— А эта дрянь сама по себе не нападает? — я снова ткнул пальцем в дерево-обманку.
— Ей нечем. — улыбнулась Тора.
— Тогда как она до этого дерева добралась? — я крутнулся вокруг своей оси, обводя пальцем горизонт. — Я что-то не вижу, чтобы она как-то сюда вытянулась или еще что…
— Спорами, Макс. — Тора пожала плечами. — Спорами, которые разносятся… Ну, например, ветром.
— Это точно?
— Нет, это снова предположение. Макс, я не ученый, тем более не шалихадский ученый, я не знаю. Но если бы она могла напасть на того, на кого хочет, — я сомневаюсь, что у нее есть разум в нашем с тобой понимании этого слова, — то она бы уже напала.
— Может, выжидает. — буркнул я. — Когда мы подойдем поближе.
— Вот да, так тоже может быть. — невпопад ответила Тора. — Может, ее еда это всякие больные и убогие животные, которые прилипают и не могут выбраться.
— Может. — согласился я. — Но все равно эта хрень выглядит крайне странно…
— Макс, мы в Обсидиановой пустыне. — напомнила Тора. — В Шалихаде. Тут все странное. Для нас с тобой. Смирись заранее. И просто не трогай ничего, что тебе не знакомо.
— Так я и поступлю. — согласился я. — Только тогда и ты постарайся не закинуть нас в одну из этих «паутин».
— Я приложу все усилия. — серьезно пообещала Тора. — А теперь давай отойдем, мне тут… некомфортно.
Мы продолжили путешествие по пустыне, только на этот раз Тора начала брать паузы между порталами — кажется, ее силы начали подходить к концу. В паузах между порталами мы топали по барханам пешком, то поднимаясь на вершины, то спускаясь к подножью. Вверх и вниз, как будто по волнам. Только не водяным, а песчаным.
Когда Тора чувствовала в себе готовность открывать новый портал, она останавливалась на очередной вершине и задумчиво оглядывалась, раздумывая, куда скакнуть дальше. Выбрав точку, она открывала портал и мы перемещались в новую часть пустыни.
Которая выглядела точно так же как старая…
Чумная паутина была последним, что разбавило постный однотипный пейзаж. После этого все вокруг было совершенно одинаковым — песок, песок и песок. Один раз попался кактус, один раз из-под ног швыркнула ящерица, и это было все, что произошло вокруг нас на протяжении многих десятков квадр. Окружение было таким постоянным, таким однотипным, словно мы шли по бесконечной сцене с нарисованным задником, который работники театра забыли поменять на нужный. Настолько все вокруг было давящим и унылым, что даже разговаривать не хотелось. Так мы и брели молча по барханам, то опускаясь, то поднимаясь. Как корабли. И настолько все это отпечаталось на сетчатке, настолько въелось в мозг, что, когда на горизонте появился движущийся объект, вынырнувший из-за вершины очередного бархана, я, кажется, даже вздрогнул.
И совершенно точно — застыл на месте, даже не донеся ногу до песка.
А Тора как будто ничего не заметила — так и продолжала брести вперед, опустив голову и загребая песок ногами.
— Стой! — прошипел я, хватая ее за руку и дергая назад.
— А? — Тора удивленно подняла взгляд. — Что такое?
Вместо ответа я потянул ее вниз, заставляя ее присесть, и только когда она опустилась на корточки, я ткнул пальцем в горизонт:
— Что за хрень?
Тора прищурилась, фокусируя взгляд на горизонте, и несколько секунд внимательно всматривалась. К тому моменту непонятный объект снова нырнул на склон, и скрылся от взгляда волшебницы. Но буквально через несколько секунд она охнула, округлив глаза и глядя на объект, снова выныривающий из песчаных волн.
Как корабль.
— Что это⁈
— Вот и я хотел бы знать. — процедил я, опускаясь еще ниже и ложась на песок, потянул за собой Тору. — Ляг.
— Что? Зачем⁈ — начала брыкаться волшебница.
— За мясом! — натурально вскипел от поднимающегося снизу жара я. — Тебе не кажется, что эта хренота, чем бы она ни была, как-то чересчур уверенно скачет по пустыне, которую ты сама называла крайне опасной⁈ В которую не водят экскурсий и которая вся из себя смертоносная⁈
— Да мы же даже не знаем, что это такое! — продолжала протестовать Тора, но уже для вида — она все же легла на песок, хоть и тихо ругаясь при этом.
— Вот именно! — парировал я. — Мы не знаем, что это, а из того, что я успел увидеть в этой клятой пустыне, и о чем не знал до этого момента — ничего не оказалось чем-то хорошим или хотя бы полезным!
Тора блеснула глазами из щели в платке:
— Что, и оазис?
— Оазис мне знаком! — снова парировал я. — А песчаные… Что это — корабль? О песчаных кораблях я не слыхал! И даже не знал, что такие вообще бывают! И уж тем более не в курсе, кто на них по пустыне ходит! Ты вот знаешь, кто там?
— Нет. — призналась Тора.
— Вот и не будем дергать тигра за усы. — резюмировал я. — Тем более, что он все равно уже скрылся.
Тора перевела взгляд на горизонт и удивленно ойкнула, поняв, что корабль действительно исчез.
