– Не, не нужно… Прошу прощения, не знал, лишнего наговорил, товарищ… товарищ?..
По взгляду вижу, пытается звание угадать.
– Уже давно просто «господин старший детектив», можно – «сэр».
– Понял, – с очумелым видом кивает русский. – Понял, сэр…
Чего он там для себя понял – я не знаю. Возможно, принял за глубоко законспирированного и внедренного агента… Чего только людям с пьяных глаз не мерещится…
– Ну что ж, – оборачиваясь к Доновану и Хавьеру тяну я, – Полагаю – инцидент исчерпан. Все затраты на ремонт помещения и лечение пострадавших, плюс административный штраф, делим пополам между обеими бригадами. Сейчас детектив Бланка соберет ваши Ай-Ди[11]…
Да уж. Оказывается сильно изумленных людей сейчас в «Каравелле» трое: к русскому прибавились еще совершенно ошалевший от происходящего Донован, и мой собственный напарник. Который явно пытается сообразить, что это за ленточка такая, одним видом своим способная угомонить пьяного и явно готового помахать кулаками дебошира. И, похоже, прикидывающий, где что-то подобное раздобыть ему. Эх, молодой-зеленый,! Это не просто ленточка… Это тявочка[12]. Причем, тявочка очень непростого подразделения, базирующегося на широко известном в узких кругах боевом корабле. Корабле русского военно-космического флота. И чтобы заполучить такую, нужно было через очень многое пройти и очень многое пережить. Впрочем, вряд ли я ему об этом когда-нибудь расскажу…
Даже на угомонившихся и покорно сдавшихся на милость правосудия (в наших с Хавьером лицах) шахтеров уходит еще почти полтора часа. Вызвать «неотложку» для пострадавших, собрать у всех ID и «откатать» их на считывающем устройстве. Составить типовой протокол по факту административного правонарушения, распечатать и раздать всем участникам… В общем – не на пару минут работенка. Под конец непривычный пока к таким «массовкам» Хавьер чуть не подвывал.
– Да что ж такое? – в сердцах шипит он сквозь зубы. – По космосу летаем, другие планеты освоили, и только делопроизводство – будто при царе Хаммурапи… Как все здорово в старых фантастических романах: нанороботы, импланты разные, голограммы… А мы тут перед ЖК-мониторами сидим и по клавишам молотим, будто до сих пор двадцать первый век на дворе…
Это да, есть у нашего Хави безобидное хобби: любит он старинную фантастику. Двадцатый и двадцать первый век. Говорит – тогда еще люди мечтать не разучились и писали с душой. Возможно, я с ним не спорю. В свое время прочел пару книг, что он мне из своего богатого архива сбросил… Неплохо, но и только. Сейчас ничуть не хуже пишут.
– Это все потому, Хави, – я наставительно поднял вверх указательный палец, – что твои любимые древние фантасты даже в ночном кошмаре не могли себе представить, сколько денег, ресурсов и человеко-часов рабочего времени уходит на разработку и изготовление хотя бы одного атмосферного процессора для терраформирования всего одного несчастного куска космического камня, вроде нашего Булыжника. И хотя бы на один космический корабль, который тот процессор сюда доставил. Если бы знали и могли посчитать, резко бы умерили свои фантазии. При таких затратах на что-то действительно важное, на прочую мишуру, вроде твоих любимых наноимплантов и прочих голограмм просто не остается ни времени, ни средств. Вот, может, лет через сто…
– Мне уже все равно будет, что там через сто лет навыдумывают, – тяжко вздыхает Бланка. – Мне сейчас работать…
Ну, не знаю… Как по мне – так нормально все. По крайней мере, в этот раз задержанные ведут себя тихо и пристойно, не пытаются сбежать или сопротивление оказать – и то хорошо. А ведь бывает и по-другому. Вспомнить хотя бы первые две мои встречи с милейшим и вежливейшим мистером Робертом Донованом…
К «Золотым куколкам» подъезжаем уже далеко за полночь. По дороге успеваю перезвонить в морг и выслушать краткий доклад Дэнни. Ножевое в область сердца, несомненно умышленное… Собственно, что и требовалось доказать… Твою мать!
– Со мной пойдешь? – на всякий случай интересуюсь я у Бланки, хотя ответ мне заранее известен.
Не пойдет. Еще один пробел в подготовке нашего стажера. В Академии учат почти всему, но исключительно в теории. А вот задавать разные (в том числе и весьма непростые и неприятные порой) вопросы близким погибших – это самая что ни на есть практика. И пока у нашего Хави с этим проблема. Он, в отличие от меня, или того же Дэнни Чена, еще не успел стать отстраненным циником. И находиться рядом с людьми, потерявшими родственников или друзей, ему пока очень тяжело. Слишком сильно на него чужое горе давит. Ну, я и не гоню лошадей – привыкнет понемногу. Уже привыкает, просто сегодняшний случай для нас обоих слишком личный.
Понимающе кивнув на отрицательный жест Хавьера, выбираюсь из «патрульки».
– Головой по сторонам крутить не забывай, мало ли…
И это не пустые слова. Смена наша не закончилась еще, субботняя, впрочем, нет, скорее уже воскресная ночь в самом разгаре.
– Понял, – хмурит брови напарник.
