— Фу. Глупая трата времени. И усилий не стоит.
О чем именно она говорила, о пауках или помощи компании, Волькер не мог сказать, а спросить не успел. Он увидел Зану, прорубающую себе путь сквозь сломанные ветки и лозы, затянувшие палубу. Ее сопровождали Ниока и Рогген. Грабелька, громко повизгивая, шагала за рыцарем, шерсть и перья ее стояли дыбом от возбуждения.
— Следи за своей бестией! — рявкнул Брондт, когда демигриф двинулся было к харадронцам. Рогген поймал «лошадку» за клюв и тихо забормотал ей что-то, Ниока, опередив Зану, направилась к экипажу, чтобы осмотреть раненых.
Внизу Громовержцы размещались на сучьях и тех участках зеленого полога, что погуще, создавая внешнюю границу лагеря. Время от времени грохотали выстрелы. Но пауки уже отступили или погибли, освободив место от своего присутствия. Волькер проверил снаряжение, остальные вооружались — или подкреплялись корабельными припасами. Над оружейником склонилась Ниока.
— Я в порядке, — заверил он. — Только шишки да синяки. — Царапина на голове оказалась неглубокой и уже запеклась. Даже боль отступила — правда, медленно.
— Да. — Она приподняла пальцем его медальон. — Заг’мар помог.
Волькер поспешно сунул маленький молот обратно под доспех.
— Да. Будем надеяться, он продолжит в том же духе.
Ниока улыбнулась. Странная у нее была улыбка, наивная и мудрая одновременно. Она не походила ни на кого из Посвященных, которых он знал. В ней было спокойствие, наводящее на мысли о центре циклона.
— Продолжит. Он всегда помогает. — Повернувшись, она нахмурилась. — Лес Горч, — сказала жрица, разглядывая тяжелое переплетение лоз, ветвей и листвы. — В легендах говорится, что первые побеги здесь поливали кровью Горкаморки, вот они и выросли выше любых деревьев. Стали такими большими, что грозили скрыть небо, но Горкаморка метнул копье в солнце и загарпунил великого Игнакса, божественного зверя Акши. Он потащил Игнакса в Гхур по туннелю солнечного света, и ярость сопротивления зверя опалила лесные вершины, навеки остановив рост Горча.
— Ненамного, — заметил Волькер.
— Нет. — Она стиснула его плечо. — Но достаточно. Боги делают, что могут. Ни больше, ни меньше. — И Ниока отправилась помогать капитану Брондту, который неумело обматывал раненую голову каким-то лоскутом.
Пока Ниока перевязывала его, Брондт выложил все начистоту.
— Нам конец, — заявил он, чиркнув большим пальцем по своему горлу. — Канонерок не видать, помощи ждать неоткуда, разве что кто-нибудь отправится на поиски.
— Ты не можешь снова поднять корабль? — спросила Зана. — Как там двиргатели?
— Сломаны, — буркнул Брондт, дернув только что наложенную Ниокой повязку. — Не безнадежно, но вот сейчас мы застряли. — Развернувшись, он пнул покореженный эфирный двиргатель. — Застряли вверх тормашками среди листочков, кишащих проклятыми Грунгни пауками, и кто знает кем еще. — Он снова пнул двиргатель, осыпав его ругательствами.
— Сколько времени займет ремонт? — спросил Волькер.
— Много часов. Может, и дней. — Брондт покачал головой. — Если вообще что-то выйдет. — Он сплюнул.
Волькер выпрямился и, прищурившись, принялся разглядывать что-то поверх зеленого полога.
— Тогда мы вполне можем отправиться в дорогу.
— Куда? — фыркнула Зана. — Даже не знаем, где мы.
— Мы в Горче. — Волькер посмотрел на Лугаша. — Остается только найти в лесу дерево. Задачка вроде бы из простых.
Лугаш медленно кивнул, изучая безмолвную зелень.
— Тунвуртгац — Сердце Леса. Самое большое дерево в чаще. Если следовать по корням и ветвям, мы вскоре найдем его. — Он хмыкнул. — Хотя это может занять какое-то время. Несколько дней по меньшей мере.
Зана рассмеялась:
— Собираешься идти пешком? — Она взглянула на Адхему. — А ты не можешь вызвать каких-нибудь летучих мышей, чтобы они несли нас?
Адхема усмехнулась:
— Меня? Пожалуйста. Вас? Нет. — Она посмотрела вниз, во мрак. — Нам придется спуститься.
— Боюсь, она права, — кивнул Волькер.
— Значит, мы вот так возьмем и отправимся — на лесную прогулку? Я уже говорила, что ненавижу лес?
— Много раз.
Зана выражала недовольство этим с тех пор, как они покинули Шу’голь, хотя всегда делала это в несколько шутливой манере. Но сейчас она определенно не шутила.
— Что ж, повторю еще раз, чтобы наверняка. — Зана закинула на плечо бухту троса из корабельных запасов и тоже принялась изучать густую листву. У Роггена и Лугаша оказались такие же мотки, хотя рыцарь повесил свой на луку седла. — Долго нам придется шагать, если Лугаш прав.
— Я прав, — отрезал Лугаш, ткнув себя в лоб. — У меня все здесь, женщина. Я все складываю прямо сюда.
— Отрадно слышать. — Ниока безмятежно улыбнулась хмурому рокоборцу. — А если ты что забудешь, Заг’мар наверняка поможет.
— Будем надеяться, нам не придется его беспокоить. — Волькер подобрал еще одну бухту и посмотрел на Роггена. — Ты-то должен чувствовать себя тут как дома.
