Полчаса прошли, и настал миг истины. Я встал и размеренным шагом направился к трибуне. Тейлор шёл впереди меня. Он взял на себя обязанности моего телохранителя, и я был благодарен ему за это. Говорить с кем-либо сейчас было выше моих сил: я и так едва держался на ногах. Уже на трибуне я вдруг понял, совсем не знаю, как в таких случаях ведётся голосование, а потом решил, что не стоит делать из мухи слона.
— Во избежание ошибок, мы не будем использовать электронную систему. Мы проголосуем дедовским способом. Пусть руководитель каждой из стран напишет на листе бумаги название своей страны, своё решение, распишется сам и даст расписаться своим помощникам, внизу проставьте сегодняшнее число. Затем мы проголосуем, — сказал я и с подсказки Фан-Фана добавил: — Учтите, никаких воздержавшихся! Иначе голосование будет признано недействительным.
Зал дисциплинированно зашуршал бумагой, и я едва не засмеялся, показавшись самому себе строгим учителем.
— Кто за то, чтобы войти в состав КОР? Поднимите руки. Пожалуйста, выше!.. Спасибо, господа, ваши голоса учтены.
Зал ощетинился лесом рук, и у меня отлегло от сердца.
— Теперь голосуем за то, чтобы присоединиться к Галактическому Содружеству. Выше!.. Спасибо. Голосование закончено. Сейчас соберут ваши петиции, и мы ещё раз пересчитаем голоса, но результат уже вряд ли изменится. Подавляющим большинством выбор сделан в пользу КОРа. Благодарю вас за внимание.
Когда по рядам, собирая петиции глав государств, пошли бионики, я понял, что дело сделано. Я было пошатнулся, но Тейлор был начеку и придержал меня за локоть. «Всё хорошо, сэр?» — сказал он и вопросительно глянул на меня. Я кивнул, и он снова пошёл вперёд, прокладывая мне дорогу в толпе народа.
Прыщавая Мартышка заупрямилась и не захотела идти с нами. Она заявила, что останется и будет ждать отца. И Фан-Фан появился. Правда, переговорить мы не успели, он сказал, что спешит и подхватил дочь на руки.
У выхода из зала Генеральной Ассамблеи ООН я обернулся — Тимурайд, Ирвинг и Романович стояли на сцене и что-то живо обсуждали. «Мавр сделал своё дело, мавр может идти лесом», — подумал я. Конечно, было немного обидно, но как-нибудь обойдусь без их секретов.
«В конце концов, у каждого свой крест. Вот только немногим выпадает честь нести тот крест, что нёс Спаситель. Да и перегаром от меня несёт со страшной силой, так что какие уж здесь переговоры на вселенском уровне», — с этой утешительной мыслью я прибавил шаг, видя, что Тейлор с нетерпением поглядывает на меня.
Выйдя из режима невидимости, флайер опустился прямо у наших ног. На вопрос, куда мы летим, у меня был только один ответ. Естественно, я хотел домой и только домой.
Спать хотелось просто смертельно. Я заполз внутрь салона и, смежив веки, мгновенно провалился в сон.
Это было подарком свыше. Не знаю, за какие заслуги, но Будда сжалился надо мной. Во сне я снова оказался в Таиланде, и Белинда была рядом со мной… такая близкая и такая невозможно красивая, что у меня перехватывало дыхание. Переполненный счастьем, я склонился над ней и поцеловал, благодаря за дары любви. А потом мы просто лежали на горячем белом песке, и я всё никак не мог на неё наглядеться. Лицо моей любимой женщины сияло тем внутренним светом, за который я бы продал душу, чтобы увидеть этот свет наяву.
Мир грёз жесток: он поманил меня обещанием, которому не суждено было сбыться. Во сне Белинда любила меня, и оттого я был так счастлив, так безмерно счастлив…
Слёзы хлынули ручьём. Господи, лучше я бы умер, не просыпаясь!
Осознание потери приходит не сразу. Лишь потом понимаешь, что смерть это конец всему, и бесполезно искать причины поступков того, кто ушёл навсегда. А ещё горе — это квинтэссенция любви и чем она сильней, тем горше на сердце.
Плакал я беззвучно, научился этому в лагере наёмников, но Тейлор всё равно услышал — я это понял по тому, как напряглась его спина. Слава богу, он не обернулся.
Досадуя на себя, я полез в карман за платком. Не люблю выказывать свои чувства на людях. Стоит им подметить твою слабость, и они обязательно ею воспользуются.
Из-за отсутствия окон смотреть было некуда, так что я уставился на затылок Тейлора. Правда, зрелище было так себе: лысина и редкие тёмные волосы, которые не мешало бы уже подстричь. Всё же странный он тип. Вроде бы безжалостный убийца и в то же время не лишён чуткости и сочувствия.
«Может, попробовать переманить его к себе? Конечно, если дядя Сэм будет не против», — мелькнула у меня мысль, и тут стены флаера растаяли.
Сидя в креслах, мы оказались под открытым небом. Это было так здорово, что после первоначального испуга, я тронул Тейлора за плечо и спросил, нельзя ли сделать так, чтобы можно было почувствовать движение воздуха. Он отрицательно качнул головой, и я пожалел, что флайер не передаёт всех ощущений свободного полёта.
