оторые выступают в качестве судей. Так что лучше не умничать – никто не хочет начинать войну из-за плохого удара по мячу.
Единственная лунка на поле для гольфа в лагере Бонифас находится на синтетическом поле.
БессонницаСон стоя
У корейцев нет времени на сон, и это не идет им на пользу.
Южная Корея – одна из самых недосыпающих стран в мире. За несколько десятилетий она превратилась из бедной страны в развитую благодаря упорному труду всего населения. Почти две тысячи часов в год корейцы проводят в офисе – рекордная цифра, порождающая значительный стресс и переутомление. Корейцы спят в среднем 7 часов 41 минуту в сутки, тогда как французы 8 часов 33 минуты, а китайцы – 9 часов. Поэтому в Сеуле нередко можно увидеть молодых людей, дремлющих в общественном транспорте, в парках и даже на рабочем месте. В ответ на эту проблему в последние годы возник настоящий «сонный бизнес», например, «лечебные кафе» – «успокаивающие» заведения, где есть массажные кресла, разделенные перегородками, тихая музыка и успокаивающие травяные чаи, позволяющие корейцам отдохнуть в течение нескольких часов – например, между двумя деловыми встречами.
Бессонница – один из недугов корейского общества, в котором люди спят в среднем 7 часов 41 минуту.
Татуировщики – преступники в Южной Корее
В стране всегда были противоречивые отношения с татуировками, которые до сих пор слишком тесно ассоциируются с преступными бандами и мафией. Тем не менее молодежь от них без ума – вплоть до того, что бьет их нелегально.
Взаимоотношения тату-мира и Южной Кореей всегда была сложными. В марте 2022 года Конституционный суд страны оставил в силе закон, который имеет все признаки запрета. Наносить татуировки могут только медицинские работники, а это значит, что татуировщики, не относящиеся к медицинскому миру, считаются преступниками. Таким образом, Южная Корея является единственной развитой страной в мире, где за нанесение татуировки можно попасть в тюрьму. С апреля 2021 года по меньшей мере шесть мастеров были приговорены к тюремному заключению сроком до двух лет. Ким До-юн, член профсоюза татуировщиков, был оштрафован на 3 770 евро после размещения в Интернете видеозаписи, на которой он наносит татуировку корейскому актеру. «Это почти шутка, настолько нелепая, что вызывает смех, – сказал он в интервью Vice World News. – Они никого не убедили в том, что татуирование – это только медицинская деятельность. Никто так не считает».
С 1992 года нанесение татуировок в Южной Корее считается медицинской процедурой, которую может проводить только квалифицированный врач. Такая мера подчеркивает исторически сложившуюся дурную репутацию этой практики на полуострове, где она давно ассоциируется с миром организованной преступности. Как и якудза в Японии, корейские мафиози носят татуировки, чтобы показать свою принадлежность к банде и опознать друг друга – этим объясняется табу, которое до сих пор окружает тату на теле. Но на практике времена изменились. В Южной Корее, как и во многих западных странах, молодежь все больше увлекается татуировками, и спрос на них постоянно растет. По данным Корейской ассоциации татуировщиков, в стране насчитывается не менее миллиона татуированных людей, а объем этого нелегального сектора составляет около 150 млн евро в год. Даже Чонгук, один из известных певцов группы BTS, при появлении на телевидении вынужден надевать повязку и длинные рукава, чтобы скрыть свои татуировки и никого не обидеть. Пока неясно, будет ли Южная Корея, несмотря на такие заметные изменения в молодежной среде, продолжать криминализировать татуировки любой ценой, даже если это будет означать превращение их в секрет полишинеля.
Среди молодежи 4 из 5 корейцев выступают за снятие ограничений на нанесение татуировок.
Татуированная левая рука певца и актера Пак Дже-бома.
Кореец может быть трех разных возрастов
Эта работа изображает людей, идущих по улицам Сеула.
В Южной Корее существует несколько различных систем подсчета возраста жителей. И в итоге никто ничего не понимает.
«Сколько вам лет?» Простой вопрос, но настоящая головная боль для корейцев. Ведь, как это ни абсурдно, корейцы могут быть одновременно нескольких возрастов. Официально с 1962 года в Южной Корее возраст рассчитывается по международной системе, которая, как и везде в мире, основывается на дате рождения. Но дело осложняется тем, что в далеких традициях страны возраст исчисляется совсем по другому методу – по системе Хангук-наи. Она основана на восприятии жизни, унаследованном от буддизма, и учитывает девять месяцев, которые ребенок провел в материнской утробе, прежде чем появиться на свет. Все просто: продолжительность существования рассчитывается не от рождения, а от зачатия. Это означает, что уже через три месяца после рождения кореец может отпраздновать свой первый день рождения, поскольку учитывается время беременности. И как будто бы все было не так сложно, но существует третий метод расчета, зародившийся в Китае и получивший официальное признание в Южной Корее. Это означает, что с первого января после рождения ребенку дается дополнительный год. Эта система основана на григорианском календаре, а значит, можно родиться в декабре и достичь двухлетнего возраста в следующем месяце, когда сменится год. Нет необходимости говорить о том, что сосуществование этих различных методов расчета порождает в Южной Корее бесконечную путаницу: чтобы не оказаться в невыгодном положении в школе, некоторые родители идут на хитрость и используют один возраст, а не другой. Пенсионный возраст также подвержен мелким махинациям, да и вообще заполнение административных документов – сплошное мучение. Уже несколько лет депутаты пытаются принять закон, который бы унифицировал порядок исчисления возраста, окончательно перейдя на единую международную систему[12]. Это предложение иногда вызывает недоумение, поскольку в Южной Корее возраст является важнейшим средством определения места человека в социальной иерархии. Подобно почетному титулу, он определяет манеру обращения людей друг к другу и имеет особое значение. Поэтому заставить корейцев выглядеть моложе будет не так-то просто. Лекарство от омоложения, несомненно, придется подождать.
