обязан до самой смерти за это расплачиваться! Том, не слушай его!
— Я не имею ни средств, ни намерений принуждать мистера Блейна, — сказал Робинсон. — Блейн, ты можешь поступить по своему усмотрению, и я примирюсь с твоим решением. Но ты будешь помнить все! Не забывай.
Блейн посмотрел на зомби странным взглядом.
— Значит, это еще не все, есть еще кое-что, ведь так, Робинсон?
Тот кивнул, не спуская взгляда с Блейна.
— Но как ты узнал? Как ты мог догадаться? — спросил Блейн.
— Потому что я понял тебя. И именно ты придавал моей жизни смысл. Я думал только о тебе. И чем больше я тебя узнавал, тем сильнее становилась моя уверенность.
— Может быть… — сказал Блейн.
— О боже, о чем вы там говорите? — воскликнула Мэри. — Что там может быть еще?
— Я должен подумать об этом, — сказал Блейн, — я должен вспомнить. Робинсон, пожалуйста, подожди минутку снаружи.
— Конечно, — зомби поднялся и вышел.
Жестом Блейн попросил Мэри помолчать, сел, обхватив голову руками. Ему нужно вспомнить что-то такое, о чем он старался сознательно не думать. Теперь, раз и навсегда, он должен решить этот вопрос!
В его сознании все яснее звучали слова, которые Рейли выкрикнул во Дворце Смерти; «Это все твоя вина! Ты убил меня своим черным сознанием убийцы! Все живое бежит от тебя, кроме дружка-мертвеца! Почему ты все еще жив, убийца, а я нет?»
Неужели Рейли тоже знал?
Он вспомнил слова Сэмми Джоунса, говорившего тогда, после охоты: «Том, ты — прирожденный убийца, ничего другого тебе не остается».
Неужели Сэмми угадал?
И теперь самое главное. Самый значительный момент его жизни — мгновение смерти в ту ночь в 1958 году. Он ясно вспомнил.
Внезапно совершенно необъяснимым образом руль снова заработал, но Блейн не использовал эту возможность. Его вдруг с силой удара молнии наполнило яростное возбуждение, он приветствовал надвигающийся удар, желал его, желал боли… и хруста костей… и смерти!
Блейн вздрогнул, когда в памяти ожил тот момент, о котором он не хотел вспоминать когда-либо, момент, в который он мог еще избежать катастрофы, но предпочел совершить убийство.
Он поднял голову и взглянул на жену.
— Я убил его, — сказал он. — И Робинсон это знал. И теперь я тоже знаю.
Глава девятая
Он тщательно все объяснил Мэри. Сначала она не хотела верить ему.
— Это было так давно, Том. Откуда ты можешь наверняка знать, что случилось?
— Я уверен. Вряд ли человек может забыть мгновение своей смерти. И я помню свою смерть очень хорошо. Я умер именно таким образом.
— И все же нельзя называть себя убийцей из-за одной доли секунды.
— А много ли времени требуется, чтобы выстрелить или ударить ножом? Это тоже доли секунды!
— Том, но у тебя не было причины!
Блейн покачал головой.
— Да, я убил не ради мести или выгоды. Я убийца другого типа. Я — обыкновенный средний человек, у которого внутри имеется всего понемногу. Я убил потому, что в тот момент у меня была такая возможность. Особая возможность, именно для меня, исключительное сочетание событий, настроений, влажности, температуры и еще бог знает чего. Такое сочетание могло бы не возникнуть еще двести лет. Но оно почему-то возникло.
— Но ты же не виноват, — сказала Мэри. — Этого бы не случилось, если б энергетическая система «Рекса» и я не создали для тебя сочетание этих условий.
— Да, но я ухватился за эту возможность. Убийство просто так, для забавы, потому что был уверен в безопасности. Я убил..
— Мы убили, — поправила Мэри.
— Да.
— Ну хорошо. Значит, мы с тобой убийцы. Ну и что? Не сходи с ума, Том. Ну, убили раз, убьем и второй.
— Никогда!
— Но ему осталось почти ничего! Клянусь тебе, Том. Он не протянет и месяца. Один удар — и все. Один толчок..
— Я не сделаю этого, — сказал Блейн.
— И не позволишь мне?
— Не позволю.
— Идиот! Тогда просто не делай ничего. Месяц — и ему конец! Ты можешь потерпеть месяц, Том?
— Еще одно убийство, — устало сказал Том.
— Том! Ты не отдашь ему свое тело! А как же наша жизнь?
— Ты думаешь, что после этого все могло бы продолжаться по-старому? Я не смогу так жить. Хватит спорить! Не знаю, сделал бы я это, если бы не было страховки. Очень может быть, что нет. Но у меня есть Послежизнь. И я хочу отправиться туда с оплаченными долгами. Если бы это была моя единственная жизнь, я бы держался за нее руками и ногами, но есть и другая возможность, ты понимаешь?
— Да, понимаю, — упавшим голосом сказала Мэри.
— Честно говоря, мне даже любопытно взглянуть на мир иной. И еще…
— Что?
Плечи Мэри задрожали. Блейн обнял ее. Он вспомнил разговор с Халлом, жертвой, элегантным аристократом.
«Мы следуем наставлениям Ницше, — говорил Халл. — Умереть в нужный момент». Разумные люди не цепляются за жизнь, они знают, что жизнь тела — всего лишь малая часть человеческого существования. Почему бы этим способным ученикам не перепрыгнуть сразу на класс или два вперед?
Блейн вспомнил, какой страшной и одновременно благородной показалась ему смерть, выбранная Халлом. Позерство, конечно, но ведь и сама жизнь в океане мертвой материи тоже достаточно претенциозна. И еще Халл сказал: «Свершение смерти не является привилегией класса или воспитания. Это понятие каждого человека о благородстве, его рыцарское призвание. И каким образом он проявит себя в этом опасном предприятии, то и будет свидетельствовать о его ценности как человека».
