них – как раз из той самой дешевой беллетристики. На том мы их и ловим. Конечно, бывают и профи… Но профессиональный киллер против Мэнди… Да и работают профессионалы куда чище, их жертвы, обычно, или пропадают бесследно, или наоборот – оставляются на самом видном месте, как предупреждение кому-то. Пошли!
Куда именно мы идем, Хави даже не спросил. Привык уже: нет своих идей – топай, отрабатывай версии старшего, у которого идеи есть.
А у меня кое-какие соображения имелись. В одном мой стажер прав – открыто тело из гостиницы не вытащить. Значит – однозначно грузовой подъезд или черный ход. Каким бы то ни было образом, но через них. Камер там, конечно же, нет. Но камеры – далеко не единственный вариант. Сейчас будет Хавьеру новое практическое занятие. Тема урока – «Основы работы с негласной агентурой».
– Значит так, Бланка, – инструктирую я напарника, – я в этот клоповник вламываюсь с той стороны, устраиваю там тарарам.
– Зачем? – явно еще не сообразил, что к чему Хавьер.
– Ты слушай, уточнять по итогам будешь. Второй выход – вот он. Через него оттуда все и ломанут на выход. Но тебе все не нужны, тебе нужен один совершенно конкретный парень. Тощий такой и мелкий черный гнус, Диллон Хеджкомб по кличке Хеджи… Вот, лови портрет…
Я скидываю напарнику на коммуникатор фото из архива, к которому у него самого пока доступа нет. Не положено.
– Если они оттуда рванут в разные стороны, – начинает врубаться в ситуацию стажер, – мне их физиономии разглядывать особо некогда будет. Да еще при таком-то освещении.
М-да, на фонарях в трущобах департамент градостроительства явно экономит. Темновато тут, и это если мягко, без грубой нецензурной брани.
– Согласен, соображаешь. Высматривай мелкого такого, юркого как макака негра. Ну, и «заячья губа» – особая примета хорошая… Не думаю, что там таких много. Только будь осторожен: мелкий-то он мелкий, но «заточкой» владеет мастерски. Ахнуть не успеешь, а тебе уже в пяти-шести местах ливер пропороли. Поэтому лучше бери по-жесткому, чтоб наверняка.
– Ага, – Хавьер ощутимо напрягся.
– Не бзди, молодой, у тебя по службе таких моментов еще много будет, – пытаюсь ободрить его я.
– Надо было бронежилет надеть, – неуверенно тянет он в ответ.
– А кто тебе мешал? – развожу руками я. – В багажнике два лежат… В чем проблема?
До «патрульки» назад топать – с полмили не меньше. Не втиснулись бы мы в эти улицы-щели на патрульном автомобиле, вот и пришлось пешком топать. И возвращаться без провожатого по этому тесному вонючему лабиринту сначала к «патрульке», а потом от нее назад, Хавьеру явно не хочется. Да, без «экскурсовода» тут заблудиться – дело недолгое.
– Не, нормально, – встряхивается Бланка. – Справлюсь.
– Правильный настрой, молодец. Главное, постарайся без стрельбы. Нам этот гнус живым нужен.
– Понял, – Хавьеру явно страшновато, но виду он старается не подавать. – Готов.
– Отлично, – я возвращаюсь к центральному входу в ветхую лачугу, служащую ночлежкой местным бомжам и наркоманам.
После хорошего, от всей души, пинка, дверь с грохотом срывается с петель и влетает внутрь помещения, а луч мощного, будто прожектор, фонаря, рассекает темноту.
– Всем оставаться на местах! Полицейский рейд! Управление по борьбе с наркотиками! Всем оставаться на местах!!!
Кто-то и впрямь думает, что услышав такое, наркоманы и мелкие «пушеры» послушно замрут, сложив руки на затылке? Да я вас умоляю! Рванули кто куда во все лопатки. Разве что «куда» – вариантов совсем немного. Или вперед, где я с фонарем и пистолетом напоказ, или к запасному выходу. Думаю, выбор здешних обитателей был очевиден.
Я даже успел увидеть спину улепетывавшего Хеджи. А за дверью его ждал всерьез замотивированный и готовый к бою детектив-стажер Хавьер Бланка.
– Стоять, pendejo!!![50] – донеслось из-за двери черного хода.
А потом до меня донеслись характерные хлесткие шлепки хорошо поставленной боксерской «двойки» и тихий жалобный скулеж.
– За что, господин старший детектив? – начинает причитать Хеджи, едва я открываю дверь черного хода и выхожу из ночлежки наружу.
Ему бы сейчас еще начать рукавом утираться – и вылитый несчастный сиротка Оливер Твист получится. Разве что чернокожий и крэком проширянный чуть не до дыр. Но – никак, потому как руки ему Хавьер очень профессионально заломил за спину и одноразовыми пластиковыми браслетами запястья стянул.
– Ну, а как иначе, Хеджи, старик? Ты ж у нас особо опасный, дерзкий и склонный к проявлениям насилия в отношении представителей власти. Ведь наверняка хотел на детектива Бланку напасть с применением холодного оружия, так?
– Кто?! Яааа?!!!
В сорвавшемся почти в ультразвук взвизге наркомана ужас настолько искренний, что я не сдерживаюсь и начинаю в голос ржать. Взахлеб, до слез. И до Хавьера, наконец, доходит.
– Разыграл, да? А я, дурак, купился… Какая ж ты сволочь, старший детектив Райан!
