В середине 70-х годов был выведен высокоурожайный сорт риса Тхониль и необходимость в импорте отпала. Потребление риса, которое поначалу возрастало, с 80-х годов начало падать. В 1965 г. один кореец потреблял в год 121,8 кг риса; в 1970 г. - 136,4 кг, а в 1980 - только 118 кг, поскольку по мере роста благосостояния стало увеличиваться потребление овощей, мяса, молока, мучных продуктов.
8 настоящее время каждый житель страны съедает в день в среднем 200 граммов рисовой крупы по сравнению с 330 граммами в 1965 г. С рисом произошла и другая трансформация. Раньше выше всего ценился белый рис, и если о человеке говорили: "Он ест белый рис", это было свидетельством материального достатка. Теперь больше едят не полностью очищенные сорта желтоватого цвета, которые считаются "полезными для здоровья".
В 1989 г. самообеспечение рисом в Корее составило 108%, настала проблема перепроизводства. Опять вмешалось правительство: отказалось от высокоурожайного сорта Тхониль, стало поощрять оставление полей под паром, искусственными мерами добиваясь соответствия производства потреблению.
Девяностые годы внесли новые поправки в рисовую политику.
В конце 1993 г. в Женеве завершились корейско-американские переговоры в рамках ГАТТ (Генерального соглашения по тарифам и торговле) по вопросу о либерализации рынков. Было достигнуто согласие об открытии сельскохозяйственного рынка для свободной торговли. Южная Корея отчаянно сопротивлялась этому решению. Оно подрывало позиции ее 5,7 миллионов фермеров, ведущих хозяйство по старинке и не способных выдержать конкуренции. Цена на рис в Корее в шесть раз выше, чем в США. Она поддерживается целым рядом протекционистских мер со стороны правительства, в частности, обязательными ежегодными госзакупками по гарантированным ценам. Естественно, корейские фермеры приняли женевские соглашения в штыки. Несмотря на то, что президент Ким Ёнсам в выступлении по телевидению принес извинения нации за то, что не сумел выполнить предвыборных обещаний и отстоять национальный рынок, сотни тысяч людей приняли участие в манифестациях протеста, которые шли несколькими волнами и в начале февраля 1994 г. стали особенно ожесточенными.
На транспарантах протестующих было написано: "Мы - нация, питающаяся рисом, и мы будем есть свой собственный рис", "Нет - американскому рису", "Рис - это вопрос выживания нации". "Нет - импорту иностранного риса. Лучше экспортируем Ким Енсама", "Неужели во время чеса мы будем подносить нашим предкам американский рис?" Слово "рис" было написано на стенах домов, на спинах студентов, выходивших на демонстрации в соломенных мешках из-под крупы. Его постоянно можно было услышать по радио, телевидению, в разговорах на улице. "Открытие рынка стало душераздирающим событием, поскольку деревня - наша духовная родина, а рис - это наша 5000-летняя душа",- сказал на мессе в Мендонском соборе глава корейских католиков кардинал Стефен Ким Сохван. Его слова подлили масла в огонь. В демонстрациях протеста стали участвовать не только крестьяне, молодежь и профсоюзы (наиболее политически активная часть населения), но и консервативные и лояльные "белые воротнички", в том числе и высокопоставленные чиновники, выходившие на акции в Пагода-парке в центре столицы в масках на лицах и белых перчатках. Некоторые члены парламента в знак протеста обрили головы.
На больнице напротив моего дома висел огромный транспарант: "Протестуем против открытия рисового рынка. Профсоюз больничных работников Кореи". Повсюду висели лозунги, призывающие к употреблению только корейских продуктов. Газеты с восторгом рассказывали о патриотах - владельцах ресторанов, которые покупают только корейские продукты, несмотря на их высокую стоимость. В те дни соотечественники поддерживали этих людей, и отбоя в посетителях у них не было. В магазинах боялись выставлять на видных местах иностранные товары: это вызывало немедленный протест покупателей. Но долго это не могло продолжаться.
"Корейские товары с их крайне высокими ценами и не самым лучшим качеством не смогут долго противостоять импорту",- заявила в интервью агентству "Ёнхап" домохозяйка Хван Чунми, покупая в универмаге дешевый импортный чеснок и кунжут.
Я жила на стипендию и была с ней согласна. И, видимо, не я одна. В универмаге, где я закупала продукты, австралийскую свинину и говядину мне приходилось "ловить" - настолько быстро они расходились. Возможно, они не были так вкусны, как корейские, но их цена была в несколько раз ниже и популярность их постоянно росла, несмотря на то, что пресса регулярно сообщала о "бракованных" или "зараженных бактериями" партиях импортных продуктов.
Законы экономики неумолимы. Импорт сельхозпродуктов вызвал серьезные изменения в жизни страны: падение цен на землю, сокращение обрабатываемых площадей, отток молодежи в города, старение сельскохозяйственного населения, изменение вкусов и потребностей и переориентацию на них промышленности, "импорт невест" для крестьян из Китая и многое другое. Открытие сельскохозяйственного рынка стало одним из важнейших событий в истории страны, ускорившим процесс ее прощания с патриархальным прошлым.
