По окончании торжеств мы остались наедине с Игнози в его хижине, и я напомнил королю, что мы по-прежнему стремимся узнать тайну древних копей, к которым ведет Великая Дорога.
– Друзья мои, – ответил он, – вот что мне стало известно. Там, где заканчивается Великая Дорога, высятся горы под названием «Три Колдуна». В тех горах находятся три гигантских изваяния, которые у нас именуют Молчаливыми. Это им намеревались принести в жертву юную дочь кукуанов Фулату. Молчаливые охраняют просторную пещеру в горах – Чертог Смерти, в которой хоронят наших королей. Там же будет погребено и тело Твалы – даже я не могу нарушить эту традицию. В глубине пещеры расположен глубочайший колодец – его вырыли давно умершие люди, чтобы добыть те самые камни, которые вас интересуют. В Чертоге Смерти также находится тайник, который был известен только Твале и Гагуле. Узурпатор мертв, а я не знаю ни местоположения тайника, ни того, что в нем хранится. У моего народа есть предание о том, что много поколений назад один белый человек перешел наши горы. Какая-то женщина указала ему этот тайник и спрятанные в нем сокровища. Но прежде чем он сумел ими завладеть, женщина предала его, и правивший в те времена король немедленно изгнал пришельца из страны. С той поры ни один белый человек в пещеру не входил.
– Скорее всего, именно этого белого человека видели мы в той ледяной горной пещере, где ныне покоится и бедняга Вентфогель! – воскликнул я и воодушевленно добавил: – А значит, и все остальное – правда!
– Да, это так. И если вы найдете тот тайник и там действительно окажутся камни…
– Алмаз на твоем челе доказывает, что сокровища никуда не делись, – снова прервал я Игнози.
– Если камни там, то возьмите их столько, сколько сможете унести с собой, когда пожелаете покинуть мою страну, братья. Таково мое королевское слово.
– Для начала не мешало бы отыскать тайник.
– Путь к нему знает только Гагула, – повторил Игнози.
– А если упрямая старая обезьяна откажется указать нам дорогу?
– Тогда она умрет, – сурово обронил Игнози. – Лишь ради этого я сохранил ей жизнь. Пусть сама сделает выбор: жить ей или умереть.
Кликнув слугу, король велел ему привести колдунью. Через несколько минут старая карга появилась, подгоняемая двумя стражниками, которых она осыпала на ходу проклятиями.
Игнози жестом отправил стражу, и, едва воины вышли, оставив старуху, мерзкая бесформенная груда старого тряпья, в которой пылали два ярких, как у змеи, глаза, рухнула на пол.
– Игнози, что ты собрался со мной сделать? – заверещала Гагула. – Ты не смеешь причинить мне зло. Только прикоснись ко мне, и я уничтожу тебя на месте. Берегись моих чар!
– Твое колдовство не смогло спасти Твалу, дряхлая волчица, не сможет причинить вреда и мне, – сурово вымолвил король. – А теперь слушай, что мне требуется от тебя: ты укажешь тайник, где лежат сверкающие камни!
Старуха расхохоталась.
– Никто этого не знает, а я тебе ничего не скажу! Белые дьяволы уберутся отсюда с пустыми руками.
– Я заставлю тебя говорить.
– И каким же это образом, король Игнози? Ты велик, но всего твоего могущества не хватит, чтобы вырвать правду из уст такой женщины, как я.
– Если ты откажешься, Гагула, то умрешь медленной и мучительной смертью, какой еще никто не умирал в Земле Кукуанов.
– Ты не посмеешь меня тронуть! – В визге старой ведьмы смешались ярость, страх и отчаяние. – Ничтожный червь, ты просто не представляешь, кто я такая. Я знала ваших отцов и пережила три поколения их отцов. Когда эта страна еще только родилась, я уже была здесь! Когда она состарится и исчезнет, я все еще буду жить! Сколько, по-твоему, мне лет? Я почти бессмертна, король, – меня можно лишь преднамеренно убить, но никто не осмелится этого сделать!
– Ну, мне-то смелости хватит. – Игнози поднялся и расправил плечи. – А теперь слушай меня, Гагула, мать зла. Ты такая дряхлая, что больше не в состоянии любить и чувствовать. Ну что может получить от жизни такая ведьма, как ты, потерявшая все – человеческий облик, волосы, зубы, даже способность передвигаться как следует? У тебя нет ничего, кроме души, полной ненависти и мерзости. Я окажу тебе величайшую милость, если убью тебя, Гагула.
– Ты слеп и глуп! – в ярости взвизгнула старуха. – Ты думаешь, что только молодым доступна сладость жизни? В таком случае ты ничего не знаешь о человеческом сердце. Молодые умеют чувствовать, это верно, – они любят и страдают, они горюют и радуются. Старики уже не знают этих чувств, но они умеют видеть зло и смеяться, когда другие раньше них уходят в холодный мрак. Им приятны лишь сладкий воздух и теплое солнце.
– Вот этого я тебя и лишу, проклятая волчица. – Игнози не на шутку рассердился и потянулся к копью. – Прекрати свое злобное шипение и отвечай своему королю! Ты готова указать место, где хранятся камни? Попробуй только сказать «нет» – и умрешь в то же мгновение!
– Нет! – дергаясь и брызжа слюной, словно в припадке, завопила Гагула. – Ты не осмелишься меня убить, у тебя отсохнет рука! Тот, кто меня убьет, будет навеки проклят!
