«Меня рассчитали, как прислугу!» Да ты хуже всякой прислуги, господин Искариотов!
Конечно, не все образованное сословие изменило Царю и Церкви. Несмотря на клекот либеральной «общественности», продолжали верно служить России многие замечательные деятели науки и культуры. Они видели безумие интеллигенции, предупреждали о грядущей катастрофе и погибли в числе первых. Большевики не сразу приступили к истреблению госпожи Радикальной Интеллигенции. Прежде всего в первые же месяцы своего правления они истребили т. н. «черносотенцев», т. е. русских патриотов, сохранивших верность Богу, Царю и России. 20 сентября 1918 г. на глазах собственных детей был расстрелян только за свои взгляды великий русский мыслитель Михаил Осипович Меньшиков.
Потом грянул Большой террор. Те, кто аплодировал убийствам 17 тысяч соотечественников в 1900-е годы, сами попали в революционную мясорубку. Десятками миллионов жизней заплатила страна за предательство своего образованного слоя, за измену интеллигенции. Сегодня очевидно как Божий день, что Февраль неизбежно должен был превратиться в Октябрь, что иуда Алексеев и командующие фронтами, свергнув Богом поставленного Государя, проложили дорогу иудео-большевикам. Масоны в погонах и без погон привели к власти Ленина и Троцкого.
Уроки Февраля
Надо быть совсем слепым или неправдивым, считает И.А. Ильин, чтобы отрицать катастрофический характер революции 1917 года в России. Она была также безумием, и притом разрушительным безумием. Однако массовое помешательство случилось не само по себе, а в результате длительной целенаправленной подготовки сынов погибели. Документально установлены первые действия масонов против Веры, Царя и Отечества уже в 1731 году и наличие «законченного преступного сообщества» во 2-й половине XVIII века. Переродившаяся офранцуженная часть дворянства, включая «великосветское», и пресловутая разночинная интеллигенция явились основной питательной средой заговора. Отступники от Православия, от
Господа нашего Иисуса Христа изменяли одновременно Православному Самодержавию и России. В начале XX века русский народ по существу лишился СВОЕГО образованного сословия, ибо последнее рьяно служило уже не ему, а масонскому Интернационалу, в т. ч., в либеральном и социал-демократическом обличии. Союз русского народа оказался единственной политической организацией в канун катастрофы, где не было «вольных каменщиков». Но даже в черносотенных рядах появились предатели (В.М.Пуришкевич, В.В.Шульгин). Председатель Государственной Думы (с марта 1910 года) масон А.И.Гучков поставил перед своими «братьями» четкую задачу: овладеть армией. Чтобы не в пример Смуте 1905 года войско было в руках очередных декабристов. На квартире генерала В.И.Гурко в Петрограде стали собираться видные чины военного министерства с целью осведомлять партийных главарей Думы (в большинстве – антинациональной направленности) по армейским вопросам. «На этих собеседованиях, – свидетельствует А.С.Лукомский, – сообщались такие секретные данные, которые считалось невозможным оглашать не только в общем собрании Государственной Думы, но даже и на заседаниях комиссии обороны». Исследователь В. Кобылин пишет: «Постоянно осведомленные из первых рук о всех недочетах, промахах и предположениях военного и морского ведомств, руководимые Гучковым заговорщики искусно и широко сеяли в войсках семена недовольства и подрывали авторитет не только начальства, членов Императорского Дома, но и самого Государя Императора». (В. Кобылин. Император Николай II и генерал-адъютант М. В.Алексеев. Нью-Йорк, Всеславянское изд.,1970). Военный министр генерал В.А.Сухомлинов, сменивший беспечного А.Ф.Редигера, узнав об этом тайном штабе, разогнал его, но зато и поплатился шквалом травли и клеветы. Особую роль в подготовке революции сыграла печать, почти на 90 % принадлежавшая иудеям. Миф о Распутине, клевета в адрес Государыни, дело Бейлиса, «дело Сухомлинова» – все извращалось ненавистниками России, все переворачивалось с ног на голову.
25 августа 1915 года в Государственной Думе был образован так называемый Прогрессивный блок, в который вошли: кадеты, прогрессисты, левые октябристы, земцы-октябристы, центр и «прогрессивные националисты». Целью этого блока, как считает В. Кобылин, была борьба с правительством или, точнее, – с Верховной властью. Блок стремился уничтожить существующий строй и заменить его конституционным, т. е.
