«Чего она добивается? – гадал он. – Неужели весь сыр-бор из-за наследства?» Однако Глория при всей ее изнеженности и лени не походила на меркантильную стерву, готовую ради собственной выгоды шагать по трупам. Гибель мужа повергла ее в апатию. Пожалуй, только на кладбище до нее дошло, что она овдовела. До сих пор ей удавалось балансировать на грани убеждения: «Это случилось не со мной». Теперь же она перестала выходить из дому, отказывалась общаться даже с родителями. Возможно, у этой апатии были иные, более глубокие корни. Лавров не исключал, что он ошибается в отношении женщин вообще и в отношении Глории в частности.
«Нет... она не такая», – твердил он, глядя в ее потухшие глаза.
«А какая? – чертиком выскакивал его внутренний критик. – Что ты имеешь в виду, парень? Вспомни печальные примеры мужчин, которых погубило женское коварство! Ты можешь занять место в их длинном ряду...»
На восьмой день Лавров принес ей букетик фиалок.
– Не хотите прогуляться? – предложил он. – Съездить за город?
Она, сжав губы, покачала головой.
– Тебе надо встряхнуться! – не выдержал он. – Нельзя сидеть вот так и смотреть в никуда!
Глория не обратила внимания на его фамильярность. Разве они перешли на «ты»?
– Только не за город...
– Я буду рядом. Поехали!
Он чуть ли не силой заставил ее собраться. Такая разборчивая и привередливая, она надела то, что он нашел в шкафу, и покорно вышла из квартиры, дала усадить себя в машину. Постепенно, по мере того, как они удалялись от Москвы, ее сознание просыпалось.
– Куда вы меня везете? – встрепенулась Глория. – Я не хочу! Остановите машину! Выпустите меня...
– Хочу показать тебе кое-что!
Он решил проверить правило «клин клином вышибают» и не обращал внимания на ее протест.
– Ты... негодяй! Немедленно выпусти меня! – требовала она. – Что ты себе позволяешь?
– Так-то лучше... Давай кричи, возмущайся!
Лавров, усмехаясь, свернул на грунтовку. Пассажирка, судорожно сцепив руки, замерла. Ее охватила дрожь, по телу побежали мурашки...
– Ты бандит! – в отчаянии бросила она водителю. – Ты с ними заодно? Да? Скотина... а я тебе почти поверила...
По бокам проселка были редко разбросаны недостроенные коттеджи. Улица спускалась к заболоченной низине. Лавров ехал осторожно. Благодаря теплой солнечной погоде грязь подсохла и его «Опель» не увяз.
«Надо было взять служебный внедорожник, – запоздало подумал он. – Но тогда бы Колбин начал допытываться зачем. Пронырливый, черт!»
Они приблизились к забору из красного кирпича, и Глория вскрикнула. Она не могла помнить ни этого забора, ни дома с коричневой крышей – ведь ее привезли сюда в бессознательном состоянии и в том же состоянии увезли. Но она помнила...
Ее охватила паника. Она не понимала природы своего страха. Ее все пугало – и то, что Лавров зачем-то притащил ее сюда, и то, что забор и внешний вид дома, которых она не могла видеть, тем не менее, были ей знакомы.
Лавров слышал, как стучат у нее зубы. Он притормозил и повернулся. На Глории лица не было.
– Приходилось бывать здесь? – спросил он, подавляя приступ жалости.
Она в замешательстве кивнула.
– Не желаешь взглянуть на место своего заключения?По крайней мере, он вывел ее из апатии – это уже хорошо. Дом она тоже узнала, значит, не врала про похищение.
По улице шел здоровенный детина с собакой. Он был в камуфляжной куртке и солдатских сапогах. Пес рычал, натягивая поводок.
– Вы кто будете? – крикнул он.
– Служба банка, – высунулся из машины Лавров. – Собираемся выставить дом на торги за неуплату кредита. Вот, приехали взглянуть, в каком состоянии собственность господина Фролова.
Услышав фамилию хозяина коттеджа, мужик в камуфляже неохотно ответил на вопросы. Оказалось, он работает по соседству охранником. Фролов давно в дом не наведывался, говорят, в бегах. О нем ни слуху ни духу.
– Дом кто-нибудь охраняет?
– Был сторож... Игорехой звали... только погиб он. Убили! Я по телику видал, – объяснил мужчина, с трудом удерживая добермана, который рвался к автомобилю Лаврова. – Вот, собаку его взял. Он мне давно приглянулся, Кокс этот.
– Кокс?
– Так кличут добермана. Отличный пес! Я его просил у Игорехи, но он не давал. А потом гляжу – Кокс по пустым участкам бегает. Я и пригрел животное. Оказывается, Игореху того... застрелили, в общем. По телику фотки показывали, просили сообщить, кто опознает. Я и позвонил в ментовку. От греха подальше! Мало ли за что его прикончили? Вы что-нибудь знаете?
Лавров отрицательно мотнул головой.
– У кого ключи от дома? – спросил он.
– Были у Игорехи...
Лавров достал из кармана пятьдесят долларов и показал сторожу.
– Если надо, я запасные дам, – осклабился тот. – Менты приезжали, шастали по фроловскому двору, что-то вынюхивали... Выходит, теперь я оба дома охраняю.
– Кто же вам платит?
Мужик прищурился и сплюнул сквозь зубы в заросли молодой крапивы.
