— Надеюсь, что нет, — ответил я, стараясь не выказать охватившей меня тревоги.
— Правильно надеешься, — сказала она и выскочила из кухни.
Не успел я порадоваться, как взметнувшиеся края Симкиной юбки обдали меня таким нестерпимым запахом мочи, что я едва справился с рвотным позывом. Зажав нос, я бросился к окну и распахнул его настежь. После такого испытания для обоняния, струя холодного воздуха, отдающего бензиновой гарью, хоть кому показалась бы альпийской свежестью.
Согласен, что вонь и грязь — прекрасная маскировка, но ведь большинство наших старушек всё же не бомжихи, а приличные женщины. Мало кто из них опускается до такого жалкого состояния. Почему бы и Симке не взять за образец какую-нибудь старую леди, любительницу дореволюционных шляпок и кружевных перчаток? Так нет, ей понадобилось подражать помоечным двуногим крысам. Правда, нужно отдать ей должное. На фээсбэшников её маскировка произвела неизгладимое впечатление; они удрали и даже не стали выяснять, кто на самом деле живёт в квартире. Впрочем, Руднев, судя по его настрою, в ближайшее время проведёт более тщательное расследование и её обман всё равно раскроется.
Спустя полчаса Симка вернулась — чистенькая и прилично одетая. Правда, её драные голубые джинсы и клетчатая рубашка выглядели полнейшей безвкусицей. Видимо, правильно расценив мою реакцию, она ушла и переоделась. Облегающее платье из шерстяного меланжа уже не так сильно оскорбляло мой взор. Не хватало соответствующих украшений для разбавления однообразной тональности материала, но это были уже мелочи. Сделав вид, что не заметила мой одобрительный кивок, Симка прошествовала мимо меня и надела лаковые лодочки на шпильке, после чего вопросительно воззрилась на меня — мол, что дальше?
Несмотря на устроенный сквозняк, в её квартире по-прежнему ощутимо пахло бомжами, потому я потащил её к себе.
Всё же странная вещь — интуиция. Не было ничего, что выдавало бы чужое присутствие: ни постороннего запаха, ни звуков, ни предметов, лежащих не на своём месте. Тем не менее я ещё в прихожей почуял, что в мою квартиру заявился незваный гость.
«Тсс!» — сказал я Симке, прижав палец к губам, и вооружился битой.
Это была Белинда. Она сидела в гостиной и листала глянцевый журнал, приобретённый мной из-за статьи об «Одалиске», естественно, с фотографиями моделей в нашем белье.
— Красивые девушки, — Белинда положила журнал на столик. — Ведь ты был на съёмках? — спросила она и, когда я кивнул, утвердительно добавила: — Почти все они влюблены в тебя.
Поднявшись, она перевела взгляд на Симку, безмолвствующую за моей спиной, и мягко улыбнулась.
— Здравствуй, Вирджиния.
— Я просила не звать меня Вирджинией! — раздражённо отозвалась Симка и, развернувшись, выскочила из гостиной.
— Вот ведь упрямая девчонка!
Белинда улыбнулась мне, и я почувствовал, как сердце ускорило свой бег. В необычном одеянии, переливающимся льдистыми красками, она была не просто прекрасна, она казалась мне богиней… или инопланетной воительницей. Да, именно инопланетной воительницей, это больше соответствовало её статусу.
И хотя в настоящий момент Симка интересовала меня меньше всего, я спросил:
— Так она действительно Вирджиния Лоу?
— Да, — последовал ответ. — А ещё она моя дочь и тефлас-двойник.
— Очень интересно, — пробормотал я, не зная, что сказать на эти откровения.
Заметив, что по-прежнему держу в руках биту, я аккуратно прислонил её к стене, но она всё равно упала и я, извинившись, отнёс её в прихожую. Отчего-то меня встревожило признание Белинды, в общем-то, как и её неожиданное появление. Очень встревожило. Если бы не дурацкая гордость, я бы улизнул из дома, как советовало моё проницательное шестое чувство.
Чувствуя себя так, будто меня тащат на расстрел, я вернулся в гостиную и сразу понял, что зря не послушал внутреннего советчика. Белинда повернулась, заслышав мои шаги, и я, будто загипнотизированный, уставился на её правую руку. Очертания странной штуки, что она держала, были таковы, что лишь дурак не понял бы, что это оружие.
— Прости, Ярополк, — Белинда с сожалением посмотрела на меня. — У меня нет иного выхода.
— Почему? Скажи почему?! — вырвалось у меня, хотя знание причин уже ничего бы не изменило.
— Потому что Мифрюс Тимурайд слишком близок к разгадке, и мы не можем больше рисковать…
— Постой! Так это ты была тем снайпером, что стрелял в меня? — мелькнула у меня догадка.
«Нет!» — молили мои глаза, но она ответила «да».
— Что ж, тогда убей меня, и будь ты проклята!
На мгновение Белинда заколебалась, но затем черты её лица ужесточились, и она подняла руку с оружием.
— Ярополк, мне страшно жаль. Я надеялась, что твоё ранение заставит отступить Тимурайда, но вышло наоборот, он ещё усердней начал рыть там, где не следует. Прости, мой мальчик!
Поняв по глазам, что она сейчас выстрелит, я рванулся в сторону. В следующее мгновение сверкнула яркая вспышка и одновременно раздался громкий хлопок.
— И вы простите, мисс! — раздался спокойный мужской голос.
— Белинда!
Я вскочил на ноги, хотя левый бок горел так, будто его ошпарило кипятком, но зрелище, представшее моим глазам, заставило меня позабыть о боли.
