– Если бы кровь убитого выра попала в воду, стражи нашли бы убийцу по следу. Или он прячет оружие на берегу, или это не он. Дай глянуть. Род так себе, при ар-Нашрах живущий, там лежат их личинки… Давай лучше начнем с ара Канги, поселившегося близ порта. Указано: загонщик косяков рыб. А прежде кем был, при кланде? Тут нет пометок. Совсем не знаю его. Даже не соображу, где хранятся личинки рода.
Юта рассердился на свою неосведомленность. Сунул Михру в руку пук коротких усов, буркнул «держись» и увеличил скорость бега. До малого дворцового причала добрался в считанные мгновения. Там замер, выжидая, пока подгонят запрошенную ар-клари лодку. Азартно перебрал лапами, страдая от заминки. Сгрёб Ютти со спины и нырнул, выворачивая нос и накрывая им почти всю морду жалобно взвизгнувшего пса.
– Куда плыть, брэми? – вежливо поинтересовался гребец на корме малой лодки.
– К порту, зелёный город, причал медников близ больших складов.
Гребец кивнул и повёл лодку каналами вниз по течению. Михр присел на единственную скамью и принялся торопливо перебирать тросны. Иногда он оглядывался, ожидая появления серо-узорчатого панциря за кормой. Пока – пусто… Было неуютно и неспокойно. Словно проспав полдень, ар-клари позволил всему сегодняшнему дню складываться произвольно, без плана. Надо было проверить, что сказал Кух на допросах и сказал ли хоть что-то. Пребывает он в заточении или уже выбрался и сбежал? Что показали писарь и палач? Цел ли дурень Красавчик… Наконец, что творится в комнатах, выделенных под содержание наспех схваченных по приказу Куха так называемых «выродёров». Вместо всего перечисленного он, ар-клари, сам мчится невесть куда. Жену отправил гулять по неспокойному городу. Глупость на глупости…
Вот отчёт Дрофа. Толковый человек, обстоятельный, сразу видно: из мастеровых. Почерк у него мелкий, строки ложатся ровно. Подчеркивать важное любит, словно оформляет заказ. Приложил полный список расхода денег. Указал, что не истрачены два арха и семь полуархов, кои надо вернуть ар-клари, поскольку взяты были у него, лично. Безнадёжно порядочный человек, вся стража зелёного города такова. Зря что ли Ларна их по одному человеку сам высматривал? Вот у кого на людей чутье… Михр вздохнул. Что болтают в трактирах? У ал-Лимов за две недели побывали шесть курьеров, считая погибшего, и все спешно: уплыли в тот же день, что прибыли. Небывалая суета. Ар-Выдхи наоборот, сидят в поместье безвылазно и никого не принимают. Чего испугались? Ар-Багги наносят визиты всем подряд. И сами зазывают в гости. Вот ещё: сманивают чужих стражей-выров. Обещая большие деньги и даже долю в торговле. Дальше – бытовое. Ар-Рапры вломились в особняк ар-Фангов и учинили драку, настояли на дележе денег. Ну, это и Шрон говорил. На острове назревает большая склока. Ещё новости… Ар-Капры всех уведомляют о намерении сделать сезонные бои на отмелях платными. Законно и гласно, прежде-то они золото втихую собирали, об этом все знают. Ар-Карсы заявили, что зелёный мрамор, валяющийся на берегу грудой, принадлежит им, и город должен заплатить долю, хотя покойный кланд ар-Сарна давно рассчитались за товар, аж семь лет назад. Ар-Тадхи поругались а ар-Горхами и отказали им в поставке корабельного леса. Желают переправлять его в Горниву.
Ар-клари устало потёр затылок. Унятая клюквенным соком боль накопилась заново. Или голова гудит от мыслей? Словно разгадка где-то рядом, а он, дурак слепой, не желает её видеть. Шесть десятков выров в столице. Мало, сплошное везение! По осени было полторы сотни, а в дни, когда смяли кланда, так и две с половиной набралось, толпа – ему рассказывал Ларна… Всего трое главных подозреваемых. Есть указанная Шроном вполне здраво угроза второго убийства. Может, пора начать искать возможную жертву? Михр перебрал тросны и рассердился на себя ещё зле. Надо было не потакать закону, запрещающему изымать документы из архива. Просто взять у стража полный лист выров города, на время, как предлагали – прикрыв малое нарушение правил особыми обстоятельствами. Или задержаться и сделать полный список. Если бы знать, против кого затевается игра! Тогда сделалось бы ясно, каких выров следует оберегать.
Тросн от воров. Гнилой, как и сами эти гнильцы. Смутно видели. Издали заметили. Деталей не разобрали. Внизу десять строк заверений: не брали заказов на выров, не передавали троснов и не вмешивались ни во что.
Листок от нищих. Занятный. Так спокойно написан, деловито. Еще бы! Кто всё видит? Скрип верно сказал: его «слепые», лучшие наводчики для воров и осведомители для охраны. Они как раз насчитали возле места убийства двух выров. Описали второго. Средних размеров боец. Увы, без особых примет. Темно-бурый панцирь. Ночью не показательный цвет… Вот: обещают приглядеть за всеми живущими в городе вырами и проследить их перемещения в последнюю неделю. По мере сил…
От мыслей отвлёк Юта, он плыл быстро и пенил воду.
С набережных народ показывал пальцами, вслед глядел из-под рук… Ещё бы! Выры редко плывут в полную силу без погружения. Да ещё такие здоровенные. И в добавок – с собакой на спине. Маленькой, беленькой, испуганно воющей на весь канал… неуютно на панцире, скользком и залитом пеной.
