Вера в карму побуждает людей не только заботиться о собственном благополучии, но и налаживать гармоничные отношения друг с другом. С этой точки зрения колесо сансары определяет не только будущее, но и настоящее. Получается, оно было придумано для того, чтобы люди счастливо проживали свою теперешнюю жизнь.
В корейской мифологии тоже есть размышления о жизни и смерти.
В давние времена в королевстве Тонгён жил король Пому-ван. У него было все: и большое состояние, и слуг полный дом. Пому-ван ни в чем не знал нужды. И в отличие от других мифических героев, богатых, но бездетных, он был благословлен и детьми – король имел семерых сыновей. Четверо старших разделили судьбу отца: счастливо женились и жили в довольстве.
Кажется парадоксальным, что с образом Пому-вана, которого можно назвать символом изобилия, связана тема смерти. Однако все существующее в этом мире исчезает, ничто не остается навечно. А если так, то не должна ли и история о смерти, которая есть небытие, отсутствие, начинаться с рассказа о богатстве?
Статуэтка буддийского монаха. XVIII в. Изображает старшего из учеников Будды Шакьямуни. Из коллекции «Метрополитен-музея» (© The Metropolitan Museum of Art).
Количество сыновей короля условно, семь означает лишь, что детей было много. В каждой культуре есть свое число, символизирующее достаток. В Японии и Китае это восемь, в других культурах – числа, оканчивающиеся на девятку. В корейской мифологии значение изобилия закрепилось за цифрой семь.
После знакомства с Пому-ваном история переносится в расположенный неподалеку от его дворца буддийский храм Тонгэнам. Там жил наставник – восьмидесятилетний монах.
Однажды он решил узнать свою судьбу. Погадал и выяснил, что ему отведено восемьдесят лет и уже послезавтра в полдень он покинет этот мир. Перед смертью наставник уладил все земные дела и позвал монаха, который долгое время прислуживал ему.
– Пора мне уходить, – сказал наставник.
Монах испуганно посмотрел на него. Видя его поникшее лицо, мастер поспешил его утешить:
– Я уйду послезавтра около полудня. Не печалься. Рожденному положено умереть.
Еле сдерживая слезы, монах спросил:
– Что мне делать, когда вы уйдете?
– Возьми тысячу вязанок дров и сожги мое тело, а потом поставь прах на алтарь и молись, чтобы я попал в рай.
– Но что делать мне, когда вы покинете этот мир?
На пороге смерти наставник ответил монаху с безмятежным спокойствием:
– После того как сделаешь, что я тебе сказал, ступай в королевство Тонгён. Там живет король Пому-ван, у него семеро сыновей. Четверым старшим выпала добрая судьба, они будут жить долго и счастливо. А вот троим младшим не повезло – им не прожить дольше пятнадцати лет.
Наставник ненадолго замолчал, а потом произнес следующие слова так, будто брал с монаха зарок:
– Ступай в королевство Тонгён и приведи младших братьев в наш монастырь. Пускай совершат подношение Будде, тогда число их лет увеличится и будет им счастье.
Пораженный прозорливостью наставника, монах не знал, что и сказать.
– У тебя тоже есть провидческий дар, теперь тебе быть наставником, – сказал старец, будто зная мысли монаха. – Возьми троих сыновей Пому-вана себе в ученики.
Урна для праха, украшенная орнаментом. VI–VII вв. Из коллекции «Метрополитен-музея» (© The Metropolitan Museum of Art).
В предсказанный день и час наставник из монастыря Тонгэнам покинул этот мир. Снова подивившись проницательности старца, монах выполнил его наставление: приготовил тысячу вязанок дров, с почтением кремировал тело, положил останки в храм и стал молиться, чтобы наставник возродился в небесном раю.
Хлопоты с похоронами забрали у монаха все силы. Он решил немного отдохнуть, но уснул глубоким сном и не открывал глаз до рассвета. Наставника уже рядом не было, так что и разбудить его было некому. Монах спал как убитый.
И вот во сне ему явился наставник и сказал: «Вставай! Петух уже давно прокричал. То-то мне неспокойно, даже с того света вернулся. Скорее поднимайся и поспеши в королевство Тонгён!»
Услышав голос наставника, монах от изумления проснулся. Он потер глаза, огляделся и увидел, что уже давно рассвело. Быстро собравшись в путь, монах по указанию наставника направился в королевство Тонгён.
Скоро он был на месте. На перекрестке у дома короля Пому-вана монах повстречал троих его сыновей. Они сидели в тени и играли в чанги. Монах подошел к ним и сказал:
– Вы сейчас веселитесь, в чанги играете. А ведь у вас на лицах написано, что вам не дожить до шестнадцатилетия. Вот горе-то какое!
Услышав такие страшные слова, братья вздрогнули и ошеломленно уставились на монаха. Но тот, оставив их наедине с непонятным предсказанием, уже брел не спеша на северо-восток.
Ветряные колокольчики в буддийском храме. Shutterstock / photosonstar.
Напуганные этим ужасным предсказанием, братья бросили игру, побежали домой и поведали обо всем отцу. Дело было невиданное, поэтому Пому-ван позвал слуг и велел им отыскать монаха. Далеко ходить не пришлось: будто зная, что его ищут, он был уже возле дома.