— Какая же у него должна быть скорость… — задумчиво пробормотала она, поднимаясь с песка и отряхивая одежду. — Если он так быстро исчез…
— Ты лучше не об этом думай, а о том, как быстро он бы настиг нас, если бы ему понадобилось. — хмыкнул я, поднимаясь тоже. — И порадуйся, что нас не заметили.
— Я еще не уверена, что это повод для радости. — упорно буркнула Тора. — Может, там пустынные торговцы какие-нибудь? Может, они бы нас подвезли?
— Ага… Куда? — хохотнул я. — Подвезти можно только если подвозимый знает, куда ему нужно.
Тора что-то неразборчиво буркнула, отвернулась и принялась колдовать новый портал.
С этого момента я больше не позволял несменяемому пейзажу притупить мое внимание. Я старательно, до рези в глазах, всматривался в горизонт, оглядываясь каждую сотню шагов, чтобы проверить и тылы тоже. Как бы утомительно это ни было, но я не позволял себе расслабиться и каждый раз, когда чувствовал, что сознание размывается и я иду на автомате, слегка прикусывал язык, чтобы боль вернула меня в чувство.
К тому моменту, когда мы решили снова сделать привал в еще одном попавшемся по пути оазисе, и поужинать, мой язык, кажется, напоминал губку для мытья посуды. Крови не было — и то хорошо, но острые и соленые полоски вяленого мяса, ранее казавшиеся весьма вкусными, сейчас доставили немало проблем. Приходилось откусывать по чуть-чуть и размачивать кусочки в воде, которая забирала большинство специй, и только после этого я мог приняться за еду. Тора странно смотрела на меня, но я отговорился тем, что надоело жевать эту солонину и хочется, чтобы она была помягче. Говорить правду не хотелось.
И еще меньше хотелось признаваться самому себе, что мне категорически не хватает сил демона. С ними бы язык точно зажил за несколько секунд. Да что там — я бы даже не смог привести его в такое состояние.
Да камон — мне бы даже не пришлось это делать, потому что демон сам бы за меня следил за горизонтом и предупредил о любой опасности раньше, чем я бы ее увидел сам!
Но что толку теперь жалеть? Демона нет, демон спит, и вряд ли в скором времени на пути попадется еще что-то, что разбудит его, как «паутина». А если и разбудит — то ненадолго. Зелье ордена действует как надо. И я уже перестал понимать, хорошо это или плохо.
Доев, мы продолжили блуждать по пустыне. Подходила к концу вода, а сил тех и вовсе не осталось. Тора выдохлась и совершенно перестала открывать порталы, сберегая силы для последнего рывка, который выдернет нас обратно в гостиницу.
День клонился к закату, и, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, расчертив пустыню длинными непроницаемо-черными тенями от барханов, Тора наконец остановилась и устало села прямо на песок.
— Все. — печально сказала она. — Мне надоело.
— Рад это слышать. — усмехнулся я, останавливаясь рядом, но не садясь. — Потому что мне надоело уже давным-давно. А самое главное — мы просто зря потратили целый день.
— Не зря. — вздохнула Тора.
— Да? И что же мы узнали?
— Мы узнали, что там, где мы были, ничего интересующего нас нет. — буркнула Тора, пряча взгляд под капюшоном.
Я закатил глаза:
— Тора, лапочка, мы в пустыне! Здесь нет никаких ориентиров, завтра ты можешь вторично пойти по своим же следам и даже не понять этого!
— Не могу. — отрезала Тора. — Я — маг, для меня пространство существует несколько по-другому. Ты не поймешь, но… В общем, я всегда знаю, где уже была, а где — нет.
— И завтра ты предлагаешь снова выбраться в пустыню и снова по ней блукать?
— Пока не знаю. — призналась Тора. — Это выматывает сильнее, чем я надеялась. Боюсь, так мы долго не продержимся.
— Так — не продержимся. — согласился я, намеренно выделив первое слово. Тора девочка умная, она догадается, к чему я это.
Догадалась — зло зыркнула на меня и ничего не ответила.
Внезапно ее взгляд сместился куда-то мне за спину, глаза удивленно округлились:
— Макс, там… Сзади.
Я развернулся и посмотрел туда, куда показывала волшебница. Пришлось напрячь глаза, потому что уже почти стемнело, но в итоге я рассмотрел ее — бредущую к нам шатающуюся фигуру, припадающую на одну ногу.
— Ого. — нарочито удивился я. — Зомби!
— Зомби? — нахмурилась Тора.
— Ну, те кого вы называете гулями. — ответил я. — Смотри, натуральный мертвяк же! Я их именно такими видел в «Ходячих»!
— Каких ходячих? — опять не поняла Тора и поднялась с песка.
— Да забудь. — я махнул рукой. — Лучше скажи, этот гуль опасен?
— Эт-то не гуль… — неуверенно запнулась Тора. — Гули… Гулей не бывает в пустыне! Они тут не могут жить! Тут жарко и сухо!
— И что?
— Гули это тело, оживленное магией! — Тора всплеснула руками. — Но тело мертвое, в пустыне он просто высохнет и не сможет двигаться!
— То есть, это не зомби? В смысле не гуль?
— Он не может быть гулем… — тихо пробормотала Тора, не отрывая взгляда от фигуры, которая приближалась не то чтобы быстро, но неумолимо.
— Тогда кто это? — задумчиво пробормотал я, шагая вперед.