— Такое дежавю есть не только у летчиков, но и у автогонщиков, и у моряков, — вмешался рыбак. — Я тоже постоянно представляю себе, как пройду поворот на реке, а затем на самом деле его преодолеваю.
— А вы видели белый шар? — на сей раз этот вопрос задал бывший десантник.
— Обычное дело в горах — шаровая молния. Были случаи, что она залетала в салон самолета, — невозмутимо ответил рыбак.
— Можно сказать, в какой-то мере нам повезло, что мы не дотянули до вершины. Еще столкнулись бы с ней, — продолжил за брата Квентин. — Может, хотите горячей медовухи? — спросил он.
Хозяин дома заметил, что Катя дрожит. После вынужденного купания в холодной воде немудрено и заболеть.
Квентин наполнил медовым напитком прозрачную кастрюльку и поставил ее на электроплитку, которая удивительно быстро нагрелась. Медовуха закипела, и он разлил ее в самодельные берестяные кружки.
— За то, что мы вернулись целые и невредимые! — заявил рыбак.
Все потихоньку глотнули горячего напитка.
— Это никакая не шаровая молния, а секретное оружие, — неожиданно проговорил Зиганиди. — Это свидетельствует о том, что испытания на полигоне продолжаются. Возможно, на завтра у них запланирован самый ответственный этап эксперимента. Олимпиада в Сочи не за горами. Нам, несмотря на сегодняшнюю аварию, во что бы то ни стало необходимо попасть туда.
— Как именно? — Квентин удивленно поднял брови. — Гидроплан разбит, вы же сами видели. В лучшем случае на его починку уйдет месяц.
— Может, все-таки на воздушном шаре попробовать? — Рыбак хорошо приложился к своей кружке, и всем было видно, что он чуть захмелел. — Я уже почувствовал вкус полета.
— Воздушный шар не собран, — резко ответил Квентин.
— Так давайте испытаем ваше изобретение, — осторожно предложил Толик.
— Это чистое самоубийство, — стоял на своем хозяин.
— Послушайте!.. — попросил Зиганиди. — Давайте еще выпьем, присядем на диван, и я вам расскажу, что у меня на уме.
— Тогда за Кэт. За ее мужество, — сказал хозяин ранчо.
— Да, за Кэт, — поддержал его рыбак.
Все встали и выпили за Сабурову. Она в свою очередь предложила тост за мужчин, присутствующих здесь. Так все они и сделали, затем подняли кружки за Россию и за Канаду.
— Все-таки теперь послушайте, что я вам скажу, — начал Зиганиди.
Он видел, что хозяин ранчо уже подобрел и обмяк. Сабурова уступила ему его же кресло.
— Всем четверым не может привидеться одно и то же. Там, на вершине, ни у кого не было дежавю. — Зиганиди четко выговаривал каждое слово. — У нас не прокручивалось в мыслях будущее прохождение вершины, а, наоборот, вспоминалось, всплывало прошлое, — несколько сумбурно объяснял он. — Скорее всего, этот самый луч выпустили с полигона, и наш курс случайно с ним пересекся.
— Над горами Маккензи в прошлом году разбился рейсовый самолет. Там были пассажиры и пилоты! — воскликнула Катя. — Об их судьбе до сих пор ничего не известно.
— Совсем недавно пропали пассажирские лайнеры над Южной Атлантикой и над Красным морем. Такое иногда случается, — с сожалением в голосе проговорил Квентин.
— Если бы этот луч был точно направлен на нас, то мы сразу расстались бы с жизнью, — сказал Толик.
— Согласен, — проговорил Зиганиди.
— Я тоже потерял много друзей-авиаторов. Небо есть небо, — упрямо твердил Квентин. — Летают на неисправных, недоделанных, не доведенных до ума аппаратах!..
— А я верю этим русским, — добродушно произнес рыбак. — Это как в хоккее. Мы учили их играть, а потом они нам всем показали, как это лучше всего делается.
— За хоккей! — предложил бывший десантник, желая разрядить обстановку.
Над горным плато, где были прорыты траншеи и возведен бетонный бункер, проплывали низкие облака. Они были не очень плотные, не дождевые, кое-где в разрывах виднелось серо-голубое небо.
На вершине недалекой горы тускло блестела металлическая башня. Вокруг нее полыхал желто-белый шар. Вдруг из облаков в башню ударила молния, сперва одна, потом вторая. На противоположном краю плато возле оплавленной скалы стояла старая БМП. Рядом с ней находились манекены, изображающие солдат.
Возле бункера стояли два человека. Один ростом ниже среднего, другой высокий, объемный. Они были в белых скафандрах и пока без шлемов. У каждого на груди висел военный бинокль.
— Мистер Феллоу, вчера был успешно проведен перехват воздушной цели, — сказал маленький человек и показал на большой белый круг, посреди которого был нарисован оранжевый крест. — Вон оттуда взлетел вертолет и поднялся к самым горам. Мы выпустили луч, и он сгорел в мгновение ока.
— Это впечатляет. — Феллоу растянул губы в ухмылке, показывая белоснежные зубы. — Но масштабы маловаты. Ведь мне предстоит уничтожить целый город, а не один вертолет.
— Проблемы с этим не будет, — заверил его собеседник. — Давайте посмотрим вон туда. Воспользуемся биноклями. Видите боевую машину пехоты и множество манекенов рядом с ней? С помощью нашего луча мы все это испепелим.
— Интересно. — Майкл Феллоу посмотрел в бинокль. — Но масштаб опять же не тот.
