- Черт возьми! - с издевкой сказал я. - Ну чего ты, Баркер, хвост поджал? Сатана сказал тебе, что он пришел из Ада, а ты и поверил? Ну, конечно, решил ты, откуда же он еще мог взяться? Я думаю, если бы тебе сказку о Красной Шапочке рассказали, ты бы любую старушку в шали за волка принял? Беги, прячься под кровать, пугливый человечек.
Баркер мрачно посмотрел на меня.
- Он вышел из Ада, - сказал он. - Он знает там все ходы и выходы.
Я начинал злиться. Наверное, потому, что, убеждая Баркера, я сам себя уговаривал. Получалось так, что он вслух произносил мои мысли. Самые скверные мои мысли, которые мне вовсе не хотелось произносить вслух и тем более признавать своими.
- Ну что ж, - ответил я, - если ему удалось внушить тебе это, значит, с тобой он уже справился. Иди, ползай по своим стенам. Ползай и останешься жив. Дьявол он там или нет, но я буду с ним бороться.
Я считал, что обижу этим Баркера. Но, к моему удивлению, он не выказывал негодования.
- И я тоже буду, дьявол он там или не дьявол, - спокойно ответил он. - Хотели посмеяться надо мной, капитан, да? Я же сказал, что всегда буду вместе с вами. Я устал ползать крысой в этих стенах. Вот так, капитан Киркхем.
Меня поразило, с каким достоинством он мне отвечал. Я почувствовал, что краснею. Мне было очень неловко. На самом деле он выказал истинное мужество - он предпочел честно рассказать о своих страхах, он старался избавиться от них и не позволить им завладеть собой. Я протянул ему руку.
- Я чертовски виноват, Гарри… - начал я.
- Не стоит, сэр, - прервал он меня. - Просто вы еще слишком многого не знаете о нем и об этом проклятом месте. А я знаю. Возможно, вам стоит кое-что показать. Вреда от этого точно не будет. Может статься, вы и сами одного или двух волков приметите. Который теперь час?
Он говорил спокойно и твердо. Я удовлетворенно усмехнулся про себя. Удивительная сила духа была в этом маленьком человечке. Он бросил мне вызов, и я принял его. Я взглянул на часы.
- Двадцать минут двенадцатого, - ответил я. - Наше свидание в твоих руках. Веди, Макдуф.
- Ваша рубашка, сэр, - заметил он, - светится, как окно в темноте. Наденьте другой костюм.
Я торопливо переоделся в самый скромный костюм, который нашел в гардеробе.
- Оружие взяли? - спросил он.
Я кивнул, показывая на левую подмышку. В Клубе я восполнил свой арсенал, изъятый Конзардине.
- Положите его в ящик стола, - приказал он.
- Это еще зачем? - изумился я.
- Затем, - ответил он, - чтобы оно вас не ввело в искушение.
- Помилуй Бог! - воскликнул я. - Должна быть весьма веская причина, чтобы я схватился за оружие.
- Может случиться что-нибудь непредвиденное, - заметил Баркер. - И скорее это будет что-либо плохое, чем хорошее. Мы ведь не хотим объявлять всему свету о нашей прогулке, капитан?
Мое уважение к Гарри сильно возросло. Я опустил свой пистолет в ближайшую вазу с достаточно широким горлом, снял кобуру и сунул ее под подушку.
- Ну теперь я не поддамся соблазну, - сказал я. - Ну, а теперь что? И что дальше?
Он полез в карман.
- Галоши, - сказал он, вручая мне пару тапочек из толстой резины. Я натянул их поверх своих туфель. Он полез в другой карман.
- Кастет, - сказал он, протягивая красивую оловянную штуковину. Я надел ее на руку.
- Отлично, - произнес Баркер. - Дальнобойность, конечно, не та, что у пистолета. Но если нас сильно достанут, вы сможете убедиться, что это не плохая штука, - всегда под рукой и бьет быстро и сильно.
- Пошли, - сказал я.
Он погасил свет в гостиной. Совершенно бесшумно вернулся и, взяв меня за руку, подвел к стене спальни.
- Положите руку мне на плечо и идите в ногу позади меня, - велел он.
Я не слышал звука отодвигаемой панели и не увидел и проблеска света. Но панель отодвинулась, так как мгновение спустя я прошел через то, что минуту назад было сплошной стеной. Он остановился, по-видимому, чтобы закрыть проем, затем повернул направо, я последовал за ним. Когда мы снова остановились, я уже насчитал пятьдесят шагов. Коридор оказался довольно длинным. Баркер на мгновение зажег фонарик, и тут же снова наступила полная темнота, словно промелькнул светлячок. Перед нами оказался один из маленьких лифтов. Баркер сжал мою руку и ввел меня в него. Лифт двинулся вниз. Баркер вздохнул как будто с облегчением.
- Это был довольно опасный переход, - прошептал он. - Дальше путь свободен.
Мне казалось, что лифт еле ползет, слишком уж долго мы ехали. Когда он остановился, я решил, что мы где-то очень глубоко под землей.
- Мы идем в его самые потайные апартаменты, - снова зашептал Баркер. - Думаю, даже Конзардине не знает о них. Здесь мы Сатану уже не встретим. И вы сейчас увидите, почему.
Мы выскользнули из лифта, пересекли коридор примерно десяти футов в ширину - темный, как подземная пещера. Как я понял, мы вышли через его противоположную стену в еще один переход и через восемнадцать коротких шагов снова остановились. Баркер прислушался.
