[69].
Почему же Apple так поступает?
Потому что, по словам доктора Чан Си Чина, в этом есть смысл. Apple, конечно, может купить чипы и в другом месте, но «Samsung самый лучший производитель основных составляющих. У Apple есть альтернативы. Но Samsung остается самым дешевым и самым продвинутым поставщиком».
Чипы Samsung стали болевой точкой для Apple. Когда бренд начал продавать их, он еще не выпускал продукты, которые представляли бы угрозу для iPhone. «Проблема возникла, когда Samsung начал сбывать свои мобильные телефоны в тех же местах, что и Apple. Samsung придумал телефон с операционной системой Android, способной конкурировать с iPhone. Это сильно разозлило Apple. Что неудивительно. Сложно сказать, кто тут прав, а кто виноват».
Компания Apple не зря разозлилась. В 2012 году Samsung занял первое место на рынке смартфонов: 39,6 % по сравнению с 25,1 % Apple[70].
Компания производит около одной пятнадцатой ВВП Южной Кореи, и это девятый по стоимости бренд в мире[71]. Samsung, как и остальные корейские электронные компании, сделал поворот на сто восемьдесят градусов в вопросе качества за последние два десятилетия. Даже в 1985 году, когда моя семья готовилась к переезду из Соединенных Штатов в Корею, мы настолько не доверяли корейским технологиям, что купили всю технику, включая Sony Trinitron TV, чтобы везти с собой. Даже несмотря на то, что пошлины на импортные товары у нас невероятно высокие. А все потому, что иметь корейский телевизор, значило то же самое, что не иметь никакого.
Чан считает, что 1995 год стал точкой отсчета для корейских электронных компаний, желающих участвовать в реорганизации. «Электронная компания Goldstar ничего не смогла сделать со своей репутацией, поэтому они отказались от имени Goldstar и придумали новый бренд под названием LG». Samsung «провел исследование рынка и пришел к утешительному выводу: никто не слышал о Samsung». Поэтому название осталось, даже когда они создали себя заново, что стало образцовым примером стратегии ребрендинга».
Компания Samsung (что означает «три звезды») появилась в 1938 году как корейский поставщик фруктов и рыбы в период японского господства. Чан объяснил, что после Второй мировой войны некоторые японские компании оставили активы в Корее, которой правительство намеревалось их продать. Те, кто имел связи с правительством, получали хорошую цену. Samsung оказался одной из этих компаний.
Затем Samsung вытащил счастливый билетик в начале правления президента Пак Чон Хи, который был полон решимости вытянуть экономику Кореи из средневековья. В 1962 году правительство выбрало несколько компаний, в том числе Samsung и Hyundai, в качестве инструмента для экономического развития. В данном случае «инструмент» означает реальную компанию, способную производить качественную продукцию. Без этого у Кореи не было шансов вырваться из нищеты, царившей после Корейской войны. Правительство помогло Samsung и другим чеболям, вытянувшим выигрышный билет, получить иностранные займы.
Такие компании, как Samsung, не смогли бы производить даже скрепки, если бы не покупали оборудование за границей. Но у корейских компаний не было капитала, поэтому им пришлось занимать деньги у корейских банков, которые тоже не имели средств и, в свою очередь, брали кредиты у иностранных банков. Данная цепочка могла действовать только в таком порядке. Иностранные банки не стали бы соперничать друг с другом, чтобы инвестировать в корейские компании без оборудования и капитала. А значит, президент Пак должен был гарантировать, что правительство обеспечит займы, которые позволят предприятиям процветать. В 1969 году с новым оборудованием и капиталом Samsung начал производить электронику.
К счастью для Samsung, Ли Гон Хи, третий сын основателя Samsung Ли Бён Чхоля, стал руководить компанией в 1987 году. В 1993 году в одном из отелей Франкфурта (Германия) он провел конференцию для сотни руководителей Samsung и выступил с трехдневной речью, которая стала Франкфуртской декларацией 1993 года. Там он сказал своему персоналу: «Меняйте все, кроме своей жены и детей».
В 1995 году, узнав, что некоторые из новых сотовых телефонов Samsung оказались неисправны, он посетил фабрику в городе Куми, где их собрали, чтобы высказать свое мнение по поводу инцидента.
На заводе Ли повесил табличку со словами «Качество – моя сущность и моя самооценка!» и заставил две тысячи рабочих фабрики носить на голове бумажные повязки со словами «Качество обеспечено».
Затем он приказал рабочим сложить весь произведенный товар в кучу, включая около ста тысяч мобильных телефонов, и разбить их молотком. А после… весь мусор подожгли. Это был фейерверк на пятьдесят миллионов долларов.
Конечно, высокотоксичного фейерверка недостаточно, чтобы привести компанию к успеху. Как сказал Чан, «одним из наиболее важных факторов успеха Samsung сегодня является то, что они совершили революционный переход от аналогового к цифровому. Если бы Samsung попытался конкурировать на стадии аналоговой техники, ему бы не удалось догнать Matsushita или Sony, потому что в аналоговом мире опыт имел значение. В нем существовало несколько элементов инженерного искусства – механика и схемотехника, – по которым Samsung отставал».
