ие обрезки чистой пластмассы, чудом образовавшиеся в безоблачном небе. Она устало потащилась обратно домой. Холод в ноздрях отдавал запахом гари. Надо послушать прогноз погоды. Впереди – долгая зима. Дальше откладывать нельзя.
Войдя в дом, она повесила пальто, перекинула шапку через плечо и, аккуратно сложив, засунула перчатки в правый карман – пальцами внутрь, манжетами наружу.
Племянник читал девочкам книжку. Можно начинать готовить ужин. Что-нибудь простое. Оладьи. Засыпая муку в миску, она думала о предстоящем снегопаде. Нужно об этом поговорить. Первая же метель могла перекрыть дорогу. Он еще этого не знает.
Ветер с пронзительным воем вырвался из тукаморовой рощи, завыл в тросах.
– Ужинать! – позвала тетушка.
Как громко прозвучал ее голос в полупустых комнатах.
– Чего бы я сейчас не отдала, – сказала она вдруг Куойлу, вилкой накладывая оладьи в его холодную тарелку, – за хороший ужин в хорошем ресторане и хороший фильм в кинотеатре. Чего бы я не отдала за то, чтобы завтра утром сесть в теплый автобус вместо того, чтобы ехать на пикапе вокруг всей бухты. Призна́юсь тебе честно, наступающая зима меня пугает.
Как будто только и ожидал этого объявления о приходе зимы, пошел снег, сверкая в окне снежинками.
– Вот видишь, – сказала тетушка, словно получив поддержку от союзника.
Куойл, у которого рот был набит оладьями, прожевал, запил чаем и задумался.
– Я говорил с бульдозеристом, другом Дэнниса. Он готов расчищать дорогу за деньги, если снежный покров будет превышать три дюйма. Если не будет, твой пикап пройдет.
– Расчищать двадцать восемь миль дороги?! И во что же это обойдется?
– В сотню за один раз. Это едва покроет стоимость горючего. Он считает, что, в зависимости от того, как часто будут мести метели, приезжать придется минимум дважды в неделю. За пять месяцев это сорок выездов, то есть четыре тысячи долларов. Другой вариант – Дэннис. Он говорит, что сможет переправлять нас туда и обратно на своей лодке, пока лед не встанет, если мы будем платить ему за топливо и потраченное время, скажем, десять долларов в час.
– Ну, это уже лучше, – сказала тетушка.
– Не думаю. Предположим, он будет тратить два часа в день – чтобы пересечь бухту по спокойной воде, уходит двадцать минут. А к январю бухта замерзнет. Я не хочу рисковать жизнью девочек, каждый день возя их туда-сюда на снегоходе. Дэннис говорит, что лед местами бывает тонким. Это опасно. Каждую зиму кто-нибудь проваливается под лед и тонет. Нужно точно знать дорогу. Не хочу я, и чтобы они каждый день совершали длинную поездку вдоль берега.
– Ты, похоже, все продумал, – сказала тетушка. Весьма сухо. Она привыкла продумывать все сама.
Он не стал говорить ей о том, что, пройдясь накануне своего «заплыва» по пустым комнатам дома, понял: ее мебель в этом году не доставят.
– Поэтому, – сказал он, вилкой разделяя оладьи Саншайн на кусочки, чтобы она прекратила наконец скрежетать ножом о тарелку, – лучше нам на зиму переселиться на ту сторону бухты. А этот дом будем считать своим летним лагерем. Через неделю-другую уезжает Натбим. Освобождается его трейлер. Там нет места для всех нас, но мы с девочками уместимся. Если бы ты смогла найти комнату… Или еще что-нибудь. Может, миссис Бэнгз поможет?
Тетушка была потрясена. Сначала прогулка к пруду, вызвавшая у нее горькие воспоминания, теперь – это. Ей казалось, что она стоит перед поездом, который надвигается на нее в темноте с погашенными огнями.
– Давай подумаем до завтра, – сказала она.
А назавтра – пятидюймовый слой снега, слепящий солнечный свет и теплый ветер. Все вокруг капало и текло. Белый покров на крыше пошел морщинами, растрескался, рваными глыбами, с шипением, сползал и обрушивался на землю. К полудню остались лишь островки мокрого снега на дороге да во впадинах на пустоши.
– Хорошо, – сказала тетушка. – Мне нужно еще немного подумать об этом.
Теперь, когда то́, чего она ждала, наступило, ей казалось, что наступило оно слишком быстро.
– Послушай, что с тобой случилось? – сказала Мейвис Бэнгз. В ромбовидном солнечном блике, падавшем ей на голову, ее черные волосы блестели, как моток медной проволоки. – Я уж думала, что ты заболела. Или машина сломалась. Дорогая, я так волновалась. Дон предположила, что это из-за снега, но он растаял так же быстро, как выпал. Так или иначе, в полдень я сходила на почту и забрала твою корреспонденцию. – Она взглядом указала на тетушкин стол. С многозначительным выражением. В последнее время у нее вошло в привычку оказывать Агнис Хэмм маленькие услуги: принести письма с почты или безо всякой просьбы с тетушкиной стороны налить ей чашку чаю – незначительные любезности, преподносившиеся в сопровождении невидимых фанфар.
– Да, из-за снега, – сказала тетушка. – Ты же знаешь, на грунтовой дороге снег тает медленно. – Она перебрала письма. – Дело в том, что мы решили подыскать себе на зиму жилье здесь, поблизости. А дом будет скорее нашим летним лагерем. Племянник не хочет таскать детей в такую даль каждый день. Вот так. – Она вздохнула.
