Восток плыл вдоль горизонта, это было невозможно и очень красиво. Словно наша гора – корабль, меняющий курс. Скрученная, извёрнутая канва расправлялась осторожно, без рывков. Небо успокоилось, перестало качаться и смещаться – значит, мы заняли своё подлинное место в большом мире. Мы – у озера, на горе, и здесь теперь – начало перемен. Сейчас они круговой волной катятся во все стороны. Снег розовеет, край неба плавится, словно лёд. У самого горизонта намечается полоска чистой воды рассвета. Теперь видно: горы танцуют, тени по ним скользят, не замирая ни на миг.
Вот дрогнул камень под ногами. Мы поплыли опять: место прежнее, но высота иная. Нам – вниз. К теплу. Там завтра травень расцветёт, самый славный месяц года, время многоцветной зелени. Все мои вышивки лета делаю, припоминая травень. Лист уже полный, но пыль не села на него, нежный он, прозрачный, молодой…
– Юг! – обрадовался князь, я глянула в его глаза и удивилась. Как много можно добавить к их синеве одним взглядом на море.
Болота, через которые меня пронес ящер, как раз теперь уплывали туманным облаком на закат, смещались всё дальше, терялись в дымке. На юге, у самого горизонта, за скалами и частоколом леса, блестело зелёное море, его цвет не изменился. Такое же дивное, как сказал тогда, на галере Ларны, выр-страж – перламутровое…
– Город и замок ар-Карса, – поразилась я. – Рядом…
Указала на рисунок черепичных крыш у воды. Мелкие они, как чешуйки. Но ведь всё одно, рядом!
– Яки к закату достигнут скорым бегом, – подумал вслух князь.
– Какие яки? Чего достигнут? – насторожилась я.
– Ты молвила: гнилой вырий замок. Я думу думал и собрал подмогу, – хитро прищурился этот родич Ларны. Да так похоже, я поёжилась: лишь бы не начал про мой поджатый хвост! – Ар-Карса единый законный миру явлен, Оша имя ему. Покуда дрёмой он скован, надобно сберегать славу и мир дома его.
– Тьфу на вас, – возмутилась я. – Да что же это такое! Я выпарываю нити и чуду удивляюсь, охаю и не знаю, что у меня получится. А вы уже строите план захвата замка. Мужчины… Война вам дороже красоты. Яки у них резво бегают, тоже, выдумали…
– Не война, Инга. Мирный поход, как вдревле заведено Ошей, – улыбнулся князь. – Ты молвила: неправедный князь и великий грех на городе, беда неминучая людям его. Надобно избыть. Мир сберечь. Инга, думу прими. Не возмог бы человек властный принять тайну вырью и во вред оным не обернуть. Ларец же – тайна есмь. У нечистого помыслами изъят, сие знак нам. Поспешать надобно.
Я сердито тряхнула головой. Не просто план! Этот синеглазый старик уже присмотрел себе место князя в большом мире и, совсем как Ларна, вмиг уловил неправду дел шаара при замке ар-Карсы. Ну, ловок… Слов нет. Всё разобрал, что я сказала и о чем умолчала: и что нет более шаара в живых, а люди его хуже выродёров злыдни, и что сейчас они могут весь край подмять. А я-то, по совести, и не подумала о том… И ведь имя рода выров ар-Карса этот дед узнал, его ошибки разобрал.
Рассвет наполнил всё озеро небес, освободившееся от серого тумана. Солнце горело ярко, весело. Вокруг него венцом переливался перламутр. Красота…
Целиком светило выбралось из-за горы, лучи расправило, обнимая мир, ставший снова единым. И мне захотелось верить в хорошее. А это непросто.
Где-то там, в зелёных водах, плывёт галера Ларны. Надеюсь, все дорогие мне люди и выры целы. Хотя душа болит, опять мои сомнения со мной, явились, словно оттаяли и выросли свежей зеленью побегов…
– А мне туда, вместе с яками? – я указала на город вдали. – Можно?
– Олне я молвил слово. Заседланы яки. Белый княжий, рыжий наследника и пегий гостьи.
Я покосилась на раздувшегося, едва не лопающегося от гордости, Олну. Само собой, была бы умна на иной лад, сообразила бы давно. Он нашел «людя юга» и получил награду от деда. Наследник. Получается, я знакома уже с двумя князьями – Ютой и этим синеглазым дедом. Мой Кимочка, того и гляди, сам возьмется княжить. Наследник Олна мне почти приятель. Да я всех важных людей и выров скоро в лицо выучу и заполучу в друзья! Хорошо бы добавить в столь занятный список древнего Ошу ар-Карсу, спящего подо льдом. Я оглянулась на озеро. Чудеса на сегодня закончились… Лёд на прежнем месте. Он будет таять обычным способом, под солнечным светом и весенним теплом, медленно. Оша проснётся и начнет свистеть – на северяне-то уже в город ушли со своим мирным походом…
– Вузи, ну еще разок, ну пожалуйста, – попросила я. – Иначе не приеду в гости!
Он сам сказал: если ударить бронзовым шариком, явится ящер. Или еще что-нибудь случится. Мне бы как раз было кстати исполнить это второе многообещающее утверждение. Я сняла рукавицы и осторожно погладила палку. Коснулась бронзовым шариком льда.
