Кен задумчиво уставился на прозрачную речную гладь, на мост, соединивший два берега, два народа. Да, только здесь, на Дьюне, можно найти решение проблемы! И дело не в том, чтобы оправдаться перед чиновниками с Земли или решить, какой департамент будет распоряжаться на планете. Все было гораздо сложнее, неопределеннее, тоньше... Но два мальчугана, дети разных рас, умевшие внимательно слушать друг друга, хотели расти вместе в этом просторном мире, где хватало места для игр, беготни и дальних странствий. Они уже заключили договор — без книжных слов, клятв и вороха бесполезных бумаг.
Внезапно тело Тодди под его рукой напряглось, и в следующий момент оба, и сын, и отец, вскочили на ноги. На дальнем конце моста появились высокие гривастые фигуры.
Что-то их слишком много, подумал Кен. Может быть, хрубаны на этот раз выслали охрану? Он крепко стиснул плечо Тода, словно желая защитить его от разочарования, если в плотной группе пришельцев не окажется ни Хрула, ни Хрестана.
— Все в порядке, папа! — вдруг раздался торжествующий крик мальчика. Все в порядке! Смотри, что они несут! Сети! Много-много сетей!
Глава 26ПЕРЕГОВОРЫ
Когда потом они вспоминали этот день, решивший судьбу Дьюны, никто не мог себе представить картину целиком — лишь обрывки, фрагменты собственных ярких впечатлений. Однако, все произошедшее было детально занесено на пленки — и людьми, и хрубанами.
Кен помнил, как ему принесли очередную, наверное, уже десятую чашку кофе, которую он не смог одолеть. Он помнил, как терял и снова находил Тодди, чьи услуги требовались сразу в пяти местах. Он помнил, как разбудил Пат, повторяя опять и опять, что хрубаны наконец-то вернулись. Что касается его жены, то ей в память запала Мрва в легком, сверкающем украшениями платье. Она появилась у домика Ривов в сопровождении целой толпы женщин-хрубанов, чтобы согласовать с подругой с Земли меню торжественного обеда.
— В тот день я простояла у плиты четырнадцать часов, — нередко напоминала Пат мужу; это было ее вторым самым ярким воспоминанием. Кен в ответ только снисходительно улыбался.
Если бы при этом разговоре присутствовал Тодди, то он наверняка мог бы заявить:
— А мне в тот день даже не дали поиграть с Хриссом! Все время я говорил, говорил и говорил!
Хрисс бы добавил:
— Ну а я весь день молчал.
— Что касается меня, — сказал бы Хрул, — я был бы рад помолчать, потому что накануне вечером мне пришлось спорить до хрипоты.
И Кен согласился бы с ними. Каждому свое!
Когда они с Тодди увидели утром группу хрубанских техников, Кен сразу послал сынишку включить сирену. Хрубаны, тащившие свернутые сетчатые панели, перешли мост и остановились, поглядывая на Кена со смесью опаски и любопытства; знакомых среди них не было. Ими предводительствовала высокая темногривая женщина, сообщившая, что ее зовут Мрим. На земном она говорила неважно и сразу же перешла на родной язык.
В руках у нее был голубоватый лист с текстом, украшенный внизу множеством закорючек и странных значков — как догадался Кен, решение правительственного Совета Хрубы со всеми надлежащими подписями. Мрим старалась говорить медленно и отчетливо, так что он понимал почти все. Хрубаны хотели установить большой трансмиттер на площадке у столовой. Через несколько часов (к счастью, тут прибежал Тод и помог разобраться с мерами времени) ожидалось прибытие сановников и специалистов, которым было поручено вести переговоры с землянами. Мрим просила уважаемого Ррива помочь ей и указать место, где удобнее установить приемную сетку.
К мосту уже бежал Ху Ши, за ним — Аджей и Лоренс. Рев сирены вызвал тревогу и на космических кораблях. По трапу судна Сумитрала сбежал посыльный и занял место в машине дипломатической службы. Колонисты, однако, не теряли времени; Кен объяснил ситуацию и Ли, поклонившись Мрим, пригласил ее следовать за собой. Не прошло и получаса, как сеть была установлена и над ней задрожал молочный туман.
С этого момента, в поселок начали прибывать гости. Первыми появились солдаты в блестящей амуниции, тащившие какие-то устройства, за ними инженеры. Хрул был в первой группе. Он сразу отвел Кена и Ху Ши в сторону — требовалось посовещаться. Белки глаз молодого хрубана покраснели, хвост беспокойно хлестал воздух. Потом Кен узнал, что его другу не удалось сомкнуть глаз прошлой ночью — он занимался организацией встречи.
— Совет провел всенародный опрос, — возбужденно сообщил Хрул. — Решено продолжать освоение Ралы, но проект несколько видоизменен — теперь он учитывает и ваше присутствие. — Глаза хрубана весело сверкнули. Благодарите Рцода! Он устроил неплохой трюк со своим веревочным хвостом! Очаровал всех! А его поведение вчера, когда вы принимали Первого... Выше всяких похвал! Прекрасно воспитанный ребенок!
— Значит, нам разрешено остаться? — Ху Ши интересовало самое главное. Хрул удовлетворенно кивнул. — Ну, тогда все проблемы решены.