– А вот это ты зря, Хави, – слова стажера меня не обидели, но объясниться все же необходимо, а то ведь не поймет. – Это тебе на будущее урок: на внешность не смотри, всегда относись к любому задержанному так, словно он мастер боевых искусств. Был тут года три назад деятель один – Чуча. Имени его на улице никто и не знал, только прозвище. Доходной был, как скелет, в чем только душа держалась. А потом, при попытке ограбления винной лавки убил продавца и двух патрульных порезал серьезно. И чуть не ушел, второй патруль подоспел вовремя. Так он и на них с тесаком пошел. Пристрелили… А казалось бы – еле ходит…
– Святая правда, господин детектив, сэр, – внезапно вступает в разговор лежащий на земле Хеджи, глядя снизу на Хавьера. – Знавал я Чучу. Кололся всем подряд, дышал через раз, а когда за нож тогда схватился – так будто берсерком стал. Жуть, клянусь пресвятой девой Марией. И бронежилет вы зря не носите. Опасно тут…
– Видал, какая забота? – снова хохотнул я и приподнял наркомана за шиворот. – Пошли-ка внутрь, дружок. Поговорить нужно.
В ярком пятне света ручного фонаря прямо на грязном, затоптанном и заплеванном полу ночлежки, валяются весьма немногочисленные пожитки Хеджи. Несколько смятых мелких купюр, ржавый раскладной нож, пара весьма характерного вида одноразовых шприцев… Шприцев, наполненных темно-бурой, почти черной жижей и источающих резкую вонь едкой химии.
– М-да, Диллон, как же низко ты пал, – с фальшивым участием в голосе укоризненно качаю головой я. – Неужели дела пошли настолько плохо, что ты решил перейти на «грязь»? Чувствую, еще чуть-чуть и наступит черед дезоморфина?
– Ну что вы, сэр, – с видом пай-мальчика возмущается он. – Всего лишь временные финансовые трудности, не более того, вы же понимаете…
– Дезоморфин, Хеджи, чертов, мать его, дезоморфин. От которого у тебя все вены сгорят за пару-тройку месяцев и руки-ноги твои просто отгниют. Ты же наверняка видел, как оно со стороны?
Видел, и не раз, по посеревшей от ужаса физиономии вижу. Не хочет Диллон в разряд дезоморфиновых смертников. Но и денег на нормальное «ширево» у него, похоже, нет. Вот и начал уже всякой кустарно сваренной дрянью колоться.
– А может нам тебя арестовать, Диллон? – продолжаю лицедействовать я. – Два шприца с «грязью» – это уже тянет на вполне приличный срок. Сколько за такое светит нашему другу, детектив Бланка?
– До трех лет, в зависимости от наличия или отсутствия отягчающих, – Хавьер без пояснений сообразил, что от него требуется, и теперь подыгрывает мне в меру сил.
– Приводы у тебя уже были, – словно раздумывая вслух, внимательно смотрю на наркомана, – асоциальное поведение тоже долго доказывать не придется. Так что пойдешь с отягчающими. Зато немного подлечишься, а может, и вовсе с иглы слезешь. Что думаешь?
По всему видно, идея моя у Хеджи не вызывает ни малейшего понимания и поддержки.
– Не надо меня в тюрьму, сэр, ради пресвятой девы Марии, не надо!
– Хеджи, ну что ты как маленький. «Не надо»… А как иначе? Сам понимать должен: борьба с преступностью – наша с детективом Бланка святая обязанность. А тут весь состав преступления налицо…
– Я все понимаю, сэр, – продолжает канючить тот, – может, я смогу чем-то оказаться полезен полиции? Ну, хоть чем-то? Ради всего святого, господин старший детектив, сэр!
Сделав вид, что глубоко задумался, молчу примерно минуту. Хави продолжает давить наркоману на мозги: достав из кармана куртки коммуникатор, вертит его в руках, словно сомневаясь, прямо сейчас начать заполнение стандартной формы протокола задержания, или погодить еще чуток.
– А знаешь, Хеджи, – вроде как выхожу из задумчивости я. – Может и есть у тебя шанс оказать помощь правоохранительным органам. Но учти, попытаешься нас дурить – и тебе конец. Детектив Бланка очень не любит, когда ваш брат пытается ему голову морочить. А удар у него – ты сам оценить успел. И это он еще легонечко, почти что любя. Теперь представь, что будет, если он расстроится?
Хавьер пытается состроить зверское выражение. Как по мне – так себе получилось, уж больно он смазливый, но Хеджи купился и с готовностью согласно замотал гривой, мол, согласен на любые условия.
– Ты же у нас любишь на задворках «Мажестика» тусоваться? И остальных, кто там в помойках по ночам роется, наверняка знаешь. Ничего интересного там последние дни не происходило? Может, сам что-то видел, или рассказывал кто? Только хорошенько вспоминай, Хеджи. От этого не только твоя свобода, но, возможно, еще и здоровье зависит.
Хавьер после этих моих слов снова зловеще осклабился. На этот раз вышло почти убедительно даже для меня. Бедняга Диллон, кажется, вообще чуть не обмочился.
– Так, – забормотал он себе под нос чуть слышно, – так… Официантки там, вроде, снова с охраной в сговоре и дорогое спиртное выносят через служебный вход…
Ловлю на себе его вопросительный взгляд и отрицательно мотаю головой. Не то. Хотя, на заметку стоит взять. Даже не для оформления по краже, а как рычаг давления. Персонал там – я рассказывал уже, профессиональные слепоглухонемые. А вот такой компромат имея, можно и надавить, что на официанток, что на охрану… Вряд ли они хотят такой работы лишиться. Но это на будущее.