Оказавшись на руинах истории, мы должны понять, что если Господь еще даст нам последний шанс на восстановление попранного, то единственной плодотворной, стабильной и долговечной политической системой может быть только монархия. Иного пути нет. И.А. Ильин говорил о необходимости национальной диктатуры в постбольшевистской России. Крепкая национально ориентированная власть действительно необходима, но – на переходный период. Диктатура может быть только временной. В конце переходного периода национальная власть, добившись существенного воцерковления народа, восстанавливает историческую форму правления – монархию.
Хотя предреволюционная юридическая мысль в России в целом находилась под сильным западническим влиянием, Господь дал нам замечательных русских мыслителей, обосновавших необходимость монархии. Это, в первую очередь, Л.А.Тихомиров, М.Н. Катков, И.А. Ильин.
Труд Льва Алесандровича Тихомирова «Монархическая государственность» и по сей день является важнейшим научным исследованием единственной Богом установленной власти – монархии. (Цитаты будут приводиться по изданию: Санкт-Петербург, 1992 год).
Рассматривая самые глубинные источники власти в обществе, ученый пишет: «Человек ищет подчинения своей воли и свободы не другому человеку, но высшему принципу справедливости и правды, Господу Богу» (с. 5). «Всякая кооперация (в т. ч. кооперация чувств, представлений и желаний) предполагает некоторую НАПРАВЛЯЮЩУЮ СИЛУ…, некоторую власть… Никогда и нигде не видно общежития без какой-либо власти и принуждения». Гражданское состояние «все сплетено из взаимодействия, власти и подчинения» (с. 14). Тихомиров считает, что факт власти является совершенно неизбежно, как прямое следствие психической природы человека. «Порядок есть первая, наиболее насущная потребность рождающегося общества» (17). «У людей идея «цели» порядка, идея того, что «ДОЛЖНО БЫТЬ» есть совершенно врожденная, вытекает из самой глубины человеческого духа… Искание этих более широких, более всеобнимающих и разумных норм порядка и есть момент зарождения ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕИ» (с. 20).
Исследователь приводит суждение Б.Чичерина: «Государство есть высшая форма общежития, высшее проявление народности в общественной сфере. В нем неопределенная народность собирается в единое тело, получает единое отечество, становится народом. В нем верховная власть служит представительницей высшей воли общественной…»
Вытекание, исхождение идеи государства из самой глубины человеческого сознания Тихомиров считает политической аксиомой. «Эта аксиома гласит, что в государстве люди находят высшее орудие для охраны своей БЕЗОПАСНОСТИ, ПРАВА и СВОБОДЫ» (с. 26). Тихомиров полагает, что именно Борис Николаевич Чичерин (1828–1904) дал лучшее перечисление признаков государства. Они – суть:
1) Государство есть союз,
2) Союз целого народа,
3) Оно непременно имеет территорию,
4) Оно имеет единый закон,
5) В нем народ становится юридическим лицом,
6) Оно управляется верховной властью,
7) Цель его общее благо.
Тихомиров четко отделяет верховную власть от правительства. «Вообще члены государственного союза суть ПОДДАННЫЕ только в отношении верховной власти, в отношении же правительства они суть ГРАЖДАНЕ, ибо имеют свои права и обязанности, точно также как правительство имеет свои права и свои обязанности… Верховная власть есть проявление принципа, идеи» (с. 34). В современной Тихомирову Франции, а там была фактически та же демократия, что и сейчас, в начале XXI века, как и вообще в парламентарных странах «НАРОД, по принципу самодержавный (ведь он по конституции считается верховной властью. – В. О.), – ОТСТРАНЕН от всякого влияния на дела, и его воля почти не существует в них (за исключением минут революционных вспышек)» (с. 35).
Верховная власть, в отличие от правительства, недоступна специализации. Не может быть и речи о ее разделении на законодательную, исполнительную и судебную, как того требует Монтескье. Верховная власть неделима, ненарушима, едина, постоянна и непрерывна. Она есть источник всякой государственной власти. А вот ниже ее находящаяся – власть управительная делима, разделение ее компетенции совершенно неизбежно. Тихомиров проницательно обнаружил сходство между бюрократией, чиновничеством и парламентариями, депутатами. Ведь идея представительства «состоит как бы в передаче самого самодержавия верховной власти чиновнику или депутату…» (с. 57). При этом в парламентарных странах воля народа представляется правительством до крайности мало» (с. 57). Депутаты подчинены фактически не своим избирателям, а партиям, мафиозным кланам. «Бюрократизм и парламентаризм… идут всегда об руку, и парламентаризм по идее составляет даже естественное завершение бюрократизма» (с. 59).
Сопоставляя бюрократов брежневского, авторитарного периода с губернаторами, министрами и депутатами периода путинской демократии, мы видим, что первые, при всех их минусах, были менее коррумпированы и более проникались идеей общего интереса, чем вторые. Брежневские чиновники, если не радели о народе, то, по крайней мере, хоть как-то радели о государстве. У демократов же – выразителей якобы народных интересов – интерес один: собственный бизнес и собственный карман. Современная демократия есть наиболее лицемерная, наиболее лукавая форма политического правления, ибо действует не во имя народа, являющегося формально носителем верховной власти, а во имя политического клана, оседлавшего нацию.
