— У нас есть молоко? — спрашиваю, приоткрывая дверцу холодильника.
— Есть. А тебе зачем? — помощница по дому странно поглядывает на меня.
— У меня в комнате крошечный котёнок, — наконец нахожу бутыль с молоком и достаю его наружу.
— Ты как хочешь, но я в этом не участвую! — вспыхивает Ирина. — Мне и одного раза хватило.
Помощница показательно поворачивается ко мне спиной и больше не заговаривает. Ну и ладно, сама справлюсь. Я грею молоко на плите, пока оно не закипает. Остужаю, переливая из посудины в посудину, долгих пятнадцать минут ищу пипетку, потому что Ирина не отвечает на мои вопросы и наконец поднимаюсь к себе в комнату.
Котёнок мирно спит укутанный моим одеялом. Согрелся, бедняга. Я вновь беру его на руки, набираю пипеткой теплое молоко и подношу к его рту. Котёнок ворочает головкой и всё содержимое пипетки выливается куда-то мимо. Я негромко ругаюсь на свою нерасторопность, но не сдаюсь. Делаю ещё одну попытку — набираю молоко, подношу к раскрытому ротику, но котёнок даже не думает глотать.
— Как же мне тебя накормить? — громко вздыхаю от собственного бессилия.
Я знаю о том, что таких малышей нужно кормить каждые три часа, иначе он просто не выживет. Но как это сделать, если у меня не получается? Мне становится неожиданно страшно, что и с собственным ребёнком я однажды не справлюсь.
— Давай я попробую, — слышу за своей спиной знакомый баритон и тут же вздрагиваю.
Повернув голову назад замечаю в дверном проёме Рустама. Он стоит, опираясь о косяк в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках. Загорелые руки с крупными видными венами находятся в карманах. Становится интересно, где Тахиров провёл последние полгода и зачем вообще куда-то улетал? Я понимаю, что совершенно ничего о нём не знаю — о человеке, с которым живу над одной крышей.
— Попробуй, пожалуйста… — произношу несмело и протягиваю Рустаму котёнка.
Мы впервые соприкасаемся. Я вкладываю шерстяной комок в его большие теплые ладони. Задеваю грубую кожу, ощущая при этом легкий электрический разряд по телу. Опускаю глаза в пол, чувствуя, как щёки становятся пунцовыми от стыда, хотя ничего постыдного я не делаю.
Рустам находится рядом со мной, буквально в нескольких сантиметрах. От его пахнет тем же парфюмом с нотками табака — таким запоминающимся и выразительным, что мой мозг сигнализирует об опасности. Умом я понимаю, что от него надо бы держаться поближе, но котёнок… В руках Тахирова животное кажется совсем крошечным. Рустам уверенно фиксирует пальцами шею котёнка и тот неожиданно начинает сам втягивать в рот молоко.
— Нужно направлять его, — произносит Тахиров, набирая очередную порцию молока. — Видишь?
Я вижу, да. Вижу уверенные движения мужчины, который сейчас до боли напоминает мне покойного мужа. Потому что Тим тоже никогда не бросил бы в беде несчастное животное. Потому что он точно так же знал бы как действовать даже в самой безвыходной ситуации.
Следующее наше касание даётся мне проще. По телу разливается странное тепло, которое проникает мне прямо в сердце. Я неотрывно смотрю на лицо Рустама, на его нос, брови, губы. Разум становится мутным, кажется, что я совсем сбредила и передо мной стоит человек, которого я, кажется, по-настоящему любила. Его близость сейчас меня не пугает — напротив, мне почему-то хочется, чтобы он побыл со мной подольше. Рустам не уходит — возвышается надо мной и неотрывно смотрит, как у меня получается дать котёнку молоко.
— Спасибо за помощь, — произношу и встречаюсь с ним взглядами.
Я радуюсь, словно маленький ребёнок — котёнок будет накормлен, и он не умрёт.
— Заканчивай и спускайся на ужин, — произносит Тахиров строгим голосом, вновь превращаясь в чужака.
— Сейчас, я только уложу его спать, — глажу котёнка по пушистой шёрстке и умиляюсь. — Я же могу оставить его у себя?
Тахиров несколько секунд молчит, смотрит прямо на меня своими чёрными глазищами, остановившись в дверном проёме.
— Можешь, — кивает он после недолгих раздумий и выходит из моей комнаты.
Глава 12
Я успокаиваюсь лишь после того, как убеждаюсь — малыш-котёнок накормлен и согрет. Тщательно мою руки после прогулки, переодеваюсь в свободные джинсы и толстовку, завязываю непослушные волосы в высокий хвост и спускаюсь на первый этаж.
Мысленно надеюсь, что Виктория уже ушла, но не доходя до гостиной слышу её томный вкрадчивый голос, обращенный к Рустаму. Если Тахиров не трахает тех, с кем работает, я не удивлюсь, если Виктория уволиться по такому поводу.
Едва я переступаю порог прихожей как её голос умолкает. Она бросает на меня злобный взгляд, будто я виновата в том, что здесь нахожусь и им мешаю. Я бы с радостью свалила отсюда, посылаю ей ответный, да только идти мне некуда. И всё по воле Рустама.
Я занимаю свободное место напротив Виктории. Беру в руки столовые приборы и начинаю с аппетитом поглощать утку по-пекински. Помощница Тахирова так сильно умотала меня сегодня, что я готова сейчас слона съесть.