Три поколения корейских женщин собрались в парке. Три женщины разных возрастов!
Южная Корея – колыбель киберспорта
Команда T1 позирует на сцене по окончании турнира League of Legends Mid-Season 2022 в Пусане.
Демонстрация трофея League of Legends Mid-Season Invitational 2022 в день финала 29 мая 2022 года в Пусане.
Эта практика развивается во многом благодаря государственной поддержке.
Корейцы с раннего детства увлекаются видеоиграми и являются абсолютными чемпионами в киберспорте, который во многом благодаря им и появился на свет.
Южная Корея была одной из первых стран, признавших киберспорт законным видом спорта, а киберспортсмена – официальной профессией. Все началось в 1999 году с выхода видеоигры StarCraft, разработанной студией Blizzard. Игра сразу же завоевала популярность во всей стране, и геймеры потянулись в PC-баны – интернет-кафе, специализирующиеся на видеоиграх, – чтобы принять участие в онлайн-соревнованиях, вызвавших огромный интерес у общества. Это привлекло внимание кабельных телеканалов, которые начали транслировать матчи по StarCraft, положив начало киберспортивной культуре, опередившей свое время. Появились первые лиги, а в 2000 году Министерство культуры Кореи приняло решение о спонсировании World Cyber Game Challenge, который стал первым в мире международным соревнованием по киберспорту. Это послужило началом масштабной программы поддержки, предложенной корейским правительством для развития массового киберспорта в Стране утренней свежести. Например, в рамках этих мер было построено несколько объектов, специально предназначенных для проведения подобных соревнований, в том числе площадка Busan Esports Arena. Одновременно была создана ассоциация киберспорта Kespa (Korean e-Sports Association), входящая в Олимпийский комитет Южной Кореи и призванная заложить прочный фундамент для этой новой дисциплины и управлять профессиональным киберспортом в стране.
Однако массовое увлечение онлайн-играми иногда вызывало и опасения – именно поэтому в 2011 году парламент принял так называемый закон «об отключении», запрещающий несовершеннолетним играть в азартные игры в ночное время. Кроме того, южнокорейские игроки должны использовать номер социального страхования для идентификации в онлайн-играх, распространяемых в их стране. Изначально эти меры были предусмотрены правительством из-за опасений, что молодежь пристрастится к видеоиграм. Столкнувшись с их неэффективностью и активным влиянием киберспортивного сектора, закон о запрете был отменен. В Южной Корее уже мало что может остановить стремительный рост киберспорта – сегодня страна часто доминирует в международных рейтингах и на самых важных соревнованиях. Гейм-овер откладывается.
Кто такие эти дамы Бахуса?
В условиях неэффективной пенсионной системы некоторые пожилые люди вынуждены заниматься проституцией, чтобы свести концы с концами.
Если внимательно присмотреться, то можно заметить их в Сеуле, на площадях, скверах и особенно возле парка Чонмё. Здесь они известны как «дамы Бахуса». Раньше эти женщины, возраст которых может колебаться от 50 до 80 лет, зарабатывали на жизнь, продавая бутылки с энергетическим напитком Bacchus-F, – но времена изменились, и за этим красивым названием скрывается более печальная реальность. В стране, где проституция запрещена законом, эти дамы незаметно промышляют в тех районах города, где привыкли проводить время после обеда мужчины среднего возраста. Такая деятельность отражает демографическую реальность: население Южной Кореи, имеющей один из самых низких уровней рождаемости в мире, быстро стареет. Но почему эти пожилые женщины вынуждены прибегать к проституции? Традиционно корейское общество построено на принципах, унаследованных от конфуцианства, которые значительную роль отдают пожилым людям. Они пользуются уважением молодых людей и могут рассчитывать на финансовую помощь своих детей в конце жизни – именно поэтому в Южной Корее никогда не было по-настоящему эффективной пенсионной системы. Но с молниеносной модернизацией страны за последние пятьдесят лет отношения между детьми и их родителями претерпели серьезные изменения – до такой степени, что многие пожилые люди оказываются обделены вниманием семьи и с трудом сводят концы с концами. Как следствие, в Южной Корее самый высокий уровень бедности среди стран ОЭСР в этой категории населения. Чтобы свести концы с концами, некоторые женщины вынуждены заниматься проституцией. Об этом рассказывает фильм Ли Джэ-ён