Когда на палубу «Кромантишира» стали прибывать израненные, искалеченные люди, начала вырисовываться страшная картина гибели парохода. Хендерсон принял на борт спасенных, выбросив 30 т груза за борт. В час дня к борту «Кромантишира» подошел пароход «Грешиан», который направлялся из Глазго в Нью-Йорк. «Кромантишир» пришлось взять на буксир без носовых парусов, которые он потерял при столкновении. Корабль был неуправляем, а в первом трюме уровень воды достигал 2,5 м.
Капитан Хендерсон произвел подсчет спасшихся с «Ла Бургони». Оказалось, что удалось спасти 59 пассажиров и 105 членов команды, всего 164 человека. На лайнере в момент выхода из Нью-Йорка находилось 725 человек — 597 пассажиров и 128 членов экипажа. Таким образом, число жертв этой катастрофы составило 561 человек — 538 пассажиров и 23 члена экипажа.
Сразу после того, как пароход «Грешиан» прибыл в Галифакс, началось следствие. Показания очевидцев установили факты убийств на борту лайнера до его погружения и после — на плотах и в шлюпках. Виновные в убийстве австрийские моряки и итальянские эмигранты под конвоем были отправлены во Францию. Не в лучшем свете выглядели и спасшиеся члены команды «Ла Бургони».
Сравнение количества погибших пассажиров и моряков лайнера (538 и 23) говорило не в пользу последних. Допрос свидетелей позволил установить личности тех членов команды «Ла Бургони», которые совершили зверские убийства на борту. Так, суд обвинил трех матросов команды в том, что они ударили кочегара Ле Жульена нагелями по голове и сбросили его в воду, когда он пытался сесть в шлюпку. Спасшиеся пассажиры лайнера — американский священник Август Пурги, француз Шарль Лиебра и американец Христофер Брунен заявили: «Французские матросы, спасая свою шкуру, как звери, набрасывались на беззащитных женщин и отгоняли их от шлюпок». В ответ на это представитель фирмы «Компани Женераль Трансатлантик» в Нью-Йорке Поль Фагуэт ответил: «Мы не верим, что это обвинение справедливо». Но ему пришлось замолчать, когда судьи попросили объяснить, где же 200 женщин, 50 грудных младенцев и 30 детей.
Единственным, что в какой-то мере реабилитировало французских судовладельцев в глазах мировой общественности, был факт гибели при исполнении служебных обязанностей всех (кроме одного) офицеров лайнера. Этим человеком оказался штурман Делинж.
В его адрес не последовало ни одного нарекания со стороны очевидцев катастрофы. Делинж признал факт, что «Ла Бургонь» в течение всей ночи шла в тумане полным ходом, с включенными ходовыми огнями и все время подавая гудки. Но ответственность за это полностью лежит на капитане Делонкле, который погиб вместе со своим судном. С капитана «Кромантишира» также были полностью сняты все обвинения.
«ТИТАНИК»
Издатели отказывались печатать сочинения Моргана Робертсона. Это были фантастические романы о битвах обитателей чужих планет с чудовищами и динозаврами (примерно такого же содержания, что продаются сейчас на каждом углу). «Нужно приблизиться к действительности», — решил молодой писатель и избрал местом действия нового романа Атлантический океан.
Робертсона давно привлекала тема гонки пароходных компаний Англии и Америки за «Голубой лентой Атлантики». Этот символический приз скорости присуждался судам за самый стремительный переход через океан. История гонки судов за право называться самыми быстрыми в мире началась давно. В 1838 г. колесный пароход «Грейт Вестерн» пересек океан за 15 суток, через полвека винтовое судно «Сити оф Пари» пришло из Ливерпуля в Нью-Йорк за 6 суток со средней скоростью более 20 узлов. Северная Атлантика была тем гигантским полигоном, где проверялись лучшие конструктивные решения в области судостроения, испытывались судовые паровые машины, турбины, гребные винты.
Новая книга Робертсона «Тщетность» вышла в свет в 1898 г. Роман был о том, как в Англии построили огромный трансатлантический лайнер «Титан», который считался непотопляемым, самым комфортабельным, роскошным и быстроходным в мире. Право совершить на нем первое плавание через океан выпало на долю «сильных мира сего» — миллионеров Старого и Нового Света. Холодной апрельской ночью «Титан» со всего хода врезался в айсберг и затонул. Спасательных шлюпок на борту гигантского корабля не хватило, и большая часть пассажиров (их было около 2000!) погибла… Северная Атлантика оказалась немым свидетелем человеческих страстей — героизма, подлости и трусости.
Книга с таким содержанием не понравилась в Англии, и о романе вскоре забыли. Через 14 лет имя мало кому известного писателя Моргана Робертсона появилось на первых полосах лондонских газет. Что же произошло? Дело в том, что в Атлантике разыгралась такая же трагедия, как в романе Робертсона. Официальное правительственное сообщение гласило: «Небывалое в морских летописях несчастье произошло в Атлантическом океане. Пароход «Титаник» компании «Уайт Стар», выйдя 11 апреля 1912 г. в свое первое плавание, столкнулся с айсбергом и затонул…».
Все, что придумал Робертсон, сбылось, вплоть до мельчайших подробностей.
Названия пароходов — «Титан» (в романе) и реальный «Титаник». Размеры и устройство очень похожи, у обоих лайнеров четыре трубы и три винта. Разница в длине корпуса кораблей — всего 8 м. Водоизмещение «Титана» — 70 тыс. т, «Титаника» — 66 тыс. т. Мощность машин кораблей и скорость хода совпадают: 50 тыс. лошадиных сил и максимальная скорость 25 узлов.
Самое удивительное заключается в том, что причина, место и время года катастрофы одни и те же. Пассажирами как на «Титанике», так и на «Титане» были миллионеры и представители финансовых кругов. На обоих судах не хватило шлюпок и других спасательных средств.
Обстоятельства катастрофы настолько совпадают, что, прочитав роман, начинаешь задумываться: как можно было все это предсказать с такой точностью? Газеты называли Моргана Робертсона мрачным гением, оракулом, ясновидцем. В его адрес шли сотни горьких писем от вдов и сирот тех, кто погиб на лайнере. Роман «Тщетность» никогда больше не издавался, а слово «Титаник» стало символом величайшей катастрофы, небывалого бедствия. Этим именем не было названо ни одно из построенных с тех пор судов.
Наш корабль самый лучший
В те годы на трассах Северной Атлантики продолжалась борьба между пассажирскими лайнерами за символический приз скорости «Голубая лента Атлантики».
Английский лайнер «Мавритания» водоизмещением 38 тыс. т, длиной 240 м, принадлежавший фирме «Кунард», имел среднюю скорость 25,7 узла. Конкурирующая фирма «Уайт Стар», потерявшая свою былую славу, понимала, что «Голубая лента» — это магнит, притягивающий массу пассажиров и дающий право на контракт по перевозке правительственной почты. В конце 1909 г. эта фирма заказала в Белфасте на верфи «Харланд энд Волф» два однотипных лайнера — «Олимпик» и «Титаник», корабли с небывалым для того времени водоизмещением. При этом было поставлено условие, чтобы пароходы имели лучшие по тем временам показатели и удовлетворяли всем необходимым требованиям.
Фирма изучила вкусы богатых пассажиров, приносивших основной доход. Они требовали роскоши и удобств, при которых путешествие на океанском лайнере мало чем отличалось от времяпрепровождения в столичном европейском городе.
Фирма «Уайт Стар» решила перещеголять своих конкурентов не скоростью, а роскошью и удобством пассажирских помещений новых лайнеров. Поэтому девиз фирмы гласил: «Умеренная скорость, но повышенный комфорт».
Вот почему на обоих лайнерах, помимо кают и помещений первого класса, были часовни, каюты-люксы, обеденные салоны, фойе, холлы, театр, бальные залы, плавательные бассейны, бары, читальные залы и т. д.
«Титаник» был спущен на воду в Белфасте 31 мая 1911 г. Его водоизмещение составляло 66 тыс. т, регистровая вместимость — 46 328 т, длина — 268 м, ширина — 28,2 м, осадка — 10,54 м. В качестве силовой установки на «Титанике» для двух гребных винтов использовались четырехцилиндровые паровые машины и паровая турбина низкого давления, работающая на главный средний винт. Максимальная мощность установки составляла 55 тыс. лошадиных сил.
«Титаник» считался самым большим судном в мире. Он имел одиннадцать палуб, соединенных между собой девятью электрическими лифтами. Высота от воды до шлюпочной палубы равнялась 18,5 м, от киля до верха дымовых труб — 54 м, диаметр дымовых труб — 7,3 м.
Этот лайнер был не только самым большим судном в мире, но и самым богатым по устройству и отделке внутренних помещений. У него было более 2000 иллюминаторов. Огромный обеденный салон для пассажиров первого класса по высоте охватывал три палубы. На пароходе были сделаны зимние сады, огромные роскошные вестибюли, камины, широкие лестничные проходы, отделанные дубом, великолепные балюстрады с причудливым чугунным узором. Все общественные помещения лайнера были отделаны в различных архитектурных стилях: ампир, барокко, модерн.
