В горло продирался колючий ком тошноты. Он изобразил что-то похожее на храбрую улыбку, поспешил вернуться к себе.
Воображение пасовало. Он не мог представить, что тут творится по ночам. Обряды сатанинского крещения? Черные мессы? Эка невидаль. Такое дерьмо – во всех сектах. Заурядные костюмированные представления. Подчас с толикой кровожадности. Ведьмы слетаются на шабаш? Так, вроде, не сезон. И не летают ведьмы каждый день. Если праздник повторяется часто, он теряет колорит и привлекательность. Вальпургиева ночь – на первое мая, канун Дня всех святых – на первое ноября. Да и место не лучшее. То ли дело гора Брокен в Германии, долина Блэкулла в Швеции, долина Ла Хендай на юго-западе Франции…
Он понимал, что все это чушь. Ведьмы, упыри, вселение беса, козлиный Дьявол с синим пламенем между рогов, миллионы демонов, их бравые начальники: Вельзевул, Дагон, Магот, Асмодей, Астарот, Азазель, Габорим… Нет никакой дьявольской братии! Все это плод больного воображения католических священников!
А что тогда есть?
Безусловно, что-то есть. Пещерный страх просто рвал на куски. Словно где-то неподалеку включили генератор высокочастотных колебаний, активно воздействующий на психику. Он читал про такие генераторы с сугубо утилитарным назначением: доконать тещу, жену, соседа, вражеское войско в окопах. Но кого доканывают в этом замке?
Он не мог уснуть. Нервы рвались, как перетянутые струны. Рад бы не бояться, да вот как? Гудение в ушах нарастало. Он вертелся на кровати, мечтал о том, чтобы уснуть и не просыпаться, позабыв, что такое состояние свойственно, в основном, мертвецам.
В дверь негромко постучали. Он похолодел. Дождался, мать твою. Демон, одна штука. Он вскочил, подлетел к двери. Вроде не заперто. Издеваются, наверное.
Стук повторился.
– Кто? – как-то глуповато поинтересовался Артем.
– Семья хомячков, – ворчливо донеслось из коридора, – снимем трехлитровую банку. Порядочность гарантируем.
Павел со своим детсадовским юмором… Он распахнул дверь, втащил взъерошенного Фельдмана с большими хлопающими глазами.
– Слушай, ты не знаешь, что тут происходит? Как-то страшновато, не находишь?
– Знаю, мне уже доложили, – огромный камень рухнул с души. Закрыл дверь, подпер ее колченогим стулом-табуретом. – Демоны слетаются в замок, ничего страшного.
– С приветом, – постучал Фельдман согнутым пальцем по голове, – мои поздравления.
– За что купил, – пожал плечами Артем. – А ты откуда?
– Живу я по соседству, – буркнул Павел, – шестая дверь по коридору, спросить Эдиту Пьеху. Слушай, а нас с тобой не принесут в жертву? А то мне это монструозное окружение все меньше внушает доверия. Почему нас не заперли? Подышать дают перед смертью? Развлекаются, упыри?… – он с разгона плюхнулся на кровать, взвыл, оказавшись в плену стальной ямы, в ужасе посмотрел на Артема – дескать, почему не предупредил? – Руку дай, садист… – издавая старческое кряхтение, выкарабкался из ловушки, забегал кругами по темнице, настраивая голову на нужную волну. – О чем это я, о чем это я, мысли разбегаются…
– Тебя не допрашивали? – подсказал Артем.
– Допрашивали, – отмахнулся Фельдман, – поговорил с лучшим другом. Ты же знаешь, я как партизан – пока не начнут колени назад выворачивать, молчу как рыба… – последние слова он произнес шепотом, пугливо покосившись на стены, возможно, оснащенные ушами. – По Женьке не поймешь, верит он мне или нет. В сентиментальщину ударился, разговорился, вспомнил жен своих, с которыми расстался, как маленький сын погиб в автомобильной аварии. Ожесточился, устроился работать в одну военизированную структуру, типа секты. Но в тонкости дела не вникал, занимался лишь обеспечением безопасности их идеолога… Забыл название. То ли «Новый стол», то ли «Новый Армагеддон»…
– «Новый Армагеддон» – это круто, – усмехнулся Артем. – Вот только не припомню, был ли «старый»…
– «Новый Акрополь», – вспомнил Фельдман.
Жуть. Артем передернул плечами. Попадалась ему на глаза переведенная брошюрка «Учебник руководителя» – творение аргентинского профессора Хорхе Анхеля Ливраги. Так называемые философские раздумья. Библия для ультраправых. Данный деятель в пятидесятые годы вроде бы и являлся фюрером этой ультраправой мистической секты – «всемирным главнокомандующим». «Создание из человека сверхчеловека». А для этого требуется секретная организация, формирующая переход к «новому порядку». Тайная иерархия и есть «Новый Акрополь». Полностью военизированная контора, вертикаль власти, железная дисциплина, жестокие наказания, постоянный денежный поток от влиятельных покровителей, чьи имена в глубокой тайне. Имеется специальная служба расследований, состоящая из глубоко-законспирированных товарищей, «корпус безопасности» со своим символом – жирная молния в форме латинской буквы «S». Черный змей с золотыми полосками по бокам. Секта работает и теперь, активно вербуя сторонников. Штаб-квартира в Париже, но зараза уже проклюнулась и в других странах. Явно не богоугодное дело. Хотя и открещиваются поборники профессора Ливраги от обвинения в фашизме. «Какой же я фашист? – возмущался Фернан Шварц, нынешний фюрер. – В моих жилах течет еврейская кровь, я по определению не могу быть фашистом»…
– Вот там твоему дружку и замутили окончательно мозги, – заметил Артем.