— Ох, — Блейн мгновение подумал, — я хотел сказать, что некоторые обычаи двадцать второго века произвели на меня впечатление. В частности, некоторые аристократы. — Он усмехнулся и поцеловал ее. — Но у меня, конечно, всегда был хороший вкус.
Глава десятая
Блейн открыл дверь.
— Робинсон, — сказал он, — мы идем к кабине для самоубийц. Я уступаю тебе свое тело.
— Другого я и не ожидал от тебя, — отозвался зомби.
— Тогда пошли.
Они не спеша направились вниз по склону. Мэри несколько секунд смотрела им вслед из окна, потом пошла за ними.
Они остановились у двери в кабину.
— Ты думаешь, что соединишься нормально? — спросил Блейн.
— Я уверен в этом, — ответил Робинсон. — Том, я очень благодарен тебе. Я буду хорошо заботиться о твоем теле.
— Оно не совсем мое. Раньше оно принадлежало парню по имени Кранч. Но я к нему очень привязался. Тебе придется к нему долго привыкать. Его тянет поохотиться.
— Думаю, мне это понравится, — сказал Робинсон.
— Да, наверное. Ну что же, желаю удачи.
— И тебе удачи, Том.
Их догнала Мэри, поцеловала Блейна на прощание ледяными губами.
— Что будешь делать? — спросил Блейн.
Она пожала плечами.
— Не знаю. Я сейчас ничего не соображаю… Том, нужно ли это?
— Нужно.
Он еще раз взглянул на пальмы, в ветвях которых шелестел ветерок, на голубое пространство океана, на темный склон горы под ними с серебристыми нитями водопадов, потом повернулся и вошел в кабину. Дверь закрылась за ним.
Внутри не было ни окон, ни мебели, только один стул. Укрепленная на стене конструкция была крайне простой. Вы просто садились на стул, поворачивали выключатель справа и быстро и безболезненно умирали, а ваше тело оставалось свободным для следующего обитателя.
Блейн опустился на стул, убедился, что выключатель у него под рукой, потом откинулся на спинку и закрыл глаза.
Он снова подумал о своей первой смерти и пожалел, что она была такая неинтересная. Следовало бы на этот раз исправить ошибку и умереть вроде Халла, погибшего в сумерках, на вершине холма, от руки охотника. Почему бы ему не поступить так же? Он мог бы встретить смерть, сражаясь с тайфуном, или в схватке с тигром, или взбираясь на Эверест. Почему его смерть будет такой невыдающейся?
И наконец, почему он так и не занялся конструированием яхт?
Но жаловаться было не на что. Хотя он прожил в будущем меньше года, он получил самое ценное его изобретение — Послежизнь! И он снова почувствовал то, что ощущал, покидая корпорацию «Мир иной», — освобождение от тягостного бремени страха смерти. Больше бояться нечего!
Теперь древний враг побежден, люди больше не умирают. Они переходят в иной мир.
Но он выиграл даже больше, чем Послежизнь. Он ухитрился втиснуть в этот год целую человеческую жизнь.
Он родился в белой комнате с ослепительными стенами, и над ним склонился бородатый доктор, и добродушная медсестра кормила его, пока он, встревоженный, прислушивался к незнакомым разговорам. Он рано вышел в самостоятельную жизнь, без знаний и опыта, и позволил говорливому незнакомцу обмануть себя. Он едва не расстался с телом и жизнью, пока мудрые люди не спасли его и не успокоили боль. Облаченный в сильное новое тело, он снова окунулся в жизнь, и теперь в ней действовал как равный. Но некие мрачные предзнаменования, омрачавшие его жизнь с самого детства, наконец дали ядовитые плоды, и ему пришлось бежать из родной страны на самый дальний край планеты.
Но по пути ему удалось обзавестись семьей. Как и у каждой семьи, у нее имелись свои семейные тайны, как говорится — скелеты в шкафу, и все же это была его семья. В расцвете зрелости он приехал в страну, которая ему понравилась, женился и совершил свадебное путешествие, увидел горы Муреа, пылающие в закатном солнце. Свои последние месяцы жизни он провел в спокойном труде и воспоминаниях об увиденных чудесах. И он прожил их всеми уважаемый и почитаемый.
Этого было достаточно. Блейн повернул выключатель.
Глава одиннадцатая
— Где я? Кто я? Что я такое?
Ответа не было.
— Я вспомнил. Я Томас Блейн. Я только что умер и сейчас нахожусь на Пороге, совершенно реальном, но не поддающемся описанию месте. Я ощущаю Землю. И впереди я чувствую Послежизнь.
— Том…
— Мэри!
— Да, это я.
— Но как ты., я не думал…
— Что ж, возможно, в чем-то я и не была хорошей женой, но я всегда была верна тебе и я сделала все, что смогла, Том. Конечно, я последовала за тобой.
— Мэри, ты не представляешь, как я счастлив!
— И я тоже.
— Пойдем дальше?
— Куда, Том?
— В Послежизнь.
— Том, я боюсь. Не смогли бы мы побыть немного здесь?
— Все будет хорошо. Пойдем.
— Ох, Том, а вдруг нас разлучат? Что там за место? Мне кажется, что нам там будет плохо. Я боюсь, что там будет ужасно странно, и призрачно, и страшно!
— Мэри, не волнуйся. Я успел побывать на должности младшего конструктора яхт три раза в течение двух жизней. Это моя судьба! Она не может изменить мне и там.
— Хорошо, я готова, Том. Идем!