Помимо кают класса «люкс», на «Титанике» было два суперлюкса, отделанных изумительной роскошью. Помещения каждого супер люкса включали гостиную, гардеробную, спальню, ванную комнату и отдельную прогулочную палубу с садом. Стоимость проезда в такой «каюте» в один конец составляла 4350 долл, (примерно 50 тыс. долл, по современному курсу).
«Уайт Стар» оборудовала на своем чудо-корабле поле для игры в гольф, теннисный корт, турецкие бани, игорный зал. На «Титанике» находились госпиталь с операционной, плавательный бассейн, трюм-гараж для автомобилей пассажиров, справочное бюро, почтовое отделение, обслуживаемое радиотелеграфом, и сеть судовых телефонов.
Экипаж «Титаника» насчитывал почти 900 человек, из которых 500 были стюардами, поварами, горничными и пр. Лайнер мог принять 3500 пассажиров, размещенных в трех классах.
Как только закончились испытания «Титаника», его владельцы, обеспечив судну широкую рекламу, назвали его «непотопляемым и самым безопасным лайнером в мире». Эта характеристика была принята общественностью, что называется, на слово и очень быстро укоренилась в сознании тех, кто купил билет на первый рейс в Америку. Эта реклама, созданная «Титанику», сыграла впоследствии трагическую роль.
«Непотопляемых» судов не бывает и не может быть. Это противоречит законам физики и здравому смыслу. Что же позволяло компании так утверждать? Как и каждое судно тех времен, «Титаник» имел двойное дно и был разделен водонепроницаемыми переборками на водонепроницаемые отсеки. Нижняя часть корпуса «Титаника» 15 переборками разделялась на 16 отсеков. Проект лайнера предусматривал, что при аварии он останется на плаву в случае полного затопления двух любых водонепроницаемых отсеков. Две носовые и пять кормовых переборок парохода были доведены до палубы «Д», а средние восемь только до палубы «Е», которая была ниже первой. Все восемь переборок на средней палубе имели прорези для дверей и не были водонепроницаемыми. Палубы судна не имели водонепроницаемых люков или шахт, и в случае затопления одной палубы вода могла проникнуть на расположенную над ней палубу.
В качестве спасательных средств на «Титанике» находилось 20 шлюпок, 48 спасательных кругов и пробковые жилеты на каждого пассажира и члена экипажа.
Капитаном нового лайнера был назначен один из ветеранов британского торгового флота — Эдвард Джон Смит. Ему было 60 лет, из которых 30 он прослужил в компании «Уайт Стар». С 1887 г. Смит был капитаном таких известных лайнеров фирмы, как «Рипаблик», «Британик», «Маджестик», «Балтик», «Адриатик» и «Олимпик».
Судно было не столько средством переправы через океан, сколько местом для деловых контактов представителей высшего общества Старого и Нового Света. Газеты назвали «Титаник» «экспрессом миллионеров». Более скромная, но принадлежавшая к высшему обществу публика разместилась во втором классе.
Пассажиры третьего класса занимали каюты и кубрики на самых нижних палубах лайнера, причем по традиции того времени холостые мужчины находились в носовых кубриках парохода, а незамужние женщины — в кормовых.
3 апреля 1912 г. «Титаник» прибыл в Саутгемптон, где принял на борт часть пассажиров, уголь и запас продовольствия на рейс в Америку и обратно.
Утром 10 апреля три мощных буксира должны были вывести «Титаник» из порта Саутгемптон в открытое море. На набережной толпы народа с восхищением смотрели на исполинское судно. И было чему удивляться. Огромный корпус, выкрашенный в черный цвет, ровные ряды больших иллюминаторов, белая огромных размеров в четыре яруса надстройка, красная ватерлиния, темно-коричневые высоченные мачты и четыре гигантские дымовые трубы… Все это поражало своими размерами и величием.
«Титаник» «в упряжке» буксиров медленно двигался вдоль причала, где стояли английский лайнер «Оушеник» и американский «Нью-Йорк». «Титаник» слишком близко проходил от «Нью-Йорка», корпус которого подтянуло к лайнеру. Как тонкие нити, оборвались семь швартовых концов толщиной с руку, которые удерживали американский пароход у причала. Толпа пассажиров, стоявших на палубе, отхлынула от борта. Капитан Смит, поняв опасность, быстро перевел ручки машинного телеграфа в положение «стоп». Расстояние между левым бортом «Титаника» и кормой «Нью-Йорка» не превышало 3 м, но столкновения удалось избежать. Если бы лайнеры столкнулись, то наверняка роковой рейс «Титаника» был бы отложен. Буксиры «Нептун» и «Вулкан» благополучно вывели исполина в открытое море. После этого он пересек Ла-Манш, зашел в Шербур, принял на борт еще часть пассажиров и почту и снова вернулся к берегам «Туманного Альбиона», на этот раз — в Кингстаун. Здесь также погрузили почту и приняли на борт последних пассажиров. Среди них был Томас Эндрюс — директор-распорядитель фирмы «Харланд энд Волф», построившей «Титаник». Он принимал участие в проектировании лайнера и наблюдал за его строительством. «Титаник» был для этого человека детищем, которым он очень гордился. С группой инженеров-инспекторов верфи Эндрюс во время первого рейса должен был выявить, а затем устранить все недоделки.
В Саутгемптоне на борт «Титаника» поднялся и занял каюту-люкс миллионер Брюс Исмей. Новый лайнер фактически принадлежал ему. Он был президентом американской «Международной компании торгового флота», председателем и директором-распорядителем «Океанской пароходной компании Ливерпуля», куда входила фирма «Уайт Стар», и директором-распорядителем этой фирмы. Кроме того, Исмей был директором железнодорожной компании «Лондон Мидленд энд Скотт рейлроад» и компании «Бирмингемского судоходного канала».
На борту «Титаника» находились 1316 пассажиров и команда из 891 человек (один кочегар исчез с судна за 5 минут до отхода), то есть 2207 человек. 11 апреля 1912 г. в 14.00 исполинский корабль начал роковое плавание…
Впереди айсберг, сэр!
Часы на мостике «Титаника» показывали время 23 ч 40 мин. Заканчивалось воскресенье 14 апреля — четвертый день плавания. Винты лайнера вращались со скоростью 75 оборотов в минуту, скорость хода составляла 22,5 узла. Над Северной Атлантикой стояла ясная безлунная ночь, воздух был чист и прозрачен, на небе ярко мерцали звезды. Океан напоминал необъятное черное зеркало. На передней мачте лайнера, на высоте 30 м над палубой, на специальном наблюдательном пункте, который моряки называют «вороньим гнездом», два матроса напряженно вглядывались в ночь. Океан и небо слились в один темный фон. Горизонт почти не просматривался. Море было совершенно спокойным.
Внезапно один из впередсмотрящих, Фредерик Флит, увидел прямо по курсу корабля нечто более темное, чем ночная тьма. Ударив трижды в сигнальный колокол, он снял телефонную трубку и сообщил на мостик: «Прямо по носу айсберг, сэр!» В ответ послышался спокойный голос первого помощника капитана Уильяма Мэрдока: «Благодарю». Тут же последовала его команда стоявшему у штурвала рулевому: «Лево на борт!»
Через пару секунд ручки машинного телеграфа были переведены в положение «стоп» и на отметку «полный задний ход». Сквозь стекла ходового мостика Мэрдок увидел приближавшуюся громаду айсберга, она надвигалась со стороны носа «Титаника» и казалась выше уровня бака лайнера. Судно продолжало с той же скоростью мчаться вперед, хотя три его гребных винта вращались теперь на задний ход. Прошло ровно 38 секунд, как нос парохода начал медленно поворачивать влево. Курс изменился на два румба. Первому помощнику показалось, что еще 2–3 секунды, еще каких-нибудь 5 м, и айсберг, не коснувшись борта, пройдет справа. Но увы!
Если бы на море было хоть небольшое волнение или зыбь, впередсмотрящий заметил бы айсберг не за полмили (926 м), а за две или три. В этом случае он увидел бы белые барашки у «ватерлинии» айсберга. Как позже выяснилось, «Титаник» столкнулся с «черным айсбергом», то есть с таким, который недавно перевернулся в воде. Обращенная к «Титанику» сторона этого айсберга была темно-синего цвета, из-за этого не было фосфоресцирующего явления. Белый айсберг мог быть замечен за милю.
Судно слегка дрогнуло, и стоявшие на мостике почувствовали странную вибрацию огромного корпуса корабля. «Титаник» буквально «прогладил» айсберг правым бортом, при этом на носовую палубу парохода справа от фок-мачты упало несколько тонн льда. Его обнаружили и в отдельных каютах правого борта, иллюминаторы которых были открыты для проветривания на ночь. Получилось так, что форштевень «Титаника» за несколько метров от ледяной горы прошел свободно, а подводная часть правой части судна столкнулась с острым подводным выступом айсберга, так называемым «шипом». Известно, что надводная часть любого айсберга по высоте равна примерно ⅒ его подводной части, не говоря уже о том, что под водой айсберг намного шире. «Титаник» не просто задел этот выступ, а именно прогладил подводной частью на полном ходу ⅓ длины правого борта. При этом обшивка парохода была разрезана льдом на протяжении почти 100 м.
