— Ур-ра! — вопит Меткая Рука, преследуя Гитлера.
— Ха-ха-ха, хи-хи-хи! — раздается чей-то заливистый смех.— Поглядите на этого «калеку», в школу не идет, а сам вон как дрыгается и «ур-ра» кричит!.. Может, тебе не ребро, а черепушку повредили?
Санька испуганно прячет ногу под одеяло. Так и есть, это — Зойка Сонина, по прозвищу Горбушка, его одноклассница и соседка. Меткая Рука нахмурился:
— Чего надо?
— Не дерзи, Подзоров! А еще пионер!.. Я к тебе…
— Как член учкома?!— съязвил Санька.
— Как член учкома,— согласилась Зойка, не чувствуя подвоха.
— Ого-го-го! — ржанул Санька.
— Ничего смешного не вижу,— обиделась Зойка.
— Очки надень!
— Вот доложу на учкоме, что ты симулируешь, тогда…
Санька схватил размочаленный шлепанец и замахнулся на длинноносую тараторку.
— И-и! — завизжала Зойка.
— Что здесь происходит?! — вбежала в комнату испуганная Мария Петровна.
— Зойка кушать хочет,— пояснил Санька.— Угости ее, мама, чайком и еще там чем-нибудь…
— Угощу, Санечка, угощу! — Мария Петровна любит стряпать вкусные вещи и еще более — потчевать изделием своих рук — пирогами, пончиками, ватрушками, наполеонами — всех, кто завернет к ней на угощение.
— Пойдем, Зоенька, пойдем! — захлопотала она возле гостьи.— У меня уже пирожки с мясом готовы. И чайком с малиновым вареньем попотчую.
— Да я…— начала было Зойка, но хлебосольная хозяйка, не обращая внимания на протесты, потянула ее на кухню.
В дверях Зойка обернулась и показала Саньке язык, но Меткая Рука только рассмеялся.
«Иди, иди,— думал он,— сейчас тебя так напичкают, что глаза на лоб полезут. Будешь знать, как совать нос туда, куда тебя не просят!»
Под окном раздался знакомый вопль ягуара. Санька соскочил с кровати и, подбежав к окну, крикнул:
— Заходь, Кимка!..
— А мать не турнет? — осторожно осведомился Соколиный Глаз.
— Нет,— заверил Санька,— прием посетителей не закончен, заходи!
— Лады!
— Кто это? — вынырнула из кухни Зойка.
— Брысь!.. Тебя это не касается! — цыкнул Санька.— Иди работай жерновами!..
— Ну, как же… Наверное, Кимка!..— сероглазая Зойка ехидно улыбнулась.— Сейчас я тете Маше скажу, что вы снова собираетесь бежать в прерии, и она…
— Только попробуй! — испугался Санька.— Это же — вранье на постном масле!..
— Вранье не вранье, а твоего дружка так наладят отсюда, что только пятки засверкают!
— Это кого «наладят»? — подозрительно поводя глазами, спросил Кимка. Его темные широкие брови грозно поползли к переносице. Зойка струхнула. Но в это время из кухни вынырнула Мария Петровна:
— Кто там?! Это ты, Кимка?
— Я, Мария Петровна! — сладко пропел Урляев.— Вот Александра пришел навестить. Об уроках рассказать.
Зойка было раскрыла рот, чтобы высказать свои соображения по этому поводу, но, глянув на кулаки, показываемые ей из-за спины, лишь неопределенно промычала. Мария Петровна, пригасив в глазах лукавый блеск, обняла Зойку за плечи и повела ее в свои владения, шепнув на ухо:
— Пойдем, девочка, пусть мужчины немного посекретничают.
И «мужчины» остались с глазу на глаз.
Глава вторая
Соколиный Глаз был разряжен в пух и прах. Он сиял всеми цветами радуги. Пионерская куртка и брюки на нем были голубые, пилотка — зеленая, сандалии — коричневые, носки — черно-оранжевые и галстук — красный.
— Ну, как? — спросил Соколиный Глаз, поворачиваясь вокруг своей оси.— В школе выдали… За храбрость наградили…
— А мне дадут? — позавидовал Санька.
— Не знаю… Должны бы… За Степкой Могилой вместе охотились.
— Да-а… А Чемодан Чемоданович все-таки утек!.. Сорвался, как щука с крючка…
— Поймают,— заверил Кимка,— я думаю, его даже нарочно отпустили, чтобы следить… Ты знаешь,— оживился Кимка,— а Софрон-то, оказывается, родом из Белужьего, мне Лена рассказала. Но только он не Пятка, а Синьковский, а может, еще кто-то… бывший кулак и хапуга!.. Поправишься, об этом поподробнее потолкуем. Есть кое-какие соображения…
Соколиный Глаз внимательно посмотрел на друга:
— А ты чего такой кислый?
— Да так.
— Уж не дрейфишь ли Степкиных дружков?!
— Я? Ничуть!.. Подумаешь, разную шпану бояться!.. Да ты знаешь, что я придумал? — Санька сделал таинственное лицо.
— Что?!
— Вот то-то и оно, что не знаешь! — И Меткая Рука ткнул пальцем в чертеж гиперболоида, изображенный на страницах романа Алексея Толстого.
— Что это? — подобрался, как спринтер перед бегом. Соколиный Глаз.— Примус? Форсунка?
— Сам ты «примус»!.. Ги-пер-бо-ло-ид — самое мощное оружие на свете! А изобрел его русский инженер Гарин. Вот чертеж прибора. Построить его проще простого. А мощь — равной не сыщешь! Луч гиперболоида запросто разрезает пополам любую марку стали, любую броню.
