Словно кто-то плачет навзрыд, подумал он. Что-то.
– Это Птицы, – сказал Айбе.
Кверт согласно щелкнул веками.
– Они… у них что-то пошло не так.
37
Редвинг вошел в сад и втянул носом воздух. Великолепные ароматы влажной зелени. Расслабиться на мгновение и просто подышать. Животные…
Животных привязали и накрыли сетками, а вид у них был весьма недовольный. Он этого не приказывал. Но, разумеется, должен был, учитывая, как потряхивало «Искательницу». Наверное, пальцезмейки постарались?
Пальцезмейки. Тоже часть экипажа, что он пытается спасти, хотя Редвинг частенько забывал об этом. Они в своем туннеле или?.. Нет, вон все трое, обернулись вокруг трех толстых яблоневых стволов.
Вдоль рядов растений двигался робот, анализируя почву и, где необходимо, впрыскивая растворы. Недостаточно одной гидропоники. Людям нужны микроэлементы, витамины, минералы. Растениям и животным, которые служат людям пищей, – тоже. Поэтому все организмы в переплетающихся пищевых цепочках должны поставлять другим нужные питательные вещества; утечка или выведение из цикла в нерастворимых формах недопустимы. Около века назад, как выяснил Редвинг по архивным записям, начал пропадать селен. Лишь при помощи специально размороженных биохимиков высшего класса удалось снова наладить работу пищевой цепочки.
Редвинг с наслаждением вдохнул напоенный ощущением лесного комфорта воздух, и тут же «Искательницу солнц» тряхнуло; Редвинг схватился за опору. Змейки словно и не заметили. Фоштха и Штирк вперились в экран, показывавший размытые контуры земель по ту сторону Струи, и одновременно работали с чем-то стремительными точными движениями сложно устроенных конечностей. Фистер посмотрел на капитана.
– Фистер, это вы привязали свиней, овец и так далее? – спросил Редвинг.
– Да. Все ли в порядке? – ответил тонкий пронзительный голосок на отличном англишском.
– Да, спасибо. А вы?
– Еще лучше. Ну и поездочка!
Редвинг покинул сад, чувствуя себя значительно лучше. Так, дальше что? В тесноте каюты было проще совладать с мыслями. Он пошел к себе, слушая, как стонет и трещит палуба под напором бурь Струи. На видеостене менялись картины Чаши; в положении стоя Редвинг выполнил несколько упражнений, привыкая к новой, скособоченной силе тяжести – «Искательница солнц» летела теперь по спирали. Он научился полностью погружаться в себя, отстраняться от монотонного гудения двигателей, спертого воздуха, постылых запахов, создавать спокойное безмолвное пространство для жизни, отдыха и раздумий. В непрестанном гудении у него обострялся слух, что помогало вычленять чужие шепотки из постоянных вибраций «Искательницы». В гарнитуре зажужжал сигнал входящего вызова.
– Капитан, приходите на мостик, тут есть на что посмотреть. Струя по-настоящему змеится. По ней идут протуберанцы, здоровенные такие, похожие на сосиски.
Он поспешил обратно, продолжая прислушиваться к шорохам и потрескиваниям корабля. Сотрудничество с экипажем помогло ему научиться внимательно слушать или, напротив, осознанно не слышать. Ценный навык, для овладения которым достаточно ежедневной практики длиною в жизнь.
Голос Бет выдавал напряжение, а ведь она лишь недавно заменила Айян Али в кресле старшего пилота; второе кресло на этой вахте выпало Клэр Конвей. Все были бледны и не сводили глаз со стеноэкранов и консолей. Длинная спиральная траектория «Искательницы солнц» в Струе измотала людей, а теперь корабль набирал скорость. Редвинг толком не отдыхал, остальные – тоже. Кофе помогал, но лишь до определенного момента.
Войдя на мостик, Редвинг отметил, что на редкой консоли не было оставлено стаканчика. Может, приказать перейти на декаф? Ладно, не стоит возни.
Карл, завидев Редвинга, обратился к нему:
– Струя извивается вблизи Свища, как и по симуляции должна была.
На самом большом дисплее Струя сияла сплошным желтым огнем. Камера смотрела прямо вниз, демонстрируя, как выгибается Струя совсем рядом с краем Свища.
– Видите? У Свища ее блокируют мощные магнитные поля.
– А Струя возбуждается только достаточно, чтоб они напугались, или сильнее?.. – Редвинг склонился над панелью и переключился на вид с боковой камеры. – А что это за вторичный горб?
Карл изучал картинку. Редвинг заметил, что Бет работает с другой камерой, телескопической, фокусируя ее вдали от Струи – на Зеркальной Зоне.
– Это какой-то нелинейный эффект, – доложил Карл. – Противоток.
– Ты хочешь сказать, что ударная волна теперь идет нам навстречу? – Редвинг смотрел, как нарастают боковые колебания по краям Струи. – Это от большого кинка?
Теоретически «Искательница солнц» могла бы кружиться в Струе неделями, не входя в зону обстрела гамма-лазеров с обода Чаши. Они уже достаточно углубились в Чашу, теперь зоны, примыкавшие к Свищу, просматривались лучше. Там центробежная сила тяжести была меньше. Позади лежало широкое кольцо Зеркальной Зоны, недоступное смотревшим вперед по курсу камерам, а впереди маячили зеленые области Теплиц близ самого Свища. Где-то там держали в плену Бет.