По-разному ощутили этот удар люди, находившиеся в разных местах судна. В момент удара пассажиры, сидевшие в верхних салонах лайнера, услышали из глубины судна негромкий скрежет, на столах задребезжали и зазвенели серебряные приборы и посуда. Некоторым показалось, что толчок вызван ударившей в борт судна большой волной. Другим скрежет напоминал звук чего-то рвущегося, как если бы кто-то отрывал длинный лоскут ситца. Некоторым морякам «Титаника» показалось, что такое странное дрожание корпуса судна возникло из-за потери одной из лопастей гребного винта.
Большая часть обитателей верхних палуб ощутила какой-то скрежещущий звук. Некоторые пассажиры, находившиеся в это время на палубе, видели, как айсберг, возвышавшийся над шлюпочной палубой, «прошелся» вдоль правого борта, как падали в воду глыбы льда, отколовшиеся от этой плавно проскользнувшей мимо горы. Тут же айсберг исчез в темноте.
По-другому ощутили удар люди, находившиеся в нижних помещениях парохода. Например, в котельном отделении № 6, когда зазвенел сигнальный колокол и над водонепроницаемой дверью замигал красный свет, раздался оглушительный грохот. Вода каскадом ворвалась в котельное отделение, забурлила водоворотами вокруг трубопроводов и клапанов.
В котельном отделении № 5 возникла метровая пробоина, куда мощной струей стала хлестать вода. В момент столкновения корпуса судна с айсбергом люди не устояли на ногах. Почувствовав глухой удар и услышав скрежещущий звук чего-то рвущегося, кочегары решили, что «Титаник» наскочил на песчаную отмель у Большой Ньюфаундлендской банки.
Для пассажиров, каюты которых находились глубоко внизу по правому борту, «неясный скрежещущий звук» показался невероятным грохотом, который заставил их вскочить с постелей. Не прошло и 10 минут, как стали появляться первые тревожные признаки того, что на «Титанике» не все благополучно. Вот что творилось в первых 6 из 16 водонепроницаемых отсеков корабля.
В носовом кубрике матросы услышали странный шипящий звук, раздававшийся из форпика — ближайшего к носу судна отсека. Это воздух с шипением выходил из цепного ящика: вода поступала в отсек столь быстро, что вытесняемый ею воздух вырывался из цепного ящика под большим давлением.
В шахте железного винтового трапа, ведущего к проходу и соединявшего кубрик кочегаров с котельным отделением, бурлила вода.
В третьем от носа отсеке, где находились наиболее близко расположенные к днищу и носу дешевые помещения для пассажиров, вода уже через 10 минут начала просачиваться под двери кают. Когда люди стали покидать каюты, вода доходила им до щиколоток.
В четвертом от носа отсеке на двух нижних палубах располагались кладовая и багажное отделение «Титаника». Не прошло и 5 минут, как клерки, занимавшиеся сортировкой заказной корреспонденции на нижней палубе, оказались по колено в воде.
В пятом водонепроницаемом отсеке от носа, где находилось котельное отделение № 6, раздалась команда: «Гаси топки!» Вода через угольный порт и листы съемного настила второго дна начала затоплять отсек. Через 5 минут работавшие там кочегары оказались по пояс в воде.
В пятом котельном отделении поток воды был слабее. Когда механики запустили насосы, они начали откачивать воду быстрее, чем она поступала в отсек.
Давление пара в котлах «Титаника» было повышено для развития полного хода. При остановке судна открылись предохранительные клапаны, и из котлов начал вырываться пар. Кочегарам пришлось заливать топки.
В это время на носовой палубе лайнера пассажиры третьего класса играли кусками льда в футбол. Они первыми почувствовали, что палуба немного накренилась. Пассажиры, находившиеся в верхних помещениях лайнера, заметили, поднимаясь по трапам, что ступеньки не совсем на месте, что ноги почему-то ступают не так, как раньше. Как оказалось, спустя 10 минут после столкновения с айсбергом по приборам «Титаник» имел небольшой дифферент на нос и крен на правый борт 5 градусов.
Как только прекратился скрежещущий звук, на мостике «Титаника» появился капитан Смит. Как явствует из показаний на суде четвертого помощника Воксхолла, он шел по коридору на мостик, когда услышал три удара в колокол и команду: «Лево на борт!» Поднявшись на мостик, он увидел, что ручки машинного телеграфа стоят в положении «полный задний ход». Он также видел, как Мэрдок повернул рычаг автоматического закрытия дверей водонепроницаемых переборок. По его словам, часы на мостике показывали 23 ч 40 мин. По свидетельству Воксхолла, между капитаном Смитом и первым помощником Мэрдоком состоялся такой разговор:
— Что случилось, господин Мэрдок?
— Мы ударились о лед. Я намеревался обойти его слева, но судно было уже слишком близко. Я среверсировал машины и ничего больше не мог сделать.
— Закройте аварийные двери!
— Они уже закрыты, сэр.
Казалось бы, несший вахту первый помощник капитана Мэрдок поступил правильно, положив руль на борт и реверсировав машины парохода. Во всяком случае во время разбирательства обстоятельств катастрофы как в Нью-Йорке, так и в Лондоне этот вопрос не обсуждался. Однако это очень важный вопрос и еще одно «если бы» в цепи злополучных случайностей, преследовавших «Титаник». Позже выяснилось, что если бы Мэрдок не среверсировал машины сразу после команды «лево на борт», «Титаник» наверняка избежал бы столкновения с айсбергом. Вот что пишет английский профессор К. Барнаби в своей книге «Некоторые морские катастрофы и их причины», вышедшей в Лондоне в 1968 г.: «Единственной надеждой Мэрдока было как можно быстрее повернуть судно влево, а потом вправо, огибая айсберг. Команда «лево на борт» была правильной, и маневр почти удался. Однако команда среверсиро-вать машины уменьшила активность руля и этим задержала необходимый поворот. Действие руля зависит от квадрата скорости потока воды, обтекающего перо руля, и эта скорость сразу же была снижена остановкой винта, расположенного впереди пера руля».
Позже проведенные на «Олимпике» эксперименты наглядно показали, что перевод руля из положения «прямо» в положение «лево на борт» занял полминуты и к моменту удара об условный айсберг на скорости 22,5 узла лайнер прошел (без реверсирования машин) 2300 футов, изменив курс на два румба. Этот эксперимент показал, что айсберг с «Титаника» был замечен за полмили и реверс, переданный Мэрдоком в машинное отделение, был бесполезен: судно, идущее на такой скорости, за полмили остановить невозможно.
Если бы знать, что «Титаник» так поздно повернет и пробоина составит почти 100 м в длину на трети правого борта ниже ватерлинии, то, может быть, Мэрдок решил бы принять удар айсберга на прочный форштевень лайнера. Вот какого мнения придерживается профессор Барнаби: «Что было бы, если бы «Титаник» врезался в айсберг носом? Вайлдинг, кораблестроитель из Белфаста, вычислил, что на носу судна при этом образовалась бы вмятина глубиной 25–30 м, но судно не погибло бы. Это была бы мгновенная смерть для тех, кто в то время находился в носовой части судна, но погашение инерции хода было бы довольно медленным по сравнению с едущим на такой скорости автомобилем, у которого мгновенно выжали до конца тормоза».
Вернемся к событиям, происходившим после удара на «Титанике». Не прошло и 5 минут, как на мостик прибежал судовой плотник Хатчинсон и доложил капитану, что в нижних помещениях корабля сильная течь. В это же время появившиеся на мостике чиновники сообщили, что почтовая кладовая заполняется водой.
Как уже говорилось, среди пассажиров «Титаника» находился Томас Эндрюс — директор-распорядитель верфи «Харланд энд Волф». Капитан Смит вместе с ним спустился в нижнее помещение лайнера, и они осмотрели поврежденный борт. Оказалось, что прорезанная льдом щель шириной от 20 до 80 см шла ниже ватерлинии от форпика до котельного отделения № 6, ее длина достигала почти 100 м.
Эндрюс на листах своего блокнота быстро произвел расчет. Он знал, что за первые 10 минут после удара об айсберг вода поднялась на 4 м в форпике, в трюмах № 1 и 2, в почтовой кладовой, в котельном отделении № 6. Она поступала и в котельное отделение № 5, но работавшие на полную мощность насосы успевали ее откачивать.
