перь, когда появилась четкая цель, силы и люди ощутили прилив энергии. Поднявшись на невысокий холм, они увидели, что летучая рыбешка приближается.
– Здесь сядет, – сказал Кверт, указывая на следующий холм.
Медленно дрейфуя под струями дождя, живой футбольный[23] мяч маневрировал им навстречу. Клиффу вспомнилось, как другая небесная рыба уничтожила город силов, и он поглядел на пузыри в подбрюшье существа: нет ли там оружия?
– Вирга, – сказал Айбе. – Это когда вода испаряется, не успев даже достичь поверхности. Видите? Там наверху стопки высококучевых облаков. – Из возносящихся шеренг облачных башен падал дождь, тут же поглощаясь более низкими сухими слоями.
– Летучая рыбешка пьет, – вмешался Кверт. – Скорее.
Они направились к месту посадки странного зверя, пробираясь меж зигзагообразных деревьев, увитых толстыми зелеными лианами. Летучая рыбешка опустилась на расчищенном участке близ каких-то зданий из керамопласта. Кверт ускорил шаг. Клифф смотрел, как взлетают, опадают и изгибаются полупрозрачные плавники над многослойной чешуей. Рядом с летучей рыбешкой копошились работники причала. Кверт и его спутники разделились, обходя участок с двух сторон и лавируя в лабиринте деревьев и лиан. Причал обслуживали кахалланцы в одеждах яркого кремового оттенка. Из брюха рыбы высадилась небольшая группа пассажиров, но Клифф не разглядел, кто или что они; прибывшие быстро удалились внутрь серовато-коричневых построек. Силы не сбавляли темпа. Люди запыхались и отставали, но все же сумели подтянуться, когда отряд выскочил на открытое пространство, занесенное слоем бледной грязи, и рванулся к рыбешке. Большие овальные зеленые глаза создания глядели на причал сверху вниз.
Несколько силов отделились от группы и рассредоточились между рыбой и зданиями. Клифф выскочил из леса и увидел, как всполошились кахалланцы, заметившие чужаков. Техники кинулись обратно к рыбе, но силы заступили им дорогу. Один из кахалланцев выхватил оружие. Кто-то из силов махнул лапой, и кахалланец упал. Другой кахалланец попятился.
Силы продолжали наступать на него.
– Они останутся, – сказал Кверт. – Летучая рыбешка маленькая. Все не поместимся.
– А-а, ясно.
Пасть рыбы оставалась распахнута. Кверт пригнулся и пробежал прямо в ее чрево. Клиффу такой способ посадки очень сильно не понравился. Подбегая к рубиново-красным губам, он сбавил темп и увидел, что дно пасти лаймово-зеленого цвета, пересечено множеством ребристых выступов. Он полез внутрь, подошвы ботинок застучали по выступам. В лицо ударил густой мускусный запах. Клифф свернул в узкий проход, ведущий налево и вниз. Из живых переборок исходило янтарное фосфоресцентное сияние. Стены пульсировали теплом; он пробежал по коридору и выскочил в длинную каюту, одна из стен которой была прозрачна и предоставляла обзор окрестностей. Там были только люди, силов нигде не наблюдалось. Пересекая зал, он почувствовал рывок. Летучая рыбешка воспарила в воздух, лавируя между зигзагообразными деревьями. Повернула, ловя ветер, и стала набирать скорость. Все с трудом сохраняли равновесие, цепляясь за мягко пружинящие мясные переборки. Клифф видел, как далеко внизу кахалланцы бегут к месту швартовки рыбы; не добежав, один из техников вскинул свое удлиненное оружие к людям, глядящим на него сверху. Прицелился, но тут же опустил трубку и разочарованно развел руками.
Ирма прокомментировала:
– Силы угнали эту зверюгу!
Все восторженно, с нотками облегчения, рассмеялись, и в каюту вошел Кверт. Изъясняясь в обычной для себя рваной манере, он сообщил, что силы рассчитали график прилетов рыбы на этот причал и устроили все так, чтобы прорваться на борт как раз в тот момент, когда новый экипаж заступал на дежурство.
– На тоненького, – заметил Терри. Кверт в знак согласия повел лапой в воздухе.
Клифф подумал, что силы не потрудились даже разъяснить людям суть своего плана, но промолчал. Кверт не любил, когда с ним спорили; к тому же силы были не такие болтуны, как люди, и порою откровенно подтрунивали над чужаками за то, что у тех языки все время развязаны.
– И что, – сказал Айбе, хмурясь, – мы теперь в небе спрячемся, как ты выразился? А от чего?
– Народ следит. Видел нас в гостях у Ледоразумов. Кахалланцы им просигналят тоже.
Они быстро набирали высоту над бескрайней равниной. Вошли в зону перенасыщения атмосферы влагой, и вокруг внезапно повис туман. Клифф посмотрел по оси своей тени – вот она, исполинская круглая светозарная радуга. Гало. Радуга сформировалась у вершины горы, наискось от вечно полыхавшей звезды. Он различил пять цветов; красный был самым интенсивным. Постепенно туман рассеялся, и спектральная надежда угасла. Но память об этой красоте и сожаление о ее быст– ротечности остались.
Стенки скрипели и колыхались. Ирма спросила:
– Что это с ней?
Они поднимались теперь еще быстрее. Плавники снаружи синхронно взлетали и опадали, в стенах эхом отдавался тяжелый стук.