— Боюсь, они только начинаются. Нам надо обговорить еще кое-какие детали. — Хрубан вытащил голубую ленту с текстом и начал читать — медленно и внятно, иногда переходя на земной язык. Когда он кончил, Кен и Ху Ши тревожно переглянулись.
— Боюсь, Сумитралу это не понравится, — покачал головой метрополог.
— Придется ему смириться, — тонкие губы Хрула растянулись в усмешке. Поверьте, мы не предполагали обременять Рцода такой ответственностью, когда учили его языку. Конечно, можно обучить и Сумитрала, но это требует времени, а его-то у нас и нет. На сегодняшний день Рцод — единственный из вас, кто знаком с тонкостями языка и этикета.
— Да, ты прав, — Кен пожал плечами. — Выбора у адмирала не остается.
Хрул осторожно коснулся когтем потрепанного рукава, комбинезона Кена:
— Я привез для Рцода церемониальный детский наряд... А у вас, Ррив, есть какая-нибудь подобающая случаю одежда?
— Хмм... — раздалось сзади покашливание Сумитрала. — Полагаю, парадной формы дипломатической службы хватит на всех. Подойдет?
— Коричневый — превосходный цвет, — заметил Хрул, — приятный для наших глаз. Пусть ваши люди принесут одежду. А теперь, адмирал, о тех вещах, которых вам не следует делать...
Список был весьма обширен, но Сумитрал, морща лоб и закатывая глаза, добросовестно старался запомнить каждую мелочь. Видимо, подобные детали этикета служили для него неоспоримым доказательством древности и изысканной сложности цивилизации хрубанов. Кен же был потрясен.
— Я вижу, и у вас чиновники не дремлют, — пробормотал он.
— Тут, на Рале, мы обходимся без нелегких церемоний, но Хруба — совсем другое дело, — вздохнул Хрул. — Если все тонкости этикета на предстоящей встрече будут соблюдены, это нам поможет, Ррив.
— Ладно, — подвел итог Сумитрал, — мы выполним все, как надо. Но какие условия договора предлагает ваш Совет?
— Не знаю, — лицо хрубана было бесстрастным. — Нам нужно время, чтобы пережить этот шок. Понимаете, мой народ привык считать себя уникальным явлением в галактике, единственной высокоразвитой расой... И вдруг встреча с вами! Да, пришло время... Тем, кто остался на Хрубе, надо привыкнуть к вашему облику, к вашей голой коже... понять, что их безопасности и сытому покою ничего не грозит...
Скрестив на груди руки и покачиваясь с пятки на носок, Сумитрал задумчиво слушал молодого хрубана; глаза его были непроницаемы. Будь у него хвост, пришло в голову Кену, он стоял бы сейчас торчком. Наконец, адмирал согласно кивнул.
— И еще одно, досточтимый друг... — лицо Хрула выражало полную серьезность. — Переговоры придется вести через Рцода. Он единственный среди вас, кто может изъясняться правильно на нашем языке.
— Это я понял еще вчера, — уныло согласился Сумитрал. — И мне кажется, что данное обстоятельство скорее облегчит, чем затруднит заключение договора. Только способен ли ребенок выдержать такое напряжение?
— Ну, ради встречи с Хриссом... — начал Кен. — Кстати, Хрул, а ваш малыш будет здесь?
— Наверное. Сюда отправляют всех, кто знает земной язык.
После получаса интенсивных розысков Тодди обнаружили вместе с Хриссом на сеновале. Комбинезончик его был в пыли, грязное личико раскраснелось после веселых прыжков и кувырканий в мягкой копне, в волосах запуталась солома. Главного переводчика бесцеремонно сунули в лохань, вымыли, вытерли и облачили в розовый наряд и красные сапожки. Несмотря на эти жизнерадостные цвета, выглядел Тодди весьма мрачным. Схватив сына за руку, Кен потащил его к площадке перед столовой.
Там уже выстроились друг против друга хрубаны и земляне — солдаты, инженеры, чиновники и колонисты. День был солнечным и ясным, воздух благоухал запахами весны, с кухни тянуло соблазнительными ароматами, ветерок развевал яркие флаги. Внезапно огромную сеть окутал уже знакомый белесоватый туман; облако сгустилось и резко опало, открыв взволнованным взглядам собравшихся группу хрубанов.
Центр металлической сети покрывал роскошный ковер сапфирового оттенка с возвышавшимся на нем столом — длинным, резным, из странной древесины серебристого оттенка. С одной его стороны в великолепных креслах восседала семерка пожилых хрубанов с пышными, тронутыми сединой гривами. На груди у них покоились украшенные самоцветами цепи, плечи закрывали яркие расшитые накидки, сверкающие пояса стягивали длинные кильты. Напротив стояло семь пустых кресел столь же роскошного вида.
— Господи, — пробормотал Кен Хрулу, — ваши парни постарались на совесть! Туземцы потрясены!
— Какие именно? — хвост хрубана изогнулся, глаза смеялись.
— Кто из них Третий Консул? — пошептал Сумитрал, разглядывая членов Совета.
— Второй слева, рядом с Хруном, — ответил Хрул. — И он явно напуган! Посмотрите на его хвост...
Кен привстал на цыпочки, пытаясь рассмотреть такую важную подробность и, в то же время, не выпустить из руки ладошку Тодди. Мальчишка вертелся, как вьюн. Не хватало только, чтобы он опять сбежал куда-нибудь!