– Похоже, пошел нелинейный кинк, и к нам отразилась ударная волна, – сказал Карл. – Не понимаю…
– Вот более удачный ракурс, – перебила Бет. – Я попросила артилектов мостика отыскать ту часть Зеркальной Зоны, которая бы дала нам отражение под углом, и нашла вот что.
Она улыбнулась; Редвинг чувствовал, как девушка наслаждается процессом. Одно из лучших качеств Бет: стоит дать ей свежее задание, и она тут же с энтузиазмом на него накинется. Неустойчивое и слегка размытое изображение открывало вид издалека и сбоку. Он смотрел, как выдувается бугор кинка, сталкиваясь с мощными магнитными полями на кромке Свища, а ударная волна отражается и начинает подниматься по Струе. Натиск на граничные магнитные поля Струи усиливался, кинк выдавливал ее все дальше в сторону…
– Похоже, что в ближайшей к Свищу зоне произойдет разрыв атмосферной мембраны, – проговорила Бет. – Струя хлестнет по ней на большой скорости – свыше ста кликов в секунду.
– В симуляции, как мне помнится, этого не было, – Редвинг позволил реплике упасть в молчание, но сарказма не проявил. Факты говорили сами за себя.
Карл кивнул и промолчал. Бет наблюдала, как стремительная боковая ударная волна сталкивается с молекулярной пленкой; поперечный слой, словно прочерченный в графическом симуляторе, был так узок, что его с трудом удавалось различить.
– Достаточно ли там массы, чтобы нанести им ущерб?
– Вполне, – сказал Карл, – и плотность энергии магнитного поля также достаточна. – Он замолчал. Вид у него был тревожный.
– А как насчет самой структуры? – спросил Редвинг. Он знал, что прочность артефакта должна быть колоссальна. Опорный костяк «Искательницы солнц» состоял из материалов атомной прочности, способных выдержать огромные нагрузки воронки таранника на оси корабля. Наверное, и Чаша из чего-нибудь такого построена.
Карл ответил отсутствующим тоном, словно автомат:
– Я просканировал каркас Чаши и само основание через наши телескопы дальнего вида. Артилектам скормил спектр. Там толщина не больше нескольких десятков метров; в основном углеродные композиты, по крайней мере снаружи. Все это перемежается частыми вкраплениями дополнительной машинерии и каких-то обтекателей. Я рассчитал нагрузку.
– И это значит?.. – настаивал Редвинг.
– И это значит, что опорные структуры Чаши прочней «Искательницы солнц». Возможно, намного прочнее.
– Стоит ли изменить принятую траекторию? – спросила Бет, оглядывая экраны.
– Еще нет. – Он лихорадочно размышлял, но не мог прийти ни к каким выводам. Столько факторов на учете… – Тот сигнал, молния на мостике, – это, наверное, какое-то сообщение было?
– Я кое-что заметил, – отозвался Карл. – Смотрите. – Он коснулся контрольной панели и вывел на боковой дисплей запись. – Видите? Вон там.
Вектор указывал на зону, ближайшую к Свищу. Стали видны массивные магнитные катушки на кромке, потом показалась граница атмосферной пленки, отливавшая оранжевым в отраженном свете Струи. От громоздких конструкций Свища вдаль тянулись зеленые леса.
– Нас держали в такой же местности, – сказала Бет. – Низкая гравитация, высоченные деревья, большие паукообразные твари. Я видела такое же оранжевое мерцание высоко в небе; наверное, это как раз и был переотраженный верхним слоем пленки свет Струи.
На полпути через широкие леса зелень сменялась коричнево-черными спеченными пятнами, уже значительно выцветшими. Здесь, в окрестностях Свища, где проходила Струя, недавно часть обитаемой зоны прогорела до металлокерамической основы.
Карл медленно проговорил:
– Значит, нестабильность – важная проблема для них. Струя уже причиняла Чаше урон.
– Но разве лес не должен был довольно быстро закрыть проплешину? – спросила Бет.
– Возможно, там пострадала подповерхностная структура, – ответил Карл. – Системы доставки воды и питательных веществ. Еще не починили.
– Они пренебрегают ремонтом, – заметил Редвинг. – Типичный ранний признак деградации.
– Почему же они не предусмотрели систем защиты против случайного отклонения Струи? – спросила Бет.
Повисло молчание. Им вспоминалась танцующая в воздухе над мостиком под треск разрядов пламенная Чаша – послание неведомого отправителя. Карл приписывал этот эффект игре индуктивных электромагнитных полей на керамических переборках поблизости, но Редвинг воспринял его гипотезу скептически. Капитан был уверен, что таким неуклюжим образом кто-то пытался привлечь их внимание. Но больше ничего не произошло.
– Наверное, тестовый сигнал, – предположил Карл. Редвинг решил тогда не уходить с намеченной спиральной траектории.
Клэр Конвей встала из кресла второго пилота.
– Капитан? За нами летят три маленьких корабля. Они несколько минут назад появились в зоне сканирования дальнего микроволнового радара.
Редвинг вывел картинку с радара на самый большой экран.