Виктория не знала, что Леночка, отчаянно, самозабвенно в неё влюбилась как в дореволюционное время застенчивые институтки влюблялись в своих классных начальниц. Леночка ни на минуту не забывала ЧЕМ она обязана Виктории: и работой, и жильем и своим. будущим, которое уже не пугало её.
Как самую дорогую реликвию девушка хранила белый кружевной платок Виктории. Часто она доставала его из косметички и прикладывала к губам, вдыхая нежный, едва уловимый запах духов. А когда после смерти мужа Виктория возглавила холдинг, она взяла Лену к себе в секретари. Лена быстро вошла в курс дела и стала для Виктории хорошей помощницей. Ей казалось, что сбылись все её самые радужные мечты и желания…
Катя проснулась от звонка в дверь. "Кто бы это мог быть в половине одиннадцатого ночи?" – подумала она, вскакивая с дивана, и путаясь в рукавах халата. "Сейчас, сейчас, – кричала она, завязывая пояс. – Если это Харитоныч, – пробурчала Катя, – ей-богу, огрею сковородкой или пошлю матом". В дверном глазке возникла улыбающаяся физиономия коллеги по "Белому грифу" Алексея Ярина. – Твое счастье, что я в глазок посмотрела, – сказала Катя, – а то огрела бы чем-нибудь по голове. – Чем я провинился? – Да не ты, а пенсионер один бойкий из нашего дома. Постоянно жалобы на всех строчит, а потом бегает по жильцам, чтобы их подписали. – Он что и ночью приходит? – Всякое бывает. Совсем чокнулся дедуля. А у тебя что стряслось? – Я тебя не разбудил? Ты так долго не подходила. Время вроде бы не позднее. Еще одиннадцати нет. – Я была в ванной, – соврала Катя, – поэтому не сразу и звонок услышала. – А я начал уже думать, что тебя дома нет. Гуляешь. У меня для тебя экстренное сообщение, – торжественным голосом сказал Алексей.
В коридоре он повесил плащ на вешалку. – Где говорить будем в комнате или на кухне? – Давай на кухню.
Катя проскользнула вперед Алексея и быстро окинула взглядом кухню. Все было в порядке за исключением мусорного ведра, доверху наполненного разного рода "добром". Катя мгновенно запихнула его ногой под мойку и повернулась к Алексею с лучезарной улыбкой. – Чай, кофе, виски, ром, вино? – Ух ты, восхитился Ярин, – полный джентельменский набор. – А ты как думал. Держим марку. – Не злоупотребляем? – Как можно, я же все время при исполнении служебных обязанностей. – Мо выбор – виски.
Алексей опустился на табуретку и взял из Катиных рук хрустальный стакан с темно-коричневым напитком. – Ну что там, выкладывай, – не выдержала Катя. – Сейчас. Виски отопью. – Кто же из нас злоупотребляет? съехидничала Катя, садясь напротив Алексея. – Язва, ты Катерина. Тебе в "МК"работать надо. Там бы ты прославилась. – Мне моя работа больше нравится. – Ладно, помучал я тебя немного, подержал в неведении, теперь скажу почему я пришел. Расшифровали записную книжку Макеева. – И ты молчал как Квазимодо! – напустилась на него Катя. – Да тебя четвертовать мало! Не спеши, ещё пригожусь. – И что там? – пропустила его реплику мимо ушей Катя. – Сногсшибательные новости! – Ярин, – взмолилась Катя, – если ты ещё будешь тянуть, я за себя не ручаюсь. – Тише, тише, умерь свой темперамент. Он тебе понадобится в другое время и в другом месте. Вот, – Алексей достал из барсетки листки бумаги и положил их перед собой на стол.
Катя подошла ближе. – Вот смотри, здесь оказались записаны следующие фамилии: Никитина и Коваленко. А напротив – цифры. Очевидно, денежные суммы.
Катя опустилась на стул. – И что это значит? – Кажется, это уже вопрос по твоей части, – поддел её Алексей. – Ты у нас расследуешь это дело. Отличный виски. Сто лет такого не пил. – Слушаешь, Алексей, я сегодня была у Никитиной. И она ОТРИЦАЛА факт своего знакомства с Макеевым. Сказала, что возможно, виделась с ним всего один раз на художественной ярмарке. И то не помнит, было это или нет. А тут получается, что она его хорошо знала. Если бы у неё не было веских причин, она бы не стала врать мне. – Получается, что так. – Смотри, Алексей, – Катя вырвала лист из своего блокнота и стала чертить на нем. – Полгода назад в ЦДХ состоялась выстака-ярмарка, на которой Никитина и Коваленко купили работы художников со стенда Макеева. Причем, специалисты в один голос утверждают, что работы эти неинтересны и никакой художественной и эстетической ценности не представляют. Тем не менее эти двое покупают их. И спустя две недели, Макеев открывает свою фирму "Антиквариат и ломбард". На деньги Никитиной и Коваленко. Другого объяснение здесь нет. Но судя по расшифрованной книжке, были ещё какие-то денежные поступления? – В том-то и дело. Бери табурет и двигайся ко мне ближе. Здесь не просто цифры, но и даты, когда переводились эти деньги. Видишь, – палец Алексея скользнул по вертикальным столбцам. – Да… протянула Катя. – Головоломка. В любом случае ясно, что между ними существовала тесная связь. Больше ничего в книжке нет? – Есть ещё одна запись, но это уже не фамилия, а кличка какая-то – Герцог Б. Кто это? – И тоже рядом запись денежных сумм? – Да. Так что складывается интересный треугольник: Коваленко, Никитина, Герцог Б и сам Макеев. Точнее, не треугольник, а квадрат. – Черный квадрат. – Не приплетай Малевича! – И все они были повязаны определенными финансовыми отношениями, – размышляла Катя. – Возможно, что это, как ты говорил мне вначале, "художественная" мафия. Ну это ещё требуется доказать, – не согласился с ней Алексей. Следовательно, мне всерьез надо взяться за Никитину и Коваленко. – С Коваленко ты, как я понимаю, ещё не беседовала? – Нет. Вполне вероятно, что он и не захочет со мной разговаривать. – К этому тоже надо быть готовой. Кто он там у нас? – Бизнесмен. – Налей-ка мне ещё виски. – Пьяньчужка, ласково сказала Катя. – Видела бы тебя Мариша. Кстати, как там "Влюбленный Шекспир". – Клевый фильм. Я даже не знал, что он был таким бабником. Творческие люди всегда нуждаются в романах. Это мы можем прекрасно обходиться и без них. – Ты так думаешь? Что-то по тебе этого не скажешь. Ярин, лучше тебе потихоньку собираться домой. А то я сейчас на тебя уже рычать начну от твоих реплик. – Намек понял. Оревуар. – И Алексей поднялся со стула. – Чао, Алексей, чао, – пропела Катя, идя за ним в коридор.
