Кланет, так говорил капитан, сообщил всем, что корабля Иштар больше не нужно бояться, что на нем больше нет ни Нергала, ни Иштар, а только мужчины и женщины. Всякий, кто встретит этот корабль, должен его потопить, а экипаж пленить. За них назначена награда.
– И будь моя лодка немного побольше и людей у меня не так мало, я попробовал бы получить награду, – смело закончил он.
Они взяли все, что им было нужно, и отпустили корабль, но когда тот таял в тумане, капитан крикнул им, чтобы они наслаждались жизнью, пока могут, потому что Кланет на большом корабле со многими людьми ищет их, и им недолго осталось жить.
– Хо-хо! – рассмеялся Джиджи, – хо-хо! Кланет ищет нас? Что ж, я тебя предупреждал, Волк, что так и будет. Что же теперь?
– Можно пристать к одному из островов, выбрать хорошую позицию, и пусть приходит, – ответил Кентон. – Мы можем построить крепость, создать защиту. Так у нас будет больше возможностей, чем на корабле, – если правда, что он преследует нас на большом судне со множеством солдат.
Они решили, что совет Кентона хорош, и поплыли к островам – Сигурд у руля, Джиджи, перс и женщины Шарейн на карауле.
– Да, мой дорогой повелитель, даже ты не знаешь, как сильно я тебя люблю, – снова прошептала Шарейн, в ее глазах – восхищение, руки обвивают его шею.
Губы их соединились. Даже в горячем огне их соприкосновения он удивлялся перемене, происшедшей с Шарейн, – любовь изменила ее с того момента, как он внес ее в жилище, взяв по праву своими сильными руками.
Воспоминания заставили его задрожать: Шарейн поверженная, неземные чудеса, вспыхнувшие над ее алтарем и своими огненными пальцами переплетшие его душу с ее в пламенном экстазе.
– Скажи мне, повелитель, как ты меня любишь, – томно шептала она.
И тут послышался крик Сигурда:
– Буди рабов! Весла в работу! Шторм приближается!
Незаметно в каюте потемнело. Кентон слышал свисток надсмотрщика, крики и топот ног. Он расцепил руки Шарейн, поцеловал ее, лучше, чем словами, ответив на вопрос, и вышел на палубу.
Небо быстро чернело. Вспыхнула призматическая молния, раздался раскат грома. Поднялся и заревел ветер. Спустили парус. И корабль, ведомый твердой рукой Сигурда, полетел перед бурей.
Начался дождь. Корабль несся сквозь него, окруженный чернотой, прошитой мириадами многоцветных змей-молний, соединивших море с небом.
Сильный порыв ветра накренил корабль. Дверь каюты Шарейн распахнулась. Кентон пробрался к Джиджи, крича женщинам, чтобы они шли внутрь. Он смотрел, как они с трудом уходят.
– Мы с Зубраном присмотрим, – крикнул он в ухо Джиджи. – Помоги Сигурду у руля.
Но Джиджи не успел пройти и метра, как ветер неожиданно стих.
– Направо! – услышали они крик Сигурда. – Посмотрите направо!
Втроем они подбежали к правому борту. Во тьме виднелся широкий слабо сверкающий диск, как огонь маяка в тумане. Его диаметр быстро уменьшался, при этом диск становился ярче.
Диск вырвался из тумана, превратился в ослепительный луч, который пролетел над волнами и уперся в корабль. Кентон разглядел два ряда весел, которые несли навстречу им огромный корпус с чудовищной скоростью. Виднелся сверкающий таран, заостренный, как копье. Он выдавался из носа корабля, как рог гигантского носорога.
– Кланет! – закричал Джиджи и с криком побежал к черной каюте, Зубран за ним.
– Шарейн! – крикнул Кентон и заторопился к ее двери.
Корабль резко повернул и накренился так, что вода хлынула через правый борт. Кентон упал и покатился к фальшборту, ударился и несколько мгновений лежал оглушенный.
Маневры Сигурда не могли спасти корабль. Бирема изменила курс и пошла параллельно, чтобы срезать весла правого борта. Викинг пытался предотвратить удар. Но на атакующем корабле было слишком много гребцов, его скорость намного превосходила скорость корабля Иштар, на котором было всего семь пар весел в один ряд. Вниз опустились весла биремы, она ударила по борту корабля Иштар, сломав его весла, как палочки.
Кентон с трудом встал; он видел, как спешит к нему Джиджи с булавой в руках, рядом со сверкающим ятаганом Зубран. А сразу за ними, оставив бесполезный руль, викинг Сигурд, со щитом на руке, с высоко поднятым большим мечом.
Они уже рядом с ним. Головокружение его прошло. Викинг сунул ему щит. Кентон извлек собственный меч.
– К Шарейн! – выдохнул он. Они побежали.
Прежде чем они успели добежать до ее каюты, защитить ее, два десятка солдат, одетых в металлические кольчуги, вооруженные короткими мечами, высыпали из тритремы и преградили им путь к каюте. А за ними виднелись еще десятки.
Взметнулась булава Джиджи, обрушившись на солдат. Голубое лезвие меча Набу, ятаган Зубрана, меч Сигурда поднимались и опускались, ударяли и рубили. Через мгновение они были покрыты кровью.
Но они не могли приблизиться ни на шаг. На месте каждого убитого солдата тут же появлялся новый. А из биремы продолжали высыпать воины.