– Ее сердце?
Айбе взглянул наружу через прозрачную стену.
– Может, тело расширяется. Вероятно, рыба производит водород из воды и раздувает себя.
Клифф приложил лоб к удивительному теплому прозрачному окну и только теперь углядел на изогнутом теле отдельный прозрачный бугор. Там вид, наверное, лучше, но выхода в ту сторону из каюты вроде бы не было. Он зашарил руками по стене и наткнулся на трещину. Потянул за ее края, и фрагмент стены с мурлычущим шумом разошелся. Наверное, что-то вроде гермодвери. За нею тянулся узкий коридор, озаренный синим фосфоресцентным светом. Пройдя несколько шагов в нужном направлении, он оказался у прозрачного бугра. С этой точки открывался более удобный обзор живого цеппелина и величественных полупрозрачных плавников, мерно ловивших ветер. Вид впечатлял. Плотная атмосфера Чаши была более однородна по высоте, чем земная, так что живой цеппелин, имевший форму рыбы, мог подняться на весьма значительную высоту, прежде чем его стало бы раздувать разностью давлений. Клифф разглядывал облака, тянувшиеся на десятки километров над низкими горами и холмами, по которым совсем недавно пробиралась команда Клиффа; теперь эти места быстро уносились вдаль. В облаках плясало преломленное двойное сияние Струи и центральной звезды. Если не считать медленного биения сердца рыбы, никаких звуков Клифф не слышал, отчего могло почудиться, будто они парят в пустоте, наблюдая Чашу такой, какой видели ее огромные птицы в многоуровневых небесах.
Он повернулся позвать других и увидел, что панель уже затянулась. Развел ее руками, и в коридорчик протиснулась Ирма.
– Что тут творится?
– Слушай, мы же пассажиры. Можем разве что ждать. А потом, кто знает, – вдруг и от нас будет толк?
Ирма скептически скривила губы.
– Я бы на твоем месте отдохнула.
– Чем больше узнаём, тем лучше.
Ирма облокотилась на теплую переборку и тоже окинула взглядом великолепную панораму.
– М-м, возможно. У меня, если честно, передоз пошел от всех этих чудес. Каждый день столько всего, что переварить не успеваешь. И мы в бегах.
Он улыбнулся.
– Мы во чреве огромного зверя. Постараемся не дать себя переварить.
Она пожала плечами.
– Тут клаустрофобия разыгрывается. Ладно, оставим пока Айбе и Терри – Кверт им какого-то желе поесть принес, они как накинулись… На вкус как молочный коктейль… с бульонными кубиками. И твердые кусочки попадаются, на вкус вроде дождевых улиток. Я пока воздержусь.
Они двинулись по узким коридорам вдоль изгибавшегося корпуса летучей рыбешки. Небесная бестия имела форму торпеды, так что встречавшиеся на пути обзорные бугры обычно обрамлялись крупными выступами жилистых коричневых мышц. Мускулы сгибались и разгибались, неся рыбешку вперед; Клифф принюхался – от них тянуло влажным воздухом с привкусом соли и пота.
– Рыбоиды, хищники в форме торпед, – сказала Ирма, когда они в очередной раз выглянули наружу и заметили, как внизу роится стая птиц с трубчатыми телами. Птицы носились в воздухе и ловили что-то выпадавшее из чрева рыбешки.
– Они что, ее дерьмо едят? – спросила Ирма.
– Что одному виду дерьмо, то другому корм, – ответил Клифф.
Более крупные хищные птицы летучим конвоем сопровождали рыбу, напоминая скорее лучевых скатов, чем земных птиц. Серые, матовокожие, грациозные, они летели широким клином, взмывали и падали в плотном воздухе всей стаей, не спуская больших глаз с кормящихся внизу трубчатых. Клифф подумал, что изменчивые формы их тел продиктованы требованиями кривизны, скорости потока и напряжения. Мясистые треугольные крылья сочленялись с рулевыми плавниками и длинным хвостом. На конце хвоста имелся острый, как пика, шип.
– Орудие убийства, – показал Клифф.
С двух сторон клиновидной головы над длинной щелястой пастью торчало по шишкообразному глазу. Вторая пара глаз, более крупных, желтых, была посажена теснее и смотрела вперед. Летающие трубки плавно скользили в стеклянистом плотном воздухе. Веслообразные придатки выдвинулись по бокам морд, и скаты принялись загонять трубчатых. Клифф с Ирмой слышали хищные и тревожные крики, долетавшие даже сквозь окно. Странное, но захватывающее зрелище. Скаты нырнули под брюхо рыбе, немногие уцелевшие трубчатые в панике порскнули прочь. Ирма обхватила Клиффа за талию; он ощутил прилив уверенности. Столько всего странного творится, столь немногое приносит счастье, и мимолетный уют важней всего. Они стояли так некоторое время, пока из коридорчика, уходившего внутрь рыбы, не потянуло теплым воздухом. Клифф еще не до конца осмыслил увиденное, но, заинтересованный, двинулся дальше по тускло озаренному проходу. Впереди что-то хлюпало. Пройдя вдоль содрогавшейся от мерного стука стены, они очутились над прозрачным внутренним слоем, сквозь который виднелись мерно работавшие в каких-то чехлах темные кости. Сквозь прозрачную стенку проникали шепоты и вздохи, отовсюду струилась серая жидкость. Естественная смазка?