В «Куколках» с моего последнего посещения ничего не поменялось: невысокие подиумы с хромированными шестами-пилонами, на которых крутятся, заводя зрителей, исполнительницы «экзотических танцев», толпа пьяных и восторженно ревущих мужиков вокруг… Длинная полированная барная стойка, внушительных размеров батарея разнообразного спиртного на полках позади нее. И Вики, стоящая за стойкой возле пивных кранов. Музыка, гвалт, пьяные вопли и свист, перемигивание стробоскопов. Нормальная для подобного рода заведений рабочая обстановка…
– О, господин старший детектив, – ехидно улыбается мне Вики. – Вы к нам по какому поводу? Санитарный контроль у нас пройден, лицензия на спиртное – в порядке, у отдела нравов к нам тоже никаких претензий… Да и не ваше это направление… Уж не за взяткой ли? Так я номер отдела внутренних расследований наизусть помню и…
Вики резко обрывается на полуслове. Видимо, по лицу моему уже догадалась, что дежурная шутка про «звонок другу» лейтенанту МакБрайту сегодня успеха иметь не будет. Нет, точно, в покер играть мне и начинать не стоит – проиграюсь в пух и прах.
– Что-то случилось, Натти?
– Случилось, Вики. Убили Мэнди…
Нет, вообще-то характером и нервами она сильная. При таком-то роде занятий. Для молодой и чрезвычайно привлекательной девушки быть барменом в кабаке – при любых раскладах нелегко, а уж если этот кабак, уж давайте называть вещи своими именами – припортовый стриптиз-бар, в котором девять десятых клиентуры – изрядно поддавшие шахтеры, разбавленные летным составом грузовых кораблей… Нет, ясно, что и крепкие вышибалы в заведении имеются, и мой авторитет кое-чего в Старом Городе стоит. Но, все равно, работа у Вики – далеко не сахар. Впрочем, она сама ее выбрала и вполне неплохо справляется. Обычно. За исключением моментов, подобных вот этому…
Перед клиентурой и персоналом Вики лица не потеряла, жестом подозвала и поставила на свое место сменщика – Джерри, молодого разбитного чернокожего парня. С невозмутимым лицом проследовала в свой офис. И только тут разрыдалась. Да, в «Куколках» ей сталкиваться приходилось с разным, но вот с убийством – никогда. До сегодняшнего дня.
– Вики, ты прости, но есть ряд вопросов, которые я просто обязан тебе задать…
– Да, Нэйт, я понимаю… – всхлипывает она. – Задавай, конечно.
– У Мэнди были враги?
– Да нет, что ты… ее все любили.
Тьфу, твою мать! Если бы за каждый раз, что я слышал эту фразу в адрес убитых, мне давали хоть доллар… Миллионером, возможно, и не стал бы, но на минеральную воду «Фурье» денежки бы водились. И что самое паршивое: в подавляющем большинстве случаев убийца – кто-то из близкого окружения жертвы. Порой даже – тот самый человек, что со скорбной миной произносит эту избитую фразу. Хотя конкретно в данном случае (и мои личные наблюдения тут тоже в общую копилочку фактов хорошо ложатся) я готов с Вики согласиться. Представить, что у Мэнди могли быть враги, способные пойти на убийство – весьма сложно. Опять же по личному опыту должен заметить: любой большой бабий коллектив – будь то стриптиз-бар или, например, средняя школа – тот еще серпентарий. Но Мэнди и правда была девчонкой доброй и незлобивой. Ни разу не припоминаю, чтобы у нее с кем-то конфликт вышел. Но, как бы замечательно все не обстояло всего несколько дней назад, сейчас эта девушка лежит на холодном столе из полированной нержавеющей стали в прозекторской нашего морга. Значит, у кого-то все же были к ней претензии. Причем, настолько крупные, что дело закончилось ударом ножа в сердце.
– Когда ты видела ее в последний раз?
– Позавчера утром. Как раз ее смена закончилась. Поделили «типс»[13] и она домой умчалась. Выйти должна была завтра, – всхлипнув, Вики взглянула на часы. – Вернее – уже сегодня.
– Как себя вела перед уходом и вообще последние несколько дней? Не было ли у нее каких-то проблем? Может, была чем-то огорчена, сильно взволнована?
Стандартные вопросы в отношении знакомого мне лично человека даже самому кажутся какими-то неуместными, излишне сухими и казенными. Но, действовать по протоколу – моя обязанность. Лучшее, что я сейчас смогу сделать для Мэнди – найди и отправить за решетку ее убийцу.
– Нет, – Вики уже слегка успокоилась и вытерла глаза салфеткой. – Все как обычно.
– Возможно, она что-то скрывала, держала в секрете? Нужно других девочек опросить. Вдруг кто-нибудь что-то заметил?
– Нэйт, ты же ее знаешь… – Вики снова непроизвольно всхлипнула. – Знал… Простая девочка – душа нараспашку… Какие у нее могли быть секреты?
Ох, золото ты мое блондинистое, натуральное… Знала бы ты, сколько разных «скелетов» я за свою службу повытаскивал из «шкафов» вполне приличных, на первый взгляд, людей…
– Так, слушай, заранее прости, но теперь вопрос, который тебе точно не понравится. Но задать я его обязан все равно. Она только танцевала или?..