— Факт, видели,— согласился он, понижая голос до шепота.— Выполнял специальное задание капитана Подзорова. Только вы никому об этом ни слова, даже Бородину. Я и сейчас…— И он поднес палец к губам: — Ни-ни!
— Ни-ни! — повторили Соколиный Глаз и Меткая Рука.
Абдулка помолчал, подумал и добавил значительно:
— Возможно, вы мне понадобитесь. Ждите сигнала…— и как ни в чем не бывало закончил,— а вот и пекарня!.. Прошу, граждане хорошие, очистить тарантас!..
Ребята спрыгнули с телеги и бодро зашагали домой.
Глава одиннадцатая
В канун нового, 1940 года дирекция и учком собрали первый общешкольный слет юных разведчиков. К этому времени кружки превратились в отряды, а отряды разрослись — их стало десять. Накопился опыт работы. Управлять каждым отрядом стало сложно. Вот СИМ и предложил все их объединить в бригаду, управлять которой будет совет командиров. В свою очередь, во главе совета будет стоять тройка — командир бригады, комиссар и начальник штаба.
Слет прошел бурно и интересно. Каждый из трехсот юных разведчиков рвался к трибуне, стремясь высказать свои соображения и пожелания по дальнейшему воинскому обучению и физической закалке.
Большинство предложений сводилось к тому, чтобы написать наркому обороны письмо с просьбой выделить бригаде юных разведчиков хотя бы одну пушку, один танк и пять станковых пулеметов системы «максим». Почему пять, никто толком не знал, да и задумываться не собирался. А еще — каждому разведчику персональный пистолет…
Но вот на трибуну вышел Александр Подзоров, он покашлял, как это иногда делают старшие, поправил на груди галстук, спокойно оглядел зал, словно прося тишины, и начал:
— Ребята многие хорошо говорили и про экскурсии на корабли Военно-Морского Флота, и про поездки к нашим шефам в военно-пехотное училище, и про всякое другое. Но были предложения и не…— Санька запнулся, подыскивая нужное слово.
— Не очень серьезные,— подсказал СИМ.
— Точно, не очень серьезные,— повторил Санька.— Например, письмо к наркому с просьбой выделить нам пушки, пулеметы и пистолеты. Этого никто не сделает, да это нам и не нужно. У юных разведчиков, не у взрослых, а у юных и задачи должны быть посильными… Мы с Кимкой Урляевым ломаем голову над этим не одну неделю и вот что мы придумали.
Воинская учеба и физическая закалка каждому юноше или девушке просто необходимы, а юному разведчику тем более. А дальше что? Чем юный разведчик должен отличаться от обычного мальчишки или от обычной девчонки? Да тем, что должен разведывать!
Вот мы и подошли к самому главному: что же мы должны разведывать? Все! Разузнавать о том, что мы можем сделать в помощь взрослым. А разузнав, делать нужные дела. Если же у самих не хватит силенки, сообщить об этом комсомольцам или даже коммунистам! Перейдем к примерам.
Сейчас на заводе трудно с топливом? Трудно. Угля и дров не хватает. Дома отапливаются керосинками. Ну а каково тем, у кого керосинок нет, скажем, инвалидам или одиноким старикам? Кто о них должен позаботиться? Мы, юные разведчики, разведчики дороги в коммунизм!..
Весь зал затаил дыхание. То, о чем говорил Подзоров, давно носилось в воздухе, почти каждый присутствующий чувствовал это сердцем, а Санька вот высказал.
— А еще я думаю,— продолжал Санька,— надо нам составить списки семей, которые нуждаются в нашей помощи, и помочь людям. И сделать это надо без шума, тихо и скромно. Ну а насчет дров мы с Кимкой уже обмозговали… На нашем острове доживают свой век деревянные шаланды. А хозяин у них, вернее, бывший хозяин, рыбоконсервный комбинат. И он списал их с этого, как его,— Санька заглянул в бумажку,— с баланса. Вот и выходит, что теперь они ничейные. А потому надо устроить воскресник и дружно провести операцию «ЗД».
— Заготовка дров,— расшифровал Кимка.
— Ура! — грохнул зал.— Даешь операцию «ЗД»!
Руководство бригадой было избрано единодушно.
Командиром бригады был назначен Александр Подзоров, начальником штаба — Кимка Урляев и комиссаром — СИМ, милый историк Семен Иванович Миронов.
Для юных разведчиков в холодном декабре началась жаркая пора. Нуждающиеся в помощи семьи и одиночки были выявлены в течение трех дней. Составили списки шефов и подшефных, за каждым шефом закрепили одного-двух подшефных, за обеспеченность и здоровье которых он отныне должен был отвечать головой.
Ребята к порученному делу отнеслись всерьез: каждый из них обзавелся специальным блокнотом, куда ежедневно вносилось все, что делалось для подшефного. Командиры отрядов вечерами, просматривая записи своих бойцов, за определенную работу ставили оценки. В конце недели победителям в шефском соревновании выносилась благодарность совета командиров.
Подготовка к операции «ЗД» шла полным ходом. Те, кому было поручено раздобыть инструмент для разборки шаланд на дрова, обратились с соответствующей просьбой к заводским комсомольцам. Те не только выделили необходимые пионерам ломы, топоры и пилы, но и сами пообещали принять участие в наиболее трудоемких работах.
