д на правый борт.
— Мне надо на секундочку вниз, — сказала Маргарет, едва слышно чертыхнувшись, когда кто-то заехал локтем ей в бок.
— Вниз спускаться запрещено. Только к местам сбора.
Маргарет увидела катящуюся к выходу лавину людей, почувствовала смешение запахов духов и лака для волос.
— Послушайте, это очень важно. Мне надо кое-что оттуда забрать.
Женщина посмотрела на нее как на полоумную.
— На корабле пожар, — сказала она. — Вниз спускаться категорически запрещено. Приказ капитана.
— Вы не понимаете! Мне срочно надо туда! Я должна убедиться… Я должна позаботиться о… своей… своей… — в отчаянии закричала Маргарет.
Возможно, женщина из вспомогательной службы боялась показать, что и сама до смерти напугана. Поэтому она не стала сдерживаться. Она свистнула, чтобы направить кого-то правее, а затем, убрав свисток, злобно прошипела:
— Вы что, думаете, вы одна такая?! Каждой из нас есть что взять с собой. А вы представляете, какой здесь будет бедлам, если каждая из вас станет рыскать в поисках любимого альбома с фотографиями или украшений?! Это пожар. И, насколько нам известно, он вполне мог начаться именно в женских каютах. А теперь, пожалуйста, извольте пройти вперед, или мне придется попросить кого-нибудь помочь вам.
Двое морпехов уже задраивали дверь. Маргарет безнадежно огляделась по сторонам, пытаясь найти другой выход, а потом, чувствуя невыносимую тяжесть в груди, вместе со всеми направилась вперед.
— Эвис! — Фрэнсис стояла на пороге притихшей каюты, глядя на неподвижное тело, лежащее на койке перед ней. — Эвис! Ты меня слышишь?
Ответа не последовало. У Фрэнсис промелькнула мысль, что Эвис, как и большинство невест, просто отказывается с ней разговаривать. При прочих обстоятельствах Фрэнсис и не стала бы настаивать. Но ее насторожили похожее на маску бледное лицо и застывший взгляд Эвис. И Фрэнсис предприняла еще одну попытку.
— Уходи. Оставь меня в покое, — услышала она.
Грубые слова Эвис как-то не вязались с тусклым голосом, которым они были произнесены.
И тут завыла сирена. За дверью, возле трапа прозвучал сигнал пожарной тревоги — пронзительный и очень настойчивый, — а затем послышались торопливые шаги по коридору.
— Команда спасателей, пожар в центральном машинном отделении. Очаг возгорания — центральный двигатель. Всем пассажирам собраться в местах сбора.
Фрэнсис, тут же забыв обо всем, оглянулась на Эвис.
— Эвис, тревога! Нам надо идти. — Поначалу она решила, что Эвис не поняла, что означает звук сирены. — Эвис, — раздраженно повторила она, — на борту пожар. Нам надо идти.
— Нет.
— Что?!
— Я остаюсь.
— Ты не можешь здесь остаться. Не думаю, что на сей раз тревога учебная. — Сигнал тревоги мгновенно вызвал у Фрэнсис прилив адреналина. Она поймала себя на том, что ждет последующего за ним взрыва. Война закончилась, строго сказала она себе и попыталась дышать глубже. Война закончилась. Но тогда как объяснить панические крики снаружи? Что это? Случайная мина? Но не было никакого взрыва, никакой ударной волны, свидетельствовавшей о прямом попадании. — Эвис, нам надо идти.
— Нет.
Фрэнсис стояла посреди каюты, силясь понять логику поведения Эвис. Правда, Эвис ведь никогда не была на фронте. Не содрогалась от страха при вое сирены. И все же она должна понять.
— Господи боже мой, ну а с Маргарет ты пойдешь? — Возможно, Эвис упрямится потому, что именно она, Фрэнсис, уговаривает ее уйти.
Эвис приподняла голову. Похоже, она пропустила уговоры Фрэнсис мимо ушей.
— У тебя-то все хорошо, — произнесла она с надрывом. — Несмотря ни на что, у тебя есть муж. Сойдешь с корабля — и пожалуйста, ты свободна, ты уважаемая женщина. А у меня впереди только позор и унижение.
Помимо сигнала тревоги, по громкой связи непрерывно передавали: «Пожар! Пожар!»
Фрэнсис уже ничего не соображала.
— Эвис, я…
— Посмотри! — Эвис протягивала ей письмо. Она как будто не слышала взволнованных голосов и суматохи за дверью. — Нет, ты посмотри!
От страха буквы расплывались у Фрэнсис перед глазами. Она облизала сухие губы и попыталась привести в порядок мечущиеся мысли. Каждая клеточка ее тела буквально вопила о том, что надо спасаться и поскорее бежать к двери. Чувствуя на себе пристальный взгляд Эвис, Фрэнсис еще раз рассеянно пробежала глазами письмо, увидела слово «извини» и догадалась, что, возможно, перед ней разворачивается личная драма.
— Позже прочту, — сказала Фрэнсис, махнув в сторону двери. — Ну давай же, Эвис. Побежали на место сбора. Подумай о ребенке.
— Ребенке? Его ребенке? — Эвис уставилась на Фрэнис, словно на полоумную, и снова рухнула на койку. — А ты иди, — сказала она и уткнулась лицом в подушку, оставив Фрэнсис в оцепенении стоять на пороге.
