Коплан без особого аппетита пообедал в одном из столичных ресторанов. За едой он задал себе вопрос: знал ли Альфонс Пуарье, когда Франсис пришел к нему, что Ларше плавает в одной из бочек? Возможно, причиной его агрессивности и стала сводящая с ума близость трупа…
Сосюр — слишком глупый, по мнению Трейси, — возможно, рассказал своему другу о том, что произошло на заводе в тот вечер, когда он заменял его.
Двое других действующих лиц, спутники Трейси, должно быть, поставили Сосюра перед свершившимся фактом, когда, заставив Ларше пересесть в их машину на перекрестке 4-й национальной дороги и дороги, ведущей в Буа-дю-Парк, привезли его в ближайшее здание, где был единственный сторож — их сообщник.
Завершив обед двумя чашками крепкого кофе и сигаретой, Коплан отправился на Центральный почтамт. Он послал Старику телеграмму открытым текстом, где были лишь слова:
«Мы не потеряем лицо».
Детали его шеф узнает от Лакруа и из газет. Неясность, висевшая над политическим процессом в Париже, была снята к посрамлению лиц, затеявших эту гнусную махинацию: общественность узнает об их двурушничестве.
Но на Франсисе лежала тягостная обязанность: сообщить мадам Ларше, что она вдова и что ее муж стал жертвой в невидимой войне, ведущейся иностранными спецслужбами.
Вернувшись с этой грустной встречи в доме Ларше, Коплан зашел в кафе на площади Саван.
Он запасся бумагой, конвертом авиапочты и на краю стола написал письмо Джонсу.
Основываясь на сведениях, полученных накануне от Лефора и Виньо, он советовал руководителю советской разведсети вести расследование в следующих направлениях: имя джорджтаунского отправителя ящиков с голландской маркой, прибывших на борту американского судна «Флорида»; стоял ли этот корабль у частного причала горной компании «Алуко»; если да, находились ли ящики на борту, прибыли транзитом или были взяты со склада «Алуко»?
Коплан отправил письмо, затем вернулся в отель «Беркли». И тут судьба опередила его намерения.
Он вышел в холл отеля, и его взгляд привлекла пара необыкновенно красивых ног. Лицо их владелицы было закрыто журналом, но тот опустился, едва перед ней прошел Франсис.
— Хелло! — произнесла миссис Филдз с обольстительной улыбкой.
Коплан остановился.
— Хелло, — вежливо ответил он.
— Вы не зашли к нам, — упрекнула американка, выпячивая грудь, — но счастливое совпадение…
— Верно, — согласился Франсис, смущенный плотским магнетизмом, исходившим от этого странного создания с ацтекскими глазами. — Вы переехали в этот отель?
— Два дня назад, — подтвердила его собеседница. — В «Лидо» мы были почти одни. Вы спешите?
— Нет, что вы.
— Я не мешаю вам арестовывать преступника?
— Конечно, нет.
— В таком случае сядьте на пару минут.
Он сел в кресло напротив. Миссис Филдз сняла одну ногу с другой, затем вновь скрестила их. При том положении, которое она занимала, это движение приоткрывало ослепительные интимные детали ее туалета.
— Мой муж в отъезде, — сказала она между прочим. — Дела часто требуют его пребывания в Штатах. Так что я одна…
Гримаса Франсиса показала, что он ей сочувствует.
— У вас здесь нет знакомых?
— Ни одного человека, который был бы интересным, — ответила она, поморщившись. — Был Ларше… Кстати, ваше расследование продвигается?
— Оно успешно завершено, — заявил Коплан.
Американка подняла длинные ресницы, демонстрируя удивление и недоверчивость.
— Вы его нашли? — спросила она. — Но… почему же об этом не говорят?
— Еще слишком рано. Это случилось только сегодня утром. Завтра эта история наделает шуму, будьте уверены.
Долли Филдз засыпала его вопросами. Он частично удовлетворил ее любопытство, рассказав о событиях так, как их скоро осветят в прессе.
Молодая женщина была сражена.
— Какой ужас, — сказала она с отвращением. — А виновные установлены?
— Установлены, — уверил Франсис. — Их скоро арестуют.
Прекрасная техаска вновь почувствовала необходимость передвинуть ноги и сделала это без всякого смущения. Вид этой здоровой и прекрасно сложенной женщины заставил Коплана забыть об отпечатавшемся в его памяти жутком спектакле. Но присутствие очаровательной миссис Филдз, каким бы приятным оно ни было, вызывало у него различные чувства.
Американка сменила тему разговора и совершенно естественно спросила его:
— Где вы живете?
— Здесь. Останусь еще на несколько дней…
Веки ее дрогнули.
— Вместе с вашей женой?
— Я холост.
— О… Значит, мы соседи? Да это чудесно! Какой номер?
— Восемнадцатый. Вы не согласитесь выпить у меня стаканчик?
— Почему бы нет? Вы джентльмен, не так ли? — Джерри не стал бы возражать.
— Тем лучше, — отозвался Франсис, серьезный, как папа римский, вставая с кресла. — Пойдемте, я вас провожу…
Он обезоруживающе улыбнулся и добавил:
— Это говорит не инспектор полиции, а друг. — Долли Филдз окинула его загадочным взглядом.
— Я надеюсь, — весело ответила она, вставая. Они вошли в один из лифтов.