Тем не менее новизна ощущений отвлекла меня от грустных мыслей и я, разглядывая землю под ногами, гадал, как она изменится с приходом КОРа.
Глава одиннадцатая,незваный ужин и ночное приключение с предложением руки и сердца
Хорошо оказаться дома, даже если в твоей квартире настоящее столпотворение и народу столько, что не протолкнуться. У себя я редко принимаю гостей, обычно приглашаю в ресторан. Но сегодня особый случай, к тому же не было настроения куда-либо тащиться.
Первыми пришли родители и брат с Лорой. Причём все четверо поглядывали на меня так, будто я смертельно болен. Если бы не Тейлор, родные закидали бы меня вопросами, так что спасибо ему и за это. Вслед за домашними появились Вэньминь и Руднев. Странный союз. Что-то я перестаю понимать, что творится в окружающем мире.
Только я успел заказать ужин на восьмерых, как снова раздался звонок в дверь. На этот раз на пороге стояли Мифр, Ирвинг и Романович. В качестве извинения за свой внезапный визит они вручили мне громадный торт. Спустя полчаса пришли Фан-Фан и Прыщавая Мартышка, которая больше всех обрадовалась их подношению.
Наконец-то, все гости были в сборе.
Вместо со мной и Тейлором нас за столом тринадцать. Чёртова дюжина. Я не слишком суеверен, но в данном случае мне почудилось что-то символическое в этом числе.
«Тайная вечеря. Двенадцать апостолов и Спаситель», — подумал я и бегло глянул на Фан-Фана. Инопланетный Абэ Сеймей чего-то слишком уж озабочен и хмур. Думаю, теперь он зол на меня не только за Белинду, но и за то, что Земля проголосовала за вхождение в КОР.
Ну и пусть! Конечно, это всего лишь мои предположения, причём не подтверждённые не только фактами, но даже сколь-нибудь разумными объяснениями, но ведь ещё не вечер! При таком солидном сборище что-нибудь да выяснится. В конце концов, если я всё себе нафантазировал и опасность существует лишь в моей не слишком трезвой голове, я первый буду этому рад.
Родители у меня умницы. Благодаря прямой трансляции из зала Генеральной Ассамблеи ООН, они узнали инопланетян и поняли, что лишние за столом. Поэтому они немного посидели и засобирались домой, сказав, что позже навестят меня. Лору они взяли с собой, а Руслан остался.
Кстати, мама тоже узнала Романовича. Оказалось, что его мать Вера Голованова уже три года как умерла, но он совершенно спокойно воспринял весть о её смерти. По-моему, маму это огорчило, но она не показала виду. Зато Ирвинг так её очаровал, что отец, кажется, даже начал ревновать, особенно, когда она пригласила в гости не только нашего объявившегося родственника, но и этого инопланетного ловеласа.
После ухода родителей и Лоры за столом завязался серьёзный разговор.
На первых порах собеседники прощупывали друг друга, отыскивая слабые места, и, как водится, реплики, летающие от одного к другому, были полны многозначительных недомолвок и едких намёков. Затем пикировка зашла в тупик, и собравшаяся компания переключилась на меня. Поскольку это всё были матёрые акулы, которые сточили о своих оппонентов не один ряд зубов, то бедный я! Хотя начиналось вроде бы безобидно.
— Мой юный друг, остаётся лишь позавидовать вам, — сказал Ирвинг с благожелательной миной на лице, после того как демонстративно принюхался к исходящему от меня амбре. — Судя по всему, алкоголь не влияет на ваши мыслительные способности. В отличие от вашего родственника.
Он иронично глянул на Романовича, который сидел напротив нас.
— Вот он, будучи подшофе и примерно в вашем возрасте, такое наворотил, что до сих пор в учебном заведении, которое он осчастливил своим присутствием, ходят легенды. И не только там. Этот поганец одним росчерком пера сумел поставить на уши такое множество народа, что слава о нём разошлась чуть ли не по всем мирам Галактического Содружества.
— Да ладно тебе, Марио, будто ты был лучше, — ухмыльнулся Романович и что-то мальчишеское проскользнуло в его лице. — Нет факультета, где бы ни рассказывали о твоих подвигах. Если половина диких слухов — это правда, то я просто младенец на твоём фоне.
Я бы с большим удовольствием послушал их дальнейший трёп, но Фан-Фан явно держал на меня зуб.
— Да, нужно отдать должное господину Сафину. Несмотря на возраст и состояние организма, он умеет добиваться своего, — вроде похвалил он меня, но его едкий тон противоречил сказанному.
Я пытливо глянул на инопланетянина, чьё лицо хранило бесстрастное выражение. И всё же, несмотря на маску, чувствовались его затаённый гнев и боль.
Что ж, если его, как и меня, настигло осознание безвозвратности потери, то тут я понимаю его как никто другой. Вот только есть ощущение, что дело тут не в Белинде — по крайней мере, не только в ней.
Похоже, что Фан-Фана куда больше расстроила заявка Земли на вхождение в КОР и это, как ни грустно, подтверждает мои умозаключения. Властная верхушка КОРа вынашивала совсем иные планы относительно нашей планеты.
— И что? Нас примут в КОР? — спросил я и на лицо Фан-Фана легла печать усталости.
— Во всяком случае, господин Сафин, вы добились того…