Явился Горбачев. С ним явились надежды на лучшее. Тогда никто не предполагал, что этот человек подготовит развал 1000-летней державы, полностью капитулирует перед мировой закулисой, США и НАТО и создаст условия для передачи всего народного хозяйства, всех заводов и фабрик, не говоря о колхозах и совхозах, в руки воров и проходимцев. Потом Ельцин развил и продолжил начатое Горбачевым. Но непосредственно в 1985–1988 годах в стране была какая-то эйфория, почти всеобщее преклонение перед неутомимым говоруном. Новый генсек говорил, говорил, говорил. Обещал златые горы и социализм с человеческим лицом. Это когда начнут отстреливать по 40 тысяч человек в год. Грешен и я. Я тоже на какое-то время поверил хамелеону. Меня тронули два момента: свобода Церкви и ограничение алкогольного геноцида. Впрочем, борьба с алкоголизмом тихо и бездарно закончилась через полтора года, и в стране началось еще более повальное пьянство. А свобода для Русской Православной Церкви сопровождалась параллельной свободой экзотических сект и оккупацией Ватиканом западных областей Украины. Попутно отмечу, что провозглашение нашим Священноначалием автономии Украинской и Белорусской Церквей в угоду Горбачеву содействовало, увы, последующему расчленению страны. Дескать, если уж части Церкви должны быть автономны и независимы по этническому (точнее, филологическому) признаку, то уж и республики тогда могут обособляться… И двум великим писателям тоже не следовало прогнозировать вычленение РСФСР (или славянских республик) из СССР, т. е. фактически из России, из Российской империи, которая никуда не сгинула после февраля – октября 1917-го. Нельзя никому давать повод. Отдашь палец – откусят руку. Мы так легко отказываемся от своего жизненного пространства, политого кровью прадедов. Если уж какие-нибудь киргизы, допустим, поголовно взбунтуются и захотят отделиться под колпак Китая, тогда другое дело, можно уступить. Но зачем первыми выталкивать их с нашего поля? Аргумент – мы доноры, мы их кормим. Ну, а русское население, живущее там, бросим на произвол судьбы? И ведь бросили. Вообще должен быть закон, сакральный закон Третьего Рима: православное пространство не должно сокращаться.
Однажды, выступая где-то в Краснодарском крае, Горбачев процитировал слова Достоевского о всемирной отзывчивости русского народа. Я загорелся было и вдруг узнаю, что в сборнике речей генсека это место уже было выброшено: А.Н.Яковлев или еще какой русофоб подверг цензуре своего шефа.
Гласность, естественно, стала для многих манной небесной. Осенью 1987 года я возобновил издание русского патриотического журнала. Ставил на обложке теперь уже тарусский адрес. Памятуя первые два номера «Земли» (№ 1 был выпущен мной и В.С.Родионовым 1 августа 1974 г. и № 2 издан Родионовым после моего ареста, кажется, в январе 1975 г.), я издал ТРЕТИЙ номер. Духовником издания на этот раз стал священник отец Лев Лебедев, к которому я специально ездил в Курск. Позже он перешел в юрисдикцию Зарубежной Церкви. В третьем номере были опубликованы: выступление писателя В.Г.Распутина на 7-м съезде ВООПИК в защиту «Памяти», беседа И.Р.Шафаревича, очерк Вл. Крупина о похоронах Ф.Абрамова, доклад протоиерея Льва Лебедева о месте и времени Крещения Святого князя Владимира, мой материал «По поводу пересмотра законодательства о культах». В этот период половодьем разлился самиздат. Из наиболее заметных изданий упомяну правозащитные газеты «Экспресс-хроника» А.П.Подрабинека и «Гласность» С. Григорьянца, толстый журнал «Выбор» В. В.Аксючица и Г.Анигценко, «Бюллетень христианской общественности» А. И. Огородникова. Даже созывались конференции редакторов самиздатских изданий. Издаваемый мною журнал «Земля» походил на «Вече». Тот же объем, толстая обложка, те же по содержанию материалы. Я рассылал их по почте своим знакомым или распространял в Москве. Издавался он с октября 1987 г. по январь 1991 г., когда вышел № 14, т. е. в период перестройки за три года я отпечатал 12 номеров. Кто-то выписывал, просил выслать, но прежнего эффекта у «Земли» уже не было. Всему свое время. Кругом можно было свободно печататься в других самиздатских выпусках, скажем, у того же Аксючица, который рядом публиковал и о. Александра Меня, и черносотенца Осипова. Да и в официальных изданиях могло публиковаться то, что, по мнению, скажем, Владимирского КГБ, считалось антисоветчиной. Труд по печатанию на машинке, переплету, брошюрованию, пересылке морально не окупался. Я выдохся в своей Тарусе и издание «Земли» прекратил. Однажды получил повестку из прокуратуры. Пришел. Мне выдали два экземпляра «Земли»: «Возьмите свои журналы, они были найдены при обыске у активистов «Демократического союза» и к делу не относятся». Так изменилось время.