Компания даже не пыталась разработать аналоговую технологию. Зато цифровая технология представлялась ей идеально чистым листом. Как сказал Чан, «в цифровом мире, если вы изготавливаете стандартные промышленные чипы, все они получаются одинакового качества». И пояснил: «В нем все измеряется только нолями и единицами, поэтому он подчиняется правилам воспроизведения и передачи».
Я помню, как впервые узнала об этом. Я училась в старшей школе в тот период, когда компакт-диски начали вытеснять кассеты. Друг записал для меня альбом Пола Саймона с копии, которую сделал для себя, позаимствовав оригинальный диск у друга. Я воскликнула: «Это же копия! Со звуком все будет в порядке?» Мой друг рассмеялся и снисходительно заявил, что я мыслю старыми категориями. Действительно, если вы станете копировать кассету, которая сама является копией, звук выйдет некачественным. «Компакт-диски – бинарны, – сказал он. – На них записаны только нули и единицы». Увидев, что я до сих пор не поняла, он просто произнес: «Все копии получаются идеальными».
А значит, Samsung может не беспокоиться о качестве, как беспокоились о нем в мире аналоговых технологий. В новом цифровом мире все равны. Вам нужно волноваться только о том, чтобы ваши нули и единицы были расставлены правильно.
Как часто случалось в современной корейской истории, отставание в технологиях предполагало, что страна в будущем совершит резкий скачок вперед. Тем не менее цифровая игра не казалась настолько уж верной. Ли Гон Хи был провидцем, но не экстрасенсом. Удача и время были на его стороне. Сейчас трудно поверить, но в 1995 году по-прежнему не являлось очевидным, что цифровые технологии столь быстро и до такой степени превзойдут аналоговые.
В 90-х годах у аналоговых технологий имелись сильные сторонники, особенно в аудиовизуальном мире. Производство цифровых телевизоров Samsung зависело от перехода других стран от аналогового к цифровому телевидению. Именно поэтому телевизоры Samsung не пользовались особой популярностью на мировом рынке до начала нового века. Соединенные Штаты очень неохотно сделали этот шаг только в июне 2009 года, а Великобритания – в 2012 году. Такого рода перемены требовали одобрения центрального правительства, которое в большинстве демократических стран занимало довольно много времени. Радио, например, осталось аналоговым. Кроме того, отчасти переменам мешало нежелание граждан, которые считали, что было бы просто фашизмом со стороны правительства заставлять их постоянно покупать новые телевизоры. Некоторые, например, фанаты виниловых пластинок, уверенно полагали, что нули и единицы не смогут передавать музыку с такой же интенсивностью и чувством, как винил, что, в принципе, верно.
И все-таки мир стал цифровым. А также мобильным, что не менее важно для Samsung. Как написал Чанг в своей книге, корейское правительство снова вступило в игру с полупротекционистскими мерами, чтобы обеспечить успех отечественной индустрии мобильных телефонов.
В 1996 году корейское правительство объявило множественный доступ с кодовым разделением (CDMA) своей коммуникационной технологией, отказавшись от глобальной системы мобильной связи (GSM). Решение Кореи не принимать GSM представлялось радикальным, так как GSM являлась глобальным стандартом мобильной связи с долей на мировом рынке примерно в 80 %. Но это сработало: так как большинство телефонов иностранного изготовления не работали внутри страны, Samsung и другим корейским производителям удалось продвинуть свою продукцию на местном рынке и привить верность бренду. Кроме того, Samsung быстро добавил кучу наворотов своим телефонам, которых не имелось у конкурентов. Одна модель 2008 года, продаваемая в Корее, имела кинопроектор, встроенный в телефон, так что с его помощью можно было показывать фильмы на пустой стене.
Но оставалась одна досадная проблема: Samsung по-прежнему нуждался в смене имиджа. В деловом мире 90-х была в ходу одна неприятная фраза – «корейская скидка». Данный термин, который более мягко называют «скидкой для развивающихся рынков», подразумевал, что либо акции корейских компаний имели заниженный курс на фондовой бирже, либо корейские коммерческие товары продавались по сниженному курсу с целью обрести конкурентоспособность на глобальном рынке. Это не являлось настолько уж важной проблемой, но означало, что Корея так и не избавилась до конца от старой репутации нестабильного производителя дрянной продукции.
К счастью, Samsung создал команду мечты. В 1996 году Ли назначил бывшего инженера компании Юн Джонг Йонга генеральным директором и вице-президентом. В 1999 году Samsung привел в компанию американца корейского происхождения бизнес-вундеркинда Эрика Кима, который занялся глобальным маркетингом. Оба стали новыми лицами не только Samsung, но и следующего поколения чеболей, работающих по западному образцу, научно-мыслящих, восставших против старой модели слепой корпоративной преданности и бесконечных иерархий.