– Ты как, в порядке?
Ренна покачала головой, глядя в пол:
– Нет, и вряд ли когда-нибудь буду.
– Знакомое чувство. Есть хочешь?
Ренна кивнула. Он опустил кошку на пол и отправился в кладовку. Как он и думал, все оказалось на прежних местах – копченый окорок и свежие овощи, хлеб в хлебнице. Он отнес все, что нужно, на разделочную доску и налил в котелок воды из бочки. Вскоре на огне тихо забулькало ароматное рагу. Меченый открыл буфет и отнес на стол миски и ложки. Он сходил за Ренной и обнаружил, что она рассеянно гладит кошку, свернувшуюся клубочком на коленях. Девушка плакала, слезы блестели на шерсти.
За столом Ренна помалкивала, и Меченый невольно разглядывал ее. Ему отчаянно хотелось найти слова, от которых ее потухший взгляд загорится.
– Вкусно? – спросил он, когда она отломила кусок хлеба и подобрала последние капли. – Есть еще, если хочешь.
Она кивнула, он снял котелок с огня и положил ей добавки.
– Спасибо. Как будто неделю не ела. Вообще-то, и правда не ела. Не хотелось.
– Да уж нелегкая неделя, верно, выдалась.
Она наконец посмотрела ему в глаза:
– Ты убил тех демонов. Голыми руками.
Меченый кивнул.
– Зачем?
Он поднял бровь:
– Разве для этого нужен повод?
– Но ведь тебе сказали, что я сделала. И это правда. Ничего бы не случилось, если бы я слушалась папу. Надо было отдать меня демонам.
Она снова отвела взгляд, но Меченый грубо схватил ее за плечи и развернул к себе. Его глаза горели, ее – в ужасе округлились.
– Выслушай меня, Ренна Таннер. Твой отец получил по заслугам. Я знаю, что он делал с тобой и твоими сестрами на той ферме. Нечего о нем переживать. Это он навлек беду, а не ты. Ты ни в чем не виновата.
Она молча смотрела на него, и он встряхнул ее.
– Ты меня слышишь?!
Ренна еще мгновение помолчала и медленно кивнула. И еще раз, увереннее.
– Нехорошо он с нами обошелся.
– Это еще мягко сказано, – проворчал Меченый.
– А бедный Коби ничего плохого не сделал. – Ренна заговорила быстрее и взглянула на него. – Кого-кого, а меня он не задирал. Наоборот, хотел на мне жениться, а папа…
– Убил его за это, – закончил Меченый, когда она умолкла.
Она кивнула.
– Такие, как он, хуже демонов. А ты должна сражаться с демонами, Ренна Таннер. Это единственный способ прожить достойную жизнь. Нельзя рассчитывать на постороннюю помощь.
Когда рано утром во двор въехала телега Джефа, Ренна крепко спала, свернувшись клубочком у огня. Меченый смотрел в окно, как четверо детей спрыгивают с задка – братья и сестры, которых он не знал. В горле у него стоял ком.
Следом с телеги слезли жилистая Норин и Илэйн. В детстве Меченый был влюблен в Илэйн, и ее красота до сих пор не увяла, но ему было больно смотреть, как отец помогает ей спуститься с козел, как помогал его матери. Он не винил Илэйн за то, что она хотела сбежать от Харла, – по крайней мере, больше не винил, – но все равно не мог простить за то, как быстро она заняла материнское место.
Меченый посмотрел на дорогу, но больше никого не заметил. Он открыл дверь и вышел к отцу. Дети замерли и уставились на него.
– Она спит у огня, – сказал он.
Джеф кивнул:
– Спасибо, вестник.
– Если ты не сдержишь обещание защитить ее, я за тобой вернусь. – Меченый ткнул в отца татуированным пальцем.
Джеф с трудом сглотнул, но ответил:
– Сдержу.
Меченый сощурился. Джеф часто клялся от всей души, но на деле быстро забывал свои обещания.
Впрочем, выбора не было, и Меченый кивнул:
– Я схожу за лошадью и уеду.
– Подожди. – Джеф схватил его за руку.
Меченый выразительно посмотрел, и Джеф быстро отдернул руку.
– Я только… – Он замялся. – Может, позавтракаешь с нами? Это меньшее, что мы можем сделать. Вечером на площади, наверное, весь город соберется. Отдохни пока здесь.
Меченый смотрел на него. Ему не терпелось убраться из отчего дома, но в то же время хотелось познакомиться с братьями и сестрами, а в животе заурчало при мысли о добром брукском завтраке. В детстве подобные вещи не имели для него значения, но теперь он бережно хранил воспоминания.
– Почему бы и нет? – Он позволил увлечь себя в дом. Дети разбежались по хозяйственным делам, Норин и Илэйн направились в кладовку.
– Это Джеф-младший, – представил Джеф старшего сына, когда все собрались за столом.
Мальчик кивнул гостю. Он вовсю таращился на его татуированные руки и пытался заглянуть под капюшон.
– Рядом с ним Джени Швец, – продолжил Джеф. – Они помолвлены уже пару лет. В конце стола – наши младшенькие, Сильви и Чоли.
Меченый сидел напротив детей, рядом с Ренной и Норин. Услышав имена умерших матери и дяди, он закашлялся и отпил воды, чтобы скрыть удивление.
– У вас прекрасные дети.
– Рачитель Харрал говорит, что ты – вернувшийся Избавитель, – выпалила крошка Сильви.
– Я не Избавитель. Всего лишь вестник, принесший вам новые метки.
