Вот и выходит, что вора нам помогли найти статуи.
Братья
В одной деревне жил крестьянин с женой и у них было два сына. С годами дети подрастали, а родители старели. Когда Чан Мо — так звали старшего сына — минуло двадцать лет, он женился.
Как полагается старшему сыну, Чан Мо не покинул своих престарелых родителей. Он остался жить с ними, чтобы на старости лет отец и мать не знали никаких забот.
Вскоре женился и младший брат. Его звали Чан Су. Поселился он на другом конце деревни и стал обзаводиться своим хозяйством. Не легко ему было. Построил кое-как фанзу; смотрит — землю пахать нечем. Достал плуг — нет денег на быка. Обзавёлся быком — помещику за землю нечем платить. А тут еще и дети пошли.
Но был Чан Су трудолюбив: выходил он работать на поле раньше всех соседей, а домой возвращался позже других.
Не легко жилось младшему брату, да и старшему жилось трудно. Ведь ему приходилось заботиться не только о своих детях и жене. Надо было всегда помнить и о старых родителях.
И хоть жили братья впроголодь и много у них было всяких забот, но жили они дружно, в согласии.
Вот однажды осенью Чан Мо пересчитал свои запасы риса и подумал: «Не много у меня зерна: всего-то десять мешков. Но ведь у младшего брата ещё меньше уродилось. Надо ему помочь, да так, чтобы он и не узнал об этом».
И, когда стемнело, Чан Мо взвалил на плечи мешок самого лучшего зерна и понёс к дому младшего брата. По дороге встретил он какого-то человека, только не разобрал в темноте, — кого.
Принёс Чан Мо к дому брата мешок, положил его и поспешил обратно. Он решил принести брату ещё один мешок.
Вернулся Чан Мо домой и ничего понять не может: как было у него десять мешков, так десять и осталось, не уменьшилось.
Но некогда было ему раздумывать. Взвалил он ещё один мешок на плечи и понёс его к своему брату.
На обратном пути опять встретил он посредине дороги какого-то человека и опять не разобрал в темноте, — кого.
Вернулся Чан Мо к себе — снова такая же история: как было у него десять мешков, так и осталось. Что за чудеса!
— Коли так, — решил Чан Мо, — отнесу-ка я брату ещё парочку мешков.
И он снова отправился по знакомой тропинке в другой конец деревни. А в это время взошла луна, осветила тропинку и идти с ношей стало легко, как днём.
Но едва Чан Мо дошёл до середины пути, как увидел, что навстречу ему идёт человек и тоже с мешком на плечах. А когда человек приблизился, Чан Мо узнал в нём младшего брата.
— Куда ты идёшь так поздно? — спросил Чан Мо.
— А куда это вы идёте в такое время? — спросил Чан Су.
И оба брата сразу всё поняли и радостно рассмеялись.
Оказывается, Чан Су тоже в этот вечер решил помочь брату, поделиться с ним своим урожаем. И они в один и тот же час начали носить друг другу мешки с рисом.
Вот почему рис у Чан Мо не убывал, хотя он уже отнёс брату два мешка.
Рассмеялись братья ещё раз и крепко обнялись. И хотя мешки с рисом были тяжелы, но на сердце братьев было легко. Ещё бы, ведь братская любовь и дружба любую тяжесть делают лёгкой!
Чёрная корова
Эту девочку звали Мэ Фа. Когда Мэ Фа исполнилось девять лет, у неё умерла мать. Стала девочка жить вдвоём со своим отцом. Она готовила ему обед, каждый день чистила одежду, прибирала в комнатах и всегда была послушна и внимательна.
Каждое утро девочка выбегала во двор с мешочком чумизы. И, завидев её, стаи голубей и ласточек опускались к её ногам. Мэ Фа бросала птицам зёрна чумизы и, пока они клевали, следила, чтобы злая соседская кошка не обидела бы какого-нибудь птенца. И вскоре голуби и ласточки так привыкли к девочке, что клевали зёрна прямо из ее рук.
Так Мэ Фа и жила, пока отец не женился на жестокой и ленивой женщине. А у этой женщины была дочь — тоже жестокая и ленивая. Её звали Ен Фа.
Мачеха и Ен Фа не любили трудиться. Целыми днями они вертелись перед зеркалами, примеряли различные наряды и всегда ворчали на Мэ Фа.
Они заставляли девочку работать от восхода солнца до ночных звёзд. Мэ Фа чистила рис, ходила в лес за хворостом, следила за огнём в очаге, стирала бельё, била его вальками и крахмалила, пропалывала огород, поливала цветы, проветривала циновки.
Однажды в городе было назначено большое торжество. Специальные гонцы разъезжали по всем улицам. На каждом углу гонец останавливался, подносил ко рту огромную трубу и объявлял:
— Жители Сеула, слушайте! Через десять дней наш король в сопровождении своей свиты пройдёт по улицам Сеула от Западных ворот до Восточных, от Западных до Восточных! Встречайте своего короля весёлые и нарядные, весёлые и нарядные!
С этого дня бедной Мэ Фа пришлось работать даже ночью. Она очень хорошо шила, и мачеха приказала девочке сшить праздничные одежды для себя и для Ен Фа.
И вот, наконец, наступил день празднеств.