Тихомиров подчеркивает, что «монархия держится, пока сохраняет свой нравственный характер. Теряя его, она вырождается в тиранию» (с. 41). Религиозное начало, которым проникнуто миросозерцание народа, является одним из главных условий существования монархии.
Лев Александрович насчитывает 3 типа монархии:
1) монархия деспотическая (Чингисхан, Батый, турецкий султан),
2) монархия абсолютистская (Франция, Англия) и
3) монархия чистая или самодержавная.
Истинная монархия может быть только одна и при одном условии: «когда монарх, вне сомнения для нации и самого себя, является назначенным на государственное управление от Бога». «…Монархическая власть является представительницей не собственно народа, а той ВЫСШЕЙ СИЛЫ, которая есть источник народного идеала… Нация… ищет верховной власти Бога» (с. 95). При чистой, истинной или самодержавной монархии «монарх не деспот, не самовольная власть… а есть Божий Слуга, всецело подчиненный Богу на своей службе, подобно тому, как и каждый подданный, в своем долге семейном и общественном, исполняет известную малую миссию, Богом назначенную. Так и монарх несет в своем царствовании лишь службу Богу» (с. 96). Здесь уместно отметить, что именно как служение Богу рассматривали свою власть такие выдающиеся русские правители, как Владимир Мономах, Андрей Боголюбский, Александр Невский, Иоанн Третий, Иоанн Четвертый, Павел Первый, Николай Первый, Александр Третий, Николай Второй.
Тихомиров пишет: «Монархия истинная, т. е. представляющая верховную власть нравственного идеала, – неограничена, но не абсолютна. Она имеет свои обязательные для нее начала нравственно-религиозного характера, во имя которых только и получает свою законно-неограниченную власть» (98). А вот демократическая власть, которая считается выражением народной воли, самой из себя происходящей, есть власть абсолютная. «Если бы это была власть Божественная, она не могла бы быть абсолютною, ибо подчинялась бы Богу и истекала бы от Него» (с. 99).
Тип римский, по мнению Тихомирова, выражает наиболее чисто выработанный абсолютизм, а вот византийская государственность есть нечто переходное от абсолютизма к самодержавию. «Наиболее чисто развился самодержавный тип в Московской Руси» (с. 103).
В Римской республике верховная власть принадлежала народу, но народовластие проявлялось лишь там, где безусловно необходимо непосредственное проявление верховной власти: в законодательстве, в последней инстанции суда, в назначении высших должностных лиц, в акте помилования. «В области же управительной в Риме существовало очень искусное сочетание власти единоличной и коллегиальной, по преимуществу аристократической. С этим строем республика прожила всю эпоху своего истинного величия». «Величие Римской республики держалось на соединении самодержавия народа со служилой ролью аристократии» (с. 107). При этом народные трибуны, опираясь на народную массу, все время подрывали роль аристократии. В Пунических войнах благородная патрицианская аристократия подорвала себя, а сами эти войны превратили Рим во ВСЕМИРНОЕ ГОСУДАРСТВО. Высокое звание римского гражданина перешло за пределы Италии. Физическая и даже нравственная сила перестала сосредоточиваться в Риме. Древний Рим был населен народом земледельческим и трудовым. В результате завоеваний и значительного расширения территории Рим превращался в промышленный и торговый центр. Спекуляции, грабеж провинций, массовое распространение рабства в корне изменили прежнюю духовно-нравственную атмосферу. Должностные лица стали продажными и «продавали не только справедливость, но и самый Рим. Масса граждан развращалась подкупом и кормежкой». При искусной организации судебно-административных властей управлять этой организацией, с падением патриотической аристократии, было уже некому. Тихомиров отмечает: «Народ имел все права: выбирал, сменял, контролировал все власти. Но это было пустым звуком. Громадному населению римских граждан, рассеянных по всей Италии и далеко за ее пределами, – невозможно было уже даже собраться в одну толпу, на одном месте. Это был владыка слепой, глухой и даже немой. Все его выборные делали что хотели и обманывали его, он ни за чем не мог уследить: обычное положение всякой демократии, взявшей на себя верховную власть в великом по объему государстве. И вот наступила эпоха… всеобщего грабежа, всеобщей продажности» (с. 111). В наше время мы можем сетовать на бездуховность, аморальность и антипатриотизм советской номенклатуры, отрекшейся от социализма во имя самой мерзкой разновидности капитализма – криминально-олигархического, но, учитывая суждения Тихомирова, должны признать, что в большом по объему государстве демократия неизбежно порождает всеобщую продажность по закону Ч.Дарвина: наверху неизбежно будут самые наглые, самые беспринципные и самые корыстные. Только монархия, одухотворенная Богом, может спасти страну от закона джунглей.