«Титаник» был построен так, что мог оставаться на плаву при затоплении любых двух из 16 водонепроницаемых отсеков. Он мог также сохранять плавучесть при затоплении любых трех из первых пяти отсеков. Непотопляемость лайнера была обеспечена даже при затоплении первых четырех отсеков. Но судно не было рассчитано на затопление пяти первых отсеков. Водонепроницаемая переборка между пятым и шестым отсеками на «Титанике» доходила до палубы «Е». Если вода затопит первые пять отсеков, то нос лайнера погрузится в море настолько, что палуба «Е» над шестым отсеком уйдет под воду, и через ее люки отсек будет затоплен. После этого таким же образом будут затоплены остальные отсеки. Эндрюс назвал капитану Смиту время, когда «Титаник» пойдет ко дну. Получилось так, что он ошибся на 10 минут…
Неужели капитан Смит, этот матерый «морской волк», не одну сотню раз пересекший Атлантику, не знал о возможной встрече с айсбергами в это время года у берегов Ньюфаундленда? Конечно, знал.
Предупреждение о появившихся на трассе «Титаника» ледяных полях и айсбергах Смит получил от капитанов порта до выхода в рейс в Саутгемптоне и Кингстауне. На второй день плавания радиостанция «Титаника» приняла сообщение с французского парохода «Ла Турень» о встреченных ледяных полях в районе 45° северной широты и 50°4(У западной долготы. Лайнер «Париж» радировал «Титанику» о другом ледяном поле — на 45°09′ северной широты и 49°2(У западной долготы.
Около 9 часов утра рокового дня, в воскресенье 14 апреля, старший радист «Титаника» Филиппе принял следующее сообщение от лайнера «Коронна»: «Идущие на запад пароходы сообщают об айсбергах и ледяных полях от 42° северной широты, между 49° и 51° западной долготы». В 9 ч 44 мин капитан «Титаника» ответил: «Спасибо за сообщение. Погоду мы встретили разную. Смит».
Несколько позже поступило предупреждение об айсбергах от английского лайнера «Балтик»: «Несколько пароходов на выходе в океан встретили лед и айсберги от 49°09′ до 50°20′ западной долготы».
В это время «Титаник» находился на 50°14′ западной долготы, т. е. как раз в этом районе. Капитан Смит перед ланчем передал эту радиограмму Исмею. Тот положил ее в карман жилета и позже показал двум знакомым дамам. Смит попросил вернуть ему это радиосообщение в 19.00 и передал его в штурманскую.
В 13 ч 45 мин «Титаник» принял радиограмму германского парохода «Америка»: «Прошли два больших айсберга в районе 41°27′ северной широты и 50°08′ западной долготы». Потом в эфир снова вышел «Балтик»: «Греческий пароход «Афенаи» сообщает, что сегодня утром встретил айсберги и большие ледяные поля на широте 41°51′ северной и долготе 49°52′ западной».
Ни капитан, ни вахтенный штурман об этих сообщениях не знали. Радисты не передали их на мостик, который находился в 20 м от них. Если бы радисты «Титаника» передали это и другие сообщения, вахтенный помощник, конечно, обратил бы внимание на столь конкретное предупреждение об айсбергах… Но деньги есть деньги. В этот день с раннего утра радист «Титаника» Джон Филиппе и его помощник Гаральд Брайд передавали частные радиограммы на мыс Расс, откуда их телеграфировали в разные города США и Канады. Радисты были заинтересованы в этой работе, так как богатые пассажиры за частные депеши давали хорошие чаевые. Наступил вечер, а ворох неслужебных радиограмм на столе радистов не убывал. Многие пассажиры первого и второго классов хотели использовать радио, «эту удивительную новинку века», чтобы известить своих близких с просторов Атлантики о скором и благополучном прибытии. Радистам некогда было относить на мостик полученные служебные сообщения об айсбергах и ледяных полях, ведь чаевые за это не платили…
В 18 ч 40 мин Филиппе принял депешу парохода «Калифорниан», адресованную пароходу «Антилиан»: «Капитану “Антилиана”. В 18 ч 30 мин по судовому времени, широта 42°03′ северная, долгота 49°09′ западная, три большие ледяные горы 5 миль южнее нас».
И это предостережение осталось лежать в радиорубке «Титаника», который со скоростью 22,5 узла мчался навстречу своей гибели.
В 21 ч 40 мин Филиппе принял еще одно сообщение об айсбергах: «От “Месаба” — “Титанику” и всем идущим на запад судам. Сообщаю о льде от 42° до 41°25′ северной широты и от 49° до 50°30/ западной долготы; видел массу тяжелого набивного льда и большое количество айсбергов, также ледяные поля. Погода хорошая, ясная».
Наконец, в 22 ч 40 мин, т. е. за час до столкновения, когда Филиппсу наконец удалось наладить связь с мысом Расс, в эфир на его волне ворвался Эвене — радист «Калифорниан». Его станция, заглушавшая морзянку станции мыса Расс, отчетливо передавала: «Мы остановились, окружены льдами…» Раздраженный тем, что его перебивают, Филиппе ответил: «Заткнись! Я занят, работаю с мысом Расс». Он даже не удосужился дослушать сообщение до конца и записать координаты, где «Калифорниан» встретил лед.
«Титаник» продолжал мчаться вперед. В эфир летели частные радиограммы о скором прибытии в Нью-Йорк… Ровно через час на мостике «Титаника» первый помощник капитана Мэрдок услышал по телефону голос впередсмотрящего: «Прямо по носу айсберг, сэр!»
Стрелки часов на ходовом мостике «Титаника» показывали 00 ч 5 мин. С момента удара об айсберг прошло ровно 25 минут. Капитан Смит начал отдавать приказания. Старшему помощнику Уайлду он приказал расчехлить спасательные шлюпки, первому помощнику Мэрдоку — созвать пассажиров к месту аварийного сбора, шестому помощнику Мауди — вывесить на палубе аварийные расписания, четвертому помощнику Воксхоллу — разбудить спавших после вахты второго помощника Лайтоллера и третьего помощника Питмана. После этого капитан направился в радиорубку, расположенную за штурманской рубкой. Он вошел туда в тот момент, когда второй радист Гаральд Брайд сел за ключ, чтобы помочь Филиппсу с отправкой частных радиограмм на мыс Расс.
— Мы столкнулись с айсбергом, и сейчас я выясняю, не причинил ли он нам повреждений. Так что будьте готовы послать просьбу о помощи, но не передавайте ее до тех пор, пока я вам не скажу.
Сказав это, капитан Смит покинул радиорубку, но через несколько минут вернулся. Он положил на стол перед Филиппсом листок бумаги с координатами «Титаника»: 41°46′ северной широты и 50°14′ западной долготы.
— Сейчас вам бы следовало вызвать помощь, — сказал капитан.
— Как? Передать сигнал бедствия? — спросил Филиппе.
— Да, и немедля, — ответил Смит.
Филиппе передал сигнал общего вызова всех станций (CQ) и позывные «Титаника» (MGY) несколько раз подряд.
В 00 ч 10 мин с антенны лайнера в эфир полетел сигнал CQD — действовавший в те годы международный радиотелеграфный сигнал бедствия, были названы координаты «Титаника». Первым их принял Даррент — радист английского парохода «Маунт Темпл»: «“Титаник” шлет CQD, идите немедля, ударились об айсберг». В 00 ч 15 мин на сигнал бедствия ответил германский пароход «Франкфурт», находившийся от места катастрофы в 150 милях. Однако его радист почему-то не понял серьезности ситуации и стал запрашивать Филиппса о подробностях столкновения. Через полчаса, когда Филиппе наладил четкую связь с английским лайнером «Карпатия», немецкий радист вклинился в их разговор и спросил: «Что с вами случилось?».
— Идете ли вы на помощь? — поинтересовался Филиппе. — Скажите своему капитану, чтобы шел к нам на помощь. Мы налетели на айсберг.
Через несколько минут «Франкфурт» снова запрашивал «Титаник»:
— Находятся ли поблизости от вас другие суда?
Филиппе промолчал. Но когда немец попросил сообщить подробности, радист «Титаника» отстучал: «Ты дурак. Отключись и не прерывай нашу связь».
Тишина в радиорубке «Титаника» нарушалась лишь треском работающего передатчика, который посылал в эфир координаты и сигналы бедствия.
В 58 милях от «Титаника» в южном направлении шел британский лайнер «Карпатия», принадлежавший конкурирующей фирме «Кунард лайн». Но радист Томас Коттэм, ничего не зная о случившемся, передал на «Титаник», что на мысе Расс для него получены частные сообщения.
В 00.25 Филиппе ответил «Карпатии»: «Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Это сигнал бедствия! 41°46′ северной широты, 50°14′ западной долготы».
Вскоре Филиппе получил ответ, что «Карпатия» изменила курс и на всех парах идет на помощь.
В 00 ч 40 мин «Титанику» ответили американский пароход «Вирджиния», «Олимпик» и русский грузовой пароход «Бирма». Казалось, эфир переполнен треском искровых разрядов радиотелеграфа. Пароходы, находившиеся за пределами дальности прямого радиообмена с «Титаником», узнавали о катастрофе от других судов, получивших его сигнал бедствия.
