Клэр резко ответила:
– Их запас внимания ограничен, и…
– А опыт восполняет это, – положил конец перепалке Редвинг и кивнул Клэр. – Офицер Конвей, я поручаю вам проконсультироваться с артилектами лично. Покажите им симуляции, которые вы подготовили. Поинтересуйтесь, как они оценивают свои способности. Если вам так проще, то считайте их равными нам членами экипажа, которые по тем или иным причинам отсутствуют на совещаниях.
Впрочем, они фактически присутствуют, так как внутренние системы, без сомнения, слышат нашу беседу по акустическим каналам. Не то чтоб артилект-внутрисистемщик решил этим воспользоваться в своих целях, стратегия – не его сильное место. Он отогнал непрошеную мысль.
– Слушаюсь, сэр, – ответила она, отхлебнув кофе. Когда бы Редвингу ни попадалась на глаза Клэр, при ней всегда был стаканчик кофе – она вечно себя пришпоривала. Несколько других членов команды за столом повторили ее движение. Какое интересное социальное эхо.
– Итак, проблемы решены? – произнес Редвинг светским тоном. – Продолжаем движение прежним курсом?
Только Бет не клюнула. Вероятно, потому, подумал он, что она слишком долго провела в Чаше и забыла тонкости невербальной коммуникации на корабле.
– Не понимаю, капитан, какие такие проблемы вы объявляете решенными.
– Мы собираемся выдать Птицам ответный щелбан, – сказал Редвинг. – Их действия были недвусмысленны. Уничтожение нашего сенсорного массива. Они хотели помешать нам в изучении местных условий, осложнить нашу навигацию. На Земле это сочли бы объявлением войны.
Бет не сдавалась.
– Щелбан? Несмотря на все проблемы? Несмотря на неизвестные риски?
Он подался вперед и протянул к ней сложенные ладонями вместе руки.
– Конечно, проблемы остаются всегда. У меня приказ: доставить нас на Глорию и выяснить, пригодна ли планета для колонизации. И мой долг – вытащить нас из этого странного места… с этого корабля-звезды. Для этого необходимо произвести впечатление на чужаков и дать им понять, что присоединяться к этим… как бишь их там называют? Я про тех, о ком вы, Бет, докладывали.
Редвинг посмотрел через стол на Бет. У девушки рот был удивленно разинут, она явно не ожидала такого поворота. Возможно, странствия по Чаше научили ее чему-то, чего он лишен?
– Бет?
– Адапты.
– Да. Мы не банда уличных сирот с Земли. Мы не собираемся уподобляться Адаптам.
Бет начала:
– С их точки зрения…
И осеклась.
– Да-да?
– Мы так давно улетели с Земли… вся наша родня мертва… кто знает, что там происходило… – У нее сделался совсем потерянный вид: не находя слов, Бет потупилась. – Может, мы и вправду сироты?
Этого он не ожидал. Что с ней сделала Чаша?
– Мы офицеры этого корабля, а вы – офицер по науке Бет Марбл. Мы руководим самой дальней прогулкой в истории человечества. У нас цель, и мы ее достигнем. Чаша – всего лишь интерлюдия, пусть и восхитительная; мы извлечем из этого пользу и двинемся дальше. Я достаточно ясно выражаюсь?
Долгое молчание.
Карл собирался что-то сказать, даже выпятил губы, но передумал. Фред явно прикусил язык, изучая столешницу перед собой с таким видом, словно близок был к новому изумительному открытию. Лица команды стали бледными масками; глаза глядели куда попало, только не на Бет с капитаном.
Отлично.
– Ребята, у нас же не официальное собрание. Я, как всегда, приветствую свободный обмен мнениями.
Фред проговорил:
– Результат был ясен. Как только мы вошли.
Редвинг сохранил бесстрастное выражение лица.
– Простите, офицер Ояма? Насколько мне помнится, вы специализируетесь на геологии. И бортовым системам. Вы сказали, что…
– Совершенно ясно, что вы твердо намерены пролететь по Струе. Вы просто хотите подготовить нас к этой мысли. – Только после этих слов Фред оторвался от созерцания гладкой обсидианово-черной поверхности стола и метнул взгляд на Редвинга.
Редвинг не позволял себе проявления эмоций, но внутренне изумился неожиданно проклюнувшейся у Фреда способности рассуждать на темы, отличные от чисто технических.
Не забывай, что они чертовски умны. Все и каждый. И они гики. Непредсказуемые гики.
– Именно так. Но следовало обсудить, насколько труд– на окажется эта миссия. А также напомнить о нашей цели.
– Какова же она? – Бет не оставляла вежливого сопротивления, глаза ее метали искры.
– Глория. Таков приказ. Мы везем человечество к звездам. Мы начинаем процесс, который гарантирует бессмертие нашей расе.
Они уже слышали эти слова, но, похоже, не помешает повторить.
– Но других вариантов, – сказал Фред, не сводя глаз с Редвинга, – мы не обсуждали.
– Не помню, чтобы кто-то выдвигал их, – ответил Редвинг, демонстративно склоняя голову и подпирая щеку правой ладонью в знак внимания.
– Мы могли бы… должны бы… продолжить переговоры с Народом. Попытаться убедить их в том, что наша точка зрения конструктивнее.