Просвистела стрела, задрожала в щите Сигурда. Еще одна ударила Зубрана в плечо.
Послышался рев Кланета:
– Никаких стрел! Черноволосую собаку и желтоволосую взять живыми! Остальных убивайте, если нужно, мечами.
Теперь солдаты биремы окружили их со всех сторон. Спина к спине на небольшом пространстве сражались четверо. На палубу падали солдаты в кольчугах. Гора трупов вокруг все росла, а они продолжали сражаться. На волосатой груди Джиджи появилась рана, оттуда лилась кровь. Сигурд получил десяток порезов. А Зубран, если не считать раны от стрелы, оставался невредим. Он сражался молча, а Сигурд ревел и пел при ударах, Джиджи смеялся, когда его гигантская палица сокрушала кости и сухожилия.
Но барьер из людей Кланета между ними и Шарейн оставался непреодолимым.
Что с Шарейн? Сердце Кентона упало. Он бросил быстрый взгляд на галерею. Она стояла там с тремя вооруженными девушками, с мечом в руке, отражая натиск солдат, которые по двое поднимались по узкому мостику, переброшенному с биремы.
Но напрасно он отвлекся. В незащищенный бок ударил меч, парализуя его. Кентон упал бы, если бы не рука викинга.
– Спокойно, кровный брат, – услышал он голос Сигурда. – Мой щит перед тобой. Передохни!
С корабля Кланета донесся торжествующий крик. С его палубы протянулись два ствола. К ним были привязаны веревки, а с концов свисала сеть – она опустилась точно на Шарейн и трех других женщин.
Они пытались выбраться из сети. Но сеть связывала, спутывала их. Они бились в ней, беспомощные, как бабочки.
Неожиданно сеть натянулась под действием веревок. Медленно стволы стали подниматься, перенося сеть на палубу атакующего корабля.
– Хо! Шарейн! – насмехался Кланет. – О! Сосуд Иштар! Добро пожаловать на мой корабль!
– Боже! – простонал Кентон.
Ярость и отчаяние вернули ему силы, и он бросился вперед. Под его напором воины отступили. Снова он теснил их. Что-то ударило его в висок. Он упал. Люди Кланета набросились на него, хватая за руки, за ноги, за горло.
Что-то разбросало их. Короткие ноги Джиджи появились рядом, его булава свистела, люди падали от ее ударов. Кентон поднял голову и смутно разглядел Сигурда справа от себя и Зубрана слева.
Он посмотрел вверх. Сеть с бьющимися женщинами опустилась на палубу биремы.
И снова послышался рев Кланета:
– Добро пожаловать, прекрасная Шарейн! Добро пожаловать!
Он с трудом встал, вырвался из рук викинга, шатаясь, пошел вперед – к ней.
– Схватите его! – послышался крик черного жреца. – Его вес в золоте тем, кто принесет его – живым!
Теперь вокруг него образовалось кольцо воинов. От троих товарищей его отделяли солдаты. Они падали под ударами булавы, меча и ятагана, но место их занимали другие. И расстояние между Кентоном и его товарищами постоянно увеличивалось.
Он перестал отбиваться. В конце концов ведь он этого хочет. Так будет лучше. Они возьмут его – и он будет с Шарейн.
– Поднимите его! – заревел Кланет. – Пусть эта шлюха Иштар увидит его!
Пленившие его воины высоко подняли его на руках. Он слышал плач Шарейн…
Головокружение охватило его. Как будто его бросили в водоворот, который засасывает его – далеко.
Он видел смотрящих на него Джиджи, Зубрана и Сигурда, лица их превратились в невероятные кровавые маски. И они прекратили сражаться. И другие лица, десятки, все смотрели на него с тем же выражением изумления, переходившего в ужас.
Теперь они все смотрели на него как в отверстие огромного туннеля, в который он падал.
Державшие его руки растаяли. Лица исчезли.
– Джиджи! – звал он. – Сигурд! Зубран! Помогите мне!
Он слышал рев ветра.
Потом трубный звук. Постепенно этот звук стал подозрительно знакомым – он слышал его в другой жизни, века и века назад. Что это? Звук становился все громче, безапелляционней…
Сигнал автомобиля!
Задрожав, он открыл глаза.
И оказался в своей комнате!
Перед ним стоял игрушечный драгоценный корабль.
И в дверь стучали, возбужденно, часто; слышались испуганные голоса.
Потом голос Джевинса, запинающийся, полный страха:
– Мистер Джон! Мистер Джон!
15. Вниз по звуковой нити
Кентон подавил дурноту; протянув дрожащую руку, включил электричество.
– Мистер Джон! Мистер Джон!
В голосе старого слуги звучал ужас, он колотил в дверь, дергал за дверную ручку.
Кентон ухватился за край стола, заставил себя заговорить.
– Да… Джевинс, – он пытался говорить как можно естественнее, – В чем дело?
Он услышал облегченный вздох, бормотание других слуг, снова заговорил Джевинс.
– Я проходил мимо и услышал ваш крик. Ужасный крик. Вы больны?
Кентон, отчаянно борясь с подступающей слабостью, умудрился рассмеяться:
– Нет, я уснул. Видел кошмар. Не беспокойтесь! Идите спать.
– О… и все?
В голосе Джевинса звучало облегчение, но слышалось и сомнение. Он не уходил, в неуверенности топтался за дверью.