Чудеса и сказки живут рядом с нами. Только обычно мы заняты делами, нам некогда. Мы не осмеливаемся даже мечтать в полную силу. Зачем? Вот он – горизонт, привычный и неизменный. Но сегодня особый день. Столько привычного уже изменилось…
Лед порозовел, затуманился и стал отползать от берега, совсем как недавно ушла на север, сгинула, извечная серая туча, застившая небо… Сперва выры не шевелились. Я едва могла их видеть в тёмной воде. Скорее угадывала, дорисовывала тела на привычный лад. По воде прошла первая волна, ветерок дунул с моря – южный. Теплый. То ли ус на дне шевельнулся, то ли я придумала? Все же шевельнулся!
Они всплыли, как два валуна. Замшелые, шершавые – все старые таковы. Их панцири выглядят иначе, чем у молодых выров. Отличия на сей раз не ограничились малым. У обоих лишь по две пары рук. Третья, верхняя, заменена на малые подобия вторых клешней. Эдакие складные клинки. Усы непомерно длинные: закинутые на спину, они достигают кончика хвоста и даже чуть свисают за него.
– Ох-хо, – невольно повторила я любимую присказку Шрона. – Доброго здравия, ары.
– Оша, – чуть не прослезился князь, не тратясь на всякие там «ар» и «мудрый». – Оша, сердечный друг…
– Свершилось, – прогудел выр приятным басом, несколько хриплым разве что. – Мирно ли?
– Мирно, – подтвердил князь. Указал на замок. – Сие владение рода ар-Карса. Увы нам, неладно в вырьей семье…
– Гнильцы завелись, – пояснила я. – Вырам лгут, людей сживают со свету.
– Яки засёдланы? – уточнил практичный старый выр.
Князь кивнул. Я окончательно убедилась: городу предстоит очень необычная ночь.
Ветер задувал с юга всё увереннее, уже стало жарко в шапке. Князь уверенно забрался на спину Оши. Второй выр без всяких разговоров о родстве и иных церемоний усадил нас с Олной себе на панцирь. Оба старых с достойной боевых выров прытью побежали вниз по каменистому склону. Мимо нашей временной стоянки – прямиком к дому князя.
Во дворе стояли отдельно, парадно, те самые обещанные яки – белый, рыжий и пегий. Мой оказался самым крупным, хотя я ожидала обратного. И седло отделано серебром, очень красиво.
Олна приятельски подмигнул, помог взобраться на пегую меховую гору, принял повод и сам стал править, пристроив своего яка рядом с моим. Мы поехали со двора вниз по склону, мимо княжеского войска, как я и подозревала, состоящего из эдаких бородатых Ларн. Они пристраивались за нашими яками по трое, и скоро склон стал заметно вздрагивать под поступью мирного северного похода…
Вечером они, то есть мы, вступили в город. Мрачен был тот город, на окраинах горели дома. Дымом тянуло отовсюду. Над бухтой висело целое облако сырой гари. Ни выров, ни даже охраны на улицах не наблюдалось. Зато ворьё и мародёры праздновали безвластие по полной… Пока не увидели нового князя северных земель.
Я еще по дороге уговорила старых выров помочь с поиском галеры Ларны. Назвалась полным именем – я ведь рэм-Бахта, тоже к славному роду принадлежу. Оша и его спутник, Тар, сами рвались к морю, не желая слушать о замке и гнилых родичах. Успеется, пока что важнее то, что рядом соленая вода. О беде с так называемой жёлтой смертью они знали, но я на всякий случай ещё раз предупредила.
Олна проводил нас до самого порта, и не один, с личным десятком воинов. Яки шли по мраморным плиткам главной улицы неторопливой побежью, с грохотом, будя самых глухих горожан и внушая одним своим видом уважение к новой власти.
Глянув на воды порта, на изменившуюся большую бухту с широким выходом в море, я горестно охнула. Галеры Ларны не было – это ожидаемо. Но ушли и все семь боевых кораблей ар-Карса… И нет поблизости ни одного выра-стража, ни одного лоцмана. Живы ли мои родные?
Глава тринадцатая.Ларна. Война и мир
Малёк провожал взглядом тонкую фигурку Тингали. Вышивальщица была очень похожа на мальчишку в кожаных штанах и толстой морской куртке. В шапке, прячущей косу. Малёк щурился и старался не потерять из виду эту хрупкую фигурку, пока мог… и едва не плакал.
Бывают, оказывается, совсем безнадежные обстоятельства! Он не может разорваться надвое. Надо проводить Тинку и защитить её. Но ведь и Ларну необходимо спасти, и галеру сохранить… Он отвечает за людей! В эту ночь он сполна осознал, каково бремя капитана. Прежде находил в звании помощника Ларны одну только радость, нос задирал и гордился собой. Он – рэм-Бахта, его гребцы иногда в шутку называют левым усом Ларны, на левом как раз укреплена подвеска со знаком выров. Пришло время доказать, что это место ему впору, что он способен отвечать за людей и корабль.
Туман наползал медленно, зато был густым, как козье молоко. Холодный, он сразу выстуживал дыхание и делал одежду сырой, тяжёлой, не способной согреть. Малёк глядел на туман и ждал, вцепившись пальцами в толстую бухту каната. Ещё нельзя отчаливать. Их видно. Их сразу станут преследовать и тогда – всё пропало. Южная кровь кипела и требовала боя, шума, хоть какой-то работы. Ларна высмеял бы помощника и назвал, как прошлый раз – личинкой.
Взрослые умеют ждать и думают прежде, чем начать действовать. Капитаны знают весь план похода до того, как вёсла лягут на воду… Его план прост. Выйти из бухты под прикрытием тумана и двигаться на запад, как можно быстрее. Иного не дано. Догонят – будет бой. Всё лучше, чем бессмысленная и неизбежная гибель в порту, где и теперь, без всякого переполоха, верных ар-Карса выров-стражей более десятка.