«Титаник» неподвижно стоял на зеркальной глади океана. Из первых трех его огромных труб с неистовым ревом, сотрясавшим тихое звездное небо, извергался пар. Выработанный 29 котлами, теперь он был уже не нужен и лишь вращал динамо-машины и отливные насосы. В котельных отделениях, заливаемых водой, механики и кочегары тушили топки, чтобы предотвратить взрыв котлов. Услышав страшный рев пара, пассажиры первого и второго классов высыпали на верхнюю прогулочную палубу. Было холодно, и люди оделись кто во что мог — меховые пальто, свитера, купальные халаты, пижамы… Когда шум затих, над застывшей гладью океана раздался странный, непривычный звук. Он исходил из четвертой дымовой трубы «Титаника». Это был вой трех десятков собак разных пород. Четвертая труба лайнера была фальшивой. Она не имела внутри дымохода и была сделана для того, чтобы подчеркнуть мощь гигантского судна. В ней находились различные помещения для хранения спортивного инвентаря и клетки для собак. Только избранным пассажирам люксов разрешалось держать своих питомцев в каютах. Остальные псы содержались в этой трубе-зверинце. И вот сейчас, почуяв недоброе, испуганные ревом вырывавшегося из труб пара, собаки завыли…
Смерть приближалась под звуки регтайма
Общей тревоги с сиренами и ударами в судовой колокол на «Титанике» не было. Капитан Смит опасался паники. Стюарды спокойно и вежливо разбудили спавших пассажиров, оповестили о «небольшом повреждении» лайнера и предложили всем надеть спасательные жилеты и выйти на шлюпочную палубу. Но это было предложено только пассажирам люксов и двух первых классов. В третьем классе парохода такого объявления не было, и фактически там никто не знал, почему трубы ревут, а судно стоит на месте. Сотни сонных, испуганных людей, толкая друг друга, устремились из кают и кубриков в проходы и коридоры лайнера. Согласно расписанию, пассажиры люксов и первого класса должны были собраться в носовой и средней части шлюпочной палубы, пассажиры второго класса — в кормовой части этой палубы. Место для обитателей второго класса, а он составлял две трети пассажиров «Титаника», предусматривалось на нижней кормовой палубе позади надстройки, перед палубой юта, и на носовой палубе, между срезом полубака и надстройкой. Но все выходы на эти нижние палубы были закрыты… В течение 2 часов люди, которые ехали в третьем классе, метались в поисках выхода по многочисленным коридорам и проходам в чреве огромного парохода. Большая часть из них так и не выбралась на верхние палубы из-за давки, которая там началась. Получилось так, что из нижних помещений третьего класса люди практически не имели возможности попасть на шлюпочную палубу. Толпы женщин и мужчин стояли у начала главной лестницы третьего класса и кормовой части палубы «Е». Наверх их не пускали стюарды. Распоряжение провести женщин и детей к шлюпкам последовало лишь в 00 ч 30 мин. Множество народу попало на палубе «Е» в тупики, откуда с трудом можно было найти выход, и опять возвращалось в исходную точку. В это время представители высшего общества занимали свои места в шлюпках.
На «Титанике» было 14 спасательных шлюпок длиной 10 м, вместимостью 65 человек каждая, 2 катера меньших размеров, каждый из которых мог принять 40 человек, и 4 шлюпки конструкции Энгельхарда (со складывающимися парусиновыми бортами) вместимостью около 50 человек каждая. «Титаник» был снабжен спасательными средствами согласно действовавшим в те годы нормам безопасности. По британским правилам, каждое судно валовой регистровой вместимостью свыше 10 тыс. т должно было иметь на борту 16 шлюпок общим объемом 156 м3 и такое количество плотов и плавучих приборов, которое соответствует 75 % объема спасательных шлюпок. Для «Титаника» объем спасательных средств должен был составить, таким образом, 274 м3, этого было достаточно для размещения 962 человек.
На самом деле шлюпки «Титаника» были рассчитаны на 1178 человек. Фактически они могли вместить лишь половину из 2207 человек, находившихся на борту «Титаника», и всего 30 % общего количества людей, на которое был рассчитан лайнер.
О таком поразительном несоответствии не знал никто из пассажиров, и лишь немногие члены экипажа понимали опасность сложившейся ситуации. Для большинства пассажиров «Титаник» был непотопляемым. Они не хотели садиться в шлюпки, полагая, что в большей безопасности будут, оставшись на борту лайнера. Офицерам, матросам и стюардам «Титаника» пришлось буквально уговаривать пассажиров покинуть судно. Капитан Смит отдал приказ: «В первую очередь в шлюпки садятся женщины и дети!» Однако в первых спущенных на воду шлюпках «Титаника» оказалось немало мужчин. Вежливые стюарды особую заботу проявили о своих подопечных, пассажирах из класса «люкс».
Шлюпка № 1, спущенная с правого борта, позже получила название «специальная миллионер-ская». Когда ее спустили на воду, в ней вместо положенных 40 человек было всего 12. Она отошла от тонущего «Титаника» и больше к нему не возвращалась.
Одна за другой вдоль обоих бортов спускались на воду шлюпки и по тихой поверхности океана под стук весел отходили прочь от «Титаника» в ночную мглу.
Капитан Смит, видимо, прекрасно понимал драматизм сложившейся ситуации: половина находившихся на борту лайнера людей, за жизнь которых он несет ответственность, должна погибнуть, потому что спасательные шлюпки не могут принять всех. Он знал, что в пробковом спасательном жилете сильный человек, оказавшийся в такой холодной воде, проживет не более часа. Если в 19 часов термометр показывал 6 градусов по Цельсию, то к 20 часам температура воздуха снизилась до 0 градусов, а температура воды в 23 часа равнялась -0,5 градуса по Цельсию (ниже температуры замерзания пресной воды). Смит понимал, что число погибших окажется еще больше, если на тонущем пароходе начнется паника. Поэтому он приказал закрыть на замок все двери проходов, ведущих из помещений третьего класса, где находилось более 700 человек, наверх к шлюпкам. Чтобы хоть как-то отвлечь внимание пассажиров от мысли о неизбежности гибели, Смит попросил руководителя оркестра Золласа Хартли собрать своих музыкантов и начать играть. Музыканты собрались в салоне отдыха, а потом вышли на открытую шлюпочную палубу и начали играть.
В ночном холодном воздухе под яркими звездами раздались звуки джаза. Четкие, ритмичные и быстрые звуки модного тогда регтайма сменяли друг друга. Восемь профессиональных музыкантов старались изо всех сил. Видимо, они понимали, что играют последний раз в своей жизни… Звуки оркестра хотя и заглушали гул толпы, доносившийся с нижних палуб третьего класса, но не смогли заглушить револьверные выстрелы.
Позже на следствии выяснилось, что во время спуска на воду последних шлюпок из-за начавшейся паники и хаоса офицеры «Титаника» применили оружие. На суде пассажирка Карнелия Эндрюс заявила, что видела, как застрелили несколько мужчин, пытавшихся захватить приготовленную к спуску на воду шлюпку.
В это время в машинном отделении «Титаника» механики и кочегары прилагали отчаянные усилия, чтобы поддержать давление пара в работающих котлах, необходимое для работы насосов и подачи энергии для электрического освещения и, главное, для радиостанции. По-прежнему с лайнера неслись в эфир радиотелеграфные сигналы о помощи. В это время на связь с «Титаником» вышел его двойник — лайнер «Олимпик». Он находился в 500 милях. Филиппе периодически поддерживал с ним связь, не переставая обращаться с просьбой о помощи к судам, находившимся ближе к «Титанику». Ближе всех к тонущему лайнеру была «Карпатия» (58 миль), радист которой сообщал, что она на предельной скорости мчится на помощь.
В 00 ч 45 мин с ходового мостика «Титаника» в небо взлетела первая сигнальная ракета. Больше часа помощники капитана пускали ракеты. Тем временем слева от лайнера примерно в 10 милях маячили огни какого-то парохода. Он не оказал помощи и через полтора часа исчез из виду. Позже выяснилось, что этим пароходом был «Калифорниан», радиста которого так резко оборвал Филиппе.
На «Титанике» спускали на воду последние шлюпки. Второй помощник капитана Чарльз Лай-толлер во время разбирательства катастрофы свидетельствовал, что видел директора-распорядителя фирмы «Уайт Стар» Брюса Исмея. В накинутом поверх пижамы пальто и ночных туфлях он стоял у шлюпки, с которой матросы снимали брезентовый чехол, ни с кем не разговаривал, ни к кому не обращался, а потом, словно загипнотизированный, направился в сторону кормы, где смотрел, как в шлюпку сажают детей и женщин. У шлюпки № 5 он начал торопить матросов: «Быстрее! Еще быстрее!»