– Откуда пожаловали, наставник? – спросил Пому-ван, когда вслед за слугами монах вошел в дом.
Тот коротко ответил:
– Не стоит звать меня наставником. Я простой монах из храма Тонгэнам. Наставник почил, я остался один.
Пому-ван принялся осторожно расспрашивать монаха:
– Но раз наставника нет, разве вы не должны приглядывать за храмом? Отчего вы забрели в такую даль?
– Храм уже старый, весь покосился, двери развалились. Вот я и пришел просить милостыню, чтобы починить обитель и поставить новые двери, – с улыбкой ответил монах.
– И что нам будет, если мы пожертвуем на храм?
– Кому отпущено немного – обретет долголетие, несчастные найдут счастье, а у бездетных родятся дети.
– Ну что ж, тогда прими от нас подаяние.
Монах благодарно сложил ладони, поклонился, развязал котомку и сказал:
– Осторожно, не просыпьте рис, не то лишитесь долголетия и счастья.
Получив полную котомку риса, монах еще раз поклонился и развернулся, чтобы уйти. Но тут Пому-ван его остановил:
– Вы что же, получили свое – и просто так уйдете? У нас в доме семеро сыновей, вы хоть скажите, какая их ждет судьба.
Монах будто только этого и ждал. Он тут же вернулся, сел и открыл «Книгу перемен», сделав вид, будто что-то в ней ищет. Потом ненадолго закрыл глаза, принял задумчивое выражение, после чего изрек:
– Проверил я пять стихий и восемь триграмм и вижу, что у четверых старших сыновей счастливая судьба – они женятся и будут жить в довольстве. А вот троим младшим выпала злая доля – они не проживут дольше пятнадцати лет.
Монах передал пророчество наставника так, будто высмотрел его в «Книге перемен». Пому-ван побледнел. Старшие братья и правда жили счастливо, а значит, и пророчеству о младших суждено было сбыться. Пому-вана объяла тревога.
– Раз вы знаете, что моим сыновьям отпущен короткий срок, может, вам известно и как продлить им жизнь? Прошу, помогите! Пусть мои младшие сыновья живут долго!
Монах выдержал паузу, будто что-то обдумывал, а потом живо ответил:
– Конечно, это возможно.
– Правда? И что для этого нужно?
Страница печатной «Книги перемен». 960–1279 гг. Wikimedia Commons.
– Пускай трое младших сыновей примут монашеские обеты и три года проживут в нашем монастыре, молясь и делая подношения. Тогда им будет даровано долголетие и счастье, – осторожно ответил монах.
Услышав это, Пому-ван нахмурился:
– Чтобы мои сыновья стали монахами?!
Гость молча кивнул.
Его слова пришлись Пому-вану не по душе. Стоило представить сыновей с обритыми головами, и у отца от жалости сжималось сердце. Но все же это было лучше их безвременной кончины.
Недаром говорят: даже собачья жизнь милее смерти. Пому-ван решил спасти своих сыновей. Он позвал их и остриг им волосы, чтобы ничто мирское не держало их. Юношей одели в монашеские робы и касы[26], вручили им четки и деревянные барабаны моктхак – и вот перед отцом стояли монахи.
Пому-ван, у которого дом был полная чаша, взглянул на своих сыновей и остолбенел. Едва они вышли за порог, отец остановил их, бросился обратно в свои покои и вернулся с девятью свертками шелка. Братья по очереди простились с отцом, но у того ком стоял в горле, и он не мог произнести ни слова. Только рукой махнул, мол, ступайте.
Братьям тоже было нелегко. Юноши впервые покидали родное гнездо, из их глаз лились слезы, большие и круглые, как бусины на монашеских четках. Увидев это, Пому-ван и сам едва не заплакал, а потому подтолкнул сыновей, чтоб скорее уходили.
– Прощайте, батюшка и матушка! Будьте здоровы.
Простившись, братья отправились вслед за монахом в храм Тонгэнам. Добравшись до храма, они омылись, смывая с себя мирской прах, и по научению наставника стали совершать подношения Будде.
Каждый день юноши исправно служили, ведь от этого зависели их жизни. Прошел день, месяц, год… И вот трехлетний монашеский подвиг подошел к концу.
Проведя три года в затворничестве, братья наконец вышли за монастырские стены, радуясь свободе. На дворе стояла осень, небо было ясное и синее, горы и поля пестрели яркими красками.
Суровые испытания остались позади. Любуясь деревьями в осеннем убранстве, братья вздохнули с облегчением. Им захотелось в родные края, увидеть отца и мать. Зародившаяся тоска неудержимо росла. Объятые ею, юноши непрестанно лили слезы. Им отчаянно хотелось домой.
Братья пришли к монаху-наставнику и сказали о своем желании повидать родителей. Тот охотно отпустил их.
– Одного остерегайтесь. Путь к дому лежит через землю Кваян. Держите ухо востро – плоды трехлетних монашеских подвигов могут лопнуть как мыльный пузырь, – предостерег их наставник.