С каждым новым прыжком точка росла и росла, сначала превратившись в черточку, а потом обзаведясь острыми вершинами.
Это оказались скалы. Торчащие прямо из песка несколько огромных, беспорядочно наваленных черных камней, облепленных черной паутиной. Кажется, камни она жрать не могла, или, может, не хотела, но факт есть факт — местами в плотном черно-золотистом покрове проглядывали голые каменные плоскости.
Скалы действительно выглядели, как гробница. Как будто кто-то положил тело, завалил его сверху камнями, почему-то не пожелав закапывать труп в песок, а сверху каким-то образом умудрился скрепить камни паутиной, чтобы никто никогда не потревожил покой усопшего.
Весь хороший и радостный настрой как ветром сдуло. Даже солнце будто бы потускнело и спряталось, хотя на небе не было ни облачка. Громоздящиеся на высоту четырех моих ростов огромные камни, которые я вряд ли смог бы разгрести даже в полноценных доспехах, даже если бы не было паутины, настолько давили на сознание, что не хотелось даже пробовать. Настолько невозможным казалось это, настолько противоестественными были даже сами мысли об этом, что мы только и могли что стоять и глядеть. Даже сказать что-то язык не поворачивался.
— А ты заметил… — наконец прервала молчание Тора. — Что паутина есть только тут?
Я повернул голову к ней:
— А что?
— А то, что мы уже давно пересекли границу того пятна, которое было отмечено на карте. — Тора повернула ко мне замотанную в белый платок голову и блеснула глазами. — Если я все правильно рассчитала, то карта на самом деле показывает не области, пораженные паутиной, а области черного песка.
— Да нет, вроде о паутине речь шла. — я нахмурился, пытаясь дословно вспомнить, что было написано на карте. — Не помню, если честно, как называлась карта дословно. Вроде все-таки «паутина».
— Тогда остается только один вариант. — Тора снова перевела взгляд на камни. — Песок тоже связан с паутиной. А, может, и наоборот — паутина связана с песком, я не вполне понимаю, что из них вторично. Но я заметила, что после пересечения границы черного песка мне стало тяжелее открывать порталы.
— Намного? — обеспокоился я.
— Не намного, но стало. — кивнула Тора. — Как если бы… Несешь что-то тяжелое, а тебе сверху еще и неудобное что-то кладут. И даже легкое, но неудобное.
— Я понял. — я кивнул и тоже посмотрел на нагромождение камней. — А… Насчет этого — есть идеи?
Тора медленно покачала головой. Бьюсь об заклад, что перед этим она закусила губу — она всегда так делала. И всегда это означало абсолютную беспомощность волшебницы перед вставшей проблемой.
И ее можно понять. Паутина тянет магию, значит, при помощи магии этот завал не разгрести. Это же означает, что доспехи тоже не будут полезны, и что делать в такой ситуации — совершенно непонятно. Максимум, что можно попытаться — пролезть в щели между камнями, но, во-первых, поди найди ту щель, что не заросла паутиной за шестьсот лет, а, во-вторых, кто поручится за то, что эта щель приведет хоть куда-то?
Да, если это настоящая гробница, то ее построили на ура…
Эту гробницу решили отложить на потом. Если во всех остальных точках в районе Шивера не найдется настоящей гробницы, придется снова вернуться к этой, предварительно все же придумав, как ее вскрыть. Даже если для этого придется прибегать к чужой помощи, придется к ней прибегнуть. Нанимать каких-то магов, консультироваться с местными учеными, биологами, химиками, или кто там может знать о повадках и слабостях чумной паутины, возможно, организовывать целую экспедицию…
И быстро-быстро сваливать из города, независимо от результата. Потому что такая лютая движуха, какую нам придется создать, чтобы расколоть этот орешек, неизменно привлечет внимание всех, у кого есть хотя бы один глаз и хотя бы одна рука, чтобы общаться жестами и передавать информацию.
А ведь если есть одна такая гробница, то кто поручится, что не найдется еще с полдесятка таких же? В конце концов, речь же идет о гробницах, а не о соревновании по постройке песчаных замков — тут приемлемым результатом будет и полная одинаковость всех экземпляров. И если все семь гробниц Шивера окажутся такими же горами запаршивевших циклопических камней, то мы, мягко говоря, в заднице. Не знаю, сколько там денег у Торы в запасе, но организовать семь таких экспедиций мы не сможем, даже если хватит средств — нас уже на третьей примут Безликие. Как пить дать, примут. Странно, что еще не приняли.
Пришлось вернуться в трактир, что называется, несолоно хлебавши. В подавленном настроении мы поужинали, или вернее позавтракали, черт, все никак не пойму, как правильно называть это прием пищи, поднялись в номер, разделись и развалились на кровати.
Сон не шел. По крайней мере, ко мне. Я лежал на спине и пялился в деревянный, сложенный из плохо отесанных брусьев поверх перекрытий, потолок, накручивая на палец антрацитовые волосы Торы, лежащей по привычке на моей груди.
— Знаешь… — тихо сказал я, сделав очередной виток. — А ведь Шивер когда-то был столицей вместо Дармикана.
— Да? Зачем? — сонно пробормотала Тора.
— Когда башня Безликих… Что бы там с ней ни произошло, короче, когда это произошло, и образовался Запретный район, по-первости никто не знал, что будет с Дармиканом дальше. Город практически полностью эвакуировали на то время, что воздвигали стену и пытались разобраться с проблемой. Столицу переместили в Шивер, не знаю, почему именно сюда.