Пятый помощник капитана Гарольд Лоу в это время работал с талями под шлюпбалками. Понимая, что указания и команды Исмея создают путаницу в работе и подвергают опасности жизнь сидевших в шлюпке людей, он крикнул: «Эй ты! Убирайся отсюда к чертовой матери!» Исмей отошел прочь. Потом он подошел к шлюпке «С», которая уже висела на талях за бортом. Нос лайнера уходил под воду, вода начала заливать палубу. Брюс Исмей оказался в этой шлюпке… Во время разбирательства катастрофы он объяснял суду:
— После того как в шлюпку сели дети и женщины и никого не осталось на палубе, я прыгнул в шлюпку, когда она уже спускалась на воду.
— Кто-нибудь еще сел в нее? — спросил судья.
— Да, господин Картер и два китайца, которых обнаружили, когда шлюпка была спущена.
— Прежде чем вы сели в шлюпку, были попытки позвать кого-либо из пассажиров на шлюпочную палубу?
— Не знаю. Я все время находился на палубе.
— Вы поинтересовались, что это было именно так?
— Нет.
Кому как не Исмею было ясно, что, когда он покинул «Титаник», на борту оставалось 1600 человек, среди которых были сотни женщин и десятки детей… Более того, он видел, как перед его позорным бегством с тонущего корабля многие его друзья из числа «сильных мира сего» отказались занять место в шлюпке раньше женщин и детей. Одним из них был обладатель 150 млн долл. — один из богатейших людей планеты Джон Джекоб Астор, который предпочел смерть позору.
Об этом на следствии давала показания американка Маргарита Хейс из Нью-Йорка: «Полковник Астор обнял за талию свою жену и помог ей сесть в шлюпку. Других женщин, которые должны были сесть в эту шлюпку, не было, и офицер корабля предложил Астору сесть в шлюпку вместе с женой. Полковник беспокоился за жену, которая была на восьмом месяце беременности. Он посмотрел на палубу, нет ли женщин, желающих сесть в шлюпку, и занял место. Шлюпку вот-вот должны были спустить на воду, когда в проходе показалась женщина. Подняв руку, полковник остановил спуск шлюпки, вышел из нее, помог женщине сесть на его место. Жена Астора вскрикнула и хотела выйти из шлюпки с мужем, но он обнял ее и, что-то тихо сказал. Когда спускали шлюпку, я слышала, как он произнес: «Дамы всегда должны быть первыми». Многие видели, как Астор улыбался и махал рукой жене, когда шлюпка была уже на воде».
Последнюю шлюпку с «Титаника» спустили в 2 ч 05 мин. К этому времени ходовой мостик лайнера ушел под воду и носовая часть шлюпочной палубы стала погружаться в океан. Лайтоллер, второй помощник капитана, соблюдал крайнюю осторожность. Толпа в несколько сот человек окружила шлюпку, в которой было всего 47 мест… Он приказал матросам и стюардам крепко взяться за руки, окружить шлюпку и пропускать только женщин с детьми. В это время капитан Смит кричал в рупор: «Сначала женщины и дети! Мужчины, будьте британцами!»
Теперь с каждой секундой «Титаник» все глубже уходил под воду. Корма медленно поднималась над поверхностью океана. Стали слышны звуки падающей мебели, звон бьющейся посуды, хлопанье дверей кают, которые начали сами открываться.
Вода все наступала. Наклон палубы стал таким крутым, что люди не могли устоять на ногах. Они падали и соскальзывали в воду… Когда шлюпка, которой командовал Лайтоллер, была спущена на воду, капитан Смит в последний раз зашел в радиорубку, где Филиппе и Брайд вели переговоры с судами, спешившими к месту катастрофы. Он сказал им: «Вы выполнили свой долг до конца. Разрешаю вам покинуть рубку. Спасайтесь, если сможете. Теперь каждый сам за себя…»
Опустели каюты и салоны лайнера. Во внутренних помещениях «Титаника» стояла тишина, свисавшие под утлом хрустальные люстры освещали пустые рестораны и бары призрачным красноватым светом.
Оркестр «Титаника» в полном составе стоял на верхней палубе между первой и второй дымовыми трубами. Музыканты поверх пальто надели спасательные жилеты. Они продолжали играть… В 2 ч 10 мин руководитель оркестра постучал смычком по своей скрипке. Звуки регтайма стихли, и на наклонной палубе в холодном ночном воздухе зазвучала мелодия гимна «Ближе к тебе, о Господи!». С трудом удерживаясь на ногах, музыканты закончили гимн и начали другой. Назывался он «Осень». Но им не удалось сыграть его до конца. «Титаник», сильно дрогнув корпусом, стал еще быстрее погружаться в воду. Находившиеся в шлюпках наблюдали, как люди лепились к стенкам палубных надстроек и рубок, к лебедкам и раструбам вентиляторов.
В страшном водовороте у палуб стоявшего почти вертикально «Титаника» закружило мешанину из шезлонгов, ящиков, канатов, досок и обломков. Вода бурлила и пенилась, с шипением через открытые двери и иллюминаторы из чрева парохода вырывался воздух, смешанный с паром.
Вот как описывает последние минуты «Титаника» 25-летний преподаватель Дулвичесского колледжа Лоренс Бисли в своем письме, помещенном в газете «Таймс» 20 апреля 1912 г.: «Было около часа ночи. Ночь была звездная, совершенно ясная, луны не было. Море спокойное, как пруд, шлюпку слегка покачивало на зыби. Ночь прекрасная, но холодная. Издали «Титаник», выделяясь на ясном звездном небе, казался громадным. Все иллюминаторы и окна в салонах блестели ярким светом, нельзя было подумать, что случилось что-то неладное с таким левиафаном, если бы не было заметного наклона на нос, где вода доходила до нижнего ряда иллюминаторов. Около 2 часов мы заметили, что наклон быстро увеличивается, мостик целиком погрузился под воду. Пароход медленно поднимался кормой вертикально вверх. Внезапно свет в салонах исчез, затем на несколько мгновений опять блеснул, после этого исчез совсем. В то же время послышался грохот, который можно было слышать за мили, — это котлы и механизмы сорвались со своих мест. Это был самый роковой звук, когда-либо слышимый среди океана. Но это был еще не конец. К нашему удивлению, корабль остался стоять вертикально в течение продолжительного времени, которое я оцениваю в 5 минут. Во всяком случае, наверное, в течение нескольких минут «Титаник», подобно башне высотой около 150 футов, стоял вертикально над уровнем моря, четко выделяясь на ясном небе. Тогда мы услышали самый страшный вопль, который когда-либо достигал уха человека, — это были крики сотен наших сотоварищей, боровшихся со смертью в ледяной воде и призывавших на помощь, которую мы не могли им оказать, ибо наша шлюпка была уже загружена полностью».
Утром следующего дня
«Титаник» скрылся под водой в 2 ч 20 мин. Водоворота при его погружении, чего ожидали многие, не было. Все еще гладкая как зеркало поверхность океана была усеяна спасательными кругами, ящиками, шезлонгами, деревянными скамейками, досками, бочками и многочисленными предметами, которые то и дело всплывали откуда-то из глубины океана. Среди этой мешанины барахтались сотни людей. Температура воды оказалась ниже точки замерзания пресной воды, и остаться в живых надежды не было.
На месте, где «Титаник» ушел под воду, оказались две шлюпки конструкции Энгельхарда, всплывшие, когда верхняя палуба скрылась под водой. Одна из них была наполовину затоплена, другая плавала вверх днищем. Только очень сильные и выносливые люди сумели найти на этих плавучих островках спасение.
Последние минуты лайнера наиболее подробно и достоверно описаны английским историком, полковником Грейси в книге «Гибель “Титаника”». Он оставался на шлюпочной палубе до погружения лайнера под воду. По мере того как тонущий пароход принимал вертикальное положение, он стал передвигаться с другими пассажирами по правому борту в сторону кормы. Грейси пишет: «Перед нами встала живая стена людей. Они поднимались с нижних палуб, стояли лицом к нам в несколько рядов, заняв всю шлюпочную палубу. Проход к корме был наглухо закрыт ими. В толпе были и женщины, и мужчины. Это были пассажиры третьего класса, которые только что прорвались с нижней палубы. Они смотрели на нас, видели, как нас настигала вода. Потом они повернулись в другую сторону, лицом к корме. Не было паники и истерических криков. Это была молчаливая агония толпы…»
О судьбе капитана Смита показания очевидцев весьма противоречивы. Одни якобы видели, как он застрелился, другие утверждали, что он плавал среди обломков кораблекрушения, держа одной рукой маленькую девочку. Третьи свидетельствовали, что через час после гибели «Титаника» капитана видели из шлюпки, куда он отказался влезть. Но что бы там ни утверждали очевидцы, капитан погиб со своим кораблем. Из семи его помощников погибло трое. Из 25 механиков «Титаника» не спасся ни один. Из двух радистов лайнера погиб Филиппе. Он оставался на своем посту до 2 ч 10 мин, пока работала радиостанция. Его подобрала одна из шлюпок, но на рассвете он умер.
