Лесник пожал плечами.
— Мало ли чего он боялся… Наверняка среди его заработков числится и контрабанда, и незаконный провоз иммигрантов, — не исключено, что парень заподозрил, будто мы полицейские… А вот песенка его мне что-то не понравилась, больно уж мотив смахивает на Чёрную Мантру… Но выбирать не приходится — время поджимает. Юзеф — не знаю уж почему — приказал завершить предварительное расследование не позднее этого воскресенья. Кроме того, я не думаю, что Андерсон в самый последний момент вдруг струсит и откажется выходить в море. А помимо этой неприятности, что ещё может с нами произойти?
— Ох, не зарекайся…
«Арита» заливается
Солёною волной…
Хей-ой-ой…
«Арита» заливается
Солёною волной…
Хей-ой-ой…
Когда Лесник в пятый или шестой раз пропел эту песенку на мотив Чёрной Мантры, Диана не выдержала.
— Ты уже слышал от кого-нибудь, что у тебя большие проблемы со слухом и голосом? — язвительно поинтересовалась она. — Или я первая сделала это эпохальное открытие?
Лесник обиженно замолчал.
«Ариту», вопреки его вокальным упражнениям, солёные волны пока не заливали. Море было удивительно спокойным. Но плавание продолжалось уже девять с лишним часов, продолжалось без каких-либо результатов… Агенты вдоволь налюбовались пустынными пейзажами Северного моря — и с палубы, и из тесной рубки. А теперь, засев в крохотной каюте, медленно сатанели.
Лесник не менее десятка раз проверил на персике свои расчёты: вроде всё правильно, вроде именно этот район моря является эпицентром всех загадочных случаев, отмеченных в архиве Валевски…
Но что, если данные, полученные от Патрика Донелли, неверны? Коммандер мог намеренно (вот только зачем?) всучить дезинформацию. Его коллеги могли неверно истолковать обрывочные фразы лейтенанта Харпера…
Для интереса Лесник ввёл в свою программу другие координаты места старта «Тускароры» — допустил, что эсминец начал свой межвременной марафон не у южной оконечности Гренландии, а в ста милях к западу от Шпицбергена. Результат не порадовал — при таком раскладе стеречь появление «Тускароры» следовало в акватории Ладожского озера…
Диана, к удивлению Лесника, листала прихваченный на борт «Ариты» роман — впервые он застал её за чтением художественной литературы. Тем более такой литературы — бойкого ужастика современного автора, которого кое-какие литературные критики успели окрестить «российским Стивеном Кингом».
— Пополняешь знания о вампирах? — поинтересовался Лесник ехидно.
— Зря смеёшься… Кое-что здесь описано на удивление точно, вопреки всем голливудским штампам. Хотя и полной ахинеи хватает.
— А-а-а… Па-а-анятно. Проводилась такая операция года три-четыре назад: парочке питерских литераторов слили капельку информации о Конторе и её делах — естественно, сведения ушли тщательно процеженные и густо приправленные полной, как ты выразилась, ахинеей.
— Вроде американского фильма про Филадельфийский эксперимент?
— Именно. Ладно, схожу в рубку, проведаю потомка викингов…
Лесник ушёл, а Диана, отложив книгу, завладела его персиком — в надежде, что судно в своих зигзагах по Северному морю иногда попадает в зону действия мобильного Интернета… К её лёгкому удивлению, стабильная связь установилась почти мгновенно.
— Не удивляйтесь, такой туман стоит здесь почти всегда, — не оборачиваясь, произнёс Андерсон. Он стоял за штурвалом и напряжённо глядел на мерцающий зелёным экран радиолокатора, время от времени бросая быстрый взгляд на эхолот. Впрочем, тот показывал глубины свыше трёхсот футов, так что мелей и рифов можно было не опасаться.
Шкипер совершенно философски отнёсся к идее раз за разом пересекать под разными галсами один и тот же район. В конце концов, клиенты всё равно заплатят за двухсуточный фрахт…
— Насколько я понимаю, эти места не пользуется особой популярностью у местных моряков? — осторожно осведомился Лесник.
Андерсон фыркнул:
— Если бы вы знали, сколько легенд ходит среди нашей братии! Не поверили бы, что живёте в двадцать первом веке. Местные рыбаки выросли на этих легендах, и не представляют себе жизни без них. Они вполне серьёзно считают весь район к востоку от Доггер-банки проклятым местом. Некоторые врут, что когда-то здесь был вход в Вальхаллу, и викинги специально отправляли драккары с телами погибших конунгов в море, чтобы они добрались до своего рая кратчайшим путём.
— А сейчас?
— В смысле? — Андерсон непонимающе обернулся к Леснику. — Что вы хотите сказать? Сейчас конунгов уже нет, разве что в Голливуде найдётся парочка уцелевших…
— А что происходит в этом месте сейчас?
Андерсон замолчал, опять уткнувшись в экран локатора.
— Говорят, что там пропадают корабли, — нехотя произнёс он спустя некоторое время. — Ну, в этом, положим, ничего удивительного. Суда в море всегда пропадают. Особенно рыбачьи судёнышки, и в таком море, как это. Но кое-кто утверждает, что корабли не гибнут, а просто уходят куда-то… в другое место. А люди с пропавших кораблей иногда возвращаются…
Лесник понял, что больше из Андерсона ничего выжать не удастся. Он снова всмотрелся в туманную мглу прямо по курсу. Если в этих местах большую часть года действительно стоит такой туман, то интересно, как плавали здесь до появления радиолокатора? Хотя бы те самые конунги. На своих драккарах.