В газете «Неделя» (приложение к «Известиям») № 1 за январь 1988 г. была опубликована моя небольшая заметка «Пора вернуть городу исконное имя!». Я призывал к восстановлению исконных наименований городов и улиц, в частности, предлагал вернуть Ворошиловграду, вторично названному в честь красного наркома, прежнее имя – Луганск. При этом ссылался на материалы XXII съезда КПСС, подвергшего маршала резкой критике. В ответ тарусская районная газета «Октябрь» (№ 20) от 13 февраля 1988 года (редактор С.Е.Бахарева) вылила на меня ушат помоев. Под рубрикой «Гласность – не для очернительства» сообщалось: «На публикацию жителя Тарусы В. Осипова в «Неделе» в нашу газету прислали свои отклики некоторые тарусяне. Сегодня газета публикует их». Далее следовали три заметки. Первая – «Пути жизни трудны». Член Союза журналистов СССР А.Гущин писал: «Гласность, провозглашенная партией на современном этапе нашего развития, является важнейшим рычагом движения страны по пути коммунистического строительства (сам Горбачев, как известно, своей целью ставил ликвидацию коммунистической системы вообще. – В. О.). Но это не значит, что можно клеветать и плеваться по поводу семидесятилетней истории нашей страны». Далее автор воспевает Ворошилова и клеймит меня, не имеющего права судить о таком великом полководце, ибо я «из своих неполных 50 лет 15 лет провел в заключении за антигосударственную деятельность». Лицемерие Гущина проявилось и в том, что он вовсе не упоминает мои доводы: материалы XXII съезда КПСС, которые для него, коммуниста «почти с сорокалетним стажем», должны бы быть авторитетными. Смелости опровергнуть оценку Ворошилова партийным съездом у Гущина не хватило. Зато хватило смелости для следующего утверждения: «Видимо, давно назрел вопрос о ЗАПРЕТЕ ПРОЖИВАНИЯ В ТАРУСЕ таким лицам, как В. Осипов и ему подобные». В следующей заметке «Воспользовался гласностью» гражданин В.Саменков протестует против моей статьи в «Неделе», где я, по его словам, клевещу на героя гражданской войны К.Е. Ворошилова. И ни слова о том, что «клевещет» XXII съезд КПСС, материалы которого я привожу, а отнюдь не я. Саменков утверждает: Осипов «решил нанести вред перестройке» и «это в то время, когда советский народ занят большими делами по перестройке всего народного хозяйства, уверенно ВЫХОДИТ НА ПРЯМУЮ ДОРОГУ». Итак, до сих пор у советского народа была кривая, неполноценная дорога, и только теперь, при Горбачеве и Яковлеве, он выходит на «прямую», подлинную дорогу. Уж не сторонник ли он тайного антикоммуниста Яковлева, Гайдара и их сообщников по перестройке и ускорению? В третьей заметке «Не могу молчать» товарищ М.Смирнов тоже уверяет, что я обвиняю бедного Ворошилова «во всех смертных грехах». И этот лицедей умалчивает о том, что в «грехах» Климента Ефремовича обвиняю не я, а форум его любимой партии. Смирнову, как он пишет, стало известно, что «этот человек» «не один год отсидел за антисоветчину, клеветал на нашу Родину (это когда в журнале «Вече» я отстаивал Курильские острова от японских претензий! – В. О.) и продолжает заниматься этим ремеслом теперь уже по-другому». И далее: «Разве можно молчать об этом, товарищи? И этот человек выдает себя за тарусянина. Не находится больше слов, чтобы выразить свой гнев».
В связи с полемикой о красном наркоме приведу цитату из только что вышедшей книги ученого-патриота О.А.Платонова «Бич Божий: эпоха Сталина»: «Так, например, жена маршала К.Е. Ворошилова Голда Горбман – фанатичная еврейская большевичка – в дни создания Израиля изумила своих родственников фразой: «Вот теперь и у нас есть родина». Нашла, наконец, свою родину жена и соратница Климента Ефремовича далеко за пределами Советской Родины.
Хотелось бы спросить разгневанных ветеранов: а где вы были в декабре 1991 года? Почему позорно молчали, когда государственные преступники от КПСС разрушили СССР, совершили акт величайшего геополитического злодеяния? Я лично не молчал, протестовал, в т. ч. на страницах «Литературной России» и других патриотических изданий (например, в статье «Безумие» против отсечения Украины). Вместе со своими единомышленниками я выступал против антинациональной политики Ельцина, был членом политсовета Фронта Национального Спасения. А где же были вы все, товарищи Гущин, Саменков, Смирнов и редактор Бахарева? Побросали свои партийные билеты и утерлись? Клеймить меня, бывшего политзэка, брошенного к подошве социальной пирамиды, у вас смелости хватило, а вот заклеймить предательство Горбачева, Ельцина, Яковлева и их сообщников – оказалась кишка тонка? За Ворошиловград зацепились, а Украину не за понюх табака отдали при гробовом молчании. Стыдитесь. А местный оперуполномоченный госбезопасности, организовавший, по-видимому, всю эту травлю в газете «Октябрь», упрекнул хоть единым словом своего шефа, начальника Пятого (идеологического) Управления КГБ Бобкова Филиппа Денисовича за переход по ту сторону баррикад, во вражеский стан, в стан капитала, к олигарху Гусинскому?
Бахаревой показалось мало этих филиппик, и «от редакции» она добавила: «Как нам сообщили в Тарусском РОВД, В. Осипов действительно был осужден за антисоветскую деятельность, отбыв в общей сложности 15 лет в местах заключения. По прибытии в 1982 году Осипова в Тарусу отдел милиции осуществлял за ним административный надзор. В настоящее время работает на экспериментальном заводе. В отделе стало известно, что в семье В. Осипова вот уже который месяц происходит конфликт. Ег