Большая часть спущенных на воду шлюпок «Титаника» не была укомплектована даже минимальным числом гребцов. В протоколе следственной комиссии Сената США, объем которого превышает тысячу страниц, можно увидеть любопытное показание свидетеля. Англичанка мисс Уайт, которая спаслась на шлюпке, на вопрос сенатора Смита о поведении команды ответила: «Прежде чем мы отошли от тонущего судна, двое мужчин (я подчеркиваю — мужчин, не называю их моряками, думаю, что это были стюарды) достали сигареты и закурили, в такую минуту! Все эти мужчины покинули судно под предлогом, что они гребцы. Сидевший рядом со мной «моряк» взял весло и стал протаскивать его по воде вдоль борта шлюпки. Я спросила его, почему он не вставит весло в уключину. Он спросил: «А что, нужно вставлять весло в эту дырку?» Я ответила, что нужно. Он сказал, что никогда не держал весла в руках». Из разговора с другим «моряком» мисс Уайт узнала, что он тоже никогда не держал весла.
Некий Томас Джонс, матрос с «Титаника», которому было приказано командовать этой шлюпкой, заявил при разбирательстве катастрофы следующее: «Повсюду раздавались крики и призывы о помощи. Те, кто видел, что наша шлюпка недогружена, кричали нам, чтобы мы вернулись. Один голос я узнал. Это был мой приятель Пэдди Лайонс из Корка, который спускал шлюпку. Когда мы чуть отошли, он кричал: «Эй, на шлюпке!» Я хотел повернуть обратно, но все женщины закричали и начали меня уговаривать грести дальше. В нашей шлюпке было 35 человек. Она свободно могла принять еще 30».
Шлюпкой № 6 командовал матрос первого класса Роберт Хитченс. В ней находилось 24 женщины, мальчик со сломанной рукой и два стюарда. Женщины, слыша вопли и крики тонущих в ледяной воде людей, не могли этого вынести и сказали Хитченсу, что следует вернуться туда, где затонуло судно. Но Хитченс заявил: «Нет, мы не пойдем назад, мы спасаем наши жизни, а не их». Никакие уговоры и угрозы не помогли. Позже женщина, по фамилии Кэнди, писала: «Командир шлюпки был очень испуган, он помешался на этом страхе. Он стоял за рулевым веслом и говорил нам об ужасах, которые нас ожидают в случае, если мы вернемся к «Титанику». Он пытался внушить нам ужас, говоря об огромной воронке, о взрыве котлов, о том, насколько крепка хватка утопающих, которые потопят нашу шлюпку…» Из-за этого шлюпка № 6, где находилось 28 человек вместо 65, никого не спасла.
В шлюпке № 4 помимо 40 женщин находились жены миллионеров Астора, Уайденера, Тэйера и Райерсона. Гребцов не хватало. Никто не знал, как нужно пользоваться веслами, и не понимал команд рулевого. Шлюпка беспомощно кружилась на месте. Жена Райерсона в своих воспоминаниях писала: «Повсюду вокруг нас слышались крики о помощи тонущих людей. Кто-то говорил в шлюпке: «Гребите ради жизни прочь, нас затянет». Мы пытались грести, как могли. Нас вроде никуда не засасывало. Потом мы повернули, чтобы подобрать несколько человек. Некоторые из женщин протестовали, но другие настояли, и мы втащили в шлюпку семерых мужчин. В основном это были кочегары, матросы или стюарды. Они так закоченели, что едва могли двигаться. Двое из них вскоре умерли, остальные метались в бреду и стонали».
Третий помощник капитана Питман, командовавший шлюпкой № 5, пошел было на помощь замерзающим в воде людям. Но пассажиры, из которых большинство были женщины, запротестовали. «С какой стати нам расставаться со своей жизнью ради безнадежной попытки спасти других?» — говорили они. В течение часа эта шлюпка, имея 25 свободных мест, стояла на месте. Все, кто в ней находился, слышали, как в 300 метрах от них кричали гибнущие в ледяной воде люди…
Когда в шлюпке № 1, которой командовал матрос первого класса Саймонс, стали говорить о том, чтобы вернуться и подобрать оставшихся в живых, миллионер Космо Дафф Гордон заявил, что не считает нужным предпринимать такую попытку. Утопающие, мол, хватаются за соломинку и могут потопить шлюпку. В ней, как мы уже говорили, вместо 40 положенных по норме мест занято было 12. Гордон пообещал каждому из гребцов выдать счет на 5 фунтов стерлингов (деньги по тем временам немалые!). Говорят, он обещал морякам эти деньги на обмундирование, которое погибло. Его обещание, сделанное в столь драматический момент, смахивало на подкуп команды шлюпки. Фактически это была взятка. «Миллионерская шлюпка» № 1 беспомощно двигалась в разные стороны, но к месту, где погиб «Титаник», не подошла. В течение часа люди, сидевшие в ней, слушали жуткие предсмертные крики тонущих.
Фактически, как показало следствие, только одна из спущенных с «Титаника» шлюпок вернулась к месту, где он затонул. Это была шлюпка № 14, которой командовал штурман Лоу.
Находясь всего в 150 метрах от тонущего «Титаника», Лоу думал, что его шлюпка может быть опрокинута и затоплена тонущими. Он ждал почти час, прежде чем вернуться и спасти людей. «Было бы неразумно и небезопасно идти туда раньше, потому что мы бы погибли», — объяснял потом на суде пятый помощник капитана «Титаника». Но когда он вернулся, все уже было кончено. Его шлюпка подобрала четырех человек. Один из них вскоре умер.
Лишь 13 человек из 1600, оставшихся на «Титанике» в момент его гибели, были подобраны 18 шлюпками… Думая об этом, невольно возвращаешься к фантастическому роману Моргана Робертсона «Тщетность». Действительно, Северная Атлантика стала немым свидетелем страстей человеческих — героизма, подлости, великодушия и трусости.
Получив сигнал бедствия с «Титаника», капитан «Карпатии» Артур Рострон изменил курс и приказал старшему механику поставить двойную вахту кочегаров и идти на предельной скорости. В 24 ч 35 мин капитан рассчитал, что может подойти к месту катастрофы через 4 часа. В 1 ч 50 мин радист «Карпатии» Гарольд Коттам получил последнее сообщение с тонущего лайнера: «Идите как можно быстрее! Машинное отделение затапливает». «Карпатия» мчалась по тихому безмятежному океану. Впередсмотрящие следили за льдом. Потом в одном румбе слева заметили айсберги. Вскоре они стали попадаться все чаще. «Карпатия» несколько раз меняла курс. Ни «Титаника», ни его шлюпок Рострон не видел. Он приказал пускать ракеты каждые 15 минут. Наконец раздался крик впередсмотрящего, который увидел шлюпку. Это была шлюпка № 2, которой командовал четвертый штурман Воксхолл. В 4.10 пассажиры были приняты на борт. Когда стало светать, увидели флотилию шлюпок, которые были разбросаны на большом расстоянии друг от друга. Последней подошла к «Карпатии» шлюпка № 12, в которой находились полковник Грейси и радист Гарольд Брайд. Так было спасено 703 человека из 2207.
Суд
Когда «Карпатия» прибыла в Нью-Йорк и обстоятельства гибели «Титаника» стали достоянием общественности, мир был потрясен грандиозностью катастрофы. В Америке и Европе наступили дни скорби и траура. На судах, стоявших в порту, были приспущены государственные флаги, не работали театры, были отменены банкеты, юбилеи и военные парады. Президент США Тафт и король Великобритании Георг V обменялись соболезнованиями. Для выяснения обстоятельств и причин гибели лайнера в Нью-Йорке приступила к работе назначенная Сенатом США судебная комиссия, а 2 мая в Лондоне был назначен суд. Он проходил в Скотиш-холле Вестминстера под председательством лорда Мерсея, всемирно известного юриста и специалиста по разбору морских аварий. Ему помогали профессора-кораблестроители, инженеры-механики, адмиралы и капитаны дальнего плавания. Аварийный суд провел 36 заседаний, закончив работу 3 июля 1912 г.
Во время судебного разбирательства сенатор Исидор Рейнер от штата Мэриленд выступил с серьезными обвинениями в адрес владельца компании «Уайт Стар» Брюса Исмея. Он высказался о нем как об офицере, который в первую очередь отвечает за гибель «Титаника». «Господин Исмей заявляет, — сказал сенатор, — что сел в последнюю шлюпку. Я не верю этому. Сесть в шлюпку директору-распорядителю компании, уголовно ответственному за столь ужасную трагедию, было проявлением трусости». Сенатор Рейнер также заявил: «У меня нет никаких сомнений в том, что северная трасса, по которой шел «Титаник», была выбрана по приказу господина Исмея. Он рисковал жизнью находившихся на судне людей, чтобы сделать такой океанский переход». Стремясь оправдать Исмея, газета «Нью-Йорк сан» писала: «Господин Исмей вел себя с исключительным благородством. Никто не знает, как он оказался в спасательной шлюпке. Можно предположить, что он сделал это, чтобы лично объяснить пароходной компании обстоятельства катастрофы».