Найколу потребовалось несколько секунд, чтобы понять: его держат чужие руки, и уж точно не Тимса. Он вслепую молотил кулаками, тупо мотая головой при каждом ударе, но до него вдруг дошло, что протестующий голос принадлежит не Тимсу, а совсем другому человеку. Он откатился назад, попытался сфокусировать взгляд налитых кровью глаз и наконец понял, что Тимс где-то далеко от него, а над ним склонились два моряка.
Эмметт тянул его за рукав куртки, другой рукой потирая висок.
— Найкол, что — так тебя растак — ты творишь? Тебе срочно надо наверх. На место сбора. Надо усадить девиц в шлюпки. Господи Иисусе, приятель! Ты только посмотри, на кого ты похож!
И только сейчас Найкол услышал сигнал тревоги, страшно удивившись, как он мог не слышать его раньше. Возможно, все заглушал звон в ушах.
— Тимс, это центральный двигатель, — орал молодой кочегар. — Вот дерьмо, мы в полной заднице.
Тимс сразу забыл о драке.
— Что случилось?
Тимс вскочил на ноги и наклонился к Пламмеру. На щеке у Тимса красовалась здоровенная ссадина. И Найкол, который тоже попытался встать, задался вопросом: неужели это его рук дело?
— Я не знаю, — ответил Пламмер.
— Что ты наделал?! — Тимс схватил окровавленной рукой юношу за плечо.
— Я… Я не знаю. Отлучился всего на пять минут, чтобы посмотреть на девчонок. А когда вернулся назад, весь чертов проход был уже в дыму.
— Ты его закрыл? Ты задраил люк?!
— Не знаю. Слишком много дыма. Я даже не смог пробраться мимо бомбового погреба.
— Вот дерьмо! — Тимс посмотрел на Найкола. — Все, я иду вниз.
— А в центральном машинном отделении кто-нибудь еще есть?
Тимс, моргая, покачал головой:
— Нет. Механик вырубился. Только этот треклятый глупый мальчишка. — (Они внезапно унюхали резкий запах дыма, и в коридоре повисло тяжелое молчание.) — Это все капитан. Хайфилд проклятый, — сказал Тимс. — Он приносит несчастье. Вот и сейчас он нас сглазил.
Глава 21
А — это АРМИЯ наша родная,
Б — БУДУЩИХ жен красота неземная,
В — ВЕРА, Надежда, Любовь,
Г — ГОРДОСТЬ за нашу британскую кровь,
Д — ДОБЛЕСТЬ, отвага и честь,
Е — ЕДИНСТВО, что нам надо сберечь…
Ида Фолкнер, военная невеста Джоанна Ламли.
Солдатские возлюбленные.
Военные романы начиная с Первой мировой войны и кончая войной в Персидском заливе
Кочегар, приписанный к пожарному расчету, появился из стены черного дыма. Он шел неверной походкой слепого, в одной руке он по-прежнему держал пожарный рукав, вторую вытянул перед собой, ожидая, когда кто-нибудь вытащит его из этого пекла. Защитная каска потемнела от копоти, все руки — в ожогах. Похоже, он побывал в самом настоящем аду.
Отхаркавшись и вытерев копоть с глаз, Грин выпрямился и посмотрел на капитана:
— Частично справились, сэр. Мы задраили все люки, что могли, но огонь перекинулся в правое машинное отделение. Система создания водяной завесы вышла из строя. — Он сплюнул на пол черной слюной и снова поднял глаза, казавшиеся белыми на покрытом сажей лице. — Не думаю, что огонь достиг главного мазутохранилища, поскольку в таком случае пост управления машинным отделением взлетел бы, к чертовой матери, на воздух.
— А как у нас с фоамитом?[37] — спросил капитан Хайфилд.
— Слишком поздно для него, сэр. Горит уже не только топливо.
Сгрудившиеся вокруг командира корабля морские пехотинцы, кочегары и морские пожарные в ожидании приказа войти внутрь держали наготове брандспойты и другие средства пожаротушения.
Когда капитан Хайфилд был командиром «Индомитебла», он без всяких схем знал расположение каждого отсека, каждого погреба и склада своего плавучего города. И вот сейчас он пытался мысленно воспроизвести — по аналогии с «Индомитеблом», близнецом «Виктории», — пути распространения огня.
— Нам известно направление распространения пожара? — спросил командир корабля.
— Остается только надеяться на то, что огонь движется в сторону правого борта. Так мы, конечно, можем потерять правый двигатель, сэр, но здесь огонь натолкнется на воздушную подушку. А сверху у нас находится цистерна с машинным маслом и турбогенератор.
— Итак, самое худшее, что может с нами случиться, — это потеря хода.
Над ухом продолжала надрывно завывать сирена. Капитан услышал женские голоса на сборном пункте.
— Сэр?
— Что?
— Но я не могу гарантировать, что огонь распространяется именно в этом направлении.
Поскольку пожар был обнаружен на достаточно ранней стадии, огонь в машинном отделении вполне можно было бы потушить с помощью средств пожаротушения, в худшем случае — с помощью брандспойтов. Более того, обычно даже сильный пожар удается остановить путем полива по периметру очага возгорания, а именно внешних переборок, чтобы понизить температуру в самом помещении. Но область распространения этого пожара — бог его знает почему — оказалась слишком велика. «А куда все смотрели?!» — хотелось закричать капитану. И где были средства пожаротушения? Треклятые дренчеры для создания водяной завесы? Но, снявши голову, по волосам не плачут.