Мачеха и Ен Фа поднялись чуть свет и до обеда примеряли свои роскошные праздничные одежды. В полдень, разодетые и важные, они отправились смотреть на шествие короля. А чтобы Мэ Фа не вздумала тоже пойти на праздник, мачеха поставила перед ней меру с неочищенным рисом и рассохшийся чан из-под воды.
— Вот, — сказала мачеха, — очисти до заката весь рис и наполни водой этот чан. Да смотри, чтобы рис был очищен до единого зёрнышка, а чан чтобы был наполнен до самых краёв.
И, сказав так, мачеха вместе с Ен Фа удалилась.
Заплакала Мэ Фа. Разве мыслимо одной девочке снять пальцами шелуху с целой меры зерна да еще наполнить водой дырявый чан!
Но не долго плакала Мэ Фа. Не было у неё времени для слёз. Она уселась на циновку и принялась за дело. Не прошло и минуты, как девочка услышала над своей головой какой-то шум. Она подняла глаза и увидела огромную стаю голубей. Птицы сделали над головой Мэ Фа два круга, опустились к её ногам и сразу же принялись клювом и лапками очищать рис.
Мэ Фа не успела и оглянуться, как перед ней оказалась горка чистого, белого, прозрачного риса. Девочка так обрадовалась, что чуть-чуть не забыла наполнить водой рассохшийся чан. Она сбегала на колодец, зачерпнула ведро воды, вылила его в чан и побежала к колодцу за вторым ведром. Но, когда Мэ Фа вернулась, чан оказался пуст. Вся вода из него вытекла, потому что чан был весь в трещинах.
Опять заплакала Мэ Фа. Ведь если она не выполнит приказания мачехи, злая женщина сживёт её со света. А разве можно наполнить дырявый чан водой?
Вдруг девочка услышала чей-то весёлый свист. Мэ Фа вытерла слёзы и увидела, что на крыше фанзы снуёт стая весёлых ласточек. И каждая ласточка держала в клюве комочек глины. Не прошло и часа, как все трещины в чане были замазаны. Теперь чан не тёк, и Мэ Фа наполнила его водою до самых краёв.
Когда Мэ Фа закончила всю работу, до неё донеслись звуки гонга и удары в барабан. Это началось королевское шествие по улицам Сеула.
Мэ Фа быстро переоделась в свою простую, но хорошо накрахмаленную одежду и выбежала на улицу. Такого прекрасного зрелища она никогда еще не видела. Тридцать два скорохода несли парадные королевские носилки. На скороходах были ярко-жёлтые костюмы, а на головах — высокие-высокие колпаки. Впереди шли трубачи и барабанщики. Трубачи дули в золотые трубы, а барабанщики били в перевитые лентами барабаны. Позади носилок шли стражи с серебряными колокольчиками и цимбалами, флейтами и веерами. А дальше за стражей шествовали важные сановники. На них были высокие шляпы, украшенные малиновыми кисточками и разноцветными перьями. Сановники были наряжены в красные, синие и оранжевые одежды.
Следом за сановниками шли слуги. Они несли ящики с освежительными напитками, всяческие сладости и фрукты. Короля девочке увидеть не удалось. Король сидел на носилках, закрытых со всех сторон жёлтыми шёлковыми ширмами.
Но девочка была довольна и тем, что видела такое красивое шествие, слышала замечательную музыку и любовалась королевскими воинами.
Когда мачеха и Ен Фа вернулись домой, Мэ Фа уже успела переодеться в своё старое платье. Увидела мачеха, что рис весь очищен, а чан наполнен водой, и ещё больше невзлюбила девочку. А Ен Фа всё время хвасталась:
— Ах, если бы ты видела, как всё было красиво! Как играли королевские музыканты! Как все любовались моим прекрасным платьем!
На другой день король снова должен был пройти по улицам Сеула. И снова всю ночь Мэ Фа шила праздничные наряды для мачехи и Ен Фа.
В полдень, прежде чем уехать из дома, мачеха сказала девочке:
— Пока не выполешь на огороде и в саду сорную траву, не смей входить в фанзу.
И опять бедная девочка осталась одна. Она сидела на земле и не знала, что ей делать: сорняков в саду и на огороде было столько, что одному человеку и в неделю не прополоть.
И вдруг откуда-то в саду появилась чёрная корова. Она посмотрела на Мэ Фа большими добрыми глазами и быстро начала поедать сорную траву. Прошло совсем немного времени, а все гряды и клумбы оказались чисто прополотыми.
Тогда благодарная Мэ Фа сказала чёрной корове:
— Спасибо тебе, большое спасибо!
Ответила чёрная корова человеческим голосом:
— Будь и ты добра ко всем бедным и несчастным, тогда ты будешь счастлива. А сейчас следуй за мной, и в каждой лунке от моих копыт будет лежать серебряная монета…
Сказав так, корова направилась через поле в лес. Мэ Фа шла по следам коровы — и действительно в каждой лунке лежала серебряная монета. Когда корова дошла до леса, девочка остановилась и сказала:
— Прощай! Теперь у меня столько денег, что я могу накормить всех голодных на нашей улице.
Корова ничего не ответила, только мотнула головой, точно попрощалась с Мэ Фа, и скрылась в густом лесу.
Когда девочка вернулась домой, мачеха и Ен Фа набросились на нее с руганью.
— Негодная! Мне пришлось самой разводить огонь в очаге. Я испачкала себе руки! — кричала мачеха.
— А мне пришлось самой мыть котёл для варки риса. Теперь у меня мозоли на пальцах!