е границ ее вызвало. Зачастую выясняется, что виной тому недобросовестная работа скучающих бюрократов далекого прошлого.
Мемор и ее соплеменники, как правило, полагались на локальную мудрость той или иной расы, исходя из мнения, что время всё лечит. Земли Чаши местами напоминали захламленные чердаки: промасленные тряпки, ржавые бочки, старое дерево – чего там только нет, и от одной искры может возгореться пожар. Если межвидовая война набирала обороты, Народ вынужден был пресекать ее, не считаясь с потерями. Обычно причиной конфликта служило столкновение религиозных доктрин, которое приходилось выправлять. Народ модифицировал Адаптов таким образом, чтобы те не пытались претендовать на власть над новыми землями. Генетика и законы сохранения – более надежные инструменты, чем муссоны и горы. Как правило, легче было работать с теми племенами, которым Бог представлялся тиранической фигурой, правителем воображаемого небесного диктаторского государства. Такие племена легче воспринимали концепцию иерархии.
Давняя истина, усвоенная Птиценародом либо от Ледоразумов, либо на собственном горьком опыте. Мемор поднималась по общественной лестнице, развивая у себя холодное безразличие к средствам, какими достигается необходимая цель, и за это ее удостоили чести работать с Позднейшими Захватчиками. Надеюсь, у меня получится обуздать бандитов и заслужить одобрение, подумала Мемор, урезонивая жалобы Подсознания. Иначе… казнь. При этой мысли Подсознание пробила дрожь, и нечто невидимое, таинственное ускользнуло от внимания Мемор.
Она снова обратилась в слух, а Асенат тем временем вещала:
– …и не полагаете ли, что приматы непригодны для Адаптации?
Бемор вместо ответа указал на приматку, которая, сузив глаза, внимательно присматривалась к нему.
– Нет, я полагаю, что со временем их удастся согнуть. Но Адаптация как таковая не должна представлять для нас самодостаточную цель. Они нам нужны для переговоров с обитателями системы Глории, спору нет. А после этого мы, если пожелаем, сможем от них избавиться, отбросить, как ненужную шкуру после трапезы.
– Какая же среда обитания пригодна для этих созданий? – спросила Асенат.
Мемор ответила:
– Я вскрывала сознание этой приматки, Тананарив. Я пришла к выводу, что, судя по предпочтительному для них пребыванию на возвышенности, их следует поселить на территории саваннового типа, с раскиданными там и сям деревьями и рощами, близ водоема, например реки, озера, океана. Они предпочитают среду, близкую той, где проходила миллионооборотная эволюция их вида. Инстинктивно они тяготеют к парковым зонам и переходным лесам, откуда открывается хороший обзор просторов, где могут найтись пища и вода. В таких местах при появлении хищников можно скрыться на воде или в лесу – их предки некогда жили на деревьях.
– Какой примитив! – с омерзением произнесла Асенат.
– Правильно ли я поняла, что – продолжила Мемор, обернувшись к Бемору, – приматы предназначаются исключительно для нужд контакта с Глорией и более никакой информации Ледоразумы нам предоставить не пожелали?
– Думаю, что этого будет вполне достаточно, – ответил Бемор не без высокомерной нотки. – Но… – Его перья неуверенно зашуршали. – Ледоразумы не всегда вполне откровенны с нами. Приматы, насколько можно судить, вызвали у них необычный интерес. И да, они желают, чтобы мы заручились содействием этих Позднейших Захватчиков.
Асенат торопливо встопорщила обращенные к Бемору перья, выразив одобрение, и полуобернулась к нему, чуть отдалясь от Мемор.
– Итак, Изыскатель, мое предложение таково: необходимо напомнить кораблю приматов об их реальном положении здесь.
– Да? – Бемор скептически скосил глаза. – Как?
– Они исследуют конфигурации магнитного поля вокруг звездолета, вероятно, с тем, чтобы улучшить параметры своей навигационной системы. Но с равным успехом они могут воспользоваться этими данными, чтобы нарушить работу наших магнитных полей. Для этих нужд они выслали большое количество сенсоров.
– И какого качества? – спросил Бемор.
– Довольно искусная работа, каждый сенсор – диск размером с мой коготь, и таких там сотни. Предлагаю смести их с нашего неба.
– Уничтожить их? – спросила Мемор.
– Пошлем им визитную карточку, – сказала Асенат, ехидно пошелестев перьями.
– Уверен, что так они это и воспримут, – Бемор поднял желто-голубую перьевую корону согласия и энергично подался вперед. – И мы кое-что узнаем о них по их ответу на наши действия.
– Хорошо, так и сделаем, – довольно заключила Асенат. – Думаю, этих Позднейших Захватчиков нужно поставить на место, чтобы до них как следует дошло.
Мемор поразмыслила, обвели ее тут вокруг пальца или нет. Было бы разумно призвать к осторожности, но Бемора, как ей показалось, идея перейти к открытым действиям воодушевила.
– Надеюсь, вам понравится, Асенат, – проговорила Мемор, надеясь, что к ее согласию добавлена уместная толика сарказма. Ей такие нюансы всегда давались с трудом.
