Слава Шарапов уже укладывался спать, когда дверь корабельной темницы вновь отворилась. Пожилой боевик, прищурившись, вглядывался в полумрак, который рассеивала лишь тусклая лампочка, прикрепленная под низким потолком.
— Кто здесь моторист Шарапов? — прозвучал вопрос.
— А что такое? — Слава повернулся лицом к двери.
— Я спрашиваю, кто Шарапов? — Боевик явно начинал терять терпение.
— Ну я. А что?
— Идем, капитан тебя назвал.
Шарапов неторопливо поднялся, потянулся.
— Сейчас, только обуюсь.
— Быстрей, — поторопил его бандит.
— Я же сказал. Только обуюсь.
Слава не стал зашнуровывать ботинки, просто забросил в них концы шнурков, сунул ноги.
— Пошли.
Он шел, глядя в спину пожилому боевику. Тот нес автомат в руках, ступал тяжело, чувствовалось, что устал. Сзади топали два бандита помоложе. На полдороге они сказали пожилому напарнику, что тот и сам справится, потом свернули в боковой проход.
Боевик тут же сменил позицию. Теперь он шел позади Шарапова. Пару раз Слава оборачивался. Его надежно держали на прицеле.
— Чего ты боишься? Ну куда я на судне убегу? — спокойно спросил Шарапов. — Все мы устали, все нервные.
— Разговоры отставить. Посмотришь, все ли там в порядке, и назад.
— В порядке там ничего быть не может. Установка старая. В ней постоянно что-то сыплется.
— Ты для себя свободное время не выторговывай, — посоветовал боевик. — Нам надо, чтобы движок твой еще неделю поработал, а там хоть трава не расти.
— Варвары вы, — негромко произнес Шарапов.
— Чего ты сказал?
— Ничего, это поговорка у меня такая. Игра слов.
Слава почувствовал, что пожилой боевик очень слабо ориентируется в судовых лабиринтах. Получалось, что он, старший моторист, вел за собой своего конвоира. Такая мысль показалась Шарапову забавной. Чтобы укрепиться в ней, он намеренно свернул не туда. Пожилой бандит послушно пошел следом.
Нарезав несколько лишних кругов, удовлетворив свое тщеславие, Шарапов все же добрался-таки до машинного отделения. Человека, непривычного к такой работе, здешняя обстановка всегда заметно угнетает. Тут постоянно стоит грохот, все вибрирует, трясется. Слава чувствовал себя здесь как рыба в воде, а вот пожилой боевик опасливо оглядывался.
Шарапов быстро сделал то, что от него требовалось, но хотел как следует поизмываться над полуграмотным боевиком.
— Компрессии не хватает, — с важным видом произнес он. — Надо добавить. Вот только одному мне не справиться. Помощь нужна.
— А что делать? — спросил бандит.
— Вот, держи. — Шарапов протянул ему большущую жестяную масленку.
Боевик поколебался, забросил автомат за спину и взял масленку в руки.
— Лейку надо вставить, — наставлял его Шарапов. — Смотри не облейся.
Слава неторопливо прошел по узкому проходу, принес ведро с маслом.
— Аккуратно наливаем, стараемся не испачкаться, — кричал он, чтобы бандит мог его расслышать сквозь механический грохот. — Ровней держи.
Бандит старался. Он даже немного подался вперед, чтобы жестяная воронка стояла ровнее.
— Вот так, хорошо! — приговаривал Слава. — Побольше компрессии налить надо.
Его забавляло, как пожилой бандит принимал за чистую монету всю эту чушь. Шарапову вспомнилось, как над ним, тогда еще курсантом-первокурсником мореходного училища, издевались старшие товарищи по учебе. Они дали ему ведро, закрытое фанеркой, и велели принести механику. Мол, там компрессия, надо бегом, иначе выдохнется. Он и побежал. Когда механик снял фанерку, то оказалось, что в ведро старшие товарищи попросту нагадили. Сдавать шутников преподавателям было нельзя, это стукачество. Слава и не сдал.
Иногда наши воспоминания странным образом влияют на то, что происходит сейчас. Он просто разыгрывал пожилого бандита, вполне доверявшего ему. Внезапно эти шуточки превратились в осознанное действие. В ведре еще оставалось до половины масла. Шарапов резко поднял его и нахлобучил на голову бандиту. Густая жижа потекла по его плечам.
Пожилой боевик дернулся, поскользнулся и упал в масляную лужу. Когда ему удалось сорвать с головы ведро, он практически ничего не видел. Масло залило глаза. Бандит сорвал с плеча автомат и открыл беспорядочную пальбу. Звуки выстрелов тонули в механическом грохоте. Пули рикошетили, высекали искры, но Шарапова они достать уже не могли.
Старший механик скрылся за двигателем и занялся форменным вредительством. Для начала он саданул лом в судовой электрогенератор. Раздался скрежет, посыпались искры, лампы мигнули и погасли. Через секунду освещение восстановилось, но уже не яркое, а дежурное, от аккумуляторов. Силовая установка продолжала грохотать.
Шарапов спешил. Теперь пришла очередь остановить судно. Специального плана Слава не придумывал, действовал по наитию. Он решил сделать то, что строжайше запрещено, следовательно, губительно для силовой установки и механики танкера.