— Ага… — Тора сонно поерзала ухом по моей груди. — И что?
— Да я тут подумал… Если посчитать, то получится, что гробницы строили как раз в то время, когда Шивер был столицей. Если, конечно, взять как факт, что они стали строить гробницы сразу после того, как бомбанула башня в Дармикане.
— Ну, допустим. — Тора недовольно повозилась и подняла голову, кажется, передумав спать. — Я все не понимаю, к чему ты.
Я скосил глаза на сонную волшебницу:
— Безликие-то наверняка свою штаб-квартиру расположили тоже в Шивере, вместе со всеми остальными. И было бы логично предположить, что настоящую гробницу они расположили в районе именно этого города. И то, что мы сегодня с тобой видели, в общем-то, отвечает этой теории. Вспомни, какие гробницы мы видели в районе Дармикана, а, вернее, частенько даже не находили, и какую видели сегодня.
— Серьезную. — немного подумав, совершенно точно обрисовала Тора.
— Вот именно, серьезную. — я назидательно поднял палец, освободив его от волос подруги. — А возле Дармикана были какие-то… детские. Будто наспех сделанные. Вернее, даже не сделанные, а вообще будто случайные места отметили на карте.
— В Андраде тоже много таких мест. — возразила Тора. — Я, конечно, не все их видела, но какую-то часть. Та гробница, из которой выбрался ты, это чуть ли не самая обустроенная из них всех. Где-то пометка гробницы это просто кусок земли в глухом лесу.
— Тем не менее, этот кусок орден охранял. — парировал я. — И, если уж ты заговорила о моей гробнице, то такую я вскрыл бы даже в своем нынешнем ущербном состоянии. Причем даже не глядя на такую охрану, какую выставлял орден. А здесь, в Шалихаде — никакой охраны гробниц. Где Безликие? Нет их. Они с самого начала отдали охрану гробниц на откуп паутине, а сами… А самих их нет.
— Что значит «нет»? Ты же сам их видел!
— Я не знаю, что я видел, кого я видел. Но, сложив все факты, которые мы имеем, включая того Колобка из башни Безликих…
— Кого? — не поняла Тора. — А, поняла.
— Так вот, если все это сложить воедино, то история получится неутешительная. Орден Безликих во время происшествия в башне потерял почти всех своих членов. Возводить гробницы им пришлось в спешке, в условиях политического хаоса, и ограниченных ресурсов. Их было слишком мало, чтобы строить гробницы с нуля, как мог себе позволить твой орден, даже два десятка, даже один десяток полноценных склепов вроде моего, они вряд ли бы осилили. Вспомни — карта уже была в башне, и она была уже нарисована, когда произошло… То, что произошло. Они уже на тот момент знали, где будут располагать гробницы, и происшествие произошло только потому, что они искали способ построить идеальную.
Тора секунду подумала, глядя в потолок, и кивнула:
— Понимаю тебя.
— Так вот, места, в которых мы ничего не нашли, в том числе ни единого следа магии, это, скорее всего, те места, в которых предполагалось строить гробницы с нуля. И их так и не построили — ресурсов не было, людей не было. Так что даже если они и собирались построить идеальную гробницу, у них не вышло. Поэтому им пришлось переделать самый подходящий вариант, чтобы сделать его из него идеальный.
— Вот сейчас я перестала тебя понимать.
— Вспомни, из какой гробницы вылез я. Это было подземелье, находящееся в руинах. Охрану ему обеспечивали вы, но, гипотетически отменим охрану и заменим ее паутиной. Итого, имеем охраняемое подземелье. А теперь смотри.
Я свесил руку с кровати, подцепил рюкзак, который таскал в пустыне пару часов назад, пошуршал в нем и достал рисованные от руки карты. Поочередно сбрасывая листы на пол, нашел нужный и поднял перед собой. Тора заинтересованно перевернулась на спину, тоже глядя на карту.
— Вот тут. — я ткнул пальцем в нужную нам точку. — Находится много лет заброшенная шахта, в которой раньше добывали… Не знаю что, я так и не смог понять это слово. Она дальше всех от города, как раз на границе пятна чумной паутины, и это подземелье. Это подземелье, которое охраняется паутиной, которое дальше всех прочих от города, и как дополнительный фактор — оно то ли находится в границе очага паутины, то ли нет.
Я опустил карту и повернул голову, глядя Торе в глаза:
— Так что завтра мы нарушим план и пойдем сразу туда.
Глава 22Шахта
К вылазке в шахту мы готовились тщательнее, чем к любой из предыдущих. Долго составляли списки вещей, которые следует взять с собой, обдумывали возможные сложности, которые могут нас постигнуть, даже выгадали время смотаться через транспортного мага в Дармикан, чтобы поискать там планы шахты, в которую собирались сунуться. Сначала Тора вообще хотела прыгнуть прямо в номер гостиницы, который она запомнила раз и навсегда, но я отговорил ее от этой идеи — не думаю, что тамошний персонал будет рад видеть незваных гостей, выходящих из номера, который они не оплачивали. Вернее, оплачивали, но давно и явно не сейчас. И даже тот факт, что мы оставили в свое время там кучу денег явно никак не поможет нам в случае, если они захотят обратиться к страже. А они наверняка захотят — как-никак, мы самые натуральные нарушители. Причем не просто нарушители внутренних порядков конкретного трактира, а нарушители границ города, которые оказались здесь не пойми как и не пойми зачем. У стражи явно возникнет немало вопросов. Вопросов, на которые мы вряд ли сможем дать ответы, которые их устроят.