Американской общественности было известно, что на «Карпатии» Исмей, напичканный инъекциями наркотиков, нашел убежище от людских глаз. До конца рейса он не покидал каюты и находился под действием наркотиков. Когда в Нью-Йорке он сошел с борта «Карпатии», его окружила толпа журналистов, и он вынужден был дать интервью. На вопрос, почему он оказался в шлюпке, Исмей ответил: «За кого вы меня принимаете? Конечно, перед спуском шлюпки рядом не было ни женщин, ни детей. Я думал, что они уже спасены… Я могу сказать, что офицеры и сотрудники компании “Уайт Стар” сделают все, чтобы уменьшить страдания и печаль родственников и друзей тех, кто погиб. Я греб на шлюпке всю ночь до тех пор, пока нас не подняли на “Карпатию”».
На суде Исмей неоднократно повторял, что рядом со шлюпкой перед ее спуском на воду не было ни женщин, ни детей, что он греб всю ночь, совесть его чиста. Однако было очевидно, что коэффициент смертности детей из третьего пассажирского класса «Титаника» почему-то оказался более высоким, чем среди мужчин из первого класса. Из 76 детей, находившихся в каютах третьего класса, спасено 23 (30 %), а из 173 мужчин, которые были в каютах первого класса, — 58 (34 %).
Более обстоятельно вел следствие суд в Лондоне. На каждом его заседании вырисовывалась истинная картина происшедшего. Отмечалось, что встреченный «Титаником» лед не появлялся так далеко к югу в течение многих лет. Суд подтвердил, что оба радиста лайнера, передавая и принимая частные сообщения, не передавали предостережений об айсбергах на ходовой мостик. Много говорилось и о шлюпках, которые отошли от борта тонущего корабля полупустыми, и лишь одна из них вернулась к месту гибели судна. При ознакомлении со стенографическим протоколом суда бросается в глаза такой факт: текст занимает более тысячи машинописных страниц, а вынесенное судом постановление — всего четыре строки: «Суд, тщательно расследовав обстоятельства катастрофы, нашел, как это явствует из приложенных к сему документов, что гибель корабля произошла из-за столкновения с айсбергом, вызванного чрезмерной скоростью, с которой вели корабль». Суду было известно, что в списке жертв «Титаника» фигурировали фамилии только четырех пассажирок первого класса из 143. Трое из них отказались сесть в шлюпки и остались с мужьями. Во втором классе из 93 женщин погибли 15, а в третьем из 179 — 81.
В отчете лорда Мерсея о факте дискриминации пассажиров третьего класса не упоминалось ни слова. Во время расследования ни у одного из них не были взяты свидетельские показания. Единственный оставшийся в живых стюард, обслуживавший этот класс, заявил, что пассажиров не выпускали на верхние палубы до 01 ч 15 мин. Слова председателя аварийного суда не соответствовали истине: «Я удовлетворен тем, что заявление относительно большого числа погибших в третьем классе по отношению к погибшим в двух других классах не обосновано тем, что с ними поступили несправедливо. С ними не поступили несправедливо».
В то же время лорд Мерсей не забыл реабилитировать двух из числа «сильных мира сего»: «В ходе разбирательства дела нападки были сделаны на двух пассажиров — сэра Космо Даффа Гордона и господина Брюса Исмея. В задачу суда не входит рассмотрение подобных вопросов. Я обошел бы их молчанием, если бы не опасался, что мое молчание может быть неправильно понято. Очень суровое обвинение сделано сэру Гордону в том, что он, оказавшись в шлюпке № 1, подкупил матросов, управляющих ею, чтобы они гребли прочь от тонущих людей.
Что касается нападок на господина Брюса Йемен, то они выражаются в предположении, что он занимал положение директора-распорядителя пароходной компании и моральный долг обязывал его остаться на борту до тех пор, пока судно не затонет. Я не согласен с этим. Господин Исмей, оказав помощь многим пассажирам, увидел, что последняя из шлюпок фактически спущена на воду. В ней было для него место, и он прыгнул в нее, иначе он просто мог погибнуть».
Ни газеты, ни речь Мерсея не смогли смыть пятно позора с директора и владельца фирмы «Уайт Стар». В мире финансовых воротил он уже был мертвецом. Как простой люд, так и аристократия Америки и Англии не могли простить ему, фактическому хозяину «Титаника», того, что он сел в последнюю шлюпку, когда на борту тонущего судна оставалось больше сотни женщин с детьми и полторы тысячи мужчин и капитан Смит кричал в рупор: «Мужчины, будьте британцами!»
Дети, проходя мимо его особняка после школы, кричали: «Трус! Трус!» Вскоре после окончания суда Исмей вынужден был удалиться в свое ирландское поместье в графстве Гэлуэй. Всеми отвергнутый и презираемый, он умер в 1937 г.
Капитан «Титаника» Смит был признан виновным (посмертно) в катастрофе, но его ошибки не обсуждались. К позорному столбу приговорили Стэнли Лорда — капитана парохода «Калифорни-ан». Жрецы Фемиды доказали тогда, что огни, которые видели с тонущего судна, принадлежали этому пароходу, который якобы находился в 6 милях к северу от места разыгравшейся трагедии. Участь Лорда оказалась столь же тяжелой, как и Исмея. Он был обвинен в самом страшном на море преступлении — не счел нужным оказать помощь гибнущим в воде людям. Он стал виновником гибели 1500 человек. В течение 50 лет Стэнли Лорд, отстраненный от службы, не смог смыть пятна позора. Англичане показывали на него пальцами и говорили: «Вот он, который мог спасти полторы тысячи человек и не сделал этого!»
Капитан Лорд протестовал, оправдывался, клялся, что в ту ночь его пароход находился в 30 милях от места гибели «Титаника» и никаких сигналов бедствия он не видел. Но все было напрасно: его отстранили от службы, долгих 50 лет он, всеми презираемый, жил уединенно, влача жалкое существование.
Прошло полвека… В начале 1962 г. англичане были потрясены сенсацией. В январе в живописном пригороде Ливерпуля, в городке Уолласи, умирал 84-летний моряк, бывший капитан. Он попросил родных поставить около его смертного одра магнитофон. Когда старик скончался, пленка попала в руки журналистов. Прослушав ее, они поняли, что это рассказ о странных обстоятельствах гибели «Титаника». Автором записи оказался Стэнли Лорд.
Через несколько месяцев Англия поняла, что все обвинения в его адрес были несправедливыми. Кто-то по странной прихоти судьбы случайно нашел вахтенный журнал и личный дневник старшего помощника капитана норвежского промыслового судна «Самсон» Хенрика Наэсса. Оказалось, что судно, которое видели с «Титаника», было отнюдь не «Калифорниан». Это был «Самсон», возвращавшийся домой после нескольких месяцев браконьерского промысла на чужих тюленьих лежбищах.
Выступая в сентябре 1963 г. по Би-би-си, Хенрик Наэсс признался, что ракеты «Титаника» он принял за сигналы американского патрульного корабля, который, как ему казалось, гнался за «Самсоном». Боясь потерять богатую добычу, Наэсс погасил огни и взял курс на север, а затем — к берегам Исландии. В чужом порту из газет он узнал о гибели «Титаника». Позже, сверившись с записями в вахтенном журнале, норвежец пришел к выводу, что он стал косвенным виновником гибели 1500 человек.
Наэсс заявил: «Теперь я понимаю, что значили те огни и ракеты. Мы находились совсем близко, когда «Титаник» пошел ко дну. Да, мы были рядом на большом надежном судне, имеющем восемь шлюпок. Море было тихое и спокойное. Неужели мы ничего не предприняли бы, если бы знали, что творилось! А радио у нас не было…» Теперь всем стало ясно, почему с таким упорством капитан Лорд и его офицеры в свое время утверждали, что видели уходившее на север неизвестное судно. «Калифорниан» стоял во льдах в 30 милях от «Титаника». Вот как об этом написано в «Оксфордском справочнике о кораблях» (Лондон, 1976): «Два расследования катастрофы сделали козлом отпущения капитана парохода «Калифорниан», огни которого, как утверждалось, были видны на горизонте в час ночи. Показания ясно свидетельствовали о том, что это были огни другого судна». Об ошибочных выводах по обвинению капитана Лорда, сделанных сенатором Смитом и лордом Мерсеем, сказано в книге английского капитана Тингера Пэдфильда «“Титаник” и “Калифорниан”», которая вышла в Англии в 1965 г.
Гибель «Титаника», которая потрясла мир, не прошла для человечества даром. Она положила конец самоуверенности людей в своих технических достижениях. Именно эта трагедия послужила толчком к разработке, обсуждению и подписанию «Международной конвенции по охране человеческой жизни на море». Катастрофа «Титаника» положила конец практике, в соответствии с которой пассажиры первого класса подлежали эвакуации с тонущего судна в первую очередь. Люди, наконец, поняли, что число мест в спасательных шлюпках любого судна должно быть достаточным, чтобы в случае катастрофы там можно было разместить всех.