— Ну, давай выкладывай свою теорию!
И Санька подробно и довольно толково, несмотря на волнение, изложил свои взгляды на постройку гениального оружия, а также попутно поделился и планами по освобождению Германии от фашистов.
— Вот только над пирамидками придется голову поломать!..
— Пирамидки я беру на себя,— объявил Кимка.— Я, брат, в этом деле собаку съел!.. Порох у меня есть, бензин достану и такую смесь сочиню — все изобретатели ахнут!
Меткая Рука верил в изобретательский талант своего друга и охотно подтвердил:
— Еще как ахнут!.. Итак, не откладывая дела в долгий ящик, начнем строить наш КиС завтра же!
— Какой еще КиС? — удивился Кимка.
— Не понимаешь? Марка такая — «Кимка и Санька», вот что значит КиС! Ведь не Гарин же будет строить гиперболоид, а мы с тобой. Нашими именами он и должен называться. Согласен?
Появилась Мария Петровна с тарелочкой пирожков в руках.
— Подкрепись, мальчик,— протянула она пирожки Соколиному Глазу.
Кимка церемониться не стал. Во-первых, он был голоден, а во-вторых, знал, что сопротивляться в данном случае бесполезно. Пирожки, как всегда, оказались вкусными, и Кимка воздал им должное. В мгновение ока подношение было уничтожено.
— Молодец-то какой! — похвалила Мария Петровна.— Сейчас еще положу…
— Спасибо, я сыт,— испугался Кимка,— целых семь штук съел!
— Полно,— проворковала Мария Петровна,— что за счет!..
— Мама,— поспешил другу на помощь Санька,— да это же «демьянова уха» получается!..
Мария Петровна смутилась.
— Ладно уж, секретничайте,— оставила она ребят вдвоем. Но секретничать расхотелось.
Санька всегда считался в своем классе одним из наиболее сильных учеников и лавры первенства никому из товарищей уступать не собирался.
— Как там в школе-то? — поинтересовался он.— Что на математике проходили?
— A-а, жуем за седьмой класс! — Кимка пренебрежительно махнул рукой,— Один лишь СИМ шпарит вперед до полного!
СИМ, он же Семен Иванович Миронов, историк по образованию и археолог по призванию, уроки проводил весело и интересно. В древних эпохах он ориентировался так же свободно, как заводские мальчишки в рыболовных крючках и в типах морских кораблей.
Стоило кому-то из ребят принести на урок старую позеленевшую от времени монету или наконечник скифской стрелы, как СИМ, позабыв о всемогущей школьной программе, вместе со своими юными слушателями переселялся в бронзовый или другой — соответствующий находке — век и совершал открытия и подвиги…
Ржали под косматыми всадниками косматые кони, скрипели повозки, клубилась пыль, оседая на берегах Хазарского моря…
Мальчишки и девчонки, затаив дыхание, слушали песни своих предков, которые СИМ исполнял тягучим заунывным голосом. Урок пролетал как одно мгновение. Гремел звонок, приглашая на перемену, но юные путешественники и их наставник не хотели спускаться с облаков на землю. Удивительные приключения прерывались только с приходом в класс нового педагога. СИМ сразу же потухал, страшно конфузился, наскоро задавал по учебнику несколько параграфов на дом и выскальзывал в дверь бочком, щупленький и невзрачный, но ребята как бы не замечали этого. В их глазах он оставался писаным красавцем и богатырем.
Воспоминания о школе пронеслись в голове больного со скоростью света, вызвав на его лице добрую, сочувственную улыбку. Точно такая же улыбка расцвела и на лице Соколиного Глаза. Однако тут же погасла. Кимка был человеком дела, а не рохлей, как он иногда в душе называл своего дружка. Настоящее и будущее — вот что его волновало, а не какое-то прошлое! Блеснув хитрыми глазами, Кимка снова сел на своего любимого конька.
— Да-а, с КиСом мы устроим фейерверк что надо! Весь шар земной содрогнется!.. Фашистов всех — под корень, это — раз! Заключенных из лагерей — это два!.. Фабрики — рабочим, землю — крестьянам! Это — три!
— В-четвертых,— вклинился в разговор Санька,— раздобудем сто миллионов тонн золота и построим…
— Это еще откуда? — недоверчиво протянул Кимка.
— Из оливинового пояса Земли!.. Да ты сам-то читал «Гиперболоид»?!
— Факт, читал,— не моргнул глазом Кимка, хотя не только об инженере Гарине, но и об Алексее Толстом услышал сегодня впервые.— Говорю же, читал,— раздражено повторил он,— правда, давненько, подзабыл малость.
— Гнешь?
— Слово краснокожего!
Санька недоверчиво усмехнулся, но спорить не стал. А Кимка, чтобы поскорее сойти со скользкой тропы вранья на столбовую дорогу истины, перешел в контрнаступление.
— Так когда же начнем строить КиС? — спросил он, пятясь к двери.
— Хоть завтра. Приходи ко мне после уроков, начнем подбирать линзы. У меня их, сам знаешь, до дьявола!
Кимка поморщился:
— А может, начнем с пирамидок? Сам говорил, аппарат изготовить — пара пустяков, все дело в пирамидках. Так начнем с самого сложного!.. А экспериментировать будем у меня — матка на работе, отчим — в командировке… Что хотим, то и делаем!
— И у меня, что хотим,— начал было Санька, но тут же осекся.
— Хм!..— многозначительно хмыкнул Соколиный Глаз.— А Мария Петровна? Так она тебе и позволит взрывать дома порох или еще того чище — «урляевскую смесь»!..