В рубке траулера воцарилась тишина, нарушаемая только мерным рокотом дизелей глубоко под палубой
— Скажите, а что конкретно вы там ищете? — неожиданно нарушил тишину сам Андерсон. — Зачем вас понесло в эту всеми богами проклятую дыру? Ведь не ради же простого любопытства. На туристов вы слишком уж непохожи.
Лесник усмехнулся:
— Любопытство, удовлетворяемое за государственный счёт, называется наукой. Вы ничего не слышали о случившемся здесь лет шестьдесят назад падении метеорита?
— Камень с неба? — удивлённо переспросил Андерсон. — Нет, никогда не слышал. А какое он имеет отношение…
И тут автоштурман пронзительно заверещал. Андерсон приник к экрану радара.
— Что за чёрт! — пробормотал он. — Почему так близко?
— Что случилось? — придвинулся к нему Лесник.
— Никак не пойму. Экран только что был чист, и вдруг на нём появилась отметка! Причём весьма немалых размеров. — Он щёлкнул пальцем по зеленовато мерцающей чёрточке. — И смотрите, она то появляется, то исчезает. Что бы это могло быть?
В голосе шкипера чувствовались удивление и растерянность. Лесник пожал плечами. Если в электронике он хоть немного, но разбирался, то в навигации был полным профаном.
— Может быть, льдина? То покрывается водой, то вновь всплывает на поверхность?
— Не смешите мою фуражку! — огрызнулся Андерсон. — Ныряющая льдина размером с добрый айсберг? А если так, то почему же молчит мой эхолот?
Лесник молча развёл руками. Теперь он и сам видел, как отметка на радаре то скрывается, то появляется вновь. К тому же время от времени по экрану начинали пробегать какие-то странные волны и блёклые концентрические круги. Андерсон дотронулся до рукояток настройки и пошевелил ими.
— Дьявол меня разбери! — пробормотал он. — Откуда идут эти помехи?
Лесник подумал, что работает постановщик помех «Тускароры», но озвучивать свои догадки не стал.
Дверь, ведущая на правое крыло мостика, распахнулась, впустив в рубку порыв холодного воздуха, наполненного мелкой водяной пылью. В проёме появилась голова парнишки-вперёдсмотрящего.
— Судно прямо по курсу! — громко проорал он.
Андерсон немедленно приник к переднему стеклу, а затем рванулся к машинному телеграфу и перекинул оба рычага в обратное положение.
— Полный назад! — крикнул он в переговорную трубу.
Судно как бы нехотя отозвалось, ощутимо сбавив ход. К этому моменту Лесник тоже увидел сквозь пелену тумана смутно различимый корпус корабля. Андерсон положил штурвал влево, и «Арита» начала поворачивать, приближаясь к неизвестному судну правым бортом. Вскоре уже можно было разглядеть очертания незнакомца — приподнятая вверх носовая часть с косо срезанным «атлантическим» форштевнем, две скошенные назад мачты, ракетные установки, тарелкообразные антенны, и ещё какие-то устройства и приспособления, о назначении которых не стоило и гадать.
Строгий, гармоничный и по-своему красивый силуэт корабля портила большая кормовая надстройка — выглядевшая инородно и никак не гармонирующая с общим контуром. На полученном от коммандера Донелли изображении этой детали не было. В остальном — полное совпадение.
Через несколько минут после сближения шкипер вынес вердикт:
— «Летучий голландец»! Утонуть мне в хлорированной воде, если на этой лоханке есть хоть одна живая душа! Не знаю уж, черти ли забрали их в пекло, или ангелы — живыми на небо, или похитили инопланетяне, или поубивали иранские шпионы, или все погибли от кровавого поноса, откушав пирожков старой карги фру Нильсен… Но на борту никого нет, говорю вам точно.
— Это она, «Тускарора», — тихо произнёс Лесник по-русски, обернувшись к Диане — она появилась в рубке почти бесшумно, но он услышал.
— Будем на неё высаживаться? — так же тихо спросила она.
— Конечно! — Лесник повернулся к шкиперу и улыбнулся как можно более любезно. — Мы хотим попасть на борт. Вы можете пришвартовать «Ариту» к эсминцу?
Андерсон призадумался. Вынул изо рта трубку, почесал чубуком за ухом… Сказал что-то в селектор не то по-норвежски, не то по-шведски — громкая связь разнесла его слова по судну. Подумал ещё. Вновь обратился с длинной фразой к селектору. И, наконец, заявил:
— Подождите, подождите, господа учёные — хотя если вы учёные, то я — маринованная селёдка… Всё не так просто. По-моему, такое в условия нашего договора не входило.
— Согласно международному морскому праву, затонувшее, либо потерпевшее бедствие и брошенное экипажем судно, равно как и весь его груз принадлежат страхователю — в случае, если судовладелец потребовал и получил сумму страховки. Страхователь же обязан выплатить вознаграждение лицу или лицам, проводившим спасательные работы, в размере не менее десяти процентов стоимости судна и груза. В случае же, если судно и груз не застрахованы, все права принадлежат спасателям, поднявшим затонувшее судно, либо отбуксировавшим в порт терпящие бедствие и