— Виктория Леонидовна сказала мне, что вы неплохо поладили? — Рустам берёт в руку бокал с виски и всматривается в янтарную жидкость, которая плещется на дне. О толстое стекло звучно бьются кубики льда.
Перевожу свой взгляд на невозмутимое лицо Вики и решаю не портить и без того напряженную обстановку за ужином. Раз она решила поиграть в хорошего полицейского, то я точно не хочу быть плохим.
— Да, мы поладили, — протягиваю руку к стакану с яблочным соком и делаю несколько мелких глотков.
— Отлично, — Рустам бросает на меня беглый взгляд и приступает к ужину. — Потому что Виктории я доверяю.
На этих словах лицо помощницы Тахирова расплывается в довольной улыбке. Такое ощущение, что ей вручили как минимум Нобелевскую премию, либо она выиграла миллион долларов в лотерее. Но нет, всего лишь любимый босс похвалил за преданность и старания. Я недовольно хмыкаю и буквально вытравливаю из себя внезапно появившуюся злость. Откуда она взялась и почему я так по-собственнически реагирую на Рустама? Словно мне есть дело до того, кому он доверяет и с кем проводит рабочее время.
— Мне безумно лестно, Рустам Ильдарович, — Вика тянет к нему свою тонкую руку через стол и слегка сжимает за локоть. — Я правда выкладываюсь как могу, на полную катушку.
С этими словами она переводит свой взгляд на меня. Взгляд победительницы в негласном бою за внимание Рустама, который она сама себе же и придумала. Уж я-то бороться за него не собираюсь. Чтобы добить меня окончательно Виктория начинает разговор о неведомых для меня поставках и презентациях. Называет фамилии незнакомых людей, которые имеют значение только для них двоих. Я не ощущаю себя тупой рядом с ними, просто явно лишней.
— Спасибо, было вкусно, — расправившись с ужином поднимаюсь с места. — Я, пожалуй, пойду к себе.
Рустам смотрит на меня чуть прищурившись, а затем слабо кивает и вновь включается в разговор с помощницей. Я быстрым шагом направляюсь в сторону лестницы, мечтая поскорее заткнуть уши, чтобы не слышать отвратительный голос Виктории.
В комнате первым делом проверяю как себя чувствует котёнок. Не замерз? Не голоден? Крошка вновь начинает жалобно пищать, и я несколько минут подряд массирую ему животик, а затем повторно кормлю. Читала, что таким малышам нужно питаться минимум каждые три часа и я намерена не нарушать этот график. Глядя на умиротворенное личико котёнка думаю над тем, что завтра обязательно поеду в ветлечебницу, чтобы его как следует осмотрели и возможно дали мне дельные советы по уходу за ним.
Забраться в кровать мне удается только к полуночи. Почему-то болезненно тянет поясницу, а живот схватывает чаще обычного. Что же, по крайней мере на котёнке я потренировалась быть мамой — ответственной и заботливой, поэтому рожать собственного ребёнка не так-то страшно.
Я завожу будильник, чтобы через три часа опять покормить малыша и едва опускаю голову на подушку, как слышу отчётливые шаги, приближающиеся к моей комнате. Испуганно сажусь на кровати и тяжело дышу, судорожно вспоминая закрыла ли я дверь на замок. Шаги стихают прямо у комнаты. Мне кажется, что я даже слышу тяжелое дыхание Тахирова за дверью, но пошевелиться и убедиться в его присутствии лично не могу. Он стоит у комнаты ещё несколько секунд, а затем шаги возобновляются и слышится звук захлопываемой двери по соседству.
Возможно он хотел что-то сказать мне или поговорить один на один? Что если это последний мой шанс что-то от него узнать? Я приобретаю возможность двигаться и поднимаюсь с постели, бросившись к двери. Затем вспоминаю, что на мне только шёлковый пеньюар с тонкими бретелями. Неодобрительно смотрю в зеркало, нахожу накидку, висящую на стуле и сделав глубокий вдох выхожу из комнаты.
В коридоре темно и я почти наощупь подхожу к двери Рустама из-за которой виднеется тонкая полоска света. Тихо стучу и слышу его негромкое: «Войдите».
Приоткрыв незапертую дверь, захожу в обитель Тахирова. Вокруг царит полумрак, темные шторы приоткрыты и прямо в его комнату заглядывает полная луна. Я нервно сглатываю, когда замечаю Рустама у шкафа с обнаженным торсом. Он раздевается, чтобы лечь отдохнуть, а я помешала его планам и застала в самый неподходящий момент для себя.
— Что-то хотела? — спрашивает он и направляется в мою сторону.
Отвести взгляд от его рельефного тела кажется просто невозможным. Я, словно заколдованная, смотрю на чёткие кубики пресса, на сильные мышцы рук, на темную дорожку волос, которая ускользает за черный кожаный ремень.
— Рустам, я хотела спросить тебя, — в горле образовывается тугой ком, которые не дает возможности нормально говорить.
— Спрашивай, — он слегка склоняет голову набок и всматривается в моё лицо.
— Какие проблемы возникли у меня и Тимура? Мне хочется знать, что, чёрт возьми, сейчас происходит и почему я обо всём узнаю последней?
Тахиров, словно хищник, направляется ко мне уверенной твёрдой походкой. Смотрит прямо в глаза, подходит ближе и ближе, пока между нами не остается и капли свободного пространства. Он упирает руку в стену и смотрит на меня сверху вниз. В ноздри ударяет запах его парфюма с примесью дорогого алкоголя.