Затем передо мной появилась узенькая полоска света. Потихоньку, очень медленно, она расширялась. На ее фоне я различил очертания головы своего спутника. Осторожно, внимательно вглядываясь вперед, он шагнул вперед. Через некоторое время он удовлетворенно кивнул головой, и мы двинулись дальше.
Мы шли по тускло освещенному узкому коридору. Только два человека могли идти в нем рядом. Его стены и пол были выложены черным полированным камнем, который поглощал свет невидимых ламп. Мы были в самом конце этого коридора. Пол постепенно уходил вниз ярдов на сто или даже больше, и там он то ли обрывался, то ли поворачивал, из-за тусклого света и своеобразного эффекта черных стен это трудно было определить.
- Выглядит, как преддверие Ада, правда? - проворчал Баркер. - Через несколько минут вы меня поймете.
Нас неумолимо влекло вниз. Я шел следом за Баркером. Скоро мы добрались до того места, где по моим предположениям должен был находиться поворот. Там действительно был резкий поворот. Дальше коридор вообще не освещался, и его темнота рассеивалась только слабым светом, который доходил сюда из-за наших спин. Я не мог разглядеть, где он кончается. Мы двинулись дальше в сгущающуюся темноту. Пол стал горизонтально ровным.
Неожиданно Баркер остановился, его губы почти касались моего уха:
- Ложитесь! И ни звука, что бы вы ни увидели! Иначе мы не выйдем отсюда живыми. Дышите тише!
Я вгляделся в открывшуюся щель и весь похолодел, волосы у меня на голове зашевелились.
Чуть ниже меня, не более чем в пятидесяти футах, сидел Сатана. Он открывал врата своего черного рая для погибших душ кейф-рабов. Я с первого взгляда понял значение этой сцены.
Чуть подавшись вперед, Сатана сидел на своем огромном черном троне, укрытом пурпурным бархатом и установленном на низком широком помосте. Он был в красных одеждах. Рядом с ним маячило жуткое обезьянье лицо палача Саншалы. Слева от него стояли еще двое с закрытыми вуалью лицами. Один из них держал высокий кувшин, а другой - золотой кубок.
У ног Сатаны поднимаясь с колен женщина. Еще не старая, светловолосая, она, наверное, когда-то была очень красива. Изумительное тело просвечивало сквозь прикрывавшую его хламиду. Она алчно смотрела на золотой кубок в руках Сатаны. Рот ее приоткрылся, зубы оскалились, она дрожала от страшного напряжения, словно собираясь броситься на него.
Палач ухмыльнулся и со свистом крутанул своим арканом. Женщина отпрянула назад. Сатана поднял кубок над головой. Его звучный и лишенный выражения голос загрохотал, сотрясая своды подземелья:
- Ты, женщина, бывшая Греттой фон Бонхейм! Отвечай, кто я?
- Ты - Сатана, - механически произнесла она.
- Кто я, Сатана?
Она ответила:
- Ты мой Бог!
Я почувствовал, как вздрогнул Баркер. Правду сказать, мне и самому было несколько не по себе. Адский молебен продолжался.
- У тебя не должно быть Бога, кроме меня!
- У меня нет Бога, кроме тебя, Сатана!
- Женщина, чего ты желаешь?
Она прижала сжатые в кулачки руки к сердцу. Ее дрожащий голос был так тих, что я еле расслышал ответ:
- Мужа и ребенка, которых уже нет в живых!
- Я воскрешу их для тебя вновь! Пей!
Едва приметная издевка слышалась в голосе Сатаны. Он иронично смотрел, как женщина выхватила из его рук протянутый кубок и припала к нему губами. Осушив кубок, она низко поклонилась и пошла прочь. Пока я мог видеть ее, поступь ее становилась все тверже, лицо ее осветилось радостью и восхищением, губы шевелились, как будто она разговаривала с кем-то, невидимо идущим рядом с нею. У меня мороз прошел по коже. От того, что я видел, и в самом деле несло какой-то чертовщиной, душком подземного царства. Высокомерие и спесь Сатаны заставляли вспомнить Князя Тьмы. От него действительно исходило что-то адское: я с особенной выразительностью заметил это во время святотатственного молебна. Его горящие глаза, его осанка… Я уже пытался описать это - он был словно механическое чудовище из плоти и крови, ставшее вместилищем демона.
Я следил за женщиной, пока она не скрылась из поля моего зрения. Зал был огромный. Через мою щель я мог видеть не более трети. На стенах зала, выложенных розовым мрамором, не было ни орнамента, ни каких-либо навесных украшений. В них были вырублены глубокие ниши, завешенные серебристыми шторами. Из кроваво-красного бассейна бил высокий фонтан, рассыпая вокруг звонкие брызги воды. Повсюду стояли богато убранные ложа из розового камня. На них возлежали мужчины и женщины, по-видимому, несколько десятков. Даже в поле моего зрения их было около двадцати. Они как будто спали. Потолка зала мне не было видно.
Ударил гонг. Шторы отдернулись в стороны. В каждой нише стояли рабы, снедаемые своей жуткой страстью, они преданно пожирали глазами Сатану. Я невольно поежился.
Сатана поманил кого-то к себе.
Вперед к помосту вышел мужчина. Я принял его за американца из западных штатов. Он был высок, худощав и шел враскачку, как человек, привыкший подолгу сидеть в седле. Его ястребиное лицо из тех, что встречаются в горных местностях, из-за своеобразной бледности и расширенных глаз было похоже на нелепую маску. Безгубый рот придавал ему печальное выражение.