Он промочил горло большим глотком чая.
– Тонны воды, врывавшейся внутрь, тянули корабль ко дну. Казалось, он вот-вот затонет, и капитан отдал приказ покинуть судно. Ты можешь себе представить эти маленькие спасательные шлюпки в таком бушующем море? Они потеряли двадцать семь человек. Но в конце концов случились две странности. Первая: «Полярный клык», как видишь, не затонул. Завалился на борт, но остался на поверхности. Увидев, что судно на плаву, капитан с остатками команды вернулся на него, и на следующий день к ним пришло спасение в виде буксира, который подцепил судно тросом и притащил в бухту.
– А Дэннис?
Но тут зазвонил телефон, и старик поволокся в свою «штурманскую рубку», откуда донесся его зычный голос. Потом он снова появился на пороге.
– Ну, я должен закругляться: в двухсотмильной зоне поймали русский бортовой траулер, который промышлял без лицензии, да еще и сетью с мелкой ячеей. Второй раз ловим один и тот же корабль с одним и тем же капитаном. Мне надо будет заполнить кое-какие бумаги. Приходи на следующей неделе, выпьем чайку.
Куойл шел вдоль пирса, вытягивая шею, чтобы по-новому взглянуть на «Полярный клык», но тот скрывался за пеленой дождя. Человек в куртке горохового цвета и пластмассовых сандалиях пялился на резиновые сапоги в витрине магазина морских товаров Кадди. Мокрые красные пальцы. Что-то сказал, когда Куойл проходил мимо. Винный магазин, магазин морского снаряжения. Судно для ярусного лова, дрейфующее к рыбоперерабатывающему заводу, фигура в непромокаемом костюме, опершаяся на поручни и уставившаяся в покрытую рябью воду цвета машинного масла.
В конце пристани – штабеля упаковочных ящиков, мусорная вонь. Небольшая лодка, вытащенная из воды и закрепленная на стойках вверх дном, – возле ящиков, на табличке, карандашом: «Продается». Куойл засмотрелся на лодку. Дождь заливал перевернутое днище, колотил по булыжникам.
– Можете купить ее за сотню. – Человек стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку, руки глубоко в карманах. – Мой сын построил ее и уехал. Выиграл пятьсот долларов в лотерею и отправился на материк. Где люди живут среди змей. – Он ухмыльнулся. – Поехал ловить чертову удачу, будь она проклята.
– Нет, я просто смотрел. – Но сотня за лодку – это совсем немного. Лодка выглядела исправной. Достаточно крепкой. Была выкрашена белой и серой красками. Практически новая. Должно быть, что-то с ней все же не в порядке. Куойл постучал по корпусу костяшками пальцев.
– Я вам вот что скажу: давайте пятьдесят – и она ваша.
– Она что, протекает? – спросил Куойл.
– Не-е! Не протекает. Крепкая, как нарвал. Просто построил ее мой мальчик, а теперь он уехал. Ну и скатертью дорога. Не желаю ее больше видеть. Я хотел было ее сжечь, – сердито сказал он, меряя Куойла взглядом, – чтобы не расстраиваться, глядя на нее. Чтобы не напоминала о моем мальчике.
– Нет-нет, зачем же жечь? – сказал Куойл. – Пятьдесят долларов меня не разорят, правда? – Он нашарил в кармане полусотенную бумажку и получил взамен расписку, накорябанную на обратной стороне какого-то конверта. Куртка на мужчине, как он успел заметить, была сшита из грубой буклированной ткани, порвана и испачкана на боку.
– У вас прицеп есть? – спросил мужчина, указывая на лодку вращательным жестом.
– Нет. А как мне ее без него увезти?
– Можете взять напрокат у Кадди, если не испугаетесь его бешеных цен. Или мы закинем ее в кузов вашего грузовичка и привяжем.
– У меня нет грузовичка, – сказал Куойл. – У меня универсал.
Вечно у него не оказывалось того, что нужно.
– Да это почти одно и то же, если не слишком быстро ехать. Она просто будет немного нависать спереди и сзади.
– А как называется такая лодка?
– Да просто моторная лодка. Поставьте на нее мотор – и рассекайте себе на забаву вдоль берега. – Речь мужчины сделалась оживленной и восторженной. – А эта поганая погода скоро закончится.
В конце концов Куойл нанял прицеп, и они вместе с продавцом лодки и еще полудюжиной мужчин, которые, смеясь, всплескивали руками и хлопали бывшего хозяина по плечу так, что Куойл предпочел этого не замечать, погрузили в него лодку. Он двинулся обратно в «Балаболку». Черт, пятьдесят долларов – этого и на ужин для четверых едва ли хватило бы. Дождь накидывал на лобовое стекло волнистые простыни воды. Лодка болталась в прицепе.
Он уже видел ее. Высокая женщина в зеленом плаще шла вдоль обочины, как обычно, с откинутым капюшоном. Спокойное, почти красивое лицо, рыжие волосы, заплетенные в косы, старомодно уложены вокруг головы венчиком. Мокрые. Она шла одна. Посмотрела прямо на него. Они одновременно помахали друг другу, и Куойл подумал, что ноги у нее должны быть как у марафонца.