14. Песнь о кимчхи
Я не могла бы считать свой рассказ о корейской кухне законченным, если бы не остановилась особо на кимчхи. На этом единодушно настаивали все мои консультанты-корейцы: ученые и пасторы, аспиранты и журналисты, домохозяйка и бухгалтер. Их мнение подтверждали и публикации южнокорейской прессы, единодушно признавшей крупнейшим культурным событием конца 1998 г. выход в свет иллюстрированной (227 цветных фотографий!) "Книги о кимчхи", подготовленной по инициативе Службы зарубежной информации при Министерстве культуры и спорта Республики Корея. В составлении пяти томов "Книги": "Кимчхи и корейцы", "История кимчхи", "Составные части кимчхи и их характеристика", "Научная природа и питательные достоинства кимчхи", "Рецепты" - приняли участие профессора нескольких женских колледжей и университетов. Общую редакцию перевода на английский язык осуществлял почетный президент университета "Ёнсе" Горас Андервуд - старейшина иностранной общины в стране. Дорогостоящее издание было предпринято, несмотря на экономический кризис и резкое сокращение читательского спроса, и уже один этот факт ярко свидетельствует о том большом значении, которое придается в Корее рассматриваемому вопросу.
Что же такое кимчхи? В "Большом корейско-русском словаре" просто написано, что это соленые овощи. Но ни один кореец не согласится с такой упрощенной трактовкой. Вот цитата из книги "Кимчхи - здоровая корейская еда":
"Все больше людей в мире знакомятся с корейской кухней, открывая для себя чудеса нашего очень специфичного овощного, вызывающего аппетит блюда - кимчхи. Если вы хоть раз попробуете его, вы уже никогда не сможете от него отказаться".
Брошюра "Кимчхи - корейская сказка" сообщает:
"Невозможно говорить о корейской кухне и не упомянуть о кимчхи - маринованных ферментированных овощах. Ее замечательные свойства признаны в мире, ибо в этом блюде хорошо сохраняются вкус и питательные свойства исходных продуктов. В процессе создания кимчхи участвуют многие полезные микроорганизмы, например, молочнокислые бактерии. Они и определяют ее полезное воздействие на организм человека, механизм которого не раскрыт полностью до сих пор. Известно, что кимчхи способствует рассасыванию жировых отложений и очищению мозга, благотворно влияет на кишечник, предотвращает старение".
"Любишь ли ты кимчхи?"- такой вопрос вряд ли стоит задавать корейцу.
Мои соседи по общежитию мексиканцы Алехандра и Мигель как-то раз поехали с туристической группой из Сеула на неделю на Филиппины. Когда они вернулись, то со смехом рассказали, что им ни разу не удалось попробовать местных блюд, поскольку, пока они жили в Маниле, их туристическая группа ходила только в корейский ресторан, отказываясь от всех других, а когда они выехали на морское побережье, оказалось, что их корейские спутники привезли с собой припасы - пластиковые контейнеры с кимчхи. И в завтрак, и в обед, и в ужин они неизменно их извлекали и с аппетитом поглощали содержимое, не забывая угощать и своих мексиканских попутчиков. Остатки аккуратно собирались и упаковывались - до следующей трапезы. Сердобольные корейцы очень беспокоились, чтобы Алехандра и Мигель не пропустили время еды, и каждый день ровно в 12 часов стучали в двери их номера: "Кимчхи! Кимчхи!" Это было сигналом к обеду. Мексиканцы не владели корейским языком, но слово кимчхи знали с первого дня пребывания в Корее, и перевода им не требовалось.
Помню, преподаватель корейского языка господин Хван рассказал нам однажды на уроке, как он несколько месяцев учился в Канаде. Страна ему нравилась, но жить было чрезвычайно трудно, поскольку не было... кимчхи. "Я так по ней тосковал,- рассказывал учитель Хван,- что начал сам ее делать дома. Ходил на базар, покупал китайскую капусту, редьку, обильно посыпал красным перцем и ел. Однажды мне удалось купить баночку консервированной кимчхи. Она была японского приготовления и стоила очень дорого, но я не думал о цене. До сих пор помню, как принес домой эту банку и с наслаждением съел. Только тогда я понял, что и на чужбине жизнь может быть хороша".
О кимчхи читают лекции в университетах и по телевидению. Способам ее изготовления обучают в частных школах, где плата очень высока - 200 долларов в месяц, а также на открытых уроках для иностранцев, которые регулярно проводятся различными культурными фондами. Осенью в разных городах организуются фестивали кимчхи. На кимчхи работает рекламная индустрия. Национальная организация туризма публикует сводки популярности корейских товаров среди иностранных туристов, неизменно отмечая, что кимчхи занимает среди них одно из ведущих мест. О том, как это блюдо популярно в других странах, снимают фильмы. О нем публикуют статьи в журналах и газетах и научные монографии.