Шарапов резко перевел работу трансмиссии в режим «полный назад». Это примерно то же самое, как мчаться по трассе на максимальных оборотах, а потом воткнуть заднюю скорость и резко отпустить сцепление.
Загрохотало так, что можно было оглохнуть. Силовая установка содрогнулась и умерла. Наступила тишина, которую тут же прорезали выстрелы.
Шарапов не стал дожидаться, пока незадачливый бандит протрет глаза. Он бросился вверх по крутому трапу, оказался на площадке, нырнул в стальную дверь и тут же закрыл ее за собой. После чего Слава снял ботинки и пошел в одних носках. Теперь он стал бесшумным.
Спрятаться в судовых лабиринтах для Шарапова было не проблемой. Он их выучил досконально. К тому же у него имелся и свой собственный секрет, о котором на судне не было известно даже членам команды, не говоря уже о террористах. Тусклые лампочки дежурного освещения позволяли ему кое-как ориентироваться в пространстве.
— Вот вам! — негромко произнес Слава Шарапов и показал в темноту фигу. — Не так страшен черт, как его малюют.
Впереди сгущался мрак, но старший моторист шагал уверенно. Он понимал, что прямо сейчас его никто не ищет. Сперва бандиты бросятся в машинное отделение, чтобы понять, что случилось. Там они от всей души ввалят пожилому конвоиру за то, что тот упустил заложника, и только потом начнутся поиски. Да разве его найдешь, если судно для старшего моториста дом родной!
О том, что на танкере есть еще один беглец, которого бандиты ищут, Слава не знал. Поэтому он и продвигался вперед достаточно беспечно, особо не прислушивался, не вглядывался. А темнота всегда обманчива. Кажется, что впереди пусто, а во мраке, оказывается, таится опасность.
Шарапов миновал поворот темного коридора, как вдруг кто-то набросился на него сзади, заломил руки, повалил на пол и держал крепко, не пошевелишься. Чужая рука шарила по Славе. Этот человек обыскивал, но ничего существенней зажигалки не обнаружил.
— Басмач чертов! — выдохнул Шарапов, понимая, что терять ему уже нечего, сейчас придется отвечать за свое геройство по полной программе.
— Ты что, совсем без оружия? Даже ножа нет? — Эти вопросы прозвучали без всякого акцента, чисто по-русски, хватка слегка ослабла.
— Ты кто? — поинтересовался Слава.
— А ты кто? — спросили его в ответ.
Незнакомец аккуратно отпустил Шарапова, правда, при этом предупредил его, чтобы он не делал глупостей. В темноте чиркнула спичка, осветил лицо Славы. Сам этот субъект пока предпочитал прятаться во мраке.
— Так ты из команды танкера? — прозвучал из темноты вопрос.
— Старший моторист.
— Тебе удалось спрятаться?
Слава понял, что человек, напавший на него, не враг, а потому повторил свой вопрос:
— А ты кто такой?
Зажигалка на несколько мгновений осветила лицо Саблина и погасла. Вид у него был не лучший, вывернутая разбитая бровь так и не приклеилась на свое место, по-прежнему закрывала глаз.
— Мы проводили операцию по вашему освобождению. Но не сложилось, как видишь, — уклончиво сказал Виталий. — Я оказался на борту один. Остальным шторм помешал.
— Бывает, — согласился Шарапов. — Что из оружия у тебя есть?
— Ничего, — честно признался Виталий.
— Херово! Эти абреки вооружены до зубов.
— Так ты все это время прятался?
Слава коротко пересказал свою историю. Она немного воодушевила каплея, изрядно потрепанного нынешней ночью. Теперь он хоть знал, где именно бандиты удерживают заложников.
— Нечего тут рассиживаться, — опомнился Шарапов. — Скоро меня хватятся. Искать начнут. Спрячемся.
— Есть надежное место? — спросил Саблин и вдруг почувствовал, что короткая схватка со старшим механиком забрала у него остаток сил, вновь закружилась голова.
— Надежнее не бывает, — пообещал Шарапов. — Тебя как зовут?
— Виталий.
— А меня Слава. Держись, братан. Я тебя сейчас доведу.
Шарапов забросил руку Саблина себе на плечо и уверенно повел его по коридору. Идти оказалось недалеко. Вскоре они остановились.
— Ты, кстати, зажигалочку-то верни. Мне подсветить надо, — напомнил Шарапов.
— Держи, раз надо, — согласился со справедливым требованием каплей, вкладывая в ладонь своего спутника дешевую китайскую зажигалку.
Заплясал язычок пламени. Саблин заметил, что поблизости не было двери, лишь глухие металлические панели. Не в коридоре же собрался прятаться старший моторист? Виталий даже засомневался в его адекватности. Шарапов залихватски подмигнул, чем только укрепил подозрения боевого пловца.
— Крибле, крабле, бумс. Сим-сим, откройся! — проговорил Шарапов и взялся за огромную, сантиметров пять в диаметре, гайку.
Она и еще три ее сестрицы-близняшки плотно притягивали к стене коридора стальной лист, чуть выгнутый наружу. Концы болтов, торчащие из гаек, густо покрывала ржавчина. Скорее всего, их нельзя было бы открутить даже гаечным ключом, если не насадить на него рычаг. А новый знакомый Саблина собирался сделать это голыми руками! Все же чудо произошло. Гайка легко повернулась, правда вместе со ржавым стержнем, торчащим из нее. Следом так же легко поддались и остальные три.