речь шла о государственном перевороте. Чего же не хватало Прогрессивному блоку? Вот их программа: война до победного конца (и Царь к этому стремился изо всех сил), приведение власти в соответствие с требованиями «общества» (т. е. «вольных каменщиков»), широкая политическая амнистия и возвращение всех административно высланных, польская автономия и ОТМЕНА ОГРАНИЧЕНИЙ В ПРАВАХ ЕВРЕЕВ. В тюрьмах сидели исключительно террористы, потому что за «взгляды» после 1905 г. срок не давали. Т. е. прогрессивный блок требовал немедленной амнистии для бомбистов – во время войны! Чтобы они помогли германским диверсантам взрывать пороховые заводы, как был взорван в Петрограде Охтенский пороховой завод? К автономии для Польши склонялся и сам Государь. Нет сомнения, что Польша получила бы широкую автономию после войны. Наконец, еврейский вопрос. Действительно, Екатерина Вторая установила черту оседлости для лиц, исповедующих талмудический иудаизм. Еще были ограничения для иудеев при поступлении в вузы. Что же, с этим вопросом нельзя было подождать до окончания войны? «Программа» блока демонстрирует ее полную надуманность. Никаких поистине жгучих и общенациональных проблем она не выражала. И тем не менее либералы БИЛИСЬ за «польскую автономию», амнистию для террористов и «равноправие евреев», как за неотложные проблемы, по поводу которых нельзя ждать и ради которых надо свергать монархию. А что потом? Подонкам на это было наплевать.
Циничная и наглая ложь была привычным оружием прогрессистов. Чего стоит гнусная, подлая речь П.Н.Милюкова с намеками насчет «возможной» измены Царицы… в пользу Германии. Теперь мы твердо знаем, что Александра Федоровна крайне неприязненно относилась к Вильгельму Второму («спонсору» большевиков) и страстно желала победы над немцами. Тем не менее поганое словоблудие Милюкова в Думе 1 ноября 1916 г. вызвало бешеный восторг масонов и разложившихся обывателей и явилось одним из мощных толчков к Февралю.
В конце 1916 г. князь А. В. Оболенский случайно узнал о готовящемся перевороте: «Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы (с весны 1911 г.) Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, такие, как генерал Рузский… Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол сэр Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него» (В. Кобылин. Указ. соч.). Оболенский доложил о заговоре премьеру Б.В.Штюрмеру (мать – русская, отец – из семьи давно обрусевших немцев), тот сообщил Государю. Но законами Империи Охранному отделению, не в пример НКВД и КГБ, запрещалось иметь агентуру в армии, а трогать знаменитых думцев тоже не рискнули. Все же какие-то розыскные действия, видимо, были сделаны: однажды в декабре 1916 г. Оболенский был разбужен телефонным звонком в 7 часов утра для внезапного разговора с М. В.Родзянко. Думский неугомон угрожал расправой за «доносительство» и в то же время дрожал от страха. Но Государю, окруженному со всех сторон предателями, уже было не справиться с широко разветвленной паутиной.
Историк Ю.В. Изместьев считает, что в центре организации переворота находились М.И.Терещенко, Н.В.Некрасов и А.Ф. Керенский. Историк Г.М. Катков включает в ядро движения еще А. И. Коновалова, а также позже примкнувшего к ним депутата Думы И.Н.Ефремова. Эта масонская ячейка и была связующим звеном между отдельными кольцами крамолы – «закулисной дирижерской палочкой», по словам Мельгунова. Терещенко и Некрасов участвовали в «заговоре Гучкова», Терещенко же осуществлял связь с Родзянко и «великосветским обществом» (которому не хватало Иоанна Четвертого!), Некрасов – с думцами и социалистической шпаной. Департамент полиции был осведомлен об этом. Однако на донесении о подготовке Гучковым переворота Царь наложил резолюцию: «Во время войны общественные организации трогать нельзя». Тем более он не хотел верить в измену генералитета. «Вступить на путь решительной борьбы с общественностью мешало Царю глубоко заложенное в нем патриотическое чувство» (Ю. В. Изместьев. Россия в XX веке. Нью-Йорк, Издат. «Перекличка», 1990).
Февральские беспорядки 1917 года возникли как бы случайно, во всяком случае неожиданно и для «чистой публики», и для подпольщиков. Петроградскую чернь долго и упорно обрабатывали, постоянно кормили слухами, клеветой, взращивали для бунта. Но сам по себе взрыв – в это время – возник случайно. С конца января 1917 г. почти три недели непрерывных метелей и заносов остановили движение поездов и хлебный подвоз. Хлеб в столице все-таки был, в пекарни поступало столько же ржаной муки, сколько и раньше. Но никто не проверял пекарей, многие из которых наловчились продавать муку за город, где она была вдвое дороже. Кроме того, шумовки распространяли слухи, что скоро муку вовсе не будут доставлять в Петроград. И люди бросились в очереди закупать впрок.
Вникая в календарь февральского разбоя с 23-го числа и дальше, более всего изумляет не поведение науськанной толпы и даже не предательство запасников, не желавших идти на фронт, а, увы, «нейтралитет» казачьих частей, находившихся тогда в северной столице. Потому что казачество есть исконная опора Престола. Над собственно армией масоны поработали успешно. Начальник Генерального штаба М. В.Алексеев, генералы Рузский, Лукомский, Данилов, Брусилов, дядя Царя – великий князь Николай Николаевич – предали все. Но доблестные и верные казаки, никогда не клевавшие на иудейскую пропаганду, эта подлинно Русская рать, националисты с пеленок, должны были стоять до конца, защищая Государя. Между тем, уже 23 февраля они не оказали, как в 1905 году, никакого содействия полиции и воинским частям, вызванным для водворения порядка. Шел повальный грабеж магазинов, зверски избивали городовых и почему-то вагоновожатых, творили всяческую мерзость на улицах и площадях.