Король легонько ткнул ее в бок острием копья.
С истошным воплем Гагула завертелась вокруг своей оси, затем рухнула и принялась кататься по полу.
– Самое время покончить с ней, – мрачно проговорил Игнози.
Старуха замерла; из вороха тряпья выглянуло ее сморщенное лицо.
– Я согласна! Хочу жить… Я готова указать это место! Позволь мне греться на солнце и иметь свой кусок лепешки, король, и я сделаю все, что ты хочешь!
– Образумилась, ведьма. – Игнози уселся на свой царский табурет. – Завтра же ты отправишься туда с Инфадусом и моими белыми братьями. Но берегись обмануть меня, потому что время шуток прошло. Ты умрешь очень медленной смертью. Я сказал.
– Знай, Игнози, я всегда держу свое слово. Но ты должен помнить вот о чем: однажды, очень-очень давно, какая-то женщина показала этот тайник белому человеку – и несчастье пало на его голову! – В глазах старухи снова вспыхнул адский огонь. – И ее тоже звали Гагулой. Может, это была я?
– Ты лжешь, Гагула! – преодолевая отвращение, сказал я ей в спину. – Это случилось десять поколений назад.
– Когда живешь так долго, многое забываешь. Как знать, может быть, мать моей матери рассказывала мне об этом, но ту женщину точно звали Гагулой, это я помню как сегодня. А вам, белые люди, – она обернулась к нам, – я скажу вот что. В том месте, где хранятся ваши блестящие игрушки, вы найдете мешок из козьей шкуры, полный камней. Его сшил и наполнил белый человек, но так и не смог унести оттуда: беда выгнала его прочь, в дикие горы! Наш путь будет веселым – по дороге мы увидим всех, чьи глаза уже выклевали вороны, а ребра обглодали гиены. А дальше будет еще веселее!
С этими словами кошмарное создание разразилось безумным хохотом.
Глава 19Чертог Смерти
Спустя несколько дней мы уже располагались на отдых в хижинах у подножия «Трех Колдунов». Эти горы образовывали треугольник, у вершины которого обрывалась Великая Дорога царя Соломона. Уже стемнело. Нас сопровождали Фулата, которая последовала за нами в первую очередь из-за капитана, Инфадус, Гагула и несколько десятков слуг-носильщиков и воинов-охранников. Старуху несли в закрытых носилках, из-за занавесок которых беспрестанно доносились злое бормотание и брань.
Основание этих трех горных вершин было обращено к нам. Одна располагалась справа от нас, другая – слева, а третья высилась вдали прямо перед нами. Утром следующего дня перед нашим взором открылось величественное зрелище: озаренные золотыми лучами низкого солнца, вершины возносили свои снеговые шапки высоко в густо-синее небо. Там, где кончался снеговой покров, склоны казались пурпурными от сплошь покрывавшего их вереска. Так же выглядели и поросшие вереском болота, лежавшие в долине между горами. Великая Дорога царя Соломона серой лентой устремлялась к подножию средней вершины, находившейся примерно в пяти милях от нас. Там она и обрывалась.
В то утро мы с огромным волнением выступили в путь: ведь так близко от нас находились копи, которые три столетия назад стали причиной трагической гибели старого португальца, позднее – его злополучного потомка, а также, как мы предполагали, Джорджа Куртиса, брата сэра Генри.
Что ожидало нас впереди? Неужели все те несчастья, которые накликала эта старая ведьма Гагула? Так или иначе, когда мы ступили на дорогу, я не мог отделаться от гнетущего чувства и был уверен, что то же самое испытывали Джон Гуд и сэр Генри.
Не меньше полутора часов мы шагали по склону среди вереска. От волнения мы двигались настолько быстро, что люди, которые несли Гагулу, едва поспевали за нами, а из носилок то и дело доносился ее противный хриплый голос, требовавший, чтобы мы замедлили шаг.
– Белые люди! – то и дело принималась вопить старуха, выглядывая из-за занавесок и сверля нас пристальным горящим взглядом. – Куда вы спешите, искатели не принадлежащих вам сокровищ? Неужели навстречу неизбежной гибели, которая вас ожидает?
Однако мы упорно продолжали продвигаться вперед, пока наконец не добрались до обширной круглой впадины с пологими склонами, достигавшей трехсот футов в глубину и около полумили в окружности. Здесь мы остановились.
– Вы знаете, что это такое? – спросил я сэра Генри и капитана, которые разглядывали дно воронкообразного углубления.
Оба ответили отрицательно.
– В таком случае, друзья, мне совершенно ясно: вам никогда не приходилось видеть алмазные разработки в Кимберли. Уверяю вас, то, что вы видите, – это и есть копи царя Соломона. Смотрите, – я указал на твердую голубоватую глину, которая кое-где виднелась среди травы и кустарника на склонах воронки. – Это сланцы, сопутствующие алмазам. Если бы мы спустились в эту копь, то обнаружили бы на дне жерло древнего вулкана, заполненное доверху алмазоносной породой – кимберлитом… А теперь взгляните сюда, – я кивнул в сторону плоских плит, образованных из выветрившейся скальной породы на пологом склоне копи. Они были расположены ниже уровня водостока, прорытого в глубокой древности. – Бьюсь об заклад, что в прошлом эти плиты служили дл