Несколько мгновений спустя они вошли в номер Коплана. Он широким жестом обвел свое владение и восславил его на испанский лад:
— Мой дом — ваш дом… Пользуйтесь им, как вам заблагорассудится. Ваши желания будут для меня приказами.
Она поблагодарила его легким поклоном и, пройдя по комнате, бросила взгляд в окно на сине-сиреневый океан.
Затем Долли повернулась к своему спутнику и взмахнула ресницами.
— Зачем вы привели меня к себе? — прошептала она влажными губами.
— Утолить вашу жажду, — невозмутимо ответил Франсис. — Разве вы не хотели пить?
Американка сделала раздраженное движение.
— Прекратите играть в кошки-мышки. Что конкретно вам нужно?
Коплан вытащил из пачки сигарету, закурил.
— Я хочу знать, не уехал ли Джерри в Пуэрто-Рико, — флегматично произнес он.
Молодая женщина прикусила губу.
— Туда, — согласилась она.
— Чтобы встретиться с Дэвисом?
Она отошла от окна и встала посреди комнаты. Коплан щелчком отправил сигарету за окно, подошел к Долли Филдз и взял ее за локти, чтобы привлечь к себе.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Я ненавижу Джерри, — сказала она, почти касаясь губами его рта.
— Браво, — прокомментировал Коплан. — Вы знаете Дэвиса?
Она ответила ему долгим поцелуем, обвив его шею руками и прижавшись к нему. По жилам Франсиса прошел огонь, потом его мускулы напряглись. Он освободился, задыхаясь.
— Джерри очень ревнив, — не отступала Долли. — Он взбесился бы, если бы увидел, как я вас целую…
Она повторила поцелуй, приоткрыв губы. Ни один мужчина в мире не мог бы ускользнуть от этого колдовства. Коплан справился с головокружением, смешавшим его мысли в лихорадочном вихре. Женщина немного отодвинулась и прошептала:
— И если бы он увидел, что ты со мной проделаешь… и как я это приму… будь грубым, я это обожаю.
Коплан сопротивлялся, продолжая прижимать ее к себе, тогда как она подталкивала его к постели движением бедер.
— Какая цена? — немного насмешливо спросил он. — Подразумевается, что после я тебе что-то дам. Что?
Огорчившись в первую минуту ясностью ума этого неуязвимого человека, которого, как она считала, ей удалось погрузить в чувственное безумие, Долли Филдз проявила свойственный американцам реализм.
— Не будь злым, — взмолилась она. — Вычеркни меня из твоего списка. Не моя вина, что я участвовала в этой махинации. Теперь я чувствую, что она трещит по всем швам. Я не играла никакой роли… или совсем маленькую…
Она усилила давление на его тело, попыталась вновь завладеть губами Коплана, но тот уклонился.
— Дэвис прислал Джерри телеграмму? — мягко спросил он.
— Да…
— Кто из них главнее: Дэвис или Филдз?
— Скорее Джерри. Но он не босс… Он подчиняется кому-то, кого я не знаю.
— Он работает на ЦРУ? — Долли отодвинулась.
— ЦРУ? Ты бредишь. Его тошнит от президента, от всего, что исходит из Вашингтона.
— Тогда кто стоит у руля? Фидель Кастро?
Она пожала плечами, вздохнула:
— Не знаю. Клянусь тебе, я не знаю… Единственное, в чем я уверена: Джерри ужасный человек, полный пороков и опасный.
— Однако же ты за него вышла?
В черных глазах женщины сверкнул гневный огонек.
— Я мексиканка. Он меня изнасиловал. За какого еще мужчину я могла выйти?
Запах ее духов, прикосновение ее бархатистой кожи, гибкость ее талии наэлектризовали чувства Коплана. Но он продолжал, безжалостный к самому себе:
— Вы ездили недавно в Европу?
— Да.
— Куда?
— В Париж. И в Остенде, в Бельгию.
— Вы встречались в Париже с Эдвардом Трейси и двумя другими англичанами?
Она кивнула головой.
— А в Остенде?
— Он уехал один… И запретил мне выходить из отеля в свое отсутствие.
— А контрабанда оружия? — продолжил Коплан. — Твой муж охмурил одного мулата, Леонара Шене?
Долли проявила жестокую радость.
— Тут он страдал, — усмехнулась она. — Он не переносит цветных, пришлось участвовать мне… Понимаешь, с момента, когда он предложил этому типу бесплатно поставлять оружие, якобы из Москвы, он хотел держать его в руках. Этот мулат мог предать, но, влюбившись в меня, он был нейтрализован.
— И ты согласилась?
— Только немного увлечь его. Но он ни разу не тронул меня, поверь.
Она завладела ртом Коплана, подчинила его долгой и опытной ласке, затем оттолкнула с неожиданной резкостью. Он ее не удерживал.
— Ты мне ничего не обещал, — сердито заметила она. — Я достаточно рассказала, чтобы избежать неприятностей? Или, может, этого мало?
Она сбросила платье, обнажив тело потрясающей красоты, с матово-янтарной кожей. Покачиваясь на высоких каблуках, она подошла к Коплану.
Внезапно он сжал ее в объятиях, их губы соединились и непреодолимая сила подтолкнула их к постели.
Глава XIII
Когда перед рассветом Коплан и Долли Филдз наслаждались благословенным покоем, который наступает после любовных игр, к ним вернулась ясность рассудка.