Самые худшие Катины опасения в отношении Олега Коваленко сбылись – он наотрез отказался с ней разговаривать. Это передал ей помощник Коваленко Дима Ширяев. – Но дело очень важное. Оно связано с убийством, – упавшим голосом сказала Катя. – Давайте с вами встретимся и вы мне все расскажете. А я потом постараюсь донести эту информацию до шефа. – Хорошо, согласилась Катя, – где и когда? – Через два часа на Чистопрудном бульваре. – Договорились. Как вы выглядите? – В светло-сером костюме. В руках папка. Я буду ждать вас на трамвайной остановке.
Дима Ширяев оказался приятным молодым человеком, словно сошедшим с рекламных обложек фирм "Валентино" и "Джорджио Армани". От него пахло умопомрачительным парфюмом, и на секунду Катя закрыла глаза. Запах был потрясающим. – Рассказывайте.
Они шли по бульвару, отыскивая свободную скамейку. – Понимаете, Дмитрий… – Отчества не надо. – … дело настолько … щекотливое. И не в интересах вашего начальника быть в него замешанным. – Я слушаю. – Убит некий Макеев Олег Васильевич, директор фирмы "Антиквариат и ломбард". Вы не в курсе, Олег Владимирович был с ним знаком? – Кажется, нет. В списках наших клиентов такой человек, по-моему, не фигурирует. А у вас есть данные, что Олег Владимирович его знал? – Есть.
Катя украдкой взглянула на Диму. Обаятелен, вежлив. Хорошо владеет собой.
К такому так просто не подъедешь. – Я посмотрю в компьютере фамилию Макеева. Потом попробую аккуратно спросить шефа. Я не хочу, чтобы у него были ненужные неприятности. Будем действовать вместе. – Дима улыбнулся Кате и взял её за локоть. – Осторожно, лужа. – А какие конкретно есть улики в отношении Коваленко. – Я пока не могу разглашать эти данные. Тайна следствия. – Вы говорили, что из детективного агентства? – Да. – Значит, милиция пока во все это не замешана? – Мы работаем в контакте с официальными органами, – выдала Катя стандартную формулировку, которую она обычно говорила в таких случаях, – но эта информация находится пока только у меня. – Все это очень серьезно. – Дима остановился и присвистнул. Кажется у Олега Владимировича зреют крупные проблемы. Я постараюсь выяснить все что могу в отношении Макеева и тогда сразу перезвоню вам. Возможно, его подставляют. Недругов и конкурентов у нас хватает. Недавно мы получили выгодный госзаказ на обслуживание оборонных предприятий. Объем работы вырос, прибыль увеличилась, так что… – Но один раз Олег Владимирович точно встречался с Макеевым. На художественной выставке-ярмарке, где он приобрел работы художников, которых курировал Макеев.
Дима спотыкнулся и с удивлением посмотрел на Катю. – Эти работы покупал я.
Катя невольно схватила Диму за рукав пиджака. – Вы? – Ну да, я. Шеф сказал: купи работы у Макеева. – Видите, Олег Владимирович все-таки упомянул его имя! – Кто-то из знакомых мог порекомендовать ему этих художников. Сам он, как я знаю, не очень интересуется искусством.
"Никитина, – стрельнуло в Катиной голове. – Ему могла сказать об этом Татьяна Александровна. Катя хотела спросить: знал ли Олег Владимирович Никитину, но потом решила, что пока не стоит. Пусть Дима сначала выяснит насчет Макеева. – Как узнаете полезную информацию – сразу звоните мне. Это в ваших интересах. – Идет. Оставьте телефончик. – Муромцева Екатерина Станиславовна, – прочитал Дима на визитке. – Очень приятно было познакомиться.
Катя почувствовала, что краснеет.
– Я надеюсь на вашу помощь, Дима, – и протянула ему руку.
Он бережно взял её и поцеловал кончики пальцев.
Идти к Никитиной смысла не было. "Ищи обходные пути", – дала себе команду Катя. Она оставила в "Белом грифе" запрос о Никитиной. И через два дня поучила информационную справку, из которой узнала, что Никитина Татьяна Александровна является крупнейшим в России галеристом и одним из самых известных экспертов в сфере искусства. Но гораздо большую ценность для Кати представляли сведения о школе, где она училась, потому что именно туда и направилась сотрудница детективного агентства "Белый гриф" Екатерина Муромцева.