— И что же, — пробормотал Холден. — Девушка была первой красавицей Солнечной системы, а кем стала теперь? Роботом, управляемым музыкой! А мы еще рассуждаем о тоталитарных государствах! Да здешнее общество даст им сто очков вперед! Все работают, ходят, живут в одном ритме! Будь проклята эта музыка! — Он отвернулся с мертвенно бледным лицом. — Она добирается уже и до меня! Я чувствую, что каждое движение делаю, подчиняясь ее ритму. Даже говорю, даже дышу! Мы превратимся в таких же роботов, как Дженис! Нужно что-то сделать! Что-то сделать!
— Все просто, Холден, — схватил его за руку Ченс. — Вспомните, нам сказали, что потребуется несколько недель, а мы пробыли здесь всего полтора дня. Мы пока что живем в диссонансе. Можем думать и двигаться. Как захотим, можем бороться с тем, что делает нас роботами. — Он взял миску с фруктами, которые оставил им сатурнианин, миска была из тонкого, чеканного серебра. — Интересно, что он заставил нас стоять неподвижно, когда принес еду.
— Почему бы и нет, — проворчал Холден. — Он просто опасался, что мы набросимся на него.
— Как будто мы вдвоем можем одолеть такого гиганта! Нет, тут нечто большее... Холден! Это — шум! Вспомните, как они вздрогнули, когда мы заговорили. Шум сбивает их с ритма. Ну, знаете, как фальшивая нота в симфонии ударяет вас по нервам. То же самое шум делает с ними. Только в сотни раз хуже! Сатурниане не могут выдерживать помех в их вечном ритме!
— И что? — напряженно спросил Холден. — Мы же не можем шуметь, когда они заставляют нас стоять неподвижно.
— Мы-то не можем, — по угрюмому лицу Ченса промелькнула усмешка. — Но могут они сами. Мистер Холден, может, вы еще сумеете вернуться к управлению вашими акциями!
В КАМЕРЕ до следующего вечера стояла тишина — тишина, нарушаемая лишь постоянной космической музыкой, непреклонно, настойчиво стучащей в одном и том же ритме. Словно бьют гигантским цепом, подумал Ченс. Он посмотрел на Холдена, вяло лежащего на койке. Пальцы финансиста бессознательно барабанили в такт ритму, лицо его было бледным. Неустанный ритм выбил из него весь дух сопротивления. Казалось, он уже готов был сдаться и подчиниться этому ритму.
Ченс внимательно прислушался к ревущей музыке. Эти резкие, пронзительные ноты... он услышал их вчера, как раз перед тем, как появился охранник с едой. И если, как он подозревал, весь день сатурнианин регулировался определенными нотками в вечно повторяющемся хоре, значит, вот-вот появится охранник. Ченс пересек камеру и яростно застряс Холдена.
— Нет! Ну, прекратите, — бормотал финансист. — Вы нарушаете ритм...
— Именно это я и пытаюсь сделать. Вставайте! — он поставил Холдена в вертикальное положение. — Мы вырвемся отсюда! Немедленно! Говорите, пойте, пересказывайте таблицу умножения — что угодно, лишь бы нарушить этот проклятый ритм! И будьте готовы действовать!
Холден тупо оглядел комнату. Ченс вырвал один из гвоздей с большими шляпками из своего космического ботинка и стал вбивать его в стену. Затем оторвал полоску ткани от своей рубашки, перекинул ее через гвоздь и подвесил на ней тонкую серебряную тарелку, в которой им принесли вчера еду.
— Ха! — презрительно пробормотал Холден. — Если бы так просто было сбежать, они никогда не дали бы нам миску.
— Вы забываете, что эти камеры не сделаны специально для нас, — огрызнулся Ченс. — Когда-то в прошлом здесь держали сатурниан — я думаю, политических заключенных, — которые никогда не стали делать то, что сейчас сделаем мы, потому что им стало бы так же плохо, как и их охранникам. Но мы еще не подчинились этому ритму. Мы...
Ченс застыл, поскольку чуждая ментальная сила схватила его.
Земляне стояли, как две статуи. Высокий, пушистый охранник-сатурнианин, с едой в руках, подошел в темпе звучавшей музыки к двери. Вспыхнул лучик его ключа-фонарика, замок тихонько щелкнул, и дверь распахнулась.
Все произошло очень быстро. Железная дверь ударила по висящей серебряной миске, которая зазвенела громко, как гонг, заглушив на секунду монотонную космическую музыку. От этого звука лицо охранника перекосилось, все тело содрогнулось, словно от удара. Ментальная хватка ослабла, и Ченс сумел шагнуть вперед.
Охранник мгновенно вернул власть над ним, но тут висящая миска, качнувшись назад, снова ударилась в дверь. Снова нарушен был ритм, охранник отступил, корчась, словно в муках. Освободившиеся при этом Ченс и Холден бросились вперед и свалили своего огромного противника на пол. Под градом ударов сатурнианин потерял сознание.
— Получилось! — задыхаясь, воскликнул Ченс. — Держите! — он вручил Холдену фонарик с фиолетовым светом. — Давайте освободим остальных!
ХОЛДЕН ПОНЕССЯ по коридору, отпирая фонариком замки камер. В проход высыпали изумленные члены экипажа «Астры».
— Пойте! — оборвал их вопросы Ченс. — Шумите! Как можно больше шума!..
Слепо повинуясь, измученные космонавты с мрачными лицами грянули нестройным хором «Мы — Космический Патруль»:
«От ледяной Луны до жаркого Меркурия,
Мы ходим патрулем, спасаем корабли,
Мы вас спасем везде, куда б вы ни удули!