– Замутишь ему… Гурвич не такой уж доверчивый, он все понимает. И работает на того, кто щедро платит и не имеет привычки расправляться с сообщниками. В «Новом Акрополе» перспектив на повышение не было, он трудоустроился в другое место, где надеется реализовать себя и добиться невиданных высот в… Слушай, а кто такой Сатана? – Павел резко сменил тему, округлив глаза. Похоже, его нервозность переходила в какое-то иное качество.
– Не знаю, – пожал плечами Артем, – лично не знаком. Образ собирательный. Говорят, нормальный парень. Гордый ангел наивысшего ранга, сподвижник и конкурент самого Всевышнего. Не захотел подчиняться Богу и был сброшен с небес, отчего его мудрость и сила отнюдь не убавились. Способен творить чудеса, наделять людей высшим знанием, вечной молодостью, сверхъестественными возможностями. А почему ты спросил? В перебежчики собрался?
Павел сделал загадочное лицо.
– Да нет, перебегать на сторону темных сил я пока не собираюсь. Хотя и не сказать, что такой набожный. До сегодняшнего дня я считал, что в сатанисты лезет только всякое отребье – либо с дуба рухнувшие, либо чем-то обиженные Богом.
– Популярное заблуждение, – объяснил Артем, – в современных сектах мистического толка, апеллирующих к Люциферу, нынче можно встретить вполне приличных с виду людей: интеллигенция, люди искусства, политики, бизнеса. Они надеются, что тайные силы наделят их дьявольским могуществом, способностью сверхъестественным путем сокрушить врагов, конкурентов, недоброжелателей. А что касается совести и морали, то в наше время ее и так осталось на один зуб.
– Просто видел я тут каких-то… – Фельдман задумался, – людей. Дело было так. Полночь еще не наступила. Оскар принес чего-то поклевать… Кстати, к здешней пище надо относиться очень осторожно. Не знаю, с чем едят психотропные вещества, но то, что от них становишься вот таким, – Павел покрутил пальцем у виска, – доказано спецслужбами и мистическими сектами. Поэтому не увлекайся. Так вот, смолотил я курочку и решил прогуляться. Сунулся в коридор, а этот Квазимодо как раз топает в твою сторону. Я двинулся в другую, побродяжил по лабиринтам… Знаешь, – хмыкнул Павел, – скажу тебе странную штуку: камеры видеонаблюдения установлены не везде. В общем, не буду живописать свои хождения, скажу лишь, что обманул пару камер, выбрался в переход между крылами замка – ты там, наверное, был…
– Был, – Артем вспомнил террасу с живописным видом, и как его уводила на допрос «прекрасная» Аэлла.
– Между колоннами есть незаметная дверь для хозяйственных нужд. Желоб в обрыве и лестница наподобие пожарной. Техника слежения отсутствует. В скале, на которой стоит замок, имеются пустоты. Я видел электрический щиток и уходящие в скалу провода. Много проводов. Глубокие штреки, воздуховоды, вентиляторы, трубы. Конкретный проход, который, в принципе, может прорезать скалу насквозь…
– Не надейся, что можно убежать так просто, – скептически покачал головой Артем. – Системы жизнеобеспечения замка проектировали не идиоты. Выйдем в горы, и что дальше? Искать тропу, оборудованную техникой слежения?
– Не будем все усложнять! – решительно восстал Фельдман. – Помни молитву: делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть! Что мы теряем? Ну пожурят за очередную попытку к бегству. Проглотим. Все гениальное просто, Артем, и в любой навороченной конструкции бывают просчеты. Повторяю еще раз: мне удалось оставить с носом камеры слежения. Оставим и другие. Но это так, к слову. Далеко по катакомбам я не ушел. Вприпрыжку бросился назад, поднялся на галерею. Могу поклясться, никто меня не видел. Вся эта бисова команда занята другим…
– Чем? – удивился Артем.
Фельдман посмотрел на него как-то странно.
– В замок, насколько я понимаю, съехались гости.
– Съехались или слетелись? – не удержался Артем.
– Я видел несколько приличных джипов, – не поддержал шутку Павел, – С галереи выходят к обрыву несколько террас. Самая крайняя – напротив моста. Большое скопление народа. Человек сорок. Факелы горят, фанаты в балахонах, женщины с распущенными волосами, в ярких платьях. Гурвич, Ватяну, стервозина Аэлла… Сначала из скал вылупился один джип, затем другой. В салонах люди в дорогих костюмах, здоровались с местным руководством – очень, кстати, почтительно, ехали дальше – по мосту, во внутренний двор…
– Дорога из урочища есть, – обрадовался Артем.
– Могу представить, как она охраняется, – фыркнул Павел, – но пища для раздумий тоже есть. Подглядывал я, значит, подглядывал, потом надоело, да и толпа по мосту перетекла в замок, только несколько человек ушли в скалы – менять, видимо, караулы. Вернулся к себе, тут оно и началось, – Фельдман с опаской прикоснулся к макушке. – Надоело выносить этот страх…