25
Благословенна будь, ночь, думал Клифф. Чистая, глубокая тьма успокаивала всех. Проведя месяцы под безжалостным солнцем, люди хотели только одного – забыться в сладостной тени. Тьма окутала их и засосала в сон.
Он всплывал к поверхности спутанного сознания после очередного долгого забытья. Он лежал под теплым ворсистым одеялом – силы всех такими снабдили. Люди отряда, повергнутые усталостью, мешками валялись кругом; долгожданный праздник ночи удовлетворял накопленную за множество переходов потребность в отдыхе.
Клифф еще не вполне связно мыслил. Казалось, что разбудил его какой-то неясный импульс. Он поднялся, нашарил штаны и ботинки, оделся и вышел из небольшой спальни – пещерки в коричневой скале. Ботинки основательно износились, и Клифф задумался, где бы найти замену. Впрочем, наверное, стоит лишь попросить силов. Как обычно.
Он слышал негромкие звуки, исходившие оттуда, где они с силами просматривали сообщения Ледоразумов. Осторожно приблизившись, он увидел, как переговариваются два сила – в присущей чужакам своеобразной манере. Движения глаз и голов преобладали над речью. И, как всегда, Кверт был активней – он-то, заметив Клиффа, пригласил его к разговору, неторопливо моргнув.
– Мудрости прошлого спросили, – проинформировал его Кверт. – Вот что пришло.
На экране высвечивались фразы – возможно, ответы на вопросы силов.
Уже долгое время недостатка в материальных ресурсах или энергии здесь нет; только в фантазии.
Виды, лишенные доступа к ресурсам, становятся изобретательней.
Обиду затаить могут только глупцы.
– Спасибо, что на англишский перевели.
– Не просили. Они с нами сперва говорили. Теперь с вами хотят.
– Что все это значит?
– С Народом разобраться надо. Вы помочь можете. Ледоразумам нет дела до нас. До вас – есть.
– Почему?
– Новейшие Захватчики новое знают.
– Значит, они вас отшили этим – «Обиду затаить могут только глупцы»? Посоветовали забыть о том, как Птицы истребили стольких ваших?
Складки кожи вокруг глаз Кверта слегка напряглись, и он ответил спокойным шепотом:
– Ледоразумы говорят, мы неспокойны душою.
– Вы лучше справляетесь, чем я – с памятью о гибели моего друга. Говарда.
– Есть еще о чем тревожиться. Вот.
Кверт поманил человека к большому порталу, выходившему на ледники. Чуть в стороне кружились звезды, а вакуумные цветы, растущие из ледяной коросты наружной стороны Чаши, поворачивались, отслеживая ярчайшие светила небосклона. Клиффа это зрелище пленило, как и в первый раз. Он стал наблюдать, как по простому жесту лапы Кверта портал мерцает, картинка в нем дергается, укрупняет масштаб, показывая яркий объект, летящий в простреленной звездными искрами тьме против вращения Чаши. Когда объект оказался почти над головой зрителя, из него ударил яркий луч, и Клифф понял, что это поисковый прожектор. Мощный зеленый лазерный луч расширился до круга десяти метров в диаметре и начал обшаривать местность. Луч скользнул к порталу, чуть задержался на нем, прибавив яркости, и двинулся дальше. Яркая точка дозорного судна унеслась к горизонту и пропала. Звездная карусель продолжала вращаться.
– Это запись?
В знак согласия глаза Кверта заходили в глазницах, подобно храповикам.
– Твоих соплеменников не заметили. Нас только.
– Силов? Но если они искали нас, то мы в безопасности…
– Народ запрещает силам сюда ходить.
– Я полагал… – Он осекся, осознав, что до этой минуты вообще не задумывался, а нарушают ли силы местные законы, проводя людей на внешнюю сторону Чаши. Очевидно, да. Как только осознал, это показалось вполне логичным. Опасно позволять теплокровной жизни прогулки по местам, где обитают порождения холодной Глубины. Одного уже телесного тепла может оказаться достаточно, чтобы нанести им урон.
– И что, никому нельзя сюда прийти поговорить с Ледоразумами?
– Птицы запрещают.
– Значит, они скоро явятся за вами?
– Вскорости. Уходим.
Клифф подумал, что эти холодные пещеры казались ему благословенным пристанищем. Люди так измотались от перебежек по странным иномирским ландшафтам. Но теперь и в этом им отказано.
– Куда теперь?
– В тепло и жар.
26
Редвинг выплыл из смутного сна о заплывах в теплом океане, лениво дрейфуя… к мелодии вызова с мостика. Он ненавидел стандартные сигналы и установил вместо них Пятую симфонию Бетховена, от требовательного напора четырех основных нот которой пробудился и на сей раз. Если бы в течение десяти секунд капитан не дал ответа, громкость вызова удвоилась бы. Он успел на девятой.
– А? Ага, слушаю.
– Капитан, – сказал высокий тревожный голос Айян Али, – монетки перестали докладывать. – На этой неделе она вахтенная по мостику. Было семь минут пятого утра по корабельному времени.
– Сколько? – Он еще не вполне очухался.