— Да… мысль о тебе и парикмахерском салоне нас изрядно повеселила. Из всех кораблей… из всех капитанов, а? И тем не менее… приятно знать, что старушка еще может послужить после ухода на заслуженный отдых. Ты сможешь организовать на ней первый в мире плавучий салон красоты.
Хайфилд мгновенно забыл о больной ноге.
— Уход на заслуженный отдых?
— Когда «Викторию» выведут из боевого состава флота.
— «Викторию» выведут из боевого состава?!
В разговоре возникла длинная пауза.
— Я полагал, что ты в курсе, старина. Она выработала свой ресурс. Инженеры обследовали ее в Вуллумулу и решили, что нет смысла ее больше латать. Она завершит свой славный путь в Англии. Теперь, когда война закончилась, решено сосредоточиться на создании авианосцев нового поколения. Надеюсь, это тебя не слишком расстроило?
Хайфилд устало опустился на стул. Со всех сторон на него молча смотрели метеорологические карты и круговые шкалы, пребывающие пока в неведении относительно того, что их скоро спишут за ненадобностью. Вот как, мысленно обратился капитан к кораблю, значит, и тебя и меня, нас обоих. Хайфилд уже не слышал, что говорит ему Бакстер.
— Ну ладно, шутки в сторону. А вообще, как поживаешь, старина? Я слышал, история с «Индомитеблом» стала для тебя тяжелым ударом. Об этом только и говорили, хотя и недолго. Кое-кто за тебя беспокоится.
— У меня все прекрасно.
— Ну да, ну да. Тяжело вспоминать об этом, а? Какой ужас. Молодой Харт служил под моим началом пару лет назад. Я был потрясен, когда узнал. Замечательный молодой человек. Здорово выделялся на фоне остальных.
— Да. Да, это так.
— Однажды, когда мы были в Сингапуре, я познакомился с его женой. Славная крошка. Кажется, она тогда только-только родила близнецов. Кстати, это напомнило мне о цели моего звонка. Утром я получил радиограмму из Лондона. Они говорят, у тебя на борту есть несколько дамочек, которые замужем за моими парнями. Мы день-два пойдем рядом, поэтому там, в Лондоне, решили сделать красивый жест и дать им пообщаться с помощью радиотелефона.
— Я, право, не знаю…
— Ну, не стоит решать с кондачка. Насколько я понял, в любом случае их там совсем немного. Не думаю, что толпы девиц будут в истерике биться о твою дверь. Но для моих ребят это крайне важно. Поможет им держаться подальше от неприятностей. Через пару дней мы встаем на якорь в Адене, так что будет совсем невредно напомнить парням, прежде чем они сойдут на берег, об их обязательствах. — Он рассмеялся низким утробным смехом человека, не сомневающегося, что его правильно поймут.
А внизу на палубе матросы в тропической форме наводили порядок на палубе, убирали оставшиеся после дня спортивных мероприятий веревки и стулья, время от времени утирая пот со лба. Мимо них прошли две девушки, направлявшиеся в столовую, их безупречно уложенные волосы сияли на солнце. Они дружно нырнули под крыло самолета, одна из них мимоходом коснулась его изящными пальчиками и тут же отдернула руку, воскликнув что-то вроде «ой, как горячо». Она рассмеялась над ответом подруги и тут же прикрыла ладошкой рот.
А за их спиной вдоль палубы вытянулись истребители, их гладкие бока блестели от жары. Списанные за ненужностью, как и сам корабль.
— Хайфилд?
— Пусть твои люди поговорят с моим старпомом, — произнес Хайфилд, не сводя глаз с палубы. — Мы передадим тебе список пассажиров, и ты сообщишь мне, с кем именно хотят побеседовать твои ребята. А мы подумаем, как это лучше организовать.
Он снял наушники, прошел в радиорубку и сказал радисту:
— Соедините меня с главнокомандующим Британским Тихоокеанским флотом. И с тем, кто занимается договором по ленд-лизу.
В тот вечер в каюте, кроме Фрэнсис, никого не осталось. Эвис отправилась на занятия по изготовлению тряпичных цветов, что было одним из этапов подготовки к конкурсу на звание королевы красоты «Виктории». Теперь, когда Айрин Картер стала ее заклятым врагом, Эвис решила во что бы то ни стало уложить ее на обе лопатки.
Изнемогающая от духоты Джин, устав от урока чтения, ушла смотреть фильм в компании двух невест из верхней каюты.
Фрэнсис, насладившись часом одиночества, немного поиграла с собакой, но затем почувствовала странное беспокойство, возможно из-за жары. В безвоздушном пространстве каюты блузка прилипала к спине, а простыни — к матрасу. Тогда она пошла в уборную и сполоснула лицо холодной водой.
Она уже собралась было пойти на полетную палубу, как в каюту ворвалась Маргарет, раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
— Господи боже мой! — твердила она, прижав пухлую руку к горлу. — Господи боже мой!
— С тобой все в порядке? — бросилась к ней Фрэнсис.
Маргарет с явным трудом вернула себе осмысленное выражение лица. Ее грудь и шея покраснели от внезапного прилива крови. Она тяжело опустилась на койку.
— Маргарет?
— Меня вызвали в радиорубку. Ни за что не догадаешься — я буду говорить с Джо!
— Что?
У Маргарет глаза стали круглыми, как блюдца.