— Может, и не тот, зато это групповая цель. Как и город, наполненный жителями.
— Хм…
К Феллоу и Малери тихо подкатил электромобиль. Из него вышли еще два человека в скафандрах. Свои шлемы они держали в руках.
— Можем включать дугу? — справился у Майкла Феллоу один из них.
— Минуточку, мистер Торгаут. Мне необходимо задать пару вопросов начальнику охраны. Мистер Кастелуччо, в информационном центре мне сообщили, что вчера на границе полигона якобы наблюдался посторонний объект. Что вы можете сказать на этот счет?
— Судя по расшифровке данных, объект наблюдался дважды, но каждый раз лишь десятые доли секунды. Возможно, это сбой аппаратуры или птицы. Дело в том, что до того сектора как раз мог дотянуться испытательный луч. Это еще больше размывает картину. Во всяком случае, проникновения не произошло. Следить за чистым небом намного легче, чем за землей, где полно деревьев, рек и пещер.
— А это не могли быть наши русские друзья?
— Исключено. Я сам видел, как они уехали. Мои люди проводили их до Форт-Провиденса и оставались на посту до следующего дня. Русские не возвращались. Кроме того, у них билеты на московский рейс. — Начальник охраны наморщил лоб. — Да, из Монреаля. На послезавтра.
— Вот как? Вы что, к ним в сумку заглядывали?
— Нет, просто один из них упомянул об этом вслух, чуть громче, чем следовало бы.
— Неплохо! — Майкл Феллоу удовлетворенно хмыкнул и заявил: — Пройдемте в бункер.
Дверь с лязгом закрылась за ними. По небу от башни, возвышавшейся в горах, к силовой установке, находившейся возле бункера, пошла серебристая дуга. В амбразуре показался блестящий конус. Из него вырвался ослепительно-белый луч.
Сначала он ударил в оплавленную скалу. Так экспериментаторы проверяли его мощность и насыщенность. Потом этот луч стал почти прозрачным. Прямо над ним от облака, нависшего над плато, оторвался клубок.
Веселая джазовая мелодия, металлическая трещотка, звон рынды и звук реактивного самолета разбудили хозяина и гостей ранчо «Дорвард». Это сработали мобильник и часы Зиганиди, телефон рыбака и электронный будильник самого Квентина.
Хозяин прислушался ко всему этому невообразимому шуму, подскочил, толкнул в бок брата, с которым спал на одном надувном матрасе, и осведомился:
— Эта твоя рында означает, что ты с русскими заодно?
Рыбак открыл глаза и ответил:
— Да, конечно. Сегодня последнее и, наверное, главное испытание на полигоне.
— Хорошо-хорошо, я согласен. Но ты не полетишь. В дирижабле только три места. Для меня, Николя и Анатоля. Нам не нужен балласт.
Квентин быстрым шагом направился в зал, где располагалась его «сборочная верфь». Боевые пловцы и бывший десантник не ожидали такого шумного подъема и не на шутку встревожились.
— Все в порядке, — начал успокаивать их рыбак. — Вы же знаете, какой чокнутый у меня братец. Нельзя мешкать. Пора испытать этот рыбий пузырь.
Все прошли в зал. Шланги, закачивавшие гелий, были сняты еще вчера вечером. Дирижабль удерживали у пола канаты с грузом.
— Хватит называть мою «Солнечную каплю» рыбьим пузырем! — Изобретатель стоял возле своего детища и гладил ласковым взором переливающиеся бока летательного аппарата.
— Что? «Солнечная капля»? — Рыбак засмеялся.
— Мой брат ни в чем, кроме дохлой рыбы, не разбирается. Гелий вначале открыли на Солнце, а потом — на Земле. Само это слово означает «солнечный».
— Романтичное название, — согласилась Сабурова.
— К сожалению, вы, Катя, с нами не полетите, — сказал Квентин.
— Что ж, я догадывалась.
— Отлично! — Квентин улыбнулся. — Давайте поспешим. Давление гелия уже в норме. Однако «Солнечная капля» — не самолет, она куда более тихоходная. — Он приоткрыл шлюзовую камеру.
Первым забрался в кабину бывший десантник, за ним — Зиганиди и, наконец, сам Квентин. Воздухоплавателей не было заметно за оболочкой, хотя они все отлично видели — эффект прозрачного зеркала.
Вдруг из динамика, который висел в углу зала, раздался голос Квентина:
— Братец, открывай купол!
Рыбак подошел к пульту, находившемуся у стены зала, потянул рычажок, и сводчатый потолок раскрылся, словно лепестки огромного цветка. Над головой у Сабуровой и брата Квентина заблестели звезды.
— Рубить канаты! — прозвучало из динамика.
Рыбак и Сабурова отвязали грузы, и «Солнечная капля» медленно поплыла вверх.
Кабина дирижабля напоминала кокон. Втроем воздухоплавателям было тесновато. Коля и Толик сидели плечом к плечу на скамеечке из непонятного мягкого материала, чего-то вроде уплотненной резины. Перед ними расположился Квентин, который управлял своим детищем с помощью всего-то двух джойстиков и пары педалей.
Место панели приборов занимал плоский экран, такой же, как у ноутбука. На нем изображалась карта местности, над которой пролетал воздушный корабль. Разноцветные шкалы показывали высоту, скорость, направление ветра, температуру за бортом и в салоне, объем и давление гелия, зарядку батарей и еще какие-то параметры.