Медленной походкой он вошел в отсек новостей и сел за стол. На месте были только Натбим и Терт Кард; Натбим, как всегда при низком атмосферном давлении, полудремал, прислонив ухо к радиоприемнику, Кард говорил по телефону, одновременно терзая клавиатуру компьютера. Куойл хотел было что-то сказать Натбиму, но передумал. Вместо этого он стал отрабатывать корабельные новости. «Довольно скучно», – подумал он.
Суда, прибывшие на этой неделе:
«Белла» (Канада) – из рыбопромыслового района,
«Прощальный» (Канада) – из Монреаля,
«Светящийся» (Канада) – из бухты Печали,
«Минату Мару 54» (Япония) – из рыбопромыслового района,
«Пескамеска» (Португалия) – из рыбопромыслового района,
«Порто Санто» (Панама) – из открытого моря,
«Шок» (Россия) – из рыбопромыслового района,
«Зиккурат Зап» (США) – из открытого моря.
И так далее.
В четыре часа Куойл сдал корабельные новости Терту Карду, чье вспотевшее ухо было по-прежнему прижато к телефонной трубке, подпираемой плечом, а пальцы все так же бегали по клавишам. Снова будет болеть шея.
Снаружи хлопнула дверца машины, послышался то поднимающийся, то падающий голос Билли Притти.
Натбим тревожно вскинулся.
– Мистер Джек Баггит и Билли Притти вернулись с места аварии. Пока тебя не было, Куойл, американский лось врезался в машину. Два трупа. Плюс лось.
Снова пронесло, подумал Куойл.
– Надеюсь, они все сняли со всех ракурсов, чтобы было чем прикрывать слабые места на будущее, – сказал Терт Кард, перепечатывая корабельные новости Куойла.
Прошло несколько минут, но дверь оставалась закрытой. Голоса Билли больше слышно не было. Куойл понял, что они разглядывают его лодку. Что ж, сделан решительный шаг. Улыбаясь, он мысленно репетировал рассказ о том, как под влиянием момента решил купить лодку и покончить с этим, о том, что чувствует себя почти преобразившимся, готовым выйти в море, вспомнив о своей наследственной профессии.
Дверь открылась. Билли Притти вошел торопливой походкой и направился прямо к своему столу, не глядя на Куойла. Джек Баггит – волосы усеяны дождевыми каплями – прошел на середину комнаты, остановился перед столом Куойла и прошипел, выпуская дым изо рта:
– На кой черт ты купил эту штуку?
– А что, меня все уговаривали купить лодку! Эта выглядела не хуже других. И стоила недорого. Теперь я смогу гораздо быстрей добираться до работы и обратно. Это моторная лодка.
– Это дерьмовая лодка! – возразил Джек Баггит. – Лучшее, что ты можешь сделать, это избавиться от нее как-нибудь темной ночью. – Хлопнув дверью, он удалился в свой стеклянный кабинет, и все услышали, как он там что-то бормочет, чиркает спичками, выдвигает и задвигает ящики стола. Натбим и Терт Кард подошли к двери и выглянули наружу, чтобы увидеть лодку Куойла.
– А что с ней не так? – спросил Куойл, разводя руками. – Что не так? Все твердят: «Купи лодку», а когда я ее покупаю, говорят, что я сделал это напрасно.
– Я тебе советовал, – сказал Билли Притти, – купить славную маленькую родни, славную маленькую шестнадцатифутовую родни с мотором в семь лошадиных сил, с прочным корпусом, который не пропускает воду, с хорошим развалом бортов, не слишком глубокую, маленькую лодку, которая не будет зарываться носом в воду. А ты купил калечную кособокую уродину, ни на что не годную, кроме как болтаться в десяти футах от берега, и то в полный штиль. Корпус бугристый, как рябь на воде, гнезда для мотора нет, форма неправильная, ее будет качать и швырять на воде, нос будет задираться, а потом зачерпывать воду, и в конце концов она встанет на дыбы и затонет.
Натбим ничего не говорил, но смотрел на Куойла, как человек, который, развернув праздничную упаковку, обвязанную яркой ленточкой, нашел внутри нейлоновые носки. Билли Притти опять принялся за свое:
– Эту лодку построил сын Ридера Гауча, безмозглый мальчишка-идиот, который сбежал через месяц после того, как соорудил ее. Совершенно безрукий. Мало того, что она ни на что не годна, так на нее нельзя смотреть без слез. Как можно делать лодку с кривым форштевнем? В жизни не видел такого форштевня. Здесь такие не делают. Ридер говорил, что хочет ее сжечь. Жаль, что не сжег. Я же тебе толковал: купи славную маленькую родни, это именно то, что тебе нужно. Или моторную дори[33]. Или хороший быстроходный катер. А эту фигню набей камнями и утопи. Съезди в бухту Монашкиной сумы и поговори с тамошними ребятами, с дядей Шэгом Дисмалом и Элвином Йарком. Закажи одному из них славное маленькое суденышко. Они тебе построят то, что может плавать и в чем есть хоть какой-то лад между носом и кормой.
Барабанная дробь дождя.
«Глупец совершает очередную ошибку».
10. Путешествие Натбима
Путешествие – перемещение из родных мест и обратно; хотя перемещение из одного порта в другой в страховых полисах часто тоже называют путешествием.
Куойл возвращается в их комнату в мотеле, тетушка – в своем шерстяном пальто. Медальный профиль, стеклянный взгляд. Под окном на полу – сверток. Обернутый в простыню, перевязанный веревкой от рыболовной сети.