Сложнее обстояло дело с получением официального разрешения на разборку трех шаланд, списанных в утиль. Никто не хотел взять на себя официальной ответственности. Руководители рыбоконсервного комбината улыбались, говорили хорошие слова в адрес пионеров, но от выдачи нужной письменной бумаги отказывались: мол, не уполномочены.
Обескураженные Кимка и Санька пришли за советом к СИМу. В их глазах стояли слезы. Без официального документа сторожа утильного богатства ломать шаланды не разрешали. Операция «ЗД» оказалась в тупике.
Семен Иванович, узнав о безуспешных хлопотах своих питомцев, о их разговорах с бюрократами, пришел в ярость. Таким своего историка никто еще не видел.
— Ладно,— сказал он, поглаживая щеточку усов, понемногу гася гнев,— придется идти к председателю горисполкома. Пойдем втроем.
Семен Иванович оседлал школьный телефон и принялся названивать в приемную председателя. Что он говорил помощнику и с кем еще созванивался, никто из юных разведчиков потом так и не узнал, но через полчаса СИМ вызвал Кимку с Санькой в учительскую и объявил, что завтра в десять ноль-ноль председатель городского исполнительного комитета депутатов трудящихся ожидает представителей бригады юных разведчиков.
— Будьте готовы!
— Всегда готовы! — Санька и Кимка подняли руки в пионерском приветствии.
На другой день нужная бумага за подписью самого главы города была у ребят на руках.
СИМ сиял, как апрельское солнце. Председатель оказался на редкость симпатичным человеком. К удивлению Саньки и Кимки, он долго и подробно расспрашивал командиров бригады об их военной учебе, о дальнейших планах работы. А когда прощались, председатель, пожимая мальчишкам руки, пообещал, что их начинание будет подхвачено всеми школами города.
…Ох и здорово же отметили мальчишки и девчонки из той школы, в которой учились Меткая Рука и Соколиный Глаз, начало нового, 1940 года! В первое же воскресенье на центральной заводской площади перед клубом собралось триста юных разведчиков с отрядными знаменами, с горнами и барабанами.
Санька подал команду построиться поотрядно, по четыре в ряд. Как эхо, откликнулись командиры отрядов:
— Ряды сдвой!..
Дружно качнулись шеренги, вторые номера сделали шаг назад и вправо, сдваивая ряды.
— На-пра-а-во!..
Заводской оркестр, который стоял в сторонке, заиграл «Варяга». Звонкий мальчишеский тенорок запел строго и торжественно:
Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!..
Рядом с бригадным знаменосцем гордо вышагивали Санька и Кимка. За ними следовали горнисты и барабанщики, потом — первый отряд, второй, третий… замыкал колонну десятый отряд юных разводчиков.
Соблюдая дистанцию в десять шагов, вслед за пионерами двинулись заводские и школьные комсомольцы во главе с духовым оркестром и своими знаменами. Они сначала было пошли вольной колонной, какой обычно ходят на демонстрации, но пионерия заставила их подтянуться, взять шаг. Из рядов вышел недавно демобилизованный старшина. Зычным голосом скомандовал:
— А ну, хлопчики, разберись по четыре!.. Так!.. И раз!.. И два! И три!.. Ножку, ножку взять!.. И раз!.. И два!.. И три!..
Кимка оглянулся и восторженно шепнул Саньке:
— Ого, силища будь здоров!
А запевала продолжал:
Все вымпелы вьются, и цепи гремят,
Наверх якоря выбирают.
Готовые к бою орудия в ряд
На солнце зловеще сверкают!..
Бригада движется по центральной улице. Из домов выскакивают празднично одетые хозяева и хозяйки. Окликают заводских парней и девчат:
— Варя, куда вы?
— Военная тайна! — хохочет русоголовая Варя, подмигивая Наташе.— Айда с нами!
— А можно?
— Тебе можно!.. Присоединяйся!
— Ау, Васек! Чего рот разинул? — кричат из комсомольского строя двухметровому верзиле, застенчиво посматривающему на форсистых девчат, нацепивших на шеи нарядные шарфики.— Топай сюда, а то слонов не хватает! А ты двух сразу заменишь!..
Девчонки хохочут, а Васек краснеет, как красная девица.
— Ну, что же ты, Васенька? Неужели вчера на работе надорвался, орудуя паровым молотом? — задирает отчаянная Варя.— Иди, а то любить не будем!..
— Факт, не будем! — присоединяются подружки.
— Вот те язвы, и вправду не будут! — озаряется улыбкой великан, присоединяясь к девчатам.— А лом подходящий найдете?
— А пароходная труба вместо лома сойдет?
— Жидковата будет, ну да ладно, попробуем!
Когда подошли к шаландам, армия насчитывала более четырехсот человек. Комсомольцы разбились на бригады, каждой бригаде отвели свой участок. В помощь им придали пионерские десятки. Трубач из оркестра протрубил атаку, и наступление на деревянные «дредноуты» началось…
Заухали ломы, затюкали топоры, затинькали пилы. Первыми в сражении пали палубные надстройки. Вслед за ними сдались главные палубы, с кряканьем и оханьем стала отставать от шпангоутов бортовая обшивка, не устояли против молодого задора и толстенные стрингеры и бимсы — брусья, удерживающие бортовую обшивку и палубные настилы…