– Авось Фролов вернется, отблагодарит.
Лавров подумал, что после того, как в новостях показали убитого Игореху, этот сторож наверняка украдкой наведался в соседний коттедж – из любопытства или в надежде поживиться. И прихватил с собой комплект ключей. Так, на всякий случай. Россияне – народ запасливый.
Пока что слова сторожа подтверждали рассказ вдовы. Выходит, похитители и вправду решили поспешно скрыться.
Глория прислушивалась к разговору, затаив дыхание. Внутри всколыхнулся страх.
– Не бойся, – улыбнулся ей Лавров. – Я же с тобой. Мы только посмотрим, не осталось ли каких-нибудь следов...
– Чьих следов?
Он не ожидал найти в доме ничего существенного. Ему хотелось понаблюдать за поведением женщины. Не выдаст ли она себя?
В неприбранном дворе росли березы и чахлые елочки. Сквозь мусор и прошлогодние листья пробивалась зеленая травка. Глория с опаской оглядывалась. Неплотно прикрытые гаражные ворота поскрипывали. Справа от гаража в пустом вольере стояла будка, где, по-видимому, обитал Кокс, и собачья миска с подсохшими остатками еды...
В доме было сумрачно. Глория бесцельно кружила по комнатам. Под ногами хрустело битое стекло и строительная крошка. В гостиной с начерно сложенным камином Лавров подобрал замусоленные игральные карты и несколько бутылок из-под водки... покрутил в руках и выбросил. Хлеб на столе покрылся плесенью... две вспоротые консервные банки с испорченным содержимым издавали дурной запах.
Лавров нашел вход в подвал и позвал Глорию. Они спустились вниз. Начальник охраны шел первым, ощущая спиной ее панику.
– Я не могу! – простонала она и остановилась.
– Здесь никого нет, кроме тебя и меня...
Он продолжал обращаться к ней нарочито жестко, надеясь, что это не даст ей раскиснуть.
В подвале действительно не было окон. Белые стены, железная кровать с полосатым матрасом, пластмассовое ведро в углу... Что-то яркое бросилось в глаза Лаврову. Он подошел и вытащил из-под матраца шелковую женскую косынку.
– Твоя?
Глория кивнула со слезами на глазах. Ее подбородок дрожал, пальцы судорожно сжимали сумочку.
Для инсценировки все выглядело слишком правдоподобно. Даже ее неподдельный ужас.
– Ладно, пойдем...
Он взял ее за руку, как ребенка, и повел за собой. У двери он сказал ей:
– Покажи, как ты ее открыла!
Дверь поддалась легко. «Очко в мою пользу, – отметил Лавров. – Первая нестыковочка!»
– Ты мне солгала. Зачем?
Она, хлопая ресницами, уставилась на него. Почему она терпит этого невоспитанного мужлана? О, черт... дверь!.. У Глории совершенно вылетело из головы, что она наболтала. Кажется, он загнал ее в угол.
– Я сказала правду... подвал был не заперт.
– Эта дверь открывается без малейшего усилия.
– Я могла напутать, – выпалила она. – У меня был шок!
– Ну да... – Он саркастически хмыкнул, беря ее под руку. – Идем наверх. Покажешь, где ты нашла женскую одежду.
– Оставь меня!
Глория со злостью вырвалась и почти бегом пустилась по ступенькам. Она допустила оплошность. Нельзя расслабляться ни на секунду, иначе... этот проныра подловит ее на чем-нибудь.
– Я хочу уйти отсюда, – взмолилась она. – Мне здесь страшно!
В холле обнаружился ворох рабочей одежды, в том числе и женской, – однако все вещи были мятыми и грязными.
– Те тряпки, в которых ты явилась, явно не из этой кучи!
Глория закусила губу и отвела взгляд. Пусть думает что ему угодно. А она будет стоять на своем.
– Я тебе не враг... – гораздо мягче произнес Лавров.
Глория продолжала молчать. Больше он не добьется от нее ни слова. Ишь что вздумал... решил уличить ее во лжи. Надо признаться, ему удалось перехитрить ее.
Она застыла на месте, наблюдая, как он с задумчивым видом прохаживается взад и вперед.
– Долго нам еще торчать в этой вонючей берлоге? Что ты ищешь? Следы мертвецов?
– Нет... отпечатки маленьких ножек...
Ее лицо дрогнуло. Что он несет? Маленьких ножек...
– Если Гном существует на самом деле, он тоже оставляет следы.
– А ты считаешь, я его придумала?
– Я предпочитаю факты пустым умозаключениям.
Она возмущенно дернула плечами и прислонилась к стене.
– Ну, где твои факты?
Ей все сильнее хотелось поскорее выйти из этого затхлого дома на воздух, на солнце...
– Мы ехали сюда не по Дмитровскому шоссе, – сказал Лавров. – Как твоя машина оказалась там?
– Элементарно. Они отогнали ее туда, чтобы запутать следы.
– Их мотив хотя бы понятен. А почему ты меня путаешь?
– Я все рассказала...
Он вздохнул и опустился на пыльную лавку, положил руки на колени. Что-то мешало ему уйти отсюда. Его взгляд скользил с предмета на предмет... он пытался представить, как Глории удалось спастись. Даже если похитителей спугнули, они бы вряд ли оставили жертву в живых...
– Гном – это карлик, который живет под землей и знает, где хранятся сокровища!