— Сегодня вечером! Представляешь себе?! «Александра» сейчас находится неподалеку, и мы имеем возможность связаться по радио. Я и еще пять невест, как они сказали. Мы сумеем поговорить с нашими мужьями. Мне повезло! Нет, ты только представь! Да?! — Она схватила в охапку собаку и бурно ее расцеловала. — Ой, Моди, а ты можешь в это поверить? Я буду разговаривать с Джо! Сегодня! — Затем она бросила взгляд на свое отражение в зеркале, которое Эвис повесила около двери, и застонала. — Ой, нет! Ты только посмотри, на кого я похожа! У меня от влажности на голове всегда черт-те что творится. — Она пропустила между пальцами непослушные пряди.
— Не думаю, что он увидит тебя во время радиосвязи, — рискнула заметить Фрэнсис.
— Но мне все равно хочется ему нравиться. — Маргарет схватила щетку Эвис и с остервенением накинулась на свою непокорную шевелюру. Наэлектризованные волосы встали дыбом в молчаливом протесте. Маргарет обиженно надула губы. — А ты со мной сходишь? Меня ноги не держат, и мне не хочется выставить себя дурой у всех на глазах. Ты не против? — Она закусила губу. — Последний раз я говорила с ним почти три месяца назад. И нужно, чтобы кто-нибудь напоминал мне, что нехорошо ругаться в присутствии капитана. — (Фрэнсис стояла, уставившись в пол.) — Ой, вот черт, прости, ради бога. Какая я бестактная! Я вовсе не собиралась сыпать соль на твои раны. Конечно, тебе тоже хотелось бы поговорить со своим мужем. Я просто подумала, что в такой момент хочу видеть рядом именно тебя.
Фрэнсис взяла Маргарет за руку, рука был влажной от жары и нервного возбуждения.
— С превеликим удовольствием, — сказала Фрэнсис.
— Джо?
Свет вокруг нее словно потускнел. Маргарет, которая неуклюже топталась на месте, спросила, там ли она встала. Радист, с наушниками на голове, поколдовал над расположенными перед ним наборными дисками. А затем, явно удовлетворенный полученной серией свистков и непонятного стрекотания, поставил перед ней микрофон.
— Лицо немного поближе. Сюда, — сказал он, осторожно положив свою руку Маргарет на спину, чтобы немного ее приободрить. — Вот так. А теперь попытайтесь еще раз.
— Джо?
В маленькой комнатке, спрятанной под мостиком, кучка отобранных невест, некоторые в сопровождении друзей, возбужденно пихали друг друга в бок. Радиорубка была слишком тесной для такого количества народу, и девушки стояли очень прямо, стараясь держать руки по швам, правда, некоторые, с блестевшими от пота лицами, все же обмахивались журналами. Небо за окном почернело, но они знали, что объект их вожделений плывет сейчас в темноте, за много миль от них.
— Мэгс? — Голос казался очень далеким и каким-то ломким. Но, судя по выражению лица Маргарет, это был, без сомнения, голос Джо.
Все судорожно вздохнули в едином порыве, точно дети при виде рождественской елки. Маргарет вызвали первой, и, казалось, только получив такое наглядное подтверждение своих чаяний, они смогли поверить в то, что это не сон, что их мужья близко и что после многих месяцев молчания они получат наконец возможность обменяться с ними несколькими драгоценными словами. Теперь девушки сияли от счастья, словно заразившись общей радостью.
Маргарет протянула руку к микрофону. И со смущенной улыбкой сказала:
— Джо, это я. Как поживаешь?
— Отлично, любимая. У тебя все в порядке? За тобой хорошо присматривают? — Его далекий голос прорезал тишину.
Маргарет еще крепче сжала микрофон:
— У меня все прекрасно. У меня и Джо-младшего. Как… приятно снова слышать тебя, — начала она и запнулась, видимо только сейчас осознав, что ее окружают посторонние люди, как, впрочем, наверное, и его. И никому из женщин не хотелось конфузить своих мужей на глазах у начальства и сослуживцев.
— Тебя там хорошо кормят? — снова послышался голос Джо, и все находившиеся в комнате дружно рассмеялись. Маргарет покосилась на капитана, который, скрестив руки на груди, стоял сзади. На его губах играла благосклонная улыбка.
— За нами замечательно ухаживают.
— Хорошо. Ты… там береги себя на этой жаре. И пей побольше воды.
— О, я пью…
— Все, дорогая, тут уже следующий на очереди. Но ты, главное, береги себя.
— И ты себя. — Маргарет наклонилась к микрофону, словно тем самым могла хоть как-то приблизиться к мужу.
— Увидимся в Плимуте. Уже недолго осталось.
Голос Маргарет дрогнул.
— Совсем недолго, — сказала она. — Пока, Джо.
Она отвернулась от микрофона, по ее лицу текли слезы. Заметив, что Маргарет вот-вот упадет, Фрэнсис поспешила ее подхватить. Слишком уж скупой обмен словами, подумала она. Маргарет должны были дать хотя бы еще несколько минут, причем в более приватной обстановке, чтобы она могла выразить свои чувства. Ведь ей так много надо было сказать своему Джо: о свободе, о материнстве, о том, что значит быть женой.
Но когда Фрэнсис снова посмотрела на Маргарет, та ответила ей сияющей улыбкой, способной, казалось, осветить кромешную тьму.