– Вестники все такие, как ты? – спросил маленький Джеф. – Разрисованные с головы до ног?
Меченый улыбнулся.
– Нет, других таких нет, – признал он. – И все же я обычный человек. Я никого не собираюсь спасать.
– А нашу Ренну спас, – возразила Илэйн. – Век будем тебя благодарить.
– Лучше бы мне не пришлось ее спасать.
Джеф помолчал.
– Ты прав, – наконец сказал он, – но идти против толпы нелегко…
– Хватит придумывать себе оправдания, Джеф Тюк! – повысила голос Норин. – Парень прав. На свете нет ничего важнее друзей и родных. Надо защищать их, несмотря ни на что.
Меченый взглянул на нее. Он помнил совсем другую Норин. Та Норин стояла на крыльце в ночь, когда демоны рвали его мать. Стояла, ничего не делала и знай не давала Арлену броситься на помощь. Он кивнул и посмотрел в глаза Джефу.
– Она права. Нужно защищать себя и тех, кто тебе дорог.
– Ты говоришь совсем как мой сын. – Глаза Джефа затуманились.
– Что ты сказал? – У Меченого перехватило дыхание.
– Как я? – удивился Джеф-младший.
Джеф покачал головой.
– Как твой старший брат, – пояснил он.
Все за столом, кроме Ренны и Меченого, торопливо начертили перед собой метки.
– Много лет назад у меня был еще один сын по имени Арлен, – начал Джеф, и Илэйн сжала его руку, чтобы поддержать. – Кстати, он был сговорен с этой самой Ренной.
Он кивнул на Ренну.
– Мать Арлена убили демоны, и он сбежал.
Джеф уставился на стол и сдавленным голосом продолжил:
– Арлен вечно расспрашивал про Свободные города. Мечтал когда-нибудь в них побывать…
Он умолк и потряс головой.
– Но теперь у тебя прекрасная жена и дети, – сказал Меченый в надежде перевести разговор на более приятную тему.
Джеф кивнул и сжал ладонь Илэйн обеими руками.
– Я каждый день благодарю за них Создателя, но это не значит, что я забыл тех, кого потерял.
После завтрака Меченый отправился в конюшню проверить Сумеречного Плясуна. На самом деле ему хотелось немного побыть в одиночестве. Только он начал чистить лошадь, как дверь хлева отворилась и вошла Ренна. Девушка разрезала яблоко, скормила Сумеречному Плясуну половинки и погладила жеребца по бокам. Тот тихо заржал.
– Несколько дней назад я прибежала сюда среди ночи. Если бы Джеф не вышел за метки и не ударил подземника топором, демоны разорвали бы меня.
– Правда?
Ренна кивнула, и у Меченого встал ком в горле.
– Ты ведь не собираешься ему говорить? – спросила Ренна.
– О чем?
– Что ты его сын. Что ты жив-здоров и простил его. Он так долго ждал! Почему ты до сих пор караешь его, хотя я по глазам вижу, что простил?
– Ты знаешь, кто я? – поразился он.
– Конечно знаю! – отрезала Ренна. – Я не такая дура, какой меня считают. Откуда тебе знать о моем отце и о том, что он сделал, если ты не Арлен Тюк? Откуда тебе знать, что Коби был бычарой и которая ферма – Джефа? Ночь, да ты лазил по шкафам, как будто продолжаешь тут жить!
– Я не хотел называться. – Меченый вдруг осознал, что говорит с брукским акцентом, от которого избавился в Милне. Вестники с давних пор использовали этот трюк – имитировали акцент деревенских, чтобы завоевать их доверие. Он сам проделывал это сотни раз, но теперь все было иначе, как будто он притворялся много лет и наконец заговорил своим голосом.
Ренна пнула его в голень. Он взвыл от боли.
– Это за то, что думал, будто я не знаю, и ничего не сказал! – Она толкнула его со всей силы, и он упал на охапку соломы в глубине стойла. – Я ждала тебя четырнадцать лет! Верила, что ты вернешься за мной. Мы были сговорены. Но ты ведь и не собирался за мной возвращаться? Даже сейчас! Хотел заглянуть на денек и уехать, пока никто не прознал!
Она снова пнула его, и он, поспешно встав на ноги, спрятался за Сумеречного Плясуна.
Разумеется, она права. В Милне было то же самое. Он думал, что может посмотреть на былую жизнь издали, не прикасаясь к ней. Все равно что снять бинт, чтобы проверить, зажила ли рана. Но раны загноились и теперь кровоточат.
– Рен, мы не сговорены. Наши отцы просто потолковали.
– Это я попросила отца поговорить с Джефом, – призналась Ренна. – Я сказала тебе, что мы сговорены, и обещала на крыльце, что буду ждать тебя каждый день на закате. Значит, так и есть.
Меченый покачал головой:
– Но я тебе ничего не обещал. В тот вечер успели высказаться все, кроме меня.
Ренна посмотрела на него блестящими от слез глазами.
– Может, и не обещал, – признала она, – но я обещала. Этого у меня никто не отнимет, и я не возьму обещание назад. Когда мы поцеловались, я поняла, что мы предназначены друг для друга.
– Но ты собиралась замуж за Коби Рыбака, – с невольной горечью возразил он, – который поколачивал меня со своими дружками.
– Ты им здорово навалял, – возразила Ренна. – Ко мне Коби всегда был добр…
Она шмыгнула носом и коснулась бус на шее.
– Я даже не знала, жив ли ты, и мне пришлось бежать…