— Нет. — Рыцарь тоже разглядывал зелень. — Не все леса одинаковые. Этот… голодный. Но терпеливый. — Он надел шлем. — Надо быть осторожными. Нам тут не рады.
— А бывает, что леса радуются людям? — поинтересовалась Зана.
Рогген перевел взгляд на нее:
— Некоторые. Сейчас уже меньше. — Он наклонился, проверяя седло Грабельки. — Лес — он как животное. Надо дать ему привыкнуть к себе, прежде чем ступать на его тропы. Надо узнать его настроение, прежде чем разгуливать по нему без опаски.
— Безопасность — понятие относительное, — заметила Зана.
Рогген кивнул:
— Да. Если пойдем быстро, все должно быть хорошо. — Он похлопал Грабельку по боку. — Мне случалось путешествовать по паучьим логовищам вроде этого. Не трогайте паутину без крайней необходимости. Любая посторонняя дрожь привлечет сотни восьминогов. — Он взлетел в седло. — Мы пойдем первыми, будем прокладывать путь.
Волькер нахмурился.
— Уверен, что это разумно? Она довольно тяжелая.
Рогген улыбнулся.
— Она легка на ногу. И мы уже проделывали подобное много раз. — Он легонько пришпорил демигрифа пятками, и животное бесшумно спрыгнуло с палубы. Крупный зверь двигался с кошачьей ловкостью, перескакивая с ветки на ветку, пока не добрался до того, что казалось отсюда широченным наклонным мостом.
— Для его убийственной кошечки это небось вечерняя прогулка, — пробормотала Зана. Волькер, хмыкнув, перебросил ремень винтовки наискось через грудь и подцепил моток троса. Брондт, шагнув ближе, сунул Волькеру какое-то тяжелое, похожее на пистолет устройство. Оружейник, благодарно кивнув, убрал подарок в мешок.
— Когда отыщете место, выпали из этого в воздух. Если будем на ходу, найдем вас. — Капитан крепко стиснул запястье Волькера. — Да пребудет с тобой Создатель, азирит.
— И с тобой, капитан.
— Приглядывай за пауками, Брондт, — напомнила уже перебравшаяся через перила Зана.
Они спускались медленно, приглушенно ругаясь, держась за все, что попадалось под руку: тросы, лозы, листья-переростки. Одна Адхема не испытывала никаких затруднений — передвигалась она с юркостью ящерицы, только доспехи чуть-чуть побрякивали. Когда же они ступили наконец на огромный деревянный настил, Волькер убедился, что это действительно мост, соединяющий деревья друг с другом.
— Тут использовали жар и воздух, чтобы сплести из ветвей такие небесные тропы, — сказал Лугаш, озираясь. — Не знаю, зачем так стараться, когда под землей куча отличного камня. — Он нахмурился. — С этим лесом сделали то, что мы обычно делаем с горными грядами, — только туннели тут из корней и сучьев, а укрытия из стволов. — Он покачал головой. — Странные они тут, однозначно странные. Впрочем, не так уж и редко ложа в изоляции становится малость чудной.
— Я читала, что где-то тут внизу бьют горячие источники, — сказала Ниока. — Целые океаны горят под землей — там, куда не добраться ни одному смертному. Океаны эти хранят в своих темных глубинах огромные сокровища. Может, потому эта ложа сюда и пришла.
Лугаш пожал плечами:
— Возможно. Но все равно странно. — Он разглядывал ряд вырезанных сбоку, по краю мостков, значков. Для Волькера они не имели смысла, хотя и походили на те, которыми пользовались подземные кланы Обездоленных для разметки туннелей.
Лугаш показал багром:
— Отсюда идем на восток. Не разбредаться.
Дорога из ветвей покачивалась и потрескивала у них под ногами, напоминая Волькеру о каменных мостках, которые он видел под Вышним городом, — тайных тропах Обездоленных, растянувшихся на целые лиги во все стороны среди непроглядной тьмы. Здесь по бокам имелись даже грубовато вырубленные, но сглаженные огнем бортики, поднимающиеся выше человеческого роста и украшенные резными фигурками, картами и другими, сложнее поддающимися опознаванию картинками. Одну из секций занимала затейливая фреска, изображающая возведение этого настила, сражения строителей с пауками и еще какими-то тварями и того хуже. В вышине на ветвях дремали огромные летучие мыши, а также чудища с головами оленей и телами ястребов.
Путь проходил сквозь деревья, не огибая их. Дорога то и дело ныряла в сводчатые тоннели-станции, безмолвные, кроме тихого жужжания невидимых насекомых. Древесину этих деревьев выгнули, вытолкнув наружу, ничего не сломав, не повредив, но создав в стволе пустое пространство с кривыми стенами и парапетом. Внутри такие «дупла» были просторными и пустыми, только затянуты толстыми слоями паутины. Здесь стены тоже украшала резьба, а еще статуи, высеченные из того же ствола с огромной заботой и аккуратностью. Но никаких признаков жизни или кипевшей некогда деятельности тут не наблюдалось.
На глаза Волькеру часто попадались резные ступени, ведущие то вверх, то вниз и исчезающие из вида. Из невидимых глубин поднимался жар, делая воздух удушливым. В пол «дупел» были вделаны железные решетки, из-под которых время от времени вырывалось влажное тепло.
— Они отводят жар от подземных источников, — ответил Лугаш на вопрос Волькера. — В горах это делается легко. С деревом сложнее.