Все это ради славы нашей матушки Земли!
Спросите на любой планете вы девчонок,
И вам ответят, что герои Солнца мы...»
Нестройным хором ревя эту грубую песню — слова народные, то есть сочинены каким-то оставшимся неизвестным космонавтом, — команда топала за Ченсом по коридору. В конце была еще дверь, но фонарик отпер и ее. Распевая и завывая, как сумасшедшие, члены команды «Астры» спустились по широкой лестнице. При виде их два громадных охранника-сатурнианина резко повернулись, лица у них вытянулись, сосредотачиваясь, но прежде, чем железная ментальная хватка схватила заключенных, их громогласный хор заглушил вездесущий ритм, заполнил все неблагозвучными воплями. Сатурниане вздрогнули и пустились наутек, неловко ковыляя по вестибюлю и стремясь поскорее выскочить на улицу.
— Ну, да, не ценят они нашу музыку! — усмехнулся Гроган. — А я ведь лучший тенор по эту сторону юпитерианской орбиты! И если достаточно лишь нашего хора, чтобы они удрали стремглав, то у нас больше нет проблем...
— У них еще могут быть козыри в рукаве, — пробормотал Ченс. — Подождите здесь. Я хочу найти Дженис Кент!
Ченс пошел наугад по одному из коридоров. Он помнил, как девушка сказала, что ей выделили комнату на нижнем этаже этого здания. Он бежал все дальше, тычась в каждую комнату. Дважды ему попадались сатурниане, но громкие крики, эхом разносившиеся по коридору, обращали их в бегство.
Справа Ченс увидел очередную дверь, распахнул ее и глянул внутрь. Стройная фигурка с золотистыми волосами в ужасе отпрыгнула, когда он вошел.
— Мисс Кент! — воскликнул Ченс. — Идемте! Мы улетаем на Землю!
При его словах девушка съежилась, затем схватила его за руку. Ченс почувствовал, как пальцы ее безумно отбарабанили:
— Вы не можете улететь! Ваш корабль собьет весь ритм. Они не смогут этого выдержать! Пожалуйста! Оставьте меня!
Ченс заколебался. Вдали он слышал хриплые крики своих космонавтов, безбожно перевиравших немудреную мелодию гимна Космического Патруля. Он криво усмехнулся. Героиня, которая отказывается быть спасенной! В конце концов, они многого натерпелись, чтобы вызволить ее из беды, вернуть на Землю...
— Простите, — резко сказал он, — но мы летим домой!
Когда он шагнул к ней, девушка стала колотить его кулачками в грудь, яростно, истерично. Ченс быстро принял решение. Никогда раньше он не бил женщину, но в этом случае...
Удар был сильным и милосердным. Дженис Кент мгновенно потеряла сознание.
ЧЕНС ПЕРЕБРОСИЛ ее через плечо и помчался назад, чтобы присоединиться к остальным. Они были там же, где он их оставил, с наслаждением выкрикивая слова песни. Холден бросил взгляд на капитана и нахмурился.
— Что с ней случилось? — спросил он. — Если только вы...
— Не трепитесь. Пойте! — Ченс раскрыл внешнюю металлическую дверь. — Идемте же!
Вопли и фальшивое пение землян эхом разносились по подобным каньонам улицам. Группы сатурниан, время от времени появлявшиеся на уровнях выше них, падали в корчах на землю и поспешно уползали подальше. Их синхронные движения управляемые космическим ритмом, нарушались воплями космонавтов. Достаточно было нарушить космическую мелодию, и весь окружающий мир сбился с ноги...
— Сюда! — задыхаясь, крикнул Ченс.
Группа космонавтов шла уже за пригородами, в холодных сумерках вне пределов светящейся дуги. Пригибаясь к земле от повышенного тяготения, задыхаясь от плотного воздуха, земляне как можно быстрее шли по равнине, усыпанной темными скалами, клочками мхов и лишайников, мимо странных кустов с серыми стволами. За ними тащились высокие сатурниане, перемещаясь во всеобщем ритме, но держась вне пределов слышимости. Руки всех их разом отбивали монотонный ритм неизменной мелодии.
Шатаясь под весом девушки, Ченс бросил взгляд вокруг. Толпа сатурниан, правда, не приближаясь, все еще окружала землян, пытаясь встать между ними и «Астрой». Их высоченные фигуры с серебристым мехом, сияющие в бледном свете далекого Солнца, походили на бледные призраки. Время от времени они пытались приблизиться к беглецам, и тем приходилось вопить во всю мочь, чтобы отогнать их. Сатурниане, очевидно, считали звуковые волны оружием, и думали, что у любого оружия рано или поздно кончатся заряды. И не сказать, чтобы они так уж были неправы. Экипаж «Астры» совсем запыхался, от непрерывных криков все охрипли настолько, что могли только каркать. Ченс застонал. Время от времени, когда сатурниане подходили поближе, он чувствовал, как ментальная силы хватает его, щипает, как пальцами, его мозг. Космонавты снова попытались петь, чтобы сломать ужасный ритм, но хриплые голоса их становились все тише и тише.
Холден, бредущий возле Ченса, вдруг ткнул рукой вперед. Сквозь крутящиеся, серые пряди тумана проступили смутные очертания длинного, обтекаемого силуэта. «Астра»! Ее открытый люк был точно таким же, как его оставили земляне. Что же помешало сатурнианам забраться внутрь? — подумал Ченс. Сгибаясь под весом неподвижного тела девушки, он махнул остальным.