Белинда была мертва, пуля угодила ей прямо в лоб.
На мгновение я оцепенел, а затем, издав нечленораздельный рык, набросился на цэрэушника. Конечно, шансов у было ничтожно мало, но мне на руку сыграл фактор внезапности — видимо, Тейлор не ожидал, что я нападу на своего спасителя. К тому же в бешенстве я способен на многое: не зря наставники в лагере дали мне кличку Гюрза. Вдобавок я был моложе и подвижней, чем американец.
Как бы то ни было, но мне удалось застать Тейлора врасплох — мы упали, и я вцепился ему в горло. Когда он захрипел, находясь на последнем издыхании, рыжая стерва шарахнула меня чем-то тяжёлым по голове. Я не потерял сознания, но её удара хватило, чтобы цэрэушник вырвался из моей хватки. В результате мы поменялись местами. Тейлор наверняка прикончил бы меня, но опять вмешалась Симка и на этот раз выбила нож из его руки. Не думаю, что она сумела бы с справиться с цэрэушником, будь он всерьёз настроен убить меня. Так что, если по большому счёту, то она спасла нам жизнь обоим.
Глава девятая,между Сциллой и Харибдой
Пока я приходил в себя после очередной подлой выходки Симки, она и Тейлор ушли в другую комнату и, судя по голосам, о чём-то заспорили. О чём именно, я не слышал: возможно, они слишком тихо говорили, а может, потому что в тот момент мне было глубоко наплевать на все тайны Вселенной. Не помню. Помню лишь как я подполз к Белинде и, сев, положил её голову себе на колени. Поначалу мои пальцы, будто живя собственной жизнью, бережно касались её лица, стараясь запомнить каждую его чёрточку. Затем они спустились к её шее и груди, не стеснённой бельём. Кожа Белинды была гладкой и тёплой, и на какой-то безумный миг мне показалось, что это всё притворство, — ведь она же инопланетянка и к тому же бионик. Разве такие, как она, умирают?
В ложбинке между грудей блеснула золотая цепочка, и мои пальцы самопроизвольно сжались на драгоценном камне, сменившим алый цвет на цвет венозной крови.
В последнюю очередь я исследовал кровавый кратер. Пулевое отверстие подспудно раздражало меня. Оно уродовало прекрасное тело, созданное неведомым гением. Свободолюбивая душа, что жила в этой прекрасной оболочке, не заслуживала такого к себе отношения.
Ворвавшиеся в комнату Руслан и Руднев застали меня за тем, что я безуспешно старался разгладить вздувшуюся плоть по краям раны. Они что-то говорили, но мозг отказывался воспринимать вербальные сигналы. Когда Руслан тряхнул меня за плечо, я с недоумением посмотрел на него и уставился на свои окровавленные пальцы.
— Ярополк!.. Ярополк!.. Да приди ж ты, наконец, в себя!
Заметив, что я реагирую, Руслан расслабился.
— Слава богу! — сказал он и мельком глянул на мёртвую Белинду. — Кто эта женщина?
— Кто эта женщина? — эхом повторил я и почувствовал, что из груди рвётся нечто, чему нет названия. — Это та, что я люблю. Я был готов отдать за неё жизнь и, представляешь, именно это было ей нужно!
Симка лупила меня по щекам, но я никак не мог остановиться — хохотал и что-то бессвязно выкрикивал, пока окончательно не выдохся.
Не помню, как она приволокла меня в ванную. Отрезвила меня собственная перекошенная физиономия, залитая слезами и испачканная кровью. Зная мой комплекс нарцисса, Симка сначала ткнула меня носом в зеркало, и лишь затем в раковину, под струю воды. Правда, вместо благодарности она заработала такой удар, что отлетела к стене и чуть не приложилась виском к острому краю полки. Я это видел через зеркало, но не ощутил в душе ни малейшего раскаяния. Мне было наплевать умрёт она или нет, а вот Руслан… Вспомнив о Тейлоре, я выскочил из ванной.
К счастью, ЦРУ и ФСБ в мирном единстве сидели за столом в кухне и попивали чай, дружно приканчивая остаток швейцарских конфет.
При виде меня Тейлор отодвинул стул в качестве приглашения, а Руднев, переглянувшись с Русланом, потянулся к чистому стакану. Водки мне налили щедро, по-русски, чуть ли не до самых краёв.
— Пей! — приказал Руслан.
Взяв стакан, я опрокинул в себя водку и в желудке заполыхал пожар.
Собутыльники попытались всучить мне конфету, но я, вспомнив советскую киношную классику, стукнул кулаком по столу и заявил, что русские после первой не закусывают.
После третьего стакана желудок перестал реагировать на водку, видимо, атрофировался под влиянием сорокоградусной.
Без закуси, естественно, меня основательно развезло. Помню, пьяный в стельку я что-то доказывал Тейлору, а он лишь улыбался и, не соглашаясь, качал головой. Но о чём именно мы вели спор, напрочь улетучилось из головы.
Наутро я очнулся в своей кровати и, приподнявшись, понял, что опохмелка мне не понадобится: водки по моим жилам и так струилось предостаточно. Собравшись с духом, я дополз до аптечки в ванной и заглотил какую-то импортную таблетку, обещавшую скорое протрезвление, и лишь после этого решился войти в гостиную. Там было пусто и даже больше, кто-то успел основательно прибраться. Вещи, что упали во время нашей с Тейлором борьбы, были расставлены по местам, а светло-серый ковёр, на котором должны были остаться следы крови Белинды, вновь сиял первозданной чистотой.