– Ютти, иди в лодку, – пригласил Михр, протянув руку.
Пёс благородно лизнул пальцы и охотно прыгнул. Лег на дне, выбрав сухое местечко. Тяжело вздохнул… Пережитый страх ещё дыбил загривок и заставлял чуть вздрагивать шкуру. Нырять с выром! Люди едва выдерживают, особенно с непривычки. Собственно, кроме Ларны пока что в городе ныряли только двое – Михр и его помощник. Памятное дело… была облава в гнилой гостевой слободе, хотели подойти незаметно. Михр усмехнулся, припоминая, как из воды явился Ларна со своим топором. Зрелище, способное искупить все страхи погружения. До сих пор набережная главного канала слободы тиха и благополучна самой глухой ночью. Всё ворье знает: глубина этого канала позволяет скрыть слишком многое. Например, здоровенного боевого выра вместе с вооруженным пловцом. И даже трех выров с тремя пловцами.
– Мы осмотрели грот, – отчитался Юта. – Ютти нервничал, там затхло и темно, но все же он молодец. Справился с собой. Обнюхал вещи, пол, стены. Не тот запах. И сабли нет. Вообще вещей нет, никаких. Тагги зато много. Зелёной. Он, полагаю, приторговывает – хозяин грота, а то и производит на заказ.
– Зелёная не запрещена. Пусть себе производит.
– Не спорю, просто объясняю, почему он живёт в гнилых гротах. Тагга хорошо настаивается без света. Особенно зелёная. В неё добавляют…
– Не надо делать меня зелёным подробностями рецептуры. Гадость в неё добавляют, если по человечьим меркам.
Юта не оспорил, схватил со дна лодки канат, расправил и нырнул, натягивая его и ускоряя движение. Пёс жалобно заскулил, лег ближе к ногам Михра. Прожив всю жизнь рядом с выром, он так и не полюбил воду, зато подробно вызнал норов хозяина…
Причал медников появился впереди и стал надвигаться с угрожающей быстротой. Гребец, и тот охнул, дважды коснулся веслом воды, давая выру знак бросить канат. Повторил свою просьбу, уже панически ударил веслом по воде, брызги окатили ар-клари… Но Юта сделал по-своему, тянул в полную силу до самого причала, потом нырнул под лодку и стал грести в обратную сторону, едва не опрокинув суденышко. Когда Михр выбрался на берег, держа на руках Ютти, выр выплеснулся рядом, глянул на скулящего пса и виновато сник.
– Мне казалось, так проще. Туда тяну – ход, обратно – тормоз… Не сообразил, что лодка носом клюнет. Ютти…
Пёс заворчал и отвернулся. Вторая попытка утопления за день – слишком даже для любимого хозяина с его чудачествами. Юта виновато развел руками и помчался вперёд, рассматривая дома и разыскивая нужный. Михр гладил пса, успокаивал и неторопливо шагал, радуясь прочности камня мостовой. Суша – родина людей, вот уж точно. Это единственная приятная мысль дня. Пустой он получается, бестолковый. Беготня без цели и порядка. Уже солнышко клонится к морю, а что сделано? Ничего путного. Завтра и отчитаться перед аром Шроном будет невозможно. Дознание не движется. Оно звучно и бестолково топчется на месте. Михр вздрогнул.
Юта и правда, топтался у порога небольшого домика. Рядом сидел, ни на кого не обращая внимания, нищий. Спал? По виду – именно так. Привалился к стене и замер без движения. На пустой улице. У кого тут просить подаяние? Михр ускорил шаг, прямиком направляясь к пожилому мужчине в живописно разодранной рубахе. Тот усмехнулся, зевнул, чуть поклонился. Сбил на затылок соломенную шапку, какие носят на юге – от солнца.
– Скрип был хорошим старостой. Он попросил, мы исполняем, замечаем странное и сообщаем. Только вас трудно застать сегодня, – тихо молвил нищий, глядя на ар-клари своими белесыми, словно бы и правда слепыми, глазами. – Я сел сюда, посчитав место наиболее важным. Иных рассадил ждать вас у домов других выров. Весть имеется. Из южных ворот не так давно вышел выр. Он к берегу направился, к рыбацкому причалу. Там побродил, приценился к рыбе. Ещё по случаю и между делом спрашивал, где можно застать ара Эгру. Люди такие глупые… сказали. Мы только слушаем. Мы не можем зашить рты дуракам.
Нищий встал, бережно свернул кафтан, постеленный на мостовую для мягкости и удобства дремоты. Встряхнул, осмотрел. Заплаты, дыры, пыль… Вид в должной мере жалкий. Михр глядел и ощущал, как в душу заползает страх. Если некто желает поссорить людей и выров, то убивать будут именно Эгру. Этого зелёный город, пожалуй, не простит никому.
– Что за выр? – тихо уточнил он. – Куда пошёл?
– Морем уплыл. Имени его не знаю, сам неприметный, бурый. Без полутора локтей две сажени в длину, полнопанцирный, – отозвался нищий, натягивая кафтан. – Эгра в тот момент был в слободе каменщиков, помогал вырезать наличники для нового дома. Но рыбаки сказали: к вечеру он с детьми пойдет на море, купаться. Есть такая круглая мелкая заводь, её прозвали Счастливой Монетой.
– Знаю, спасибо, – отозвался Михр.
Юта порылся в кошеле при нижней паре рук. Добыл два золотых кархона. Протянул нищему, опасливо приопустил стебли глаз в глазницы. Вдруг он чинит обиду?