Бет упрямо продолжала сверлить его взглядом.
– У них в плену Тананарив и группа Клиффа, но у нас на борту столько спящих…
– Мы уже дали им несколько дней на размышления, – вмешалась Клэр Конвей. – И они атаковали наши монетки. А что предпримут они еще через несколько дней?
Редвинг обрадовался, что его поддержали, и замолчал, предоставляя команде возможность выговориться. Фред сказал:
– Они думают, что мы и вправду сироты. Эта штука, Чаша, настолько стара… наверное, они привыкли, что к ним наведываются со всех звезд, мимо которых она пролетает. А когда в Чашу прибывают чужаки, то уже не могут покинуть ее. Так и с нами. Подобное случалось в истории Народа неоднократно. Они и нас воспринимают точно так же.
– Это имеет смысл, – поддержал его Карл. – Чаша так величественна и прекрасна… вполне естественно, что многие разумные создания являются взглянуть на нее. Туристы прибывают – и остаются.
Фред усмехнулся, что было для него редким явлением.
– Не такие, как мы. Мы просто мимо пролетали.
Редвингу не понравился оборот, который принимала беседа. Он проговорил тщательно выверенным, сдержанным голосом:
– Хотелось бы напомнить вам, что у нас не совсем полная демократия. Это корабль, и у него только один капитан. Я. Я должен принять решение.
Он понимал, что команде это набило оскомину, но иначе не мог.
– Чаша многому может научить нас, капитан, – медленно, вполголоса, но уверенно и спокойно сказала Бет. – Мы обязаны задержаться и детальней исследовать ее. А только потом оставить позади. Тут столько всего можно узнать!
– Вполне возможно, что они тянут время, – сказала Клэр. – Им известен – в общих чертах – наш план полета. Они знают, что в полете мы не можем позволить себе поддерживать в бодрствующем состоянии больше нескольких человек, иначе все припасы проедим. А тут своего рода звездная система, мы ловим ее солнечный ветер, хоть от него и одно название; едва поддерживаем летную готовность. Они нас знают. Мы их – нет.
– Вероятно, они наблюдали, как наша воронка растягивается, сгибается, принимает новые конфигурации, пытаясь подстроиться, – проговорил Фред, кивнув Клэр. – И мы подстраиваемся… еле-еле.
– Вполне очевидно, если так подумать… если попытаться с их точки зрения взглянуть на ситуацию, – сказал Карл. – Они знают свою систему до мельчайших деталей, а мы даже не понимаем, как они умудряются ею управлять!
– Значит, они выжидают, пока мы выбьемся из сил и у нас кончатся припасы.
Клэр Конвей оглядела собравшихся.
– А заодно гоняются за отрядом Клиффа.
Редвинг довольно отметил, что не пришлось ничего больше приводить в поддержку своей позиции.
– А знаете, – произнес он наконец как ни в чем не бывало, – Магеллан, пока плыл вокруг света, потерял большую часть экипажа.
– Магеллан и сам не вернулся домой, – ответил Фред. – А в морозильниках тысяча душ, которые полностью от нас зависят.
Да уж, неудачный пример.
– Фред, я все время учитываю это обстоятельство, – проговорил он как мог мягко.
– Я все же думаю… – начала Бет.
– Эта проблема не входит в обязанности корабельного экипажа, – без обиняков заявил Редвинг. – Вовсе не входит.
И выдержал новую паузу, подчеркивая сказанное. К его удивлению, Карл отозвался нарочито вежливым тоном:
– Мы не знаем, с чем имеем дело.
Редвинг чувствовал, как в кают-компании растет напряжение. Хорошо хоть артилекты не выеживаются…
– Человеческая раса никогда не ведала, с чем столкнется. Когда начинался исход из Африки, мы не знали, что впереди пустыни и ледники. И тут то же самое. Птицы явно не питают к нам уважения. А это значит, что, захватив нас в плен, они сделают людей экспонатами зоопарка.
Это их проняло, до шока. Глаза распахнулись, заморгали, рты открылись и спустя время со стуком закрылись.
Может, вспомнят теперь о присяге. О том, откуда прибыли.
Они смотрели на него долго и мрачно. Но когда Бет отвела взгляд, он понял, что убедил их.
29
Тананарив проявила себя полезным экспериментальным образцом. Мемор обожала ставить опыты на приматке.
Расслабившись под мерный рокот скоростного поезда, Мемор старалась игнорировать Бемора, который с чем-то работал на своем коммуникаторе. Приматка настороженно, сузив глаза, оглядывала их: от нее явно не ускользнули некоторые реплики Мемор о трудностях переговоров с капитаном звездолета. Тананарив не знала, что носит на себе сенсоры, регулярно снабжающие информацией диагностические системы Мемор. Когда приматка сердилась, ее сердцебиение учащалось, артериальное давление возрастало, а интенсивность выработки тестостерона подскакивала. Весьма интересно, что содержание гормонов стресса при этом понижалось. Мемор повернулась так, чтобы приматка не видела ее действий, и вызвала двумерный дисплей с картиной сенсорных откликов подопытной.
– Бемор, пожалуйста, обрати внимание.
Бемор лениво бросил на нее рассеянный взор. Мемор переслала ему данные, он изучил графики на своем комме.