Миссис Бэнгз вмиг приняла сигнал.
– Ты ищешь дом для всех вас? Я слышала, Берки говорили, что хотят продать свой дом и переехать во Флориду. Они ездили туда каждую зиму. Обзавелись друзьями. Купили коттедж с верандой. Там и живут зимой. Миссис Берк, Пэнси, говорит, что у них там перед домом – два апельсиновых дерева и пальма. Они едят апельсины прямо с деревьев. Можешь себе такое представить? Хотелось бы мне повидать это место, пока жива. Флориду.
– Я там бывала, – вклинилась Дон. – Можете забрать его себе. А мне дайте Монреаль. О-ла-ла! Магазины модной одежды. Все эти торговые центры… А еда! Вы в жизни такой не пробовали. Кинотеатры, бутики. А Майами оставьте себе. Это – для кучки богатых америкашек.
– Ну, и что за дом у Берков? – рассеянно спросила тетушка.
– Находится он на горе. У дороги, ведущей от Мучного мешка, но на ближнем ее конце. Если выйти отсюда, встать лицом к холму и начать на него взбираться – конечно, если бы можно было карабкаться прямо по крышам, – то прямо к нему и выйдешь. Серый с голубой отделкой. В очень хорошем состоянии. Миссис Берк – отличная хозяйка. Кухня на старинный манер, с кушеткой и прочим. Но все удобства имеются. Масляный обогрев. Посудомоечная машина. Стиральная с сушилкой в цокольном этаже. Цокольный этаж полностью отделан. Симпатичные новые обои во всех комнатах.
– Гм-м-м, как думаешь, они согласятся сдать? – спросила тетушка.
– Сомневаюсь. Они не собирались сдавать, кое-кто уже интересовался. Они хотят продать.
– Видишь ли, племянник собирается снять трейлер этого англичанина, который работает у них в газете. Мистера Натбима. Тот скоро уезжает.
– Значит, тебе нужно отдельное жилье?
– Н-ну да-а, – сказала тетушка.
– Дом Берков, конечно, великоват для одного человека, – призналась миссис Бэнгз. – Даже если бы ты была готова купить его. В нем девять комнат. Или десять.
– Я слишком много денег вложила в старый дом. Жалко использовать его только как летний лагерь. Но ездить оттуда сюда и обратно каждый день – проблема. Как говорится, чего нельзя вылечить, то нужно вытерпеть. До конца недели, пока мы что-нибудь не придумаем, я сняла номер в «Морской чайке». Племянник с девочками поживут у Дэнниса с Бити. Тесновато будет, но они как-нибудь справятся. Лучше, чем сидеть в заваленном снегом доме. Ладно, хватит об этом пока. Что у нас сегодня? Черные подушки для «Наконечника стрелы»?
– Мы с Дон закончили эти подушки в пятницу днем. Сегодня утром отправили заказчику.
Тетушка начала просматривать почту.
– Вижу, вы меня опережаете, – сказала она, переворачивая и читая открытку. – Очень мило. – В ее голосе прозвучал едкий сарказм. – Я ожидала встретиться на этой неделе с Пейками на их «Кипучей». Но вот открытка от них, в которой сообщается, что они не рискнут плыть сюда в это время года. Робкие мореплаватели. А что еще хуже, «Мастеряхт» – эти горе-мастера – уже сделал для них нашу работу!
Тетушка швырнула открытку на стол и взяла небольшой пакет.
– Макао? Интересно. Я вроде бы никого там не знаю.
Она разорвала обертку и удивленно воскликнула:
– Что это?
На стол упала пачка американских долларов, обвязанная бледно-синим шнурком. Больше в пакете ничего не было.
– Этот синий… – Мейвис Бэнгз не решалась высказать догадку.
Тетушка взглянула на шнурок, развязала его и передала миссис Бэнгз с многозначительным взглядом. Это был не шнурок, а тонкая полоска бледно-синей кожи.
29. Элвин Йарк
Шлаг веревки… имеет два значения в вязании узлов. Первое: центральный отрезок веревки, в отличие от ее концов и коренной части. Второе: оборот веревки не меньше полукруга. Это соответствует и топографическому значению слова: шлаг – извилина береговой линии, достаточно широкая, чтобы из нее можно было выйти под парусом при любом ветре одним галсом.
Единственное преимущество зеленого дома обнаружилось очень скоро. Небритый, зевающий Куойл сидел в углу кухни Бити, расчесывая спутавшиеся волосы Саншайн; на столе громоздились тарелки с тостами, чашки с какао, кто-то искал вещи, не разложенные с вечера по местам, кто-то выполнял хозяйственные обязанности, когда вошел Терт Кард и без приглашения налил себе чашку кофе. Дэннис ушел около часа назад. Кард посмотрел на Бити, облизнулся так, чтобы она это увидела, и подмигнул ей красным, как у индюка, глазом.
Остановившись перед Саншайн и Куойлом, он зверски скреб пах, как будто его белье было опаляюще горячим.
– Куойл, я просто хотел сообщить, что тебе надо позвонить Дидди Шовелу. Какое-то там судно горит в порту. Ехал бы ты прямо туда. Я уже положил фотоаппарат тебе в машину. Может, удастся сделать несколько снимков? Должен признать, что Джек Баггит – голова. Ньюфаундлендцы